Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

— События развиваются быстро, — заявил Мейсон. — До завтрашнего утра много воды утечет, и ситуация может измениться.

— В таком случае приходите через два часа, — сказал Бурк.

Мейсон смерил его взглядом.

— Хорошо. Послушайте, я догадываюсь, что вы планируете сделать. Вы хотите узнать, кто я такой, собрать обо мне побольше информации. Могу вам заранее сказать, что вы найдете. Я — адвокат по уголовным делам, выступающий в суде. У каждого адвоката своя специализация. Моя — это помощь людям, у которых возникли серьезные неприятности. Я вытаскиваю их из ямы, в которой они оказались. Ко мне приходят с самыми разными проблемами, и я их решаю. Большинство дел не доходит до суда. Если вы попытаетесь расспрашивать обо мне какого-нибудь знакомого адвоката по семейным делам или адвоката по корпоративному праву, то они, вероятно, скажут вам, что я темная лошадка и занимаюсь сомнительными делами. Если вы станете расспрашивать обо мне в окружной прокуратуре, то там вам скажут, что я опасный противник. Но на самом деле они мало обо мне знают. Если вы попытаетесь навести обо мне справки в банке, то не узнаете ровным счетом ничего.

Бурк хотел было что-то сказать, но передумал.

— Возможно, мои слова сэкономят вам время, — продолжал Мейсон. — Позвоните Еве Белтер. Вероятно, ей не понравится, что я пришел к вам. Она хотела сама решить эту проблему или не подумала, что можно попросить о помощи вас. Я не знаю. Если будете ей звонить, то попросите к телефону горничную и сообщите ей о якобы потерянном платье. Что-то в таком роде. Тогда Ева Белтер вам перезвонит.

Гаррисон Бурк явно удивился.

— А откуда вы это знаете? — спросил он.

— Только так можно передать ей сообщение, — пояснил Мейсон. — Мне она предложила упоминать платье. А вам?

— Туфли, — выдохнул Бурк.

— Хороший способ, — усмехнулся Мейсон. — Система работает, пока она не перепутает предметы своего гардероба. Хотя я не уверен в горничной.

Бурк уже с трудом сдерживался:

— Горничная ни о чем не догадывается, просто передает сообщения. Только Ева знает, что это кодовые слова. Я не думал, что Ева еще с кем-то связывается подобным образом.

Перри Мейсон рассмеялся.

— Ну, вы же не ребенок! — воскликнул адвокат.

— Кстати, миссис Белтер звонила мне около часа назад, — гордо сказал Бурк. — Она сказала, что у нее серьезные неприятности и ей срочно требуется тысяча долларов. Она обратилась ко мне за помощью, но не сказала, зачем ей нужны эти деньги.

Мейсон присвистнул:

— Это меняет дело. Я опасался, что она не станет к вам обращаться. Мне безразлично, как вы заплатите. Вы должны взять на себя часть расходов, в конце концов, я работаю и на вас, и на нее. А эта игра стоит денег.

Бурк кивнул.

— Приходите через полчаса, — предложил он. — Я дам вам ответ.

Мейсон направился к двери.

— Хорошо, я вернусь через полчаса, — сказал он. — Только приготовьте наличные. Не надо светиться в банке, выписывая чек на мое имя. Дело может получить огласку. Да и зачем лишним людям знать, кого я представляю.

Бурк отодвинул кресло и отработанным движением политика протянул руку. Направляясь к двери, Перри Мейсон не заметил протянутой руки, а если и заметил, то не показал этого.

— Увидимся через полчаса, — бросил он через плечо у порога и громко хлопнул дверью.

Когда Мейсон открывал дверцу своей машины, какой-то мужчина постучал его по плечу. Обернувшись, Мейсон увидел перед собой мужчину плотного телосложения с наглым взглядом.

— Я хотел бы взять у вас интервью, мистер Мейсон, — заявил он.

