Борьба за трон (сборник)

Уильям Эйнсворт

Борьба за трон

© ООО «Издательство «Вече», 2014

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2016

Сайт издательства www.veche.ru

* * *

Об авторе

Английский писатель Уильям Гаррисон Эйнсворт родился 4 февраля 1805 года в Манчестере. Он был сыном процветающего адвоката Томаса Эйнсворта и дочери священника Анн Гаррисон Эйнсворт. В 1817 году Уильям поступает в классическую гимназию (Грэмер скул). Школьную атмосферу он опишет позже в повести «Мервин Клитероу». Эта среда с ее строгой дисциплиной и системой коллективных наказаний отталкивала будущего писателя. Он рано приобщается к творчеству. Первым печатным произведением Уильяма была пьеса «Соперники» (1821). В декабре того же года «Эдинбург Мэгезин» публикует историческую драму гимназиста «Венеция, или Падение Фоскари». Уже в следующем году Уильям оставляет школу из-за литературной занятости. В августе 1822 года он навещает в Эдинбурге своего школьного друга Джеймса Кроссли, который знакомит Уильяма с владельцем литературного журнала Уильямом Блэквудом, открывшим дорогу многим молодым талантам. Уже в конце года У.Г. Эйнсворт выпускает поэтический сборник. В 1823 году Эйнсворт и Кроссли совместно пишут повесть «Сэр Джон Чивертон», но издать ее друзья не смогли. В конце 1823 года Эйнсворт уговорил издателей Уиттакеров опубликовать несколько своих рассказов. В следующем году Эйнсворт пытается создать собственный журнал, но выпустить удалось только один номер. В июне 1824 года умер Томас Эйнсворт, и Уильяму, наследнику крупной доли в адвокатской конторе, приходится приступить к изучению юриспруденции. Он поехал в Лондон, стажировался у одного из крупных адвокатов, но вместе с тем не бросил литературного творчества. Важное значение для Уильяма имела встреча с Джоном Эберсом, бывшим в то время заведующим коммерческой частью оперного Театра Его Величества на улице Хеймаркет. Эберс ввел Уильяма в литературные круги. Уильям увлекся Фани, дочерью Эберса, и вскоре молодые люди сыграли свадьбу. Некоторое время Эйнсворт работает составителем театральной рекламы, потом становится журналистом. Он все-таки выучился на адвоката, но ремесло это всегда рассматривал как вспомогательное. Уильям выпускает несколько поэтических сборников, перерабатывает повесть «Сэр Джон Чивертон» и издает ее под своим именем в июле 1826 года. Произведение это привлекло внимание Вальтера Скотта, а в 1826 году Эйнсворту удалось встретиться с шотландским бардом.

В 1830 году у четы Эйнсвортов родилась третья дочь, резко ухудшилось финансовое положение семьи, и Уильям начал сотрудничать в журнале «Фрейзерс мэгэзин». В 1833 году Эйнсворт заканчивает первый роман «Руквуд», принесший ему серьезный успех. Среди главных героев этого авантюрного романа фигурирует легендарный английский разбойник Дик Терпин. В 1835 году Эйнсворт познакомился с Чарльзом Диккенсом и даже помогал знаменитому писателю одолеть первые ступеньки карьеры. Дружба их закончилась в начале 1839 года, когда началась публикация романа «Джек Шеппард», описывавшая жизнь лондонского преступного мира. В чем-то роман Эйнсворта пересекался с диккенсовским «Оливером Твистом». Видимо, это и послужило причиной размолвки. В дальнейшем Эйнсворт выбирает для себя путь исторического романиста. В 1840 году выходит необычная для тогдашней литературы книга: «Башня» («Тауэр»), в которой главным героем становится одно из древнейших строений Лондона. Через судьбы людей, связанных с Тауэром, писатель пытался заинтересовать лондонское общество историей знаменитой Башни. В следующем году появляется роман «Гай Фокс, или Пороховой заговор», в 1843 году — «Виндзорский замок», в 1844 году — «Сент-Джеймс, или Двор королевы Анны» и многие другие. Эти многие другие исторические романы Эйнсворта пользовалось большой популярностью. Меньший интерес вызывали его романы из современной жизни, к которым писатель обратился в середине 1860-х годов.

Всего Эйнсвортом написано 40 романов, большое количество произведений короткого жанра, с десяток поэтических сборников, несколько десятков серьезных экономических и юридических статей и бесчисленное количество мелких заметок и рецензий, авторство которых не установлено с достаточной степенью уверенности. Последний роман Эйнсворта вышел в 1881 году. Писатель умер на юге Англии в Рейгейте 3 января 1882 года. Кто-то из современников назвал Эйнсворта «одной из самых живописных личностей XIX века». И хотя этот успешный и плодовитый писатель очень быстро был забыт литературной критикой, часть его произведений (особенно исторических) продолжает переиздаваться и по сей день.

