Девочка-яд

— Больше он не будет брать товар, — бросила, выходя. Но Холодный не услышал этих слов. Как только я покинула его авто, он тут же сорвался с места.

* * *

Влетела пулей по лестнице на третий этаж. Дверь была не заперта. Скинув обувь в коридоре, обратила внимание на Гошины Рибоки, стоящие в углу. Тут же затапливает чувство облечения. Слава богу, дома. Значит, не обманул Холодный. Но эти чувства длятся ровно до тех пор, пока я не захожу в гостиную. Гоша на диване, с пачкой чипсов и бутылкой колы играет в плейстейшн. Тут меня накрывает гневом. Резко приблизившись, ударом руки выбиваю приставку из его рук.

— Ты что делаешь?! — взвываю, сама не своя в порыве ярости.

— Это ты какого делаешь?! — вторит Гоша, метнув в меня злым взглядом.

— Гоша, ты хоть понимаешь, в какое болото нас затянул?!

Тут до него доходит. Глаза наливаются гневом. Подняв с пола приставку, усаживается обратно, делая вид, будто его не интересует начатый мной разговор. Словно и дела нет братцу до моих переживаний.

— Я тебя никуда не тянул. И не строй из себя родительницу, — цедит сквозь зубы, продолжая играть.

— А что мне делать, Гоша?! Мы только выбрались их криминального дерьма. Только зажили спокойно, так какого рожна ты полез к ним?!

— Это тебя не касается. Это мои дела с Холодным. И будь добра, не лезь, — брат так посмотрел на меня! В эту секунду мне показалось, что на меня смотрит отец. Такой же безапелляционный взгляд. Хоть на голову встань перед ним, он решение не изменит. Боже, как меня бесит этот юноша!

— Употреблял?! — сжимаю его предплечье. Гоша кривится, вырывая руку из хватки.

— Ты в своем уме? Зачем мне это?! Я заработать хотел бабла. Тут подвернулся Серый. Он давно на Холодного работает, нормальный пацан. Да я взял только травку…

— О каком долге тогда говорил Холодный?

— Серого взяли. У него пару кг было при себе. Серого в мусарню, а я попал под раздачу Холодного. Он повесил долг на нас двоих.

Мне его треснуть хочется. Гоша ступает на такой тонкий лед! И просто не понимает, что творит!

— Ты понимаешь, сколько дерьма я перенесла этой ночью? Он снова взялся за меня, Гоша. И Паша не побрезгует ничем, только бы уничтожить мою жизнь…

Гоша поднимается с дивана. У брата такой вид, будто он даже находиться со мной в одной комнате не желает.

— Лена, хватит раздувать панику. Ничего не случилось. Да, вышел косяк, но больше такого не повторится.

Он направился к выходу, но я преградила путь.

— Обещай, что не станешь больше этого делать, — мне было плевать на его недовольство. Я не позволю Гоше сломать себе жизнь. — Обещай. Что не свяжешься с Холодным… Зачем тебе деньги?

Гоша ничего не отвечает. Опустив голову, читает только что пришедшее на телефон сообщение. Его губы кривит улыбка, когда он набирает текст в ответ. А меня снова злостью накрывает, потому что я вдруг понимаю, для чего был фокус с наркотой. Даша. Ну конечно, сучка, в которую влюблен Гоша с третьего класса. Эгоистичная сучка. Тянет из него все жилы. Привыкла в дорогой жизни. А этот дурачок не видит ничего, кроме ее широко раздвинутых ног.

— Что на этот раз ей нужно? — не смогла сдержаться от сарказма. — Айфон последней модели или тачка?

— Закрой рот и не смей говорить о ней плохо… — Гоша тут же переменился в лице. В голосе брата сквозила злость.

— Ты такой идиот, Гоша. Когда ты поймешь, что не нужен ей, будет слишком поздно. И в следующий раз я не буду подставляться под огонь, спасая твою шкуру!

— Я и не просил ее спасать!

Я не верю, бл*дь, собственным ушам!

— Пошел ты, — слезы выступают. Не могу ничего поделать, меня трясет. Гоша наконец-то понимает, что сказал, но уже поздно. Хмурится. Схватив с пола сумку, обуваю наскоро кроссы.

— Лен, стой!

Но я хлопаю дверью, выбегая на улицу. Не хочу его видеть, иначе наговорю всякого. Через час начинается рабочий день. Сегодня моя смена в гостинице.

Глава 6

Лена

У всех нормальных людей суббота — выходной. Но только не у меня. После ночных приключений, после ссоры с братом и всех нервов сил не было ни на что. Мне бы в горячую ванну понежиться, да в кровать. Но я была вынуждена убирать нескончаемые номера гостиницы.

