– Вы, случайно, не знаете, от кого это или что внутри?
– Извините, но нет, – он качает головой и с сожалением смотрит на меня большими щенячьими глазами.
– Ладно. Спасибо – наверное…
Честно говоря, это был на редкость глупый вопрос. Как будто курьеры должны знать содержимое посылки!
– Приятного вечера, мисс.
Он забирает устройство у меня из рук, протягивает мне коробку, и я не уверена, что меня смущает больше: этот загадочный и, несмотря на его размер, довольно легкий предмет в моих руках или молодой курьер, который вел себя настолько дружелюбно. Давно уже никто не приносил мне почту с таким счастливым выражением лица.
После того как посыльный исчез, я закрываю дверь ногой и наконец кладу этого огромного монстра на диван. Если я распакую его сейчас, то приду к Энди еще позже. Скривив губы и скрестив руки на груди, я на мгновение задумываюсь над этим…
– Ой, да к черту!
Я разрываю пакет, прекрасно зная, что иначе мое любопытство будет преследовать меня весь вечер. Думаю, в какой-то момент я просто сорвусь из клуба, чтобы вернуться сюда и открыть эту штуку. Я предпочла бы уберечь мою подругу и саму себя от подобных эксцессов.
Содержимое коробки шуршит и поскрипывает. Я отгибаю картон и заглядываю внутрь. Что за ерунда?
Ветви. Кто-то прислал мне огромную кучу веток. Открыв рот, я смотрю на тонкие темно-коричневые ветки, обернутые лентой пастельного цвета с блестящим розовым бантом.
На ветках какие-то штучки. Их достаточно много. Они выглядят роскошно. Я осторожно провожу по ним кончиками пальцев и с трудом верю тому, что чувствую. Маленькие круглые и овальные помпоны чудесного ослепительно-белого цвета, вырастающие прямо из веток, на ощупь такие мягкие, что похожи на натуральный мех или пух.
Я осторожно поднимаю необычный букет и краем глаза вижу, что что-то свисает с банта. Какая-то этикетка. Я ловлю ее, разворачиваю – и одно слово, которое сразу бросается мне в глаза, заставляет что-то взорваться во мне.
Я оказалась права в своем предположении.
– Придурок! Этот раздражающий, глупый, высокомерный… – Я издаю короткий гневный крик, опускаю букет на диван и разъяренно топаю в свою комнату, где снова хватаюсь за мобильник.
Идут гудки. И затем я отчетливо слышу, как он снимает трубку.
– Мэйсон! Ты… ты…
Боже, я так зла, что не могу даже больше оскорблять его.
Я слышу, как он смеется – тихо и немного печально.
– Можешь объяснить мне, почему ты посылаешь мне букет веток? Было бы даже лучше объяснить, почему ты вообще что-то посылаешь. Мне это не нужно, Мэйсон. Ни цветов, ни конфет, ни приглашений: ни в кино, ни в театр, ни в какое-либо другое место.
Ладно, я соврала насчет шоколадных конфет: они были просто фантастическими. Цветы тоже, но он не должен об этом знать. Это дело принципа. Мы обсуждаем это с тех пор, как Энди познакомилась с Купером. Кажется, у Мэйсона проблемы с головой. Он, блин, не может понять, что я ему говорю.
– Я думал, они тебе понравятся. Эти пушистики, на самом деле, верба. Упрямые, жесткие и в то же время приятные и мягкие, если захотят. Они напомнили мне тебя.
– Ты сводишь меня с ума, ты это знаешь?
– Давай сходим куда-нибудь, Джун.
Я закатываю глаза и хочу, чтобы он не усложнял мне жизнь. Этого никогда не произойдет.
– Нет.
– Тогда я спрошу потом еще.
Он снова смеется, и мне приходится сосредоточиться на своем недовольстве, потому что на этот раз я могу его ясно представить: этот его озорной взгляд, эти ямочки на щеках.
– Если это хоть как-то делает тебя счастливым, можешь продолжать в том же духе. Но мой ответ останется неизменным.
– Посмотрим, котенок, посмотрим… Увидимся позже!
– Перестань меня так называть, придурок!
Он нарочно делает это. Я уже собираюсь по-настоящему накричать на него, но он вешает трубку, не говоря ни слова.
