– Звонок жертве и оружие, которое она берет с собой для самообороны? – уточнил я: – Чтобы иметь такую уверенность, нужно сделать запросы по всем предыдущим случаям.
– Это около месяца работы, – покачал головой командор: – К тому времени будет уже слишком поздно.
– Если ты хочешь услышать мое мнение…, - начал было я, но меня прервал решительный стук в дверь.
– Войдите, – разрешил Сухов, и к нам в номер зашел пожилой, лет этак далеко за шестьдесят, человек в строгом костюме-тройке темно-серого цвета.
– Проходи, Евгений Георгиевич, – сказал командор, вставая с кресла. Я поднялся за ним следом и стал собирать на поднос пустые тарелки.
– Садись, – предложил гостю мое место Сухов. Тот сел, а я, ни капли не обидевшись, переставил поднос на тумбочку, а сам расположился на кровати за спиной вошедшего.
– Ты знаешь, Антон, по какому поводу я пришел, – после короткой паузы сказал гость командору.
– Я пришел к тебе сам, лично, не желая обидеть телефонным звонком, – продолжил он.
– Спасибо, – ответил командор: – Я знаю, как ты занят.
– Уже сутки я не могу ни чем заниматься. Я знаю, что ты до сих пор считаешь себя моим должником, – гость жестом остановил попытавшегося что-то сказать Сухова: – Подожди, не перебивай.
Он пожевал толстыми губами, потом зачем-то снял очки в роговой оправе и стал протирать их носовым платком.
– Я не требую отдать долг. Я пришел просить о помощи. Твоя группа несколько недель работала у нас в Карпове по пропавшим безвести. Работала абсолютно независимо. По приказу из Москвы наши органы оказывало вам всемерное воздействие. Я сегодня звонил Крохину, начальнику РОВД, оказывается, полученными результатами вы с ним делиться не намерены.
– Не имею права, – сказал Сухов: – Это абсолютно секретная информация.
– Ну а мне, своему старому фронтовому товарищу, ты можешь сказать, чем вы здесь занимались?
Командор как-то беспомощно посмотрел на гостя и, молча, отрицательно покачал головой.
– Ты пойми, – торопливо заговорил его собеседник, как бы надеясь опередить отказ: – Вы, возможно, могли и не обратить внимания на какую-нибудь мелочь, которая и послужит ключом к разгадке. Время идет, и надежды, что Катя еще жива, все меньше.
“Это же Туманян!” – наконец понял я:-” Отец пропавшей вчера вечером Кати Гордеевой!”
Я шевельнулся, и кровать подо мной мерзко заскрипела. Туманян обернулся на звук, и, увидев меня, резко отшатнулся.
– Извините, – сказал я.
– Антон, это…? – Туманян запнулся, не зная как продолжить.
– Все в порядке, – успокоил его командор: – Это Сергей Кожемяка, наш сотрудник.
– Я не хотел вас напугать, – сказал я.
– Фу ты, черт! А я как-то и забыл, что вы тоже здесь, – сказал гость и, подтверждая мою догадку, представился: – Туманян моя фамилия.
Он перевел взгляд на командора, и тот ответил на его немой вопрос:
– Кожемяке я доверяю, как себе.
– А мне, значит, не доверяешь?
– Не передергивай, Георгиевич. Если станет известно, что я допустил утечку информации, пойду под суд.
Я думал, что Туманян станет убеждать Сухова, что никакой утечки не будет, но он промолчал. Повисла неловкая пауза.
– Помнишь, под Киевом, мы мечтали, что если выживем, поедем в Крым? – вдруг спросил Туманян у командора: – Ты, я, Егор Зыков… Егор еще говорил, что это самое прекрасное место на земле. Что, погрузив ноги в прибой, мы будем ловит с волнореза бычков, пить пиво и смотреть, как солнце уходит за горизонт. Помнишь?
– Так мы и не съездили, – грустно сказал Сухов.
– Но ведь мы еще можем как-нибудь выбраться. А вот Егор – нет… И Катя, наверное, тоже. Только вот ведь несправедливость: Егор не поедет в Крым, потому, что он защищал свою Родину и погиб как герой. А Катя…
Тут голос его сорвался, он встал с кресла и надел очки, которые до этого вертел в руках.
– Пойду я, – сказал Туманян: – Дела ждут.
Подойдя к двери, он, не оборачиваясь, добавил:
– Будет время – заходи. Вспомним былое, помянем павших…
– Подожди, Евгений Георгиевич, – тихо сказал Сухов: – Вернись.
