Дом с белыми клибисами

— Погуляем до вечера, а как настанут сумерки, наденешь плащ наизнанку, и я отведу тебя к Калебу, — сказала она, повернув голову в сторону и смущенно теребя растущий неподалеку кустик. — Он классный мужик, и найдет тебе что-нибудь из одежды.

— Хорошо, — кивнул Авис. — Только ты…

Договорить он не успел: в небе сверкнула молния, и раздался треск, будто какой-то великан ломал огромные, но сухие лучины. Сайка подскочила и испуганно заозиралась. Авис тоже оглянулся: прямо у него за спиной край неба стремительно наливался чернотой.

— Бежим! Это «огненный дождь»! — завопила Сайка, подхватывая котомку и что есть мочи припуская к городу.

— Куда ты? — закричал на бегу Авис, громко цокая металлическими каблуками по выступающим из земли камням.

— В город, конечно! Под крышу! — прокричала Сайка, на миг оглянувшись и похолодев: туча догоняла их куда быстрее, чем приближался город. Солнечный свет стремительно угасал, и день превращался в ночь. Еще десять минут, и все, накроет, а до города не меньше четверти часа бегом. Эх, и как она только проглядела? Заболталась с этим «золотым мальчиком», не уследила. Сейчас вот хлынет, и поминай как звали. Сайка однажды уже видела, как «огненный дождь» пролился на живого человека, мигом сняв с него сначала кожу, а потом и плоть. Даже скелет спустя пару минут растворился в бурлящей лужице, только вещи остались. «Огненный дождь» был куда хуже всяких Слияний: там хоть какая-то надежда на спасение оставалась. Пусть порой на границе слияний людям, не успевшим покинуть зону, и отрезало руки или ноги, а временами исчезающий фрагмент и вовсе уносился прочь с половиной тела, но всегда был шанс убежать. «Огненный дождь» же никого не щадил. И самое странное: непонятно было, откуда он берется. Он просто появлялся, уничтожал все живое и исчезал, будто его и не было. Хорошо хоть, черные тучи всегда были небольшими, и сейчас у Сайки еще оставалась призрачная надежда, что дождь прольется прежде, чем туча долетит до них.

— Не успеешь! — крикнул Авис, догоняя ее. — До города слишком далеко!

— А в пещеру мы вдвоем не влезем! — чуть не плача от обиды и страха, ответила Сайка.

— В пещеру? Двоим и не надо! — Авис резко дернул ее за плечо, заставив остановиться и развернуться. Сайка даже едва не упала. — Спрячься сама.

— А ты? — она уставилась на него неверящим взглядом.

— За меня не беспокойся, — улыбнулся Авис. — Где там эта пещера?

Сайка застыла в замешательстве, но времени на раздумья не было: небо над головой уже почернело, и голубые разряды молний рассекали его все чаще, сухо потрескивая. Донесся жутковатый запах ржавого железа. А может, у нее просто кровь носом пошла от быстрого бега. Всхлипнув от осознания собственной трусости и страха за этого странного парня, Сайка метнулась в сторону — туда, где в нагромождении каменных валунов пряталась ее маленькая секретная пещерка. Уже на бегу ей подумалось, что Авис, хоть и младше, но вполне способен выкинуть ее из укрытия, а потом злорадно хохотать, глядя, как она хрипит под потоками огненной воды. Встряхнув головой, Сайка погнала эту мысль прочь. Будь, что будет. Раздумывать уже поздно.

Она залетела в знакомую пещерку, как прибрежная ласточка в глиняную нору. Прижалась лопатками к стене и в ужасе уставилась на надвигающуюся тучу. Послышалось звонкое цоканье каблучков, Авис скатился по склону следом за ней, спокойно оглянулся на иссиня-черное небо и пошел к Сайке. Она застыла от страха, желая слиться с камнем. Тут было слишком мало места — она сама едва втиснулась в каменную щель. Это была даже не пещера, а просто выемка в горе. Когда хлынет дождь, огненные капли наверняка будут долетать до ее ног. Остается только надеяться, что юбка убережет. И что Авис не выкинет ее сейчас из этого жалкого укрытия.

А он подходил все ближе и ближе, пока не придвинулся вплотную.