Почему лучший клуб в городе должен принадлежать именно ему?
Мэйсон Грин. Хотела бы я тогда утопить его в том коктейле или сделать так, чтобы он подавился тем ананасом.
Я бросаю телефон обратно на кровать, на мгновение зажимаю переносицу, затем иду в общую комнату, смотрю на ветки вербы и, наконец, отказываюсь от мысли выбросить их. Они действительно по-своему красивы, и они мне нравятся. Несмотря на то, что мне чуть ли не физически больно признавать это. Мэйсон узнает об этом только через мой труп.
Что мне с ними делать? Нужна ли им вода или они обходятся без нее? Посмотрев на них более внимательно, я замечаю, что они сухие. В любом случае у меня нет достаточно большой вазы для них. Я беру букет, прислоняю его к стене рядом со столом и надеюсь, что он не упадет. Затем я поспешно убираю коробку и наконец оказываюсь перед шкафом, чтобы выбрать наряд на вечер. Обычно я сперва надеваю одежду, и только потом крашусь, но сегодня что-то пошло не так. Я была слишком занята своими мыслями и, в итоге, застряла в халате перед зеркалом.
Упираясь руками в бока, я обвожу взглядом хаос, открывшийся перед моими глазами. Бесчисленное количество раз я хотела разобрать, вычистить и привести в порядок свои вещи – и столько же раз я не смогла этого сделать. Энди всегда находится на грани срыва, когда входит в мою комнату. Может, мне стоит спустить ее на мой шкаф и позволить ее педантичности взять верх, тогда мне не придется больше об этом беспокоиться. Но я этого не делаю, ведь это мой беспорядок, а не ее. К тому же Энди добилась большого прогресса, чем когда-либо прежде, и нельзя ставить это под угрозу. Теперь ей удается хоть на несколько минут оставить свои вещи в беспорядке: смятые, криво сложенные или даже лежащие не на своем месте.
Я стою и смотрю на свои вещи, не могу сконцентрироваться, мои мысли все время уносит в сторону. Каникулы начались, и, в отличие от Энди, которая работает в клубе, проводит время с Купером, Носком, Диланом и сериалами на
Если я не пройду стажировку и потеряю стипендию, за этим последуют и другие проблемы. Придется всем объяснять, почему так вышло. А я сделаю все, чтобы осуществить свою мечту и открыть с Энди свое агентство или компанию. Если у меня не получится, то…
Нет, я не должна сейчас так думать. Кто-нибудь свяжется со мной по поводу работы, кто-то обязательно сделает это. Я не буду сдаваться!
Ободряюще подняв подбородок, я шагаю вперед, выбираю несколько вещей из кучи одежды и, в качестве исключения, выбираю джинсы-бойфренды, свободно сидящие на бедрах, и симпатичный топ. У меня где-то есть подходящие туфли на высоких каблуках, я уверена. Ага, вот они! Я торжествующе достаю их из коробки.
Пытаясь переодеться одной рукой, я беру сотовый во вторую. Время высвечивается на экране, и, кажется, что даже цифры смотрят на меня с укоризной. Энди ненавидит то, что я постоянно опаздываю. Черт. Я действительно не специально. Не знаю, как это всегда получается.
Выругавшись, я звоню в службу такси и надеюсь, что водитель умеет летать, иначе Энди оторвет мне голову. Я могла бы добраться на своем старом автомобиле, но припарковать эту штуку в городе – то еще приключение. Уф, мне определенно нужно выпить коктейль. Или даже два… но только без ананаса.
2
– Ты? Здесь? – спрашивает Энди с пронизывающим взглядом и той резковатой интонацией, которую она теперь освоила почти в совершенстве, а я тем временем прохожу мимо первых гостей прямиком к бару. С тех пор как я застал ее в клубе, потому что ей некуда было идти и она использовала склад как место для ночлега, она стала смелее. Как-то более раскрепощенной. Купер, должно быть, сыграл в этом свою роль. Эти двое дополняют и не ограничивают друг друга – и они стали ужасно общительными, по крайней мере, по сравнению с тем, как это было до их отношений. Кто бы мог предположить такое вначале?
Я невольно улыбаюсь, а Энди не сводит с меня глаз, вытирая барную стойку.