— Интервью? — переспросил Мейсон. — А кто вы такой, черт побери?

— Моя фамилия Крэндэл. Я — репортер «Пикантных новостей», — представился мужчина. — Я хотел бы узнать, что именно вы обсуждали с Гаррисоном Бурком.

Перри Мейсон развернулся и медленно оглядел репортера с головы до ног.

— Значит, вот какую тактику вы собираетесь использовать? — спросил Мейсон.

Крэндэл продолжал нагло смотреть на адвоката.

— Напрасно стараетесь. Все равно у вас ничего не получится, — заявил репортер.

— У меня ничего не получится? — переспросил Мейсон, прикинул расстояние между ними и врезал кулаком по ухмыляющемуся лицу репортера.

Голова Крэндэла дернулась назад, шатаясь, он сделал пару шагов, а потом рухнул, как мешок муки.

Начали останавливаться прохожие, чтобы посмотреть, что происходит. Вскоре собралась целая толпа зевак.

Не обращая на них внимания, Мейсон одним рывком распахнул дверцу машины, запрыгнул в салон и, нажав на газ, встроился в поток автомобилей.

Адвокат позвонил Гаррисону Бурку из ближайшей аптеки.

— Это Мейсон, — сказал он, только услышав голос политика. — Вам лучше не выходить из дома, мистер Бурк. И наймите охрану. Газета, о которой мы говорили, отправила крепких ребят следить за вами. Они будут шпионить за каждым вашим шагом и попробуют как можно сильнее навредить вам. Когда соберете деньги для меня, отправьте их ко мне в контору с посыльным. Выберите человека, которому вы можете доверять, но все равно не говорите, что в пакете. Пакет запечатайте, пусть выглядит так, словно в нем лежат документы.

Гаррисон Бурк хотел что-то ответить, но Перри Мейсон со злостью повесил трубку, вышел из телефонной кабины и сел в машину.

Глава 7

С юго-востока на город обрушился шторм. По ночному небу медленно проплывают свинцовые тучи, из которых льются потоки воды и разлетаются брызгами во все стороны. В окна многоквартирного дома, в котором жил Перри Мейсон, бил сильный ветер. Окно было приоткрыто всего лишь на половину дюйма[7], но этого было достаточно, чтобы ветер врывался в квартиру и развевал занавески.

Зазвонил телефон, и Мейсон, вскочив на кровати, стал искать в темноте источник звука. Наконец нащупав трубку, он поднес ее к уху:

— Алло!

На другом конце провода Ева Белтер в панике затараторила:

— Слава Богу, я вас застала! Садитесь в машину и немедленно приезжайте! Это Ева Белтер.

Перри Мейсон еще окончательно не проснулся.

— Куда приезжать? — спросил он. — Что случилось?

— Что-то ужасное! Но не приезжайте ко мне домой. Я в другом месте.

— Где вы?

— В ночной аптеке[8] на Грисволд-авеню. Сразу после поворота на этот проспект, вы увидите огни аптеки. Я буду стоять перед ней.

Мейсон наконец проснулся.

— Минуточку, — сказал он. — Вы не первая, кто звонит мне ночью. Меня и раньше таким образом пытались выманить из дома. Я должен убедиться, что это не розыгрыш, и дело на самом деле серьезное.

— Да что вы так осторожничаете? — закричала женщина. — Приезжайте немедленно. Я в беде. Все очень серьезно. Вы же узнали мой голос?

— Голос действительно похож, — спокойно согласился Мейсон. — Но это еще ничего не значит. Какую фамилию вы называли, когда впервые пришли в мою контору?

— Гриффин! — истерично закричала женщина.

— Хорошо, ждите. Уже выхожу, — сказал Мейсон.

Он быстро оделся, сунул револьвер в задний карман брюк, надел пальто, нахлобучил шляпу, низко натянув ее на лоб и вышел, выключив в квартире свет. Мейсон выгнал из гаража машину еще до того, как двигатель успел прогреться.