— Сандалии надень, — сказал он наконец, кивнув на обувь, которую Сайка стискивала в руке. Девочка быстро обулась и подняла взгляд на парня. Тот стоял в пол оборота, дожидаясь, пока на землю упадут первые капли. Небо почернело окончательно, и день обернулся ночью. Сильный ветер поднял столпы пыли. Убедившись, что Авис не собирается ее отсюда выживать, Сайка нервно глянула на свод «пещерки»: нет, этого не достаточно, чтобы смертоносные струи не долетели до парня, ему наверняка обожжет спину и ноги. А первые капли тем временем уже защелкали по камням.

— Не беспокойся: дождь тебя не коснется, — по-своему истолковал ее взгляд странный пришелец. — Я прикрою.

— Авис, — всхлипнула она, понимая, что, возможно, это их последний разговор, но тут в небе раздался очередной треск и сверху хлынули мощные струи. Авис быстро накинул капюшон и сделал шаг вперед, прижавшись к ней вплотную и загородив от бушующей стихии. Сайка замерла, как пойманная птица, непроизвольно вскинула руки, прижав их к его груди. Авис был теплым, и это тепло пробивалось сквозь шитую золотом рубашку. Сердце его уже успокоилось после бега и билось ровно и уверенно. Он действительно ничего не боялся. В темноте, накрывшей землю, Сайка все-таки различила его теплый взгляд и мягкую улыбку.

— Все будет хорошо, — сказал он едва слышно из-за треска молний и шума дождя.

Ей очень хотелось в это верить, но за его спиной сплошным потоком лился с неба «огненный дождь». Его струи были слишком тяжелыми, и падали строго вертикально, но тем сильнее ударялись о камни, разлетаясь во все стороны. Сайка опустила глаза и в ужасе уставилась на бурлящие потоки: дождь был таким сильным, что у них под ногами быстро начала скапливаться лужа. Еще минута, и огненная вода захлестнет ей ноги. Авис это тоже понял и сказал:

— Извини: я побуду немного невежливым. Ты меня потом отругаешь.

С этими словами он присел, обхватил ее чуть выше колен и поднял так, что она едва не уткнулась головой в потолок. Вскрикнув, Сайка уперлась локтями в стены каменной ниши. Сверху ей было отлично видно, как брызги дождя поливают спину парня, пропитывая плащ.

— Авис, — снова беспомощно сказала она.

— Извини, я знаю, что это некультурно, — смутился он, не размыкая рук. — Но иначе тебя зальет «огненной водой».

— А тебя что, не зальет? — не выдержав, расплакалась-таки Сайка.

— Да что мне сделается? — улыбнулся Авис. — Я же в золоте, а на него никакая «огненная вода» не действует. Плащ просушу только потом, и все нормально будет. Ты не волнуйся.

— Так это у вас специально, что ли? — не поверила Сайка.

— Угу, — кивнул он. — У нас такие дожди пару раз в неделю бывают. Приходится защищаться. Я, в принципе, и без одежды могу под дождем пробежаться, и меня только слегка обожжет — кожа-то тоже золотом покрыта. Но если в глаза или в нос вода попадет — беда будет. Вот и приходится носить всякие плащи да сапоги — для перестраховки.

— Правда? — все еще не веря в такое чудо, спросила Сайка.

— Ну зачем мне тебе врать? — усмехнулся Авис, довольный произведенным эффектом.

— Тогда ладно, — неловко заключила Сайка, облегченно выдыхая и уже без страха взирая на льющиеся с неба потоки. Внутри у нее горячей волной растекалось облегчение. Авис держал ее крепко и только смущенно покашливал, не имея возможности отклониться назад, чтобы не утыкаться носом ей в грудь. Избавившись от одолевавшего ее ужаса, Сайка вдруг тоже залилась краской стыда, чего с ней раньше обычно не случалось. Неожиданно вспомнились ночные разговоры девчонок и всякие «тайные» истории с поцелуями и ночными свиданиями. В этот момент Сайка как никогда ярко осознала, как правы были монашки, призывая ее вести себя подобающе: быть в объятиях молодого человека, пусть и «ненастоящих», оказалось довольно неловко.

Дождь кончился. «Огненная вода» быстро впиталась в землю — только в углублениях на скале остались темные лужицы. Небо посветлело, и солнце жарко осветило блестящие травы и кусты. Ребята зажали носы рукавами: испаряясь, капли «огненной воды» наполняли воздух удушливым кислым запахом. Впрочем, ветер быстро разорвал вонючее облако на мелкие клочки и развеял их по полям.

