Помоги проекту - поделись книгой:
Ух, Зайкина! Если бы Вовке и Михалычу тут же в срочном порядке не пришлось бы самим делать домашнюю работу, они бы тебе показали!
А на следующий день Михалыч в школу не пришел. Заболел.
Вовка чувствовал себя неуютно и одиноко за полупустой партой. Тяжело жить, не ощущая рядом надежного плеча друга.
Все уроки Вовка просидел, словно в воду опущенный, только после занятий чуть развеселился, когда с другими ребятами прыгал по сугробам и играл в догонялки на школьном дворе. А потом ребята расхватали свои рюкзаки и разбежались по домам. Только Вовка никуда не убежал. Он стоял перед школьным крыльцом и изумленно озирался по сторонам: рюкзаков-то больше не осталось! Ни одного! А ведь один-то точно должен был остаться! Вовкин!
И что теперь делать? В рюкзаке и тетради, и учебники, и дневник — основной документ школьника, а главное — ключи от квартиры. Вовке без своего рюкзака и домой не попасть.
Вовка пару раз обежал школьный двор, поднялся на крыльцо, спустился, даже заглянул за угол. Нет рюкзака! Как в воду канул. Тогда он опять застыл на месте в слабой надежде, что случится чудо, и рюкзак сам выпрыгнет ему в руки, да еще и крикнет радостно: «А вот и я!» Но случилось совсем другое.
— Чего это ты тут стоишь? — раздался хорошо знакомый ехидный голосок. — К дорожке примерз?
Вовка обернулся и увидел Лиду Зайкину.
— Ничего я не примерз! — рассердился он, но потом горестно вздохнул и честно признался: — Понимаешь, рюкзак у меня пропал!
— Как пропал? — удивилась Лида, и Вовка поведал ей свою печальную историю.
— Что же теперь делать? Давай подумаем! — Лида профессиональным взглядом сыщика обвела школьный двор. — Ты где рюкзак оставил, когда из школы вышел?
Вовка прямо сквозь шапку поскреб затылок.
— Как все. Возле крыльца. А, может, и не возле. — С каждым словом Вовка терял уверенность. — Вроде бы я его на сугроб поставил, — и он указал на огромную снежную гору, образовавшуюся вдоль школьного палисадника после уборки двора.
Умная Зайкина подумала несколько секунд и предположила:
— А вдруг рюкзак на ту сторону скатился!
— Точно! — воскликнул Вовка. — Сейчас я слазаю — посмотрю.
Он вскарабкался на сугроб и тут же заметил свой рюкзак, одиноко пестреющий в заснеженных кустах.
Вовка съехал вниз, вызволил бедолагу из плена и одним рассчитанным движением закинул его на вершину горы, а сам полез следом. Но, добравшись до середины склона, попал в ловушку. Рыхлый снег коварно просел под правой ногой, и она провалилась в сугроб по самое колено.
Вовка дернулся раз, другой, но безуспешно. Получалось прямо как в сказке про репку: «Тянет-потянет, а вытянуть не может!»
Вовка поднатужился, даже обхватил ногу руками, словно канат, и дернул еще раз.
Ура! Свободен!
Вовка помахал в воздухе ногой. На фоне белого снега ярко выделился носок в черно-красную полоску.
Ногу-то он вытянул, а вот сапог остался в сугробе.
Вовка вздохнул с досадой, плюхнулся на колени и засунул руку в дыру.
— Ты чего так долго? — донеслось с другой стороны сугроба.
— Сапог в снегу застрял! — откликнулся Вовка.
— Подожди, я сейчас тоже залезу! — пообещала Лида.
— Лучше не надо! — испуганно закричал Вовка. — Тоже провалишься, еще и тебя откапывать придется. А у меня и так уже пальцы закоченели.
— Так ты бы варежки надел! — посоветовала Зайкина.
Вовка смущенно хмыкнул.
— Я, кажется, их дома оставил.
— Возьми тогда мои!
И к Вовке одна за другой прилетели две пушистых ярко-оранжевых варежки.
Когда Вовка пришел домой, там уже была мама.