Автомобиль фыркал, словно был недоволен хозяином из-за того, что тот куда-то отправился в такую погоду. Завернув за угол, Мейсон надавил на газ. Дождь барабанил по лобовому стеклу. В свете фар большие капли дождя, падая с высоты в уже образовавшиеся лужи на мостовой, подпрыгивали, образовывая маленькие фонтанчики.

Мейсон пролетал перекрестки, все больше увеличивая скорость движения, будто забыв о том, что на дороге могут быть и другие автомобили. Он не думал об опасности, и о том, что из-за угла на него может вылететь какая-нибудь машина. Наконец он свернул на Грисволд-авеню и промчался по проспекту еще примерно полторы мили[9] перед тем, как сбросил скорость и начал вглядываться в огни.

Он увидел Еву Белтер, стоящую перед аптекой. На ней было пальто, но, несмотря на дождь, шляпка отсутствовала, и волосы промокли насквозь.

Перри Мейсон подъехал к краю тротуара и остановил машину.

— Я уже думала, что вы не приедете, — сказала женщина, когда адвокат открыл для нее дверцу.

Когда Ева забралась в салон, Мейсон отметил, что она в вечернем платье, атласных туфельках и мужском пальто. Вода с ее одежды стекала в салон машины.

— Что случилось? — спросил Перри Мейсон.

Ева Белтер повернула к нему бледное, мокрое лицо:

— Поезжайте ко мне домой. И быстрее, пожалуйста!

— Что случилось? — повторил он.

— Мой муж убит, — простонала Ева Белтер.

Мейсон зажег свет в салоне автомобиля.

— Не надо! Выключите его! — закричала женщина.

Мейсон внимательно посмотрел на нее.

— Расскажите мне все, — предложил он спокойным тоном.

— Когда вы уже поедете?

— Только тогда, когда буду знать факты, — ответил он все также спокойно.

— Мы должны оказаться там до приезда полиции.

— Можно узнать почему?

— Потому что должны!

Мейсон покачал головой.

— Мы не будем разговаривать с полицией до тех пор, пока я точно не узнаю все, что случилось, — заявил адвокат.

— О, это было ужасно! — воскликнула Ева Белтер.

— Кто его убил?

— Не знаю.

— А что вы знаете?

— Да выключите же вы этот чертов свет! — рявкнула она.

— Только после того, как вы расскажете мне, что случилось, — настаивал Мейсон.

— Зачем вам освещение?

— Чтобы лучше видеть вас, моя дорогая, — ответил Мейсон без тени иронии в голосе. Он был настроен серьезно.

Женщина устало вздохнула:

— Я не знаю толком, что случилось. Наверное, это сделал кто-то из тех, кого он шантажировал. Я услышала злые, ругающиеся голоса наверху и подошла к лестнице, чтобы подслушать.

— Вы слышали, о чем они говорили?

— Нет, ничего нельзя было разобрать. До меня доносились только обрывки фраз, разговор был на повышенных тонах, они ругались и матерились. Время от времени мне удавалось уловить какое-то слово. Мой муж говорил своим обычным холодным, саркастическим тоном. Он всегда так говорил, когда был взбешен. Второй мужчина говорил на повышенных тонах, но не кричал и все время перебивал моего мужа.

— Что было дальше?

— Я стала потихоньку подниматься наверх, потому что хотела разобрать, о чем они говорят.

Ева Белтер замолчала, чтобы перевести дыхание.

— Продолжайте, — поторопил ее Мейсон. — Что произошло дальше?

— Я услышала выстрел, а затем грохот падающего тела, — сообщила клиентка.

— Только один выстрел?

— Да, только один выстрел и грохот. О, это было ужасно! Весь дом содрогнулся.

— Так, и что вы сделали? — спросил Мейсон.

— Я испугалась и убежала.