Анатолий Москвин

ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ УИЛЬЯМА ЭЙНСВОРТА:

«Руквуд» (Rookwood, 1834)

«Заговор королевы» (Crichton, 1837)

«Джек Шеппард» (Jack Sheppard, 1839)

«Гай Фокс» (Guy Fawkes, 1841)

«Ланкаширские ведьмы» (The Lancashire Witches, 1849)

«Джон Лоу» (John Law: The Projector, 1864)

«Коннетабль Бурбонский» (The Constable de Bourbon, 1866)

«Уот Тайлер» (Merry England, or Nobles and Serfs: Wat Tyler, 1874)

«Борьба за трон» (Beatrice Tyldesley, 1878)

Борьба за трон

Пролог

I

Агенты сверженного короля

В четверг 13 июня 1689 года ранним утром в устье реки Луны недалеко от Кокергама бросил якорь большой, тяжелый корабль с узкой кормою. С него немедленно спустили шлюпку, и два пассажира поспешно сошли на берег в Корке, расположенном на южном берегу реки возле самой гавани. В обоих пассажирах заметна была военная выправка. Они несли с собой два ящика с пистолетами, две шпаги и большой дорожный мешок.

Выходя из лодки, один из них вспомнил или сделал вид, что вспомнил, что он забыл взять с собой свои седельные вьюки, и хотел было вернуться за ними. Но товарищ удержал его, заметив, что теперь таможенные чиновники уж наверно явились на корабль и, несомненно, арестуют его.

Чтобы понять значение этого предостережения, необходимо иметь в виду, что весной этого года бывший английский король Иаков II, поддерживаемый Людовиком XIV, высадился в Кингселе в Ирландии и торжественно вступил в Дублин, где был восторженно принят народом. Скоро он оказался во главе значительной армии и принялся осаждать город Лондондерри на севере Ирландии.

Чтобы поднять восстание среди приверженцев Иакова в Ланкашире и северных графствах, из Дублина и других портовых городов беспрестанно шныряли тайные агенты короля. Вот почему были приняты все меры, чтобы их арестовывать и предупреждать их преступные замыслы. Но меры эти не всегда удавались.

Судя по тому, как высадились на берег наши незнакомцы, и принимая во внимание ранний час, было естественно заключить, что они принадлежали к числу агентов Иакова II. Так оно действительно и было.

Незнакомцы, по-видимому, не боялись погони за собою, так как один из них, тот самый, который забыл свои седельные вьюки, приказал матросам принести их потом к нему в маленькую гостиницу в Кокергаме Тома Твистона, в которой он намерен был позавтракать.

Не успели матросы сделать несколько шагов, как чиновники местной таможни Лейланд и Гольт явились на борт корабля.

Они стали опрашивать судовладельца Чарлза Каусона относительно груза и получили ответ, что на корабле нет ничего, кроме тонны-другой железных горшков, тонны-другой железных брусьев и девяти бочонков с мясом. Хозяин заявил еще, что он привез из Дублина двух пассажиров, которые только что высадились.

— Почему же они обнаружили такую поспешность? — подозрительно спросил Лейланд. — Вы обязаны были, как вам, наверно, небезызвестно, задержать их до нашего прибытия.

— Они настаивали на том, чтобы их немедленно спустили на берег, и я не мог помешать им, — отвечал Каусон.

— Мы этого так не оставим, — сердито вскричал Гольт. — Был у них какой-нибудь багаж?

— Багажа было немного, сэр. Они оставили здесь пару седельных вьюков.

— Седельные вьюки! Ага! Где же они?

— В трюме, сэр, — отвечал Каусон.

— Вам, конечно, известны имена и род занятий этих людей? — спросил Лейланд.

— Что касается рода их занятий, то на этот счет я ничего не могу сказать, — возразил Каусон. — Но имена их я вам могу назвать. Одного из них зовут Трельфолль, другого Лент. Последний, как я полагаю, ирландец. Оба, как я уже сказал, прибыли из Дублина.

— Все это очень подозрительно, — заметил Гольт. — Осмотрим-ка их багаж.

В сопровождении судовладельца оба чиновника спустились в трюм и скоро отыскали там забытые вьюки. Они оказались набитыми разными бумагами весьма компрометирующего содержания — бланками короля Иакова, списками дворян-католиков, воззваниями к этим дворянам с приглашением поднять войска, захватить командование милицией и быть готовыми к восстанию по данному сигналу. Все это доказывало, что в северных областях ожидалось восстание.