— Ленок, не спи, а?! — слегка толкнула меня в бок напарница. Я едва не завалилась на постель, на которой уже минут двадцать пыталась поменять белье.

— Прости, сегодня совсем тяжко, — поморщилась, с досадой отбрасывая одеяло в сторону. Чтоб его…

— Потому что ночью спать нужно, а не заниматься непонятно чем, — протянула Катя тоном учителя, а я почувствовала, как заливаюсь краской. И это не скрылось от ее глаз.

— Оу, так, так… — протянула довольно, устраиваясь на постели рядом со мной. — А теперь поподробней: кто, что.

— Ерунда… так, приключение на одну ночь, — засмеялась, вспомнив того самодовольного и наглого Льва. Улыбка от одного только воспоминания о нем заискрилась на губах. Эта история, несмотря на свою опасность, казалась мне увлекательной. Не вся, конечно. При мыслях о Холодном зубы скрипели от злости. А вот похищение машины и то, как ночью тот красивый придурок «наказывал» меня… Ох, кто еще кого наказал. Стоит только вспомнить его расстроенную физиономию, когда, выйдя на парковку, где по договоренности я должна была его ждать, Лев нашел только пустое место. Ну, хоть машину свою вернул.

— Классный он. Фигура, лицо, да и характер дрянной — все в моем вкусе, — улыбнулась приятельнице. — Но он из совсем другой лиги. Богатый, у такого наверняка инстаграмных девиц — пруд пруди. Так что, покуражились мы с ним, и хватит.

— Крутая ты, Ленка, — выдает Катя. И смотрит на меня так, с восхищением.

— Я диву даюсь. Столько хлопот, проблем, а ты не унываешь никогда и идешь по жизни с поднятым вверх подбородком.

Ее слова заставляют меня улыбнуться. Знала бы Катя, как сложно порой задирать этот подбородок.

— Если в этой жизни будешь смотреть себе под ноги, прошляпишь тот заветный грузовик со счастьем. Вот только что-то на мою улицу он никак не заедет.

Приятельница смеется, а я достаю из кармана вибрирующий телефон. Администратор. Ох, чует моя попа, сейчас будет жарко.

— Судак! Давай быстро в синий люкс! Клиентка кричит! Ты почему там не поменяла воду в цветах? — кричит Арсений Олегович, стоит мне принять вызов.

Черт. Прикрываю глаза, от досады. Напоминала же сама себе: «Не забыть, не забыть». Представляю, как сейчас эта фурия разойдётся.

— Сейчас все исправлю.

Сбрасываю вызов, убираю телефон в карман.

— Снова мегера? — спрашивает Катя, принимаясь за уборку белья.

Мегера. Так мы называем одну постоялицу. Богатая дамочка, встречается в номере с любовником пару выходных в месяц, но и за эти дни она успевает вымотать нам все нервы. Чуть что, поднимает скандал. Цветы — ее фетиш. Бедогала любовник вынужден задаривать ее сотнями роз, лишь бы мозг не сушила. Представляю, какие подарки он вынужден делать ей, чтобы ноги как надо раздвигала. Ох, уж эти мужики. Такие сильные на поприще бизнеса, отгрызают друг другу головы, бьются не на жизнь, а на смерть. А со своими любовницами — как зайчики пушистые. Скачут на задних лапках и ушки торчком, лишь бы допустили до «золотой вагины».

Сегодня мегера была совсем без настроения. Кричала много и громко. Я случайно задела бедром ее пудреницу, лежащую на столике, и та полетела вниз. Как итог — расколотая коробка предмета косметики и минус пять тысяч из моей и так не огромной зарплаты. Испорченное в хлам настроение и упадок сил. Не знаю, как не разрыдалась, или наоборот, не двинула ей за те гадости, что лились из силиконового рта дамочки. Я была такой уставшей и опустошенной. В какой-то момент поймала себя на мысли, что мне все равно. Пусть увольняют, только дадут мне тишины и спокойствия. Хотя работой я дорожила. Лучший в городе отель, хорошая зарплата и чаевые. Мне нужно было как-то содержать брата и себя. А тут смены, график можно делать удобным для себя. Да и коллектив отличный. Вот только некоторые моменты портили жизнь. Мегера орала до тех пор, пока в дверях номера не появился ее жеребец. С букетищем в руках и сединой на висках. Разница у них в возрасте лет так 15 — не меньше.

Воспользовавшись моментом затишья, выбралась из номера. Голова шла кругом — не знаю, как не скатилась с лестницы, спускаясь на второй этаж, где все еще наводила порядок Катя.