Туманян медленно, будто боясь, что командор передумает, подошел к креслу и сел.
Сухов придвинул к себе папку с материалами дела, раскрыл ее, помолчал, собираясь с мыслями, и, наконец, начал:
– В декабре 1960 года в городе Бийске Барнаульской области наблюдался резкий скачок количества людей, пропавших безвести. Обычно в этом городе за месяц регистрировалось исчезновение от 4 до 6 человек, причем в последствии, 90 процентов из них находили. А тут за две недели, с 6 по 21 декабря, исчезло 38 человек. Позднее, пятеро из них нашлись. Про остальных ничего не известно и поныне. В январе 1961 года статистика пропавших безвести в Бийске пришла в норму, зато в Барнауле с 12 по 29 число этого месяца пропало 32 человека. Это при норме 7–9 случаев за месяц. И опять – четверых в последствии нашли: одного дружки по пъянке убили, двое сбежали из дому, а еще один после аварии память потерял, а остальные, как в воду канули. После “всплеска”, количество пропавших безвести за месяц в Барнауле, как и в Бийске, пришло в норму. В марте 1961 года – город Карасук Новосибирской области., пропало 24 человека, в апреле того же года – Омск: 31 человек. И так далее… Всего, за два года в двенадцати городах страны исчезло более 400 человек.
Сухов достал из папки и разложил перед Туманяном крупномасштабную карту СССР.
= Смотри, Евгений Георгиевич, здесь отмечены все двенадцать. Видишь, если соединить эти города между собой линией, то получается пологая дуга, которая берет начало в Бийске и тянется по направлению к Москве. Четыре недели назад начался “всплеск” в Карпове. Он на Дуге тринадцатый…
– Катя – жертва этого “всплеска”? – перебил командора Туманян. Слово “жертва” он произнес с видимым усилием.
– Не знаю, – ответил Сухов: – Карповский “всплеск”, по нашим сведениям, начался 2 сентября. Всего пока известно 36 случаев, и последний из них зафиксирован двенадцать дней назад. После этого, до вчерашнего дня, не поступило ни одного заявления об исчезновении. А так как в предыдущих случаях ни в одном из городов на Дуге повторного “всплеска” не наблюдалось, то…
– И что вы обо всем этом думаете? – опять перебил его Туманян: – Как вы объясняете эти “всплески”?
– Рано делать какие-то выводы. Дугу засекли около месяца назад, и мы только-только приступили к работе. К тому моменту, как моя группа прибыла в Карпов, здешний “всплеск” уже закончился и нам пришлось работать по “остывшим” следам. Надеюсь, в следующем городе нам повезет больше.
Туманян пожевал губами, будто переваривая полученную информацию, а потом отметил:
– И все же, не смотря на то, что по всем признакам Карповский “всплеск” закончился, и вы опоздали, ты еще здесь.
Командор оценил его проницательность грустной улыбкой.
– Завтра я планировал отъезд в город, который предположительно будет следующим на Дуге, – сказал он: – Но, в свете информации, которую мы получили буквально только что, я думаю, нам стоит задержаться в Карпове еще на несколько дней.
Предупреждая следующий вопрос, командор кивнул мне, и я, уже во второй раз за сегодня, рассказал, что мне удалось узнать от матери Павла Лемеха и уголовника по кличке “Капля”.
– Не спеши делать выводы, – предупредил командор Туманяна: – Может случиться так, что исчезновение Лемеха ни какого касательства к “всплеску” не имеет. Всего в вашем городе исчезло 36 человек, и прошло слишком мало времени, чтобы можно было с уверенностью сказать, который из случаев относиться к Карповскому “всплеску”, а который имеет естественные причины.
– Однако Катя взяла с собой пистолет, как до этого прихватил с собой топорик этот парень.
– И ей так же, как и ему, звонили, – добавил Сухов: – Но все равно, это еще ничего не доказывает.
– Как звонили!? – воскликнул Туманян: – Кто?!
– Странно слышать такой вопрос от тебя.
– Я вчера до полуночи был на заседании горсовета. Когда вернулся домой, Кати там уже не было. Вахтер мне сказал, что она около семи часов вечера куда-то пошла и с тех пор не возвращалась.
– Тогда понятно, почему ты ничего не знаешь об этом, – кивнул командор: – Вчера, в 18 часов 40 минут, коммутатор зарегистрировал звонок на твой домашний телефон. Разговор длился меньше минуты. К сожалению, вместо номера звонившего записалась какая-то белиберда. Так что личность звонившего установить пока не удалось…
В этот момент раздался стук в дверь, и в номер зашла горничная, толкая за собой тележку, на которой исходили паром три стакана с чаем в бронзовых подстаканниках. Рядом на тарелочке лежал нарезанные кружочками лимоны.
