Кнут и пряник

– Потом может быть, – ответил Илья. – Я пока выходной. Счастливо поработать.

– Парень окинул взглядом зеленую травку газона, тележки, автомобили, серый сухой асфальт дороги и блаженно сощурился на теплое вечернее солнышко в синем майском небе, поглаживая левой рукой купюры в кармане. А жизнь-то налаживалась. Пора домой к "жене", порадовать ее добычей. Надюха будет довольна. Как ни странно при этой мысли Илье стало немного теплее на душе.

– Это все хорошо, Илья, – печально подвела итог Надя, сидя дома на кухне. Соседки умотали в свой университет, так что можно было говорить свободно, не опасаясь чужих ушей. – Но на самую необходимую одежду денег хватает только в обрез. И опять на еду ничего не остается.

– Да быть этого не может, – удивился студент. – Ты с чего вдруг такие выводы сделала?

– А не надо меня считать такой глупенькой Илья, – сузила глаза Надя. – Я, между прочим, пока четыре дня работала, успела по магазину походить и прицениться. Просто, на будущее. Одежда, посуда, постельное белье – все очень дорогое.

– Так…, - ненадолго задумался Илья. – Ты ходила по нашему гипермаркету? Так там кроме продуктового, спортивного и детского мира считай одни бутики по всем трем этажам. Ты приценивалась к одежде в фирменных бутиках? Надя, нам на вещевой рынок ехать надо.

– Дешевле чем в этих "бутиках" не найти, Илюша, – терпеливо, как маленькому, стала объяснять Надя. – Вы, мужчины, этими вопросами мало интересуетесь, поэтому послушай меня. Понятно, что самый дешевый товар в фирменных магазинах, они же напрямую от завода продают. На рынке качество иногда лучше, но все втридорога. Сам подумай, откуда ценач на рынке сможет достать ту же одежду? Только купив ее по госцене в магазине или еще дороже с рук. Иногда артельщики свое продают, но они налог платят, да и материал покупают все равно у государства. Так что на рынках все обязательно дороже.

– Весело там у вас, – прервал комсомолку Илья. – Только не надо судить об этом мире исходя из реалий вашего. У вас поди и очереди есть, и талоны?

– Только на товары первой и второй категории спроса. Сам подумай, как же иначе? – убедительно сказала Надя. Отпила из кружки чаю, захрустела вафельным тортиком. – Людей много, каждый хочет мебель получше и компьютер поновее, – продолжила, прожевав кусок, девушка. – Что делать если простой рабочий и директор завода хотят один и тот же новый мебельный гарнитур? Не цену же на него повышать, как при капитализме, это несправедливо. Тогда директор его купит, а рабочий не сможет. У нас в СССР справедливое общество, все делиться по честному, деньги – не главное. Нужна хорошая вещь – получи талоны, подожди в очереди вместе с людьми, купи, как положено по госцене. Мне отец так объяснял.

– И как, работает система-то? – ехидно поинтересовался Илья, поставив на стол свою кружку. – Или у директора гарнитур как-то быстро вырисовывается, а у рабочего нет?

– Опять твои дурацкие подколы Илья, – типично по-женски перешла на личности комсомолка. – Не хочешь слушать, не надо.

– Спасибо, мне все понятно, – сказал парень, уставясь в скатерть. – Я тебе теорий читать не буду Надя. У нас капитализм, тут все просто как дважды два. Как ты меня назвала, пролетарием? Так вот, бутики и фирменные магазины здесь для буржуев. А для пролетариев типа нас и прочего быдла на сорок первом километре МКАДа вещевой рынок имеется. Куда мы за трусами и носками завтра с утречка и направимся, – поморщился при мысли об предстоящей экзекуции шопингом Илья..