— Эй, милая, так не пойдет, — нахмурилась приятельница, когда я едва не выронила трубку от пылесоса. Выключив агрегат, которым я пыталась почистить ковер, стянула с рук перчатки.

— Основную работу на сегодня мы сделали, шуруй в комнату для отдыха. Поспи немного. Если что случится, я тебе наберу.

— Какой спать? Сейчас Олегович начнет названивать…

— Не начнет. А если позвонит, скажу, что ты в люксе, обслуживаешь ужин мегеры. Я прикрою, не переживай.

Я понимала, что подставляю Катю. И мне совершенно не хотелось оставлять всю работу на нее. Но хотя бы один час сна мне не помешает.

— Тебе с утра на учебу идти. Ты в своем уме, Лен? Вырубиться там хочешь? — продолжала атаковать Катя, зная, по каким местам надо бить.

— У нас завтра практика начинается. В больничке, — поморщилась, вспомнив о предстоящей ординатуре.

— Тем более, — кивнула, сложив на груди руки. — Шуруй в комнату.

Добравшись до служебного помещения, упала замертво на диван. Стоило моей голове коснуться подушки, я тут же отключилась. Уже на задворках сознания слышала, как вибрирует телефон. Но в моем состоянии мне было глубоко пофиг на все. Пусть хоть мир рухнет, в ближайший час точно, я даже пальцем не пошевелю.

* * *

— Лен, давай скорее, все уже в кабинете у главврача! Сейчас будет распределение! — Аня встречает меня у входа в больницу. Улыбаюсь тому, насколько возбужденной она выглядит. Чего не скажешь обо мне. Несмотря на пару часов сна этой ночью, сил в моем организме осталось немного.

По бесконечным коридорам мы наконец-то добираемся до нужного кабинета. Здесь уже полно народу. В конце комнаты установлены в ряд стулья, и все они заняты одногруппниками. Аня подзывает меня, показывая на два свободных места, предусмотрительно занятых для нас подругой.

— Сейчас придет руководитель практики, будет распределение, — шепчет Ковалевская, выуживая из сумки пачку «Орбита». Делится жвачкой со мной. — Нам нужно постараться попасть в хирургию. Если засунут в гинекологию, придется полы надраивать. Там заведующая будет эксплуатировать по полной, — кривится подруга.

В словах Аньки есть смысл. Попасть на саму операцию, поработать в хирургии для меня было бы отличной перспективой.

— И не мечтай, Судак, — покосилась на меня Архипова Светка с первого ряда. — Максимум, что тебя ждет — чистить туалеты в каком-нибудь профотделении.

Я улыбнулась одногруппнице.

— Так туалетная жизнь по твоей части, Свет. Или ты только с мужиками предпочитаешь там работать? Там мы Славку позовем, — Анька заржала, посмотрев на ботана нашего курса. Света скорчила недовольную физиономию.

— Судак, рано смеешься. Мы пошлем тебе привет из хирургии. Там, кстати, врач — настоящий секс. Красив как бог, да еще и лучший в городе профессионал, — вступает в разговор подружка Светки — Ира. Эта мадам раздражает еще больше. Света хоть избалованная жизнью мажорка, и у нее есть причины быть зазнавшейся сучкой. А вот Ира — просто бегающий за ней хвостик. Ни ума, ни денег, ни таланта. Мы с Аней называем ее подражательницей. Уж очень она копирует поведение своей «хозяйки».

— Евграфов мой, — рыкнула Светка на подругу. — И если хоть одна к нему лапы протянет, откушу по локоть.

Вай. А вот теперь даже мне стало интересно. Что же это за мужик такой, раз Светка готова пойти за ним врукопашную.

— Вот, — поддакивает Ирка. — Так что, Ленка, все, что тебе светит — менять утки, и максимум — заполнять истории болезней.

Посылаю ей улыбку. Удавила бы овцу. Но как бы ни злилась, перспектива, нарисованная этими дурочками, может оказаться правдой. У Архиповой дядя и правда в больнице какая-то шишка. Вот и строит из себя королеву, хотя на деле — обычная шлюха. Все парни нашего курса через нее прошли.

— Лен, остынь. Пусть что хотят — то и говорят, — уловив мое настроение, успокаивает Аня. Теперь подруга распаковывает свой хирургический костюм.

— Ты, кстати, купила? — указывает на халат.

— Да, — вспоминаю, что успела положить в сумку перед выходом на работу пакет. Просматриваю телефон — пять непринятых от Гоши. Совесть заела братца. Ничего, пусть помучается немного.

— Кстати, Архипова права, — произносит Анька с умным видом. — Хирург — горячий мужик. Я видела его с утра. Лена, может, и не надо нам в хирургию? — подруга делает страдальческое выражение лица. На мой удивленно-вопросительный взгляд поясняет. — А то чувствую, даже внутримышечно не попаду пациенту, буду только на красавчика смотреть, — восторженно вздыхает.