Они просидели на горе почти до заката, болтая и обмениваясь шуточками. Когда травы подсохли, Сайка проводила Ависа к ручью, и вместе они долго и упорно пытались оттереть золотой налет с его кожи. С ладоней, губ, щек, лба и подбородка он сошел быстро, а вот с век, ногтей и ушей золото почти невозможно было оттереть. Особенно сильно оно въелось парню в волосы. В результате они решили оставить все как есть, и Авис стал напоминать бродячего артиста в золотом парике и с накрашенными глазами. Очищенная кожа была красной и даже чуть припухшей — мелкий речной песок был не лучшей альтернативой мочалки. Глядя на Ависа, Сайка с трудом сдерживала смех: очень уж он напоминал помидорку в парике.

Когда солнце принялось клониться к закату, ребята все-таки спустились с горы и помчались к дому Калеба-изобретателя, выбирая самые пустынные переулки. Сайка очень торопилась: ей нужно было вернуться в приют до того, как придет ночной воспитатель.

— Ты дорогу-то запоминай, — все время повторяла она, тыкая пальцем во всевозможные ориентиры вроде жутковатой черной башни или видимого с любой точки города монастыря, что стоял на горе — еще более высокой и скалистой, чем та, на которой они встретились.

— Тут и запоминать нечего, — отмахивался Авис: его родная Элакия была жутким многоэтажным лабиринтом по сравнению с этим простеньким городом, в котором просто невозможно было заблудиться.

Дом Калеба-изобретателя стоял недалеко от торговых рядов, и был окружен только покосившимися хибарами: никто не хотел жить рядом с чокнутым старикашкой, у которого вечно что-то дребезжит, грохочет и взрывается. Даже сейчас земля под ногами едва заметно дрожала, а из кухонного окна клубами валил пар.

— Паровой котел, — безапелляционно постановил Авис и запрокинул голову, чтобы понять, что делает здоровенный железный вал, вращаемый жутковато клацающей системой шестеренок.

— Держись левее, — посоветовала Сайка. — Эта штука как-то раз уже зажевала мой подол. Мне тога едва кости не переломало.

Авис послушно отошел. Сайка ухватилась за большой рычаг, трижды подняла его и опустила, приводя в движение неприятно поскрипывающий механизм. Внутри двери что-то щелкнуло, и на уровне лица взрослого человека открылось углубление. Сайка приподнялась на цыпочки и принялась крутить бронзовые вертушки, высунув язык от излишней сосредоточенности. Наконец, нужная комбинация была собрана, в двери еще раз что-то щелкнуло, и она открылась с протяжным скрипом.

— Калеб! — громко крикнула Сайка, бросая котомку куда-то в темный угол и небрежно скидывая обувь. — Калеб, ты где?

Авис прошел внутрь, с любопытством оглядываясь.

Если снаружи дом напоминал железный бункер, то внутри выглядел скорее как механизм огромных башенных часов. В нем постоянно что-то двигалось, позвякивало, шелестело, словно он был живым. Пока Авис шел вслед за Сайкой по навесной лестнице, ему пришлось несколько раз отскочить от неожиданно появляющихся из ниш огромных шарниров, похожих на локти. Упрятанный в подвале паровой двигатель сердито шипел и ритмично бухал поршнем, напоминая огромное механическое сердце. Авис глянул через перила вниз, пытаясь навскидку определить, как все это устроено, но с первого раза обнаружил только систему водоснабжения: по трубкам-венам от второй печи подавалась наверх и в кухню горячая вода.

— Калеб! — снова позвала Сайка, вертя головой во все стороны: ей давно уже пора было бежать в монастырь, но бросать Ависа в чужом доме, даже не представив его хозяину, было нехорошо. — Дед, ты где?

— А? Чего? — неожиданно раздалось снизу. Решетка у них под ногами разъехалась, и из нее высунулось что-то белое и мохнатое. Сайка взвизгнула, подпрыгнув до низко нависшего потолка и ударившись об него головой, но, узнав хозяина дома, чертыхнулась и принялась растирать ушибленную макушку.

— Чего пугаешь? — возмутилась она.

— Ты хто? — уставился на нее всклокоченный и худой человек в огромных круглых очках, только что выбравшийся из люка.

— Конь в пальто, — огрызнулась Сайка. — За сапогами пришла: вишь, копыта мерзнут.

— Булка, ты что ли? — старик потер глаза, часто-часто поморгал и уставился на нее, близоруко щурясь.

— Сайка. Меня зовут Сайка, — закатив глаза, поправила его девочка. — А это мой друг — Авис.

— Авис? — старик покрутил головой по сторонам, отыскивая мальчика, хотя тот стоял прямо перед ним. — Это в честь ребристого сопла, что ли, назвали?