Ходить с женщинами за покупками Илья никогда не любил – увольте, каторга на каменоломнях выглядит гораздо привлекательнее. Ну сколько можно ходить по бесконечным рядам, магазинам, бутикам, прицениваться, мерять, обсуждать? Ходишь за особой женского полу, нагруженный сумками как дурак, и только и думаешь про себя – скорее бы все это закончилось. В пытке шопингом, как в любом другом продолжительном человеческом страдании, есть свои этапы и ключевые моменты. Сначала ты бодр и весел и даже смотришь в глаза своему мучителю с вызывающей улыбкой – дескать, есть еще порох в пороховницах, тебе меня не сломать. Через час – другой бессмысленное издевательство над мужской психикой изматывает и уже не до бравады – ты, просто сжав зубы, стараешься сдержаться, пока твой палач примеряет очередную обновку. Потом не помогает и сила воли, и тогда у тебя вырывается сквозь зубы первое, но далеко не последнее "может, хватит уже дорогая". Но претерпевший до конца познает и последний, самый жуткий этап пытки женским шопингом, – отчаявшееся равнодушие потерявшего надежду на спасение мужчины и мысли о том, что даже самый ужасный конец лучше бесконечного ужаса.

Так вот, они с Надей уложилась всего за полтора часа! Глаза у комсомолки разбегались, все вызывало необыкновенный интерес, но действовала она четко, не позволяя себе отвлекаться на ерунду. Вооружившись списком и, спрашивая у Ильи советы (исключительно по делу, никаких вам "нравиться ли тебе эта блузка") она быстро и без проволочек приобрела все необходимое себе и парню и даже закупилась необходимыми по хозяйству мелочами. Илья был в полном восторге, Надин авторитет в его глазах вырос неимоверно. Не девушка, а мечта!

– Надя, ты просто золото! Кто же тебя так научил покупки делать? – не удержался от комплимента Илья, когда они уже шли с покупками к автобусной остановке.

– Папа, – фыркнула офицерская дочка. – У него не забалуешь.

– Спасибо папе за отличную дочку.

– Илья, а Илья? – Надя мечтательно оглянулась назад. – А можно я потом как-нибудь сама тут похожу, посмотрю на все как следует?

– Да не вопрос. А сейчас ты чего так спешила?

– Твой взгляд увидела. Прямо как у папы, когда мы куда-то опаздываем.

– Эх Надюха… я-то думал…

– Илюш? – вымыв последнюю тарелку и убрав в холодильник кастрюлю с супом, Надя присела на табуреточку и подперла голову рукой, задумчиво глядя на парня. Тот, едва успев расправиться с обедом, как обычно залипал в интернете. – Давай вечером куда-нибудь сходим.

– О, интересно, – Илья отложил смартфон. – Моей комсомолочке захотелось романтики? И куда мы пойдем? Ночной клуб, ресторан, дискотека? Или дама предпочитает музей, театр или картинную галерею?

– Ты мне как будто экзамен устраиваешь, – грустно улыбнулась Надя. – Оно тебе надо? – Не знаю я, что такое ночной клуб. Музеи и театры это хорошо… но не сейчас. Я просто хочу погулять по вечернему городу Илья. Я в столице не была никогда. Сталинград город большой, но Москва это Москва, тем более здесь. Тебе самому разве не интересно?

– В этом что-то есть, – согласился студент. – Давай так, сначала к Кремлю, а затем по Тверской вниз. Отметишься как порядочный провинциал на Красной площади, а далее по обстоятельствам.

– Как скажешь.

Получилось неплохо. Практически романтическое свидание, хотя они с Надей и стали сразу жить вместе. Девушка восторженно разглядывала собор Василия Блаженного, осторожно трогала рукой красный кирпич стены, удивленно смотрела на мавзолей.

– Ленин и Сталин там? – спросила она Илью.

– Нет, Сталина где-то отдельно похоронили, – пожал плечами парень. – А Ленин там лежит, наверное. Хотя я не проверял.

– Можно пойти и посмотреть?

– Понятия не имею. Мне Ильич глубоко пофиг.

– Ты специально это говоришь, да? Чтобы меня позлить?

– Нет, я не троллю. Просто информирую тебя о своем к нему отношении. И сейчас уже я прошу: Надя давай сменим тему. Не надо сегодня политики.

– Хорошо. Просто странные здесь люди – дело Ленина предали, но тело в мавзолее оставили. На монетах царские орлы, а на башнях Кремля звезды. Какая-то в этом есть… шизофреничность. Или вы как будто стесняетесь своего предательства.

– Надя, вопрос не ко мне.

– Ладно, ладно. Пошли дальше. И еще Илюш, купи мне, пожалуйста, мороженного.

Потом они долго гуляли по Тверской. Надю интересовало все – марки автомобилей, реклама, магазины, люди. У Ильи даже язык устал болтать, рассказывая обо всем подряд. Немного устав, они зашли в пиццерию на ужин, где студент позволил себе пару пива. Надя строго посмотрела на него, но в этот раз от комментариев воздержалась. Ее внимание больше занимала пицца и мороженное, до которого девушка оказалась большая охотница. А в завершение вечера Илья сводил комсомолку в кино, вручив ей предварительно купленный в фойе "пушкинского" стакан с попкорном. На взгляд Ильи боевичок был так себе, на разок глянуть, но Надю кино проняло до печенок. Еще бы – прямо из СССР да на голливудский блокбастер со спецэффектами. Эффект обеспечен. Надя вышла из кино удивленная и слегка ошарашенная.

– Красиво… по-своему. Очень здорово. У нас такого нет, – только и смогла сказать она на вопрос Ильи о ее впечатлениях. – Я смотрела в союзнете иностранные фильмы, но здесь все по-другому выглядит. Даже не знаю что сказать. Съемки отличные, но вот о чем был фильм, я, честно говоря, вообще не поняла.

– Ни о чем. Просто развлечься, – улыбнулся Илья. – Пора домой?

– Да, поехали, – задумавшись, сказала девушка. Потом как-то встряхнулась, тронула парня за рукав и, когда он повернулся к ней, коротко обняла и порывисто поцеловала в щеку, – Илья спасибо тебе. Знаешь, это был, наверное, самый интересный вечер в моей жизни. Столько всего сразу…

Дома парня ждал еще один сюрприз. Когда он уже лег под одеяло в своем узком ложе, Надя, выйдя из ванны в купленной сегодня утром длинной ночной рубашке, села к нему на краешек постели.

– Тебе не обязательно спать здесь, – покраснев, сказала она, опустив глаза вниз. На диване достаточно места для двоих.

– Вот как? – парень почувствовал, как его сердце забилось быстрее, а к лицу прилил жар волнения. – Это намек на…? Или что?

– Ты правильно понял, – очень серьезно сказала комсомолка. Страсти в ее голосе не было и на медный грош.

– Ты же была изначально против, – Илья понял, что сейчас он вступает на крайне тонкий лед и постарался максимально взять себя в руки. – Да и твое комсомольское воспитание и убеждения таких вещей до свадьбы не позволяют, – парень старался говорить очень мягко без тени иронии в голосе. – Давай объяснимся, Надя.

– Все так, – голос девушки был напряжен, чувствовалось, что она тоже волнуется. – Но есть и другое. Ты меня фактически спас, там на вокзале. Я не знаю, что бы со мной стало, если бы ты не появился тем утром, но думаю, что ничего хорошего. Кроме того, так уж случилось, что мы уже неделю живем вместе как муж и жена, у нас общее хозяйство. Ты свои обязанности мужа выполняешь полностью. А я свои обязанности жены – нет. Это нечестно и бессовестно с моей стороны. Я просто не имею права отказывать тебе в близости. Не в вакууме росла и знаю, что у мужчины есть потребности, которые нельзя просто так игнорировать, если живешь с ним вместе. Я, правда, никогда в жизни этим ни с кем не занималась, но…

– Илья вдруг понял, что ему напоминает эта сцена. Что-то из старой советской классики: партизанка-комсомолка на допросе в гестапо. Надя соответственно партизанка, а он, получается, эсэсовец. Именно таким трагически-торжественным голосом, которым сейчас Надя разговаривает с ним о сексе, героине фильма положено говорить в лицо врагу свою коронную фразу: "вы можете меня расстрелять, но я не скажу где партизанский лагерь". Проблема была в том, что эсэсовцем Илья себя никак не ощущал.

– Короче ты пытаешься отдать мне долг, – мягко сказал Илья. – Не надо, Надя, ты мне ничего не должна.

– Ты меня не понял.

– Все я понял. Надя, я оценил твою самоотверженность. Я не тот долг имел в виду, который появляется у девушки, если парень водит ее в рестораны за свой счет. Как бы тебе сказать: ты верна своему долгу союзника полностью. Если ты вписываешься за кого-то, то идешь с ним до конца без обмана, по принципу все в обмен на все. Такие девушки редкость, мне с тобой очень повезло. Но мешать постельные отношения и взаимные моральные обязательства я не хочу. Мы и так с тобой связаны так крепко, что дальше некуда.

– Я тебе не нравлюсь?

– Да нравишься ты мне. Не о том речь. Сексом надо по любви заниматься, а не из чувства долга. Я уже пробовал в прошлой жизни трахаться просто так, ничего хорошего из этого не вышло. – Илья сел на кровати, обнял комсомолку, и поцеловал ее прямо в золотую макушку приятно пахнущих мятным шампунем волос. – Это очень здорово, что ты мне открылась Надя. Но давай сегодня просто спать. Надо еще подумать, что нам дальше делать.

– Наверное, завтра начнем искать новую работу? – помолчав, робко сказала девушка и слегка улыбнулась.

– Нет, – твердо ответил Илья. – Не надо. Это путь тупиковый.

– Почему?

– Потому что мы не для этого здесь. Мы же даже не люди, понимаешь. Нади и Ильи больше нет. Одна утонула, другого зарезали. Мы здесь как инструменты для изменения этого мира, этакие кнут и пряник. Уйти от этого не получиться. Я пробовал, но и недели не продержался, – пришлось применить наш дар, чтобы выбивать зарплату. А, между прочим, все решалось бы гораздо легче и проще, если бы мы сразу вышли на контакт с кем-то из здешней элиты. Вот ты исцелила от рака одному генералу здешней полиции дочку. Так неужели он за это чудо не смог бы нам сделать хотя бы документы?

– Мы уже говорили о том, что не будем сотрудничать с властями, – строго сказала Надя.

– Кто сказал сотрудничать с властями? – покачал головой Илья. – Нееет. Я тут прикинул… мы с тобой владеем гораздо более ценным ресурсом, чем просто деньги. Возможность исцелить любого человека или заставить его сделать что-то с помощью боли, – это власть. Получается, что мы можем фантастически щедро награждать друзей и убирать из игры любых врагов. Так почему бы нам не повести с таким раскладом свою игру? А начать ее надо с формирования своей команды.

– Ты говоришь страшные вещи Илья, ты это знаешь? – голос Нади был сух.

– Я не собираюсь творить всякие ужасы и подрывать мировую гармонию, – сказал Илья. – Но отсидеться в сторонке мы не сможем. Или нас скоро найдут и заставят делать, что им нужно другие, или мы начнем игру сами. Есть у меня уже на ближайшее время кое-какие наметки… Ты главное верь мне Надя и все будет хорошо.

Глава 7

Проснулся Илья рано, на рассвете. Тихонько, чтобы не разбудить девушку, убрал обнимавшую его Надину руку, встал с дивана и, прихватив со стула одежду, на цыпочках побрел в коридор, совершать обязательные утренние процедуры. Затем заварил себе на кухне крепчайшего чаю, сделал немудрящий бутерброд с колбасой и сел за стол, бездумно уставясь в окно на безлюдную улицу.

Ничего у них с Надей вчера не было. Но спать одного девушка его все равно не отпустила. Сказала рядом – значит рядом, у комсомолочки не забалуешь. Диван был так себе – довольно узкий и порядком продавленный, спать вдвоем неудобно. Так что если ночевать вдвоем с Надей отныне его судьба, то стоило бы озаботиться ложем пошире. И не только им одним. Поэтому хватит Чапаю бездельничать, пора ему думу думать.

Илья отхлебнул чаю и принялся за дело. Думать правильно его в свое время учили не самые глупые люди, хотя учеником он был далеко не блестящим. Итак, какой у нас первый этап? Правильно – верная формулировка задачи. Что же, тут как раз все понятно: для начала им с Надей требуется легально и надежно устроиться в этом мире. Более конкретную цель перед собой ставить рано, слишком много пока неопределенных факторов. Перейдем к средствам ее достижения. Средство в данном случае одно – власть. Если конкретнее – то это люди, которые будут выполнять его приказы. Делать им с Надей документы, давать деньги, обеспечивать их жильем, защищать его и посланницу, если потребуется. Без своей команды они с Надей просто никто при всех их огромных возможностях. Любая гопота их завтра в подъезде зарежет, как это уже с Ильей было и никакие сверхспособности не помогут.

Парень сыпанул в чай еще немного сахарку, чтобы лучше думалось, откусил кусок от бутерброда, и постарался мыслить дальше.

Что там у нас идет третьим этапом? Верно – формулировка существующих ограничений при решении задачи. Вроде как-то так… Ограничение первое и самое главное – Илье надо постоянно держать у себя в голове, что он дурак. Принять по умолчанию факт того, что любой человек, которым он попытается манипулировать, обязательно будет умнее и хитрее чем он сам и непременно постарается использовать Илью в своих целях. Потому что в команде Илье нужны люди, уже добившиеся чего-то в этом мире и способные решать проблемы. А среди них дураки редки. Вопрос: как управлять командой умных и влиятельных людей, будучи самому глупее и слабее их? Ответ – самому никак. Нужен зам. То есть другой умный и влиятельный человек, который будет управлять командой вместо него, но в его интересах. Система вообще будет тем устойчивее, чем меньше людей будут знать Илью и Надю лично. Идеально, чтобы этот человек был один-единственный. Оптимально все должно выглядеть следующим образом: есть координатор, который знает Илью и управляет командой, которую сам же и подберет. Координатору Илья сообщает свои приказы и принимает у него список желаний членов команды. Дальше все делают свое дело – они с Надей выполняют желания своих людей, люди выполняют то, что хочет Илья. Вопрос номер два: как он сможет верить координатору? Ответ – координатор должен быть порядочным человеком.

Илья допил чай. Поставил кружку на стол и начал нервно прохаживаться по маленькой кухне, стараясь не скрипеть ламинатом. Все его измышления – это, конечно, классический "сферический конь в вакууме". Но рациональное зерно он все же увидел. Ему нужно найти в России умного, авторитетного и влиятельного человека, который при этом обладает такими качествами как честность и порядочность, и убедить его помогать им с Надей. Ерундовая задачка, не правда ли Холмс? Помниться один чудак из древней Греции искал такого днем с огнем, но так и не преуспел в розысках.

Ну что же, не стоит отчаиваться. У Диогена был фонарь, а у Ильи есть интернет. Только среди кого искать? Политики? Нет, ребята, это даже не смешно. Проехали… Чиновники? То же самое. Силовики? Брр… Хотя тот полицейский генерал сам напрашивался на помощь. Но… нет. Джентльмены в погонах это люди со специфическим мышлением, неплохо подкованные в практической психологии и с определенным взглядом на мир. Сотрудничества с ними не получиться, это все будет называться по-другому и закончиться невесело. Тогда кто? Известные артисты, писатели, журналисты, властители дум? Не пойдет, понятно же. Армейские чины, какие-нибудь случайные герои вроде космонавтов? Не то Илюша, не там ищешь…

– Ты чего встал в такую рань? – Надя в одной ночной рубашке заглянула на кухню. – Еще шести нет.

– С утра работается лучше, – шутливо поприветствовал ее пионерским салютом Илья.

– Я вижу, как ты работаешь, – покосилась на недоеденный бутерброд девушка. – Хочешь, яичницу тебе по-быстрому сделаю?

– Не надо яичницу, – отмахнулся Илья. – Иди спи. Нет, стой. Надя, скажи мне, кому бы из незнакомых людей ты бы смогла доверять? В какой профессии легче всего найти честного человека?

– Ну у тебя и вопросы с утра, – пожала плечиками комсомолка. – Честность не от профессии зависит, знаешь ли…

– Знаю. И все же, давай, скажи навскидку.

– У папы друг был. То есть он и сейчас есть, в нашем мире. Виталий Павлович, врач-хирург. Очень хороший человек. И профессия у врачей благородная, – людей лечить. Там, наверное, плохие люди не держаться.

– А это идея, – задумчиво сказал Илья. – Ученые, врачи. То есть научная среда это тот еще гадюшник, плавали, знаем. Но по сравнению с политикой или шоу бизнесом… Опять же, известный врач или ученый с именем вхож в любую тусовку, их посылать лесом как-то не принято. Надюха, спасибо.

– Ты это зачем спрашивал?

– Потом расскажу, – Илья уже набивал в поисковике "лучшие врачи России". – Если дело выгорит.

Кандидатура нашлась довольно скоро. Крылов Сергей Никифорович. Детский хирург. Одно это по идее должно было облегчить Илье задачу. Во-первых, Илья может помочь ему в работе. Во-вторых, в посланницу он поверит на полном серьезе и с ходу Илью не пошлет. И вообще, понравилась парню его биография. Сначала поступил в воздушно-десантное училище, закончил его, прослужил пару лет лейтенантом. Затем какая-то травма и прощай армия, здравствуй медицинский институт. Делал карьеру от обычного врача до завотделением Российского научного центра хирургии. Член-корреспондент академии медицинских наук. Тысяча с хвостиком успешных операций, и всего около полутора сотен публикаций. Значит, не тщеславен и не заставляет своих подчиненных и учеников вписывать его фамилию в каждую научную статью. Илья решил, что искать чего-то лучше бессмысленно. Пора сообщать о своем решении Наде и отправляться в путь. Почему-то парень был уверен, что она его план одобрит.

Домашнего адреса или номера телефона такой важной персоны Илье узнать было неоткуда, поэтому он решил покараулить врача у работы. Наивный… Вдоволь послонявшись по тротуарам вдоль длинного решетчатого забора, Илья хорошо понял всю тщетность своих надежд на встречу с нужным ему человеком. Элита и быдло пересекаются разве что случайно, пора бы уж Илье было это понять. Научный центр хирургии оказался огромным зданием с множеством подъездов и большой хорошо охраняемой территорией. Попасть туда и искать завотделением где-то внутри здания не получиться. Не пустят же. А снаружи Илья его не встретит, наверняка тот сядет на служебную или личную машину еще на территории центра и укатит по своим делам. Так что без использования дара опять не обойтись. Нужно просто правильно сформулировать желание и назначить врачу свидание так, чтобы об этом поняли только они двое. А сейчас пора на метро, в дороге будет время подумать.

– Желать человеку боли просто так нехорошо, – твердо сказала Надя, выслушав Илью. – Тем более такому хорошему человеку. – Не буду подтверждать такую ерунду.

– А что мне остается делать? – стал уговаривать ее Илья. – Надя, не ожидал от тебя – Вообще-то Илья был удивлен. В последние дни комсомолочка была такая покладистая, а вчера вечером случилась романтическая сцена, из-за которой Илья уже решил, что теперь он у них в паре главный, а Надя автоматически поддержит его любое решение. И вдруг такой афронт. Надя, как настоящая партизанка, держала свой характер в засаде, чтобы проявить его в самый неподходящий момент.

– Надя, прикинь сама. Можно ему что-то излечить, но для этого надо знать, что у него болит. Или у его родственников. Мы этого не знаем. А так – доходчиво и понятно. Иначе я просто не представляю, как с ним встретиться.

– Подумай еще, ты у меня умный, – девушка была непреклонна.

– Я уже придумал, – Илья начал не на шутку злиться. – Ничего с Крыловым не случиться, он нормальный мужик, а не институтка. – Завтра же его вылечишь. Хоть от всех болезней. У шестидесятилетнего мужика наверняка есть проблемы со здоровьем, он потом тебе только благодарен будет. А сейчас сделай, пожалуйста, как я сказал.

– Нет, не подтвержу.

– Надя, это бунт на корабле? – Илья сменил тон на ледяной.

– Ладно, – вздохнула девушка. – Если ты так ставишь вопрос, и другого выхода нет, то пусть в этот раз будет по-твоему. Но ты отдаешь себе отчет в своих действиях, Илюш? Ты втягиваешь постороннего человека, причем хорошего человека в чужие игры, а начинаешь с того что делаешь ему больно. Имей в виду, я была против.

– Надя, ты умница. Тогда я начинаю.