— Ты чего так долго? — удивленно и встревожено поинтересовалась она, и Вовка честно рассказал ей обо всех своих злоключениях: про то, что Михалыч заболел, и как рюкзак пропал, и как Вовка в сугроб провалился, и как пришлось ему сапог из снега выкапывать голыми руками.
— Бедненький мой Вовка! — мама привлекла сына к себе, ласково провела рукой по светлым мягким волосам. — Как же ты в одиночку с таким количеством неприятностей справился?
— А я не в одиночку, — возразил Вовка. — Мне друг помогал.
Вовка и Михалыч пришли в класс самыми первыми, сразу после Светланы Леонидовны.
— Ну-у! — учительница с уважением глянула на мальчишек. — Вы сегодня — ранние пташки. — И добавила: — Готовьтесь к уроку, а пойду в канцелярию загляну.
Только она ушла, появилась Лида Зайкина, устроилась на своем месте, перед Вовкой, обвела класс внимательным взглядом.
— Ой! А почему у нас доска вся в меловых разводах?
— Так это вчера Кубышкин дежурил, — вспомнил Михалыч и хмыкнул насмешливо. — Каков мастер, такова и работа!
— Надо доску как следует вымыть!
Лида призывно глянула на мальчишек.
— А почему это мы должны мыть? — возмутился Вовка. — Кубышкин виноват, пусть он и моет!
Михалыч поддержал друга.
— Тут дело принципа!
Зайкина ничего не сказала, поднялась с места, подошла к доске, взяла губку и выскочила из класса. Она доску уже почти до конца домыла, когда вернулась Светлана Леонидовна.
— Ой, спасибо, Лидуша! — обрадовано воскликнула учительница. — Какая же ты молодец!
Вовка и Михалыч насупились за своей партой. Ведь если бы они послушали Зайкину, если бы сами доску вымыли, учительница сейчас бы их хвалила.
— Подумаешь! — обиженно протянул Вовка. — Только и делов-то — мел вытереть. А я, между прочим, весь класс мог бы перемыть. И не надо мне никаких «спасибо». Я бы так — задаром.
— А я, — вмешался Михалыч, — я бы вообще весь этаж перемыл. И даже окна.
— Окна зимой не моют! — со знанием дела произнес Вовка. — Холодно.
— Ну, тогда бы я стены помыл, — нашелся Михалыч. — Они тоже грязные.
— Скажи еще — потолок, — рассмеялся Вовка.
— Надо было бы, и потолок бы помыл.
— А я… я бы мог всю школу перемыть. И пол, и стены, и потолок, и двери. И лестницы все, от первого этажа до четвертого. Вот!
— А я, а я… — твердил Михалыч, торопливо перебирая в уме все, что еще можно было бы вымыть, но тут к парте, за которой сидели друзья, подошла Светлана Леонидовна.
— Вот что, мальчики! Пока до урока еще время есть, сбегайте, наберите водички — цветы поливать.
И она поставила на стол две пустые пластиковые бутылки.
— И всего-то! — усмехнулся Вовка. — Разве это работа — за водой сбегать?
— Да мы — в один миг! — поддакнул Михалыч. — Подумаешь — воды принести! Да мы бы и не две бутылки принесли. А сразу десять!
— Пустяки какие — воду налить!
Стоящая возле своего стула Лида Зайкина громко вздохнула и произнесла загадочную фразу:
— Слышен звон, да что толку в нем!
А потом подхватила бутылка и быстро зашагала к дверям.
Случилось это тридцать первого декабря, вечером. Вовка с Михалычем на «ватрушке» с горки катались, да так увлеклись, что не заметили, как все остальные ребята разошлись, и они вдвоем остались.
— Ну что, домой? — спросил у друга Михалыч.
Вовка согласно кивнул, и они двинулись в сторону дома, через небольшой сквер, где перед каждым новогодним праздником огромную елку ставили.
Как ни странно, но в тот момент в сквере было совершенно безлюдно. Только возле елки девочка стояла. В белой шубке, в белых сапожках, в белой шапочке. Плечи девочки тревожно вздрагивали.
— Плачет что ли