— Как зовут его?

— Максим Вениаминович.

Хочу сказать ей, что это весьма странно звучит. Вениаминович и образ сексуального самца — ну совсем не строится данная картина в моей голове. Но в комнату входит куратор вместе с несколькими врачами, и начинается главное действо.

Как итог, Архипова с Ларионовой, кончено же, идут в хирургию (правда, сам хирург здесь пока еще не появился). А меня с Анькой и еще парочкой девчонок направляют в гинекологию. Здравствуйте, туалеты, куча бумажной волокиты. Настроение — в минус бесконечность. Но спускается еще ниже, когда в кабинет входит сама заведующая гинекологией. Грузная женщина лет пятидесяти. По взгляду, брошенному на нас, мы понимаем, что сладко не будет. Нас просят разбиться по группам, пройти вперед и встать возле своего руководителя. Группа Архиповой стоит сами по себе. Их там человек семь.

— Сейчас должен подойти Максим Вениаминович, — произносит куратор.

— Ну что, Лена. Съела? — скалится Ларионова Ирка. — Мы со Светиком постарались, чтобы эта практика запомнилась тебе надолго. Так что пакуй свой химкостюм обратно. Тебе нужны только резиновые перчатки и ёршик для унитазов, — откинув прядь длинных волос назад, Ира прошествовала к двери, а в этот момент в комнату вошел высокий мужчина в белом халате. Ирка едва не врезалась в него, но вовремя остановилась.

— Максим Вениаминович! — по радостному писку Светы я поняла, что это тот самый хирург.

— Простите, был тяжелый пациент, — отвечает мужчина, а я застываю. Еще не вижу его лица, но уже ловлю себя на том, что от тембра его голоса по коже мурашки бегут. И так реагировать я могу только на одного… но этого просто не может быть!

— Вот список, а вот ваши практиканты, — руководитель вручает ему документ. Архипова уже возле дока.

— Максим Вениаминович, я так рада, что смогу посмотреть на вашу работу, — едва ли в ладоши не хлопает от счастья. А я ловлю себя на странной мысли. С радостью бы сейчас вцепилась в ее шевелюру и оттащила от мужчины. А в следующую секунду в голове возникают совершенно другие картинки. Вернее, воспоминания его рук на мне… его губ. Словно почувствовав их, Максим поворачивается, окидывая взглядом пространство. Смотрю в его ярко-зеленые глаза, и в груди все сжимается в комок. Это он. Бл*дь.

— Так, гинекология, на выход, — меня подталкивают в плечо. Я не хочу уходить. Возможно, это хорошо, что я не попала в его отделение. Но почему-то ощущаю досаду и обиду. А еще я растеряна и взволнована. Макс. Понимание ситуации приходит медленно, но необратимо. Тот самый Лев в маске — это он. Врач-хирург. Да какой с него доктор? Этот олух максимум, кем может быть — мажором-бездельником. И это худшая насмешка судьбы. Не дай бог, кто узнает о том, где я была прошлой ночью, что делала. Универ — это другая жизнь. Здесь я прилежная ученица и стремящаяся к успеху девушка. А тот клуб — прошлое… грязное, вынужденное, как и общение с Холодным. И сейчас эти две параллели грозились сойтись. Наверное, лучше туалеты, чем угроза моему спокойствию. Но тот факт, что Архипова победила, ух, как злил.

Прохожу мимо них, под насмехающиеся взгляды подружек, чувствую себя гадко. Но в один момент я вдруг понимаю — он смотрит на меня. Его взгляд огненными змейками струится по коже.

— Подождите, Марья Филипповна, — произносит вдруг громким жестким тоном. А когда я поднимаю на дока взгляд, вижу блеск в его глазах. И понимаю, что он также узнал меня. Ну, все, я попала.

— У нас тут ошибка произошла. Если вы не против, я обменяю одного студента, — обращается Максим к моей заведующей.

Та проходится по нам хмурым взглядом и, видимо, поняв, что не за кого ей бороться, кивает.

— Не против.

Пройдясь бегло по списку, он поворачивается к стоящей рядом Архиповой.

— Как звать вон ту, в красной юбке?

Светка переводит на меня удивленный взгляд.

— Судак Лена, — выдавливает та из себя. Максим кивает.

— Судак идет в хирургию, а Ларионова Ира — в гинекологию, — окинув всех присутствующих взглядом, срывается к выходу.

— Пойдем.

Ирка стоит, молча открывает и закрывает рот, пребывая в немом шоке. Но я не меньше удивлена.