– Кажется, ты удивлена. – Я забираюсь на один из барных стульев и смотрю, как она поправляет очки. Теперь она весело улыбается.
– Признаю ошибку, – отвечает она. – Я забыла, что говорила тебе, что сегодня здесь будет Джун.
Я наклоняюсь к ней вперед.
– И поскольку я замечательный босс, то у тебя будет короткая смена, даже несмотря на то, что сегодня пятница.
– О, Мэйс, добрейший из всех боссов! – театрально отвечает она, взмахнув ладонью, так что тряпка для уборки вылетает у нее из рук, едва не попав в голову Джека. Но он настолько поглощен наведением порядка, что, к счастью, даже не замечает этого.
Мы смеемся, и она весело качает головой, прежде чем поднять тряпку.
– А серьезно, – снова начинает она, отвлекаясь от уборки, чтобы протянуть мне бутылку моего любимого рутбира[1], – в чем дело?
– Тебе придется уволиться и съехать из комнаты. Ты слишком хорошо меня знаешь, – ворчу я, прежде чем сделать глоток. Дело в Джун, и Энди прекрасно это известно. Я убежден, что все уже об этом знают. Я запал на Джун, ее дерзкую манеру общения, темперамент и ум. Хотя правильнее было бы сказать, «пал жертвой».
Мне нравится, что она меня дразнит и не поддается на мои ухаживания. Что ее не волнуют моя фамилия и тот факт, что я владелец этого клуба, а также содержимое моего кошелька и состояние моего банковского счета. И поскольку все это не производит на нее впечатления, то я хочу сделать это сам. А еще потому, что она мне очень нравится.
– Да так, ничего особенного.
– Мм, ясно. Ну что ж, это «ничего особенного» как раз сейчас идет по танцполу, – шепчет мне Энди.
Проклятье. Я чувствую, как все во мне сжимается от переполняющих эмоций. Еще несколько минут назад я надеялся, что это пройдет, верил, что… не знаю! Что я смогу взять это под контроль? Что со временем я буду меньше думать о ней и перестану волноваться, как влюбленный подросток, услышав ее имя? Нет, все становится только хуже.
Энди задирает подбородок и рассерженно тычет в подругу пальцем:
– Ты опоздала! Как можно прийти позже почти на два часа? Не заставляй меня звонить в полицию, Джун.
Голос Энди заглушает танцевальную музыку, которая сейчас играет. А песня мне даже нравится.
Еще глоток, потом еще один. Я ставлю бутылку и наконец поворачиваюсь налево, немедленно отыскав ее взглядом в толпе.
Черт, я такой осел. Я окончательно пропал.
Она скользит по танцполу на безумно высоких каблуках. Сегодня она надела повседневные джинсы, которые на ней нечасто увидишь, но мне они нравятся. Так же, как и обтягивающий верх, который подчеркивает все, что, в свою очередь, скрывают джинсы: ее фантастическую – как раз в моем вкусе – фигуру. Сумочка болтается на плече Джун, а кричащее выражение ее больших настороженных глаз адресовано только Энди – меня она просто игнорирует, – волосы обрамляют ее лицо белокурыми волнами, и то, как она кусает свои сладкие губы…
Я прочищаю горло и надеваю на себя маску, которую я так хорошо умею изображать и которая в определенном смысле является моей защитой.
Когда Джун подходит ближе, я встаю, чтобы вежливо ее поприветствовать.
– Мне очень жаль, ты должна мне поверить. Но у меня возникли непредвиденные проблемы с тем, чтобы одеться, – с умоляющим взглядом она хватает Энди за руки, дотянувшись до нее через стойку. При этом ее подруга старательно скрывает смех, я это ясно вижу. Однако пока она лишь кривит губы, заставляя Джун продолжать извинения.
– На самом деле это его вина!
Развеселившись, я скрещиваю руки на груди, когда Джун садится на барный стул и внезапно указывает на меня, потому что она не может больше ни секунды выносить молчание Энди.
– В самом деле? Я не могу припомнить, чтобы ты хоть как-то мешал тебе одеваться… даже если учесть, что я был бы совершенно не против.