– А это по какому поводу? – удивился Сухов.
– А вы что, разве не заказывали? – не меньше его удивилась горничная.
– Конечно заказывали, – вмешался я, широко ей улыбаясь и незаметно подмигивая командору: – Как раз вовремя.
Горничная переставила чай и лимоны на столик, забрала с тумбочки поднос с пустыми тарелками и, пожелав всем приятного аппетита, удалилась.
– Начальство нужно знать в лицо, – сказал я.
Командор усмехнулся и, взяв стакан с чаем, сделал из него небольшой глоток.
– Как вы намерены действовать дальше? – вернулся к прерванной теме Туманян.
– Для начала, проверим по всем случаям, отнесенным пока к Карповскому “всплеску”, на счет телефонных звонков и пропажи оружия. Прийдется заново опрашивать родственников потерпевших. Но если версия подтвердиться, у нас будет два “железных” признака, по которым мы сможем просеять все 36 случаев и определить, которые из них “наши”, а которые – нет.
Видя, что слова Сухова не прибавили энтузиазма Туманяну, я добавил:
– Если подтвердится, что жертву каким-то образом выманивали из дома по телефону, можно будет установить контроль на АТС и далее “вычислить” кто и откуда им звонил.
– Зачем ждать, – встрепенулся Туманян: – Вопрос с АТС можно решить уже сегодня.
Командор грустно улыбнулся.
– Без санкции из Москвы, нам никто не позволит этого сделать. А Москва, если мы не предоставим достаточных для этого оснований, ее никогда не даст.
– Тем более, что повторный “всплеск” ни разу до этого не регистрировался, а случай с Лемехом может быть простым совпадением, – добавил я.
– Вопрос об установлении контроля на АТС я беру на себя, – безапелляционно сказал Туманян: – Думаю, хуже от этого для хода расследования не будет.
– А для тебя? – спросил его Сухов.
– Переживу, – небрежно отмахнулся Туманян.
В этот момент оглушительно громко зазвонил телефон.
– Сухов у аппарата, – сказал в трубке командор.
Какое-то время он молча слушал, а потом спросил:
– Это точно?
Н том конце провода что-то ответили, и он, помрачнев, сказал:
– Оформляй все официальным заключением. Копию мне на стол, сегодня же.
Положив трубку, Сухов помолчал, задумчиво глядя перед собой, а потом сказал, обращаясь ко мне:
– На лезвии найденного тобой топорика, обнаружены следы крови, по группе совпадающей с группой крови Павла Лемеха.
– Не может быть!
– Выхолит, его убил этот уголовник? – спросил Туманян озадаченно.
– Вполне может статься, – сквозь зубы сказал Сухов и, не сдержавшись, матерно выругался: – …! Вся версия летит к чертям!
– Тут что-то не так, – засомневался я: – Зачем тогда он мне сам отдал такую улику?
– Но кровь! Откуда на лезвии взялась кровь?! – в конец запутался Туманян.
– Не знаю, – признался я: – Но мне что-то не верится, что это Капля убил Лемеха. Тем более, что есть свидетельница, которая видела, как парень садился в автобус.
– Котина видела какого-то молодого человека в светлой рубашке и темных брюках, который выбежал из леса примерно через двадцать минут после того, как Лемех, попрощавшись со своей девушкой, пошел по тропинке, ведущей через Агеевское кладбище к автобусной остановке, – напомнил мне Сухов: – Кстати, опознать Лемеха по фотографии она так и не смогла.
– А если дело было так:…, - хотел было изложить свою версию событий Туманян, но тут опять зазвонил телефон.
Сняв трубку, командор долго, не перебивая, слушал звонившего, а потом сказал:
– Дождись Кожемяку и введи его в курс дела.
– Двигай во 2-ое отделение, – сказал он, положив трубку на рычаг телефона: – Там, Рожков говорит, убийство какое-то необычное. Выясни подробности.
– А сам он чего? – спросил я.
– У него еще четыре адреса, – ответил Сухов и, заметив мое недовольство, добавил: – Не капризничай. Из них два должен был ты отрабатывать.
Я глубоко вздохнул и стал собираться.
– Во 2-ое отделение? – переспросил Туманян и, посмотрев на часы, предложил: – Могу на машине подбросить.
– Вот за это – спасибо, – повеселел я.
Туманян поставил на столик стакан с недопитым чаем и поднялся с кровати.