Оба чиновника с изумлением смотрели друг на друга. Они не могли понять, каким образом могли быть забыты столь важные документы.

— Ну, мистер Каусон, — воскликнул Гольт, — что вы на это скажете? Можно ли теперь отрицать, что вы втянуты в заговор якобитов? Оба эти заговорщика, которых вы привезли из Дублина, всеконечно, будут повешены как изменники. Надо только их захватить. Но, всеконечно, в то же самое время будете повешены и вы за их укрывательство.

— С нами крестная сила! — воскликнул Каусон, боязливо смотревший, как таможенные вскрывали вьюки. — Ведь я не имею никакого отношения к революции и никогда не участвовал в ней ни здесь, ни в Ирландии. Я верный подданный короля Вильгельма и королевы Марии. Я не знаю ничего об этих людях, но не могу не похвалить их: за переезд они заплатили мне десять фунтов. Провизия и вино у них были свои. К экипажу они также были очень щедры. Но они требовали, чтобы, кроме них, других пассажиров не было.

— И это обстоятельство не возбудило у вас подозрения? — спросил Лейланд.

— Они хорошо платили, и я их не расспрашивал. Но если бы я подозревал в них агентов короля Иакова, которые стараются поднять восстание и возвести его на трон, то я, конечно, выдал бы их.

— Вам и надо было бы это сделать, мистер Каусон, — сказал Лейланд. — Но так как вы не исполнили вашей обязанности, то вам и придется отвечать за это. Вас будут теперь считать их сообщником.

— Что же я должен сделать, чтобы оправдаться? — воскликнул Каусон.

— Съехать с нами на берег и помочь нам задержать их. Если мы их арестуем, вы будете свободны от обвинения.

— Если так, то я готов ехать с вами, — отвечал судохозяин.

Чиновников ждала таможенная лодка. Все втроем они спустились в нее, захватив с собою и седельные вьюки.

Пристав к берегу, таможенные вместе с гребцами, которые были вооружены пистолетами и тесаками, быстро двинулись к маленькой гостинице, рассчитывая захватить там якобитских агентов.

Совсем уже рассвело. Когда они подошли к гостинице, служившей также и почтовой станцией, они увидели Тома Твистона, который стоял у притолоки открытой двери.

На расспросы таможенных он отвечал, что два джентльмена, которых они ищут, часа полтора тому назад наняли лошадей и уехали в Гарстанг.

— Черт возьми! — вскричал Гольт. — Уж не вы ли дали им лошадей?

— Да, я, — возразил Твистон. — Я отправил с ними почтальона. Все как следует.

— Вы ошибаетесь, Том, — возразил Гольт. — Вовсе не все как следует. Вы впутались в очень серьезное дело. Эти люди — тайные агенты якобитов.

— Каким образом, черт возьми, я мог это знать? — воскликнул хозяин. — Я их принял за офицеров милиции.

— Говорят вам, что это изменники, которые пытаются поднять восстание, — сказал Гольт. — Был у них какой-нибудь багаж?

— Хорошенько не помню, — уклончиво отвечал хозяин гостиницы. — Ах, да! С ними был большой сверток, который они поручили везти почтальону.

— Вы наверно знаете, что они поехали в Гарстанг?

— В этом я уверен, сэр, — отвечал Твистон. — Они отправились в этом направлении. Вот все, что я о них знаю. Самое лучшее для вас — отправиться поскорее вслед за ними.

— Они от нас не уйдут, — воскликнул Лейланд. — Мы живо нападем на их след. Дайте нам лошадей, — приказал он своим людям. — Постарайтесь, если можете, добыть экипаж для мистера Каусона.

— Если они не найдут, то я могу дать свой, — прибавил Твистон. — Войдите, господа. Стаканчик вина выгонит холод из желудка.

Ни таможенные, ни судохозяин не возражали против предложения и вошли в главную комнату гостиницы. Хозяин принес бутылку вина и поставил стаканы.

Вино было испробовано как следует, когда привели наконец лошадей, и трое преследователей, значительно повеселевшие, пустились на поиски.

Том Твистон предложил было сохранить у себя в целости столь важные седельные вьюки, пока они не возвратятся обратно, но они отказались оставить их у него.

По дороге пришлось объезжать обширное и опасное болото, лежащее около Гарстанга. Добравшись до этого небольшого городка, лежащего на правом берегу Вайры, они не могли получить никаких сведений о всадниках; очевидно, якобитские агенты и не думали останавливаться в Гарстанге. Тем не менее преследователи переправились через реку повыше моста и быстро двинулись к городу.

Здесь их постигла новая неудача.

И на мосту они не могли получить нужных сведений. Беглецы, по всему вероятию, направились в Престон, а может быть, они укрылись в Майерскофе, резиденции полковника Тильдеслея, видного члена партии Иакова и Папы. Он-то, вероятно, и приютил их у себя.

Обсудив положение, чиновники решились ехать дальше в Майерскоф. Пустив лошадей крупной рысью, они скоро увидели перед собою красивое старинное здание, обсаженное со всех сторон рощей старых деревьев.

Добравшись до въезда в парк, они заметили, что ворота его заперты. Привратник в одежде с гербами Тильдеслеев отказался впустить их в парк, говоря, что в такой ранний час никого нельзя впустить в Майерскоф, не известив хозяина.

— Ты уверен, что никто еще не приезжал сюда сегодня? — недоверчиво спросил его Лейланд.

— Через эти ворота никто не проезжал, — отвечал привратник.

— Ты лжешь, негодяй! — гневно воскликнул Гольт. — Но с нами шутки плохи. Ты знаешь, что мы чиновники и явились в Майерскоф по долгу службы. Ты поплатишься, отказываясь впустить нас!

— Я не имею права открывать ворота без позволения полковника Тильдеслея, — упрямо твердил привратник.

— Приказываем тебе отворить! — кричали оба таможенника.

— Если вам угодно будет подождать здесь несколько минут, я сбегаю в дом. Впрочем, нечего кричать — вот едет сюда сам полковник и его родственница мисс Тильдеслей.

Пока он говорил, на узкой дороге, ведущей к воротам, показалась кавалькада: красивый мужчина в расцвете молодости и прелестная девушка лет восемнадцати, сопровождаемые двумя грумами в таких же ливреях, какая была на привратнике.

Полковник, очевидно, не считал нужным подгонять лошадей, хотя и видел чиновников, стоявших за воротами.

Полковнику Тильдеслею, внуку знаменитого сэра Томаса Тильдеслея, который так отличился во время междоусобной войны и был убит в битве при Виган-Лэне, было года тридцать два. Он был женат на молодой и красивой женщине, от которой у него не было детей и которую он скоро потерял.

В то время, к которому относится наш рассказ, миссис Тильдеслей жила у своего дяди в Престоне, и полковник, очевидно, ехал к ней со своей родственницей.

Высокого роста и крепкого сложения, полковник красиво сидел на лошади, которая как будто и не чувствовала его тяжести. Его красивый камзол, вышитый золотом, с целым рядом пуговиц спереди заканчивался на руках широкими отворотами. Жилет того же цвета и так же вышитый спускался до колен, почти касаясь огромных сапог с раструбами.

Пышный парик из светло-каштановых волос, длинный кисейный галстук, белая шляпа с широкими полями, приподнятыми с боков, украшенная страусовыми перьями, довершали его костюм. В руках он держал тяжелый хлыст, хотя его крепкий гнедой конь обнаруживал такой ум, что для него не нужно было ни хлыста, ни шпор.

Полковник Тильдеслей отличался правильными, красивыми чертами лица и приветливым, благородным обращением, свойственным дворянам этой местности.

Беатриса Тильдеслей представляла полную противоположность своему дюжему родственнику. Ее тонкая изящная фигура красиво обрисовывалась в амазонке из голубого, вышитого серебром камлота. Небольшая бархатная шляпа, сдерживавшая ее черные кудри, была украшена лишь одним белым пером.

Беатриса была брюнетка, с чудными черными глазами и длинными ресницами. Ее лицо отличалось тонкими чертами, а ее зубы блестели, как жемчужины.

— Что вы будете делать с этими людьми, кузен? — спросила она полковника.

— Предложу им отправиться по своим делам, если они пойдут.

— Ну а если не пойдут, тогда что?

— Тогда я должен впустить их в дом и так или иначе от них отделаться. Я спокоен. Они, конечно, ничего не откроют. Отец Джонсон уж позаботится о наших гостях.

— Но ведь они могут заметить почтовых лошадей на конюшне. Ведь не могли же они прискакать сюда без всадников. Как же вы объясните это обстоятельство?

— Почтовые лошади уже отправлены. Чтобы выиграть время, я и приказал задержать насколько возможно таможенных досмотрщиков у ворот.

— При виде их я не могу удержаться от смеха, хотя и должна была бы держать себя серьезно. Какое смешное положение!

— Ну, если наших тайных агентов поймают, положение будет далеко не смешное, — заметил полковник.

— Но ведь, по вашим словам, их не поймают?

— Думаю, что так, ибо отец Джонсон не даст им совершить ни малейшей неосторожности. Но едем дальше.

Минуты через две полковник Тильдеслей приказал привратнику открыть ворота.

Досмотрщики вместе с мистером Каусоном ринулись в парк. Завязались переговоры.