Я медленно наклоняюсь вперед и внимательно наблюдаю за ней. Ее взгляд, скользящий по мне наигранно пренебрежительно, легкий, еле заметный румянец, который, как всегда, появляется у нее на декольте, ее бюст, который лихорадочно поднимается и опускается. Я почти чувствую вызов, который зарождается в ней. Он повисает в воздухе, как гроза. И мне это нравится. Мне нравится задевать, дразнить и соблазнять Джун.
– Ты чертовски хорошо понимаешь, о чем я, – шипит она. – Ты отвлек меня этими длинными штуками!
Не проходит и пары мгновений, как озадаченный взгляд Энди сменяется ухмылкой, и она прижимает руку ко рту, чтобы окончательно не потерять контроль и не рассмеяться над своей лучшей подругой.
– Как бы мне этого хотелось. По крайней мере одной штукой. Желательно моей.
Я ничего не могу с собой поделать. Джун сама подкидывает такие варианты, перед которыми невозможно устоять. Что не облегчает ситуацию. Никоим образом.
– Мэйс! Не зли меня. Лучше скажи, что делать с этими сорняками, – ее губы предательски подергиваются, выдавая, что, возможно, подарок понравился ей больше, чем она хотела бы признавать.
В этот момент со склада выходит Купер и отвлекает наше внимание от этой очень захватывающей темы.
А жаль…
– Привет, – просто говорит он, и можно подумать, что он поздоровался со всеми нами, но ему плевать на остальных, он направляется только к Энди, к центру его мира, рывком притягивает ее к себе и целует так, как делает это постоянно с того дня, как они вместе – с любовью, желанием и предупреждением для всех окружающих, каждый поцелуй словно кричит: «Она принадлежит мне!» И, черт возьми, я его понимаю. Я завидую ему.
И я не думал, что это чувство вернется ко мне через столько лет и вообще когда-либо еще в этой жизни. До появления Джун. До того, как Купер с Энди не нашли друг друга.
Я опустошаю бутылку пива, отодвигаю ее в сторону и глупо усмехаюсь, глядя перед собой. Энди в последний раз целует моего лучшего друга, прежде чем забрать бутылку, застенчиво избегая моего взгляда. Она милая.
Купер коротко хлопает рукой по стойке передо мной, спрашивает, все ли в порядке, но при этом все еще смотрит вслед Энди.
– Да так, сойдет. Хочешь закончить пораньше, как и Энди? Ты знаешь, что это не проблема, ведь с полуночи у Яна начнется дополнительная смена. Так что все будет хорошо.
– Нет, я останусь до утра. Энди с Джун будут здесь, они хотят отметить начало каникул. Так что я пойду домой позже, вместе с ней. А ты?
– Думаю, я тоже останусь, – мы ухмыляемся друг другу.
– Стоит ли мне за тебя волноваться?
– Ты спрашиваешь меня об этом уже несколько месяцев.
– Уже одно это должно заставить тебя задуматься.
– Делай свою работу, Куп. Тебя просит твой босс.
Он сухо смеется, говорит мне, что я дурак, и уходит к Энди, чтобы обсудить что-то с ней и Джеком. Во время последней инвентаризации было обнаружено несколько ошибок, но они быстро все исправят. А Сьюзи и так только этим и занимается.
Я люблю свой клуб. Я построил его, вложил в него бесчисленные часы работы, энергию, сердце и душу, но, признаюсь, в последние несколько недель я мысленно не здесь. Не только из-за Джун – к моему сожалению. Но также из-за многочисленных звонков и писем от моего старика, который просто не дает мне спуску. Из-за всех этих мыслей о будущем и вопроса о том, чем я на самом деле хочу заниматься в своей жизни.
Я спрашиваю себя: если не думать о деньгах, по-прежнему ли я вижу себя владельцем клуба через двадцать лет? Закончится ли на этом моя карьера?
Это беспокоит меня сильнее, чем хотелось бы.
Но пока я отбрасываю эту мысль и возвращаюсь к изумительной девушке слева от меня, которая вовсю меня игнорирует.
Поэтому я только придвигаюсь к ней поближе.
– Признайся, котенок, тебе понравился мой подарок.
Фыркнув, она смотрит на меня, наклонив голову. Когда она делает так, то выглядит особенно очаровательно.
Поделиться книгой: