Отряд смерти инков

«Мы ничего не можем закончить, пока я этого не сделаю. Может быть, вчера вы были знаменитым Ником Картером. Сегодня вы не более чем очередной наемник из КГБ по моему приказу! Вы для меня грязь, на которую я могу наступить, если я захочу. Если жилет меня не устроит, тогда ты можешь вернуться в свою Америку. Я не собираюсь его сейчас примерять. Я занят ».

Моя рука зудела, чтобы схватить эту гору сала и швырнуть ее через комнату.

"Когда вы собираетесь его примерить?" - мрачно спросил я.

«Мы посмотрим на это. А пока вы мой личный шпион, мистер Картер. Личный убийца Александра Белкева».

Глава четвертая

Президентский дворец La Moneda был освещен, как рождественская елка для приема. Солдаты из «Fuerza Mobil» выстроились у ворот и патрулировали территорию дворца с достаточным количеством автоматов американского производства, чтобы подавить небольшую революцию. Лейтенант остановил меня для обыска, когда я вышел из машины. Белкев отбросил ему руку.

«Это со мной товарищ Картер», - хвастался он.

Войдя, мы миновали почетный караул в шлемах с перьями. Крепкий усатый мужчина, в котором я узнал доктора Сальвадора Альенде, президента Республики Чили, приветствовал Белькева и провел его к месту в очереди. Я втащил себя и свой атташе среди пальм в горшках.

Высокопоставленные лица: Послы, министры, генералы и все политбюро Коммунистической партии Чили прошли в фраках и форме, чтобы поприветствовать русского. К кубинскому послу был обращен звездный прием, и это неудивительно. Всего за шесть лет до этого доктор Альенде был лидером партизанского фронта OLAS, базирующегося в Гаване. Он был человеком, который сопровождал остатки партизанского отряда Че Гевары через границу с Боливией.

Я взял бокал шампанского у проходящего мимо официанта и прислонился к мраморной стене, чувствуя себя примерно так же комфортно, как насекомое в ловушке для мух.

«Сеньор Картер, как вы думаете, вы могли бы также принести мне стакан?»

Это была одна из кубинских девушек из гарема Белькева. Ее длинные черные волосы были зачесаны назад в гриву, доходившую до ягодиц, и каким-то образом она прижалась к платью с блестками, так плотно, что оно могло дать мужчине видеть изгиб. У нее была оливковая кожа и темные глаза, и если бы в Президентском дворце и была более чем сексуальная женщина, которую я видел.

"Как шампанское?"

Ей было так же скучно, как и мне. Мы вместе вошли в бальный зал и нашли стол, за которым рядами стояли кресла.

«Боюсь, ты не нравишься Алехандро, - сказала она.

«Александру, ты имеешь в виду? Думаю, нет, что делает нас равными. Он тебе нравится?»

Чтобы развязать ей язык, не потребовалось много шампанского. Сочувственное ухо было всем, что ей действительно нужно.

«Моя сестра и я были в женском ополчении в Гаване, когда Алехандро увидел нас. Нам приказали устроить его поудобнее».

"А ты?"

Она скривилась.

«Во всяком случае, это лучше, чем милиция».

Роза и ее сестра Бонита были дочерями в кубинской семье, которая владела одним из самых популярных ночных заведений Гаваны, когда Кастро закрыл город. Это были невероятно красивые женщины, обладающие всеми необходимыми талантами и вкусами для открытой жизни Лас-Вегаса, и их атрибуты сильно угасали из-за грубых аппетитов Александра Белькева.

«Мне двадцать лет, а Боните двадцать два. С пяти лет мы обучаемся как танцоры фламенко и певцы канте хондо».

«Это тяжелые танцы».

«Вы мне не верите. Вы думаете, что я просто какая-то шлюха Белькева, не так ли? Приходите танцевать, я вам покажу».

Я указал на атташе в руке.

"Сожалею."

Все это время оркестр напряженно играл, исполняя в основном степенные вальсы, которые мог бы усвоить даже самый артритический дипломат. Роза с огнем в глазах подошла к руководителю оркестра и прошептала ему на ухо. Мужчина кивнул и улыбнулся, а затем обратился к своим музыкантам.

Когда заиграла группа, Штрауса поменяли на зажигательный бит фламенко. Роза подняла одну руку высоко над головой и щелкнула пальцами. Ее обтягивающее платье облегало ее полную грудь и извилистое тело. Тут же в толпе появились танцоры, и они стали кружить вокруг нее, восторженно хлопая в ладоши.

Глаза Розы не отрывались от меня, а ее каблук отрывисто стучал по полу бального зала. Ее сексуальность заполнила большую комнату, заставляя ее пульсировать в такт гитарам. Когда она повернулась, ее длинная черная грива закружилась в воздухе, взмахнув хлыстом. Сотни глаз были сосредоточены на ней, и она танцевала только для меня. Я был ее вызовом. Когда она задрала юбку для бурной кульминации, я увидел ноги ее прекрасной танцовщицы, тонкие и сужающиеся, как у молодого красивого парня. Когда она закончила с высоко поднятыми руками, зал взорвался аплодисментами, включая мою.

Каждый мужчина там, должно быть, мечтал физически схватить ее на месте, и глаза следили за ней, когда она вернулась ко мне. У меня ждал ее холодный бокал шампанского.

"Теперь вы мне верите, сеньор Киллмастер?"

«Я верю, что мы с тобой выпьем. За Розу, беллисиму бала».

«А тебе, - она ​​подняла бокал, - первого человека, которого я когда-либо хотела танцевать для деснуды».

«Деснуда» означает «обнаженная», и я мог только представить, какое влияние на мои чувства окажет обнаженная и танцующая Роза.

Группа снова вернулась к вальсу. Он резко остановился и перешел в государственный гимн республики. При этом все повернулись ко входу в бальный зал, куда только что вошли президент и Белькев. Альенде принял эту честь терпеливо и с юмором. Маленькие глазки Белькева осмотрели бальный зал, пока не нашли Розу, и сузились, когда увидели, что она со мной.

Во всяком случае, президент почувствовал облегчение, когда россиянин ушел от него. Белькев пробился сквозь танцоров к Розе.

"Что вы делаете с этим империалистическим убийцей?" он потребовал.

Роза пожала прекрасными плечами.

"Вы сами сказали, что он был вашим частным шпионом, так почему

я не должна быть с ним? Кроме того, он очень добрый ".

«Держись от нее подальше», - приказал мне Белькев по-русски. "Это порядок."

«Я не понимаю. Он янки. Как вы можете приказать ему, что делать?» - спросила Роза со всем упорством человека, который выпил слишком много шампанского.

«Он всего лишь наемный убийца. Я министр и отдаю приказы».

«Положите золотую медаль на свинью, и у вас все равно останется свинья», - прокомментировал я на кубинском испанском языке.

Роза хихикнула так сильно, что чуть не уронила свой стакан. Белькев пришел в ярость и спросил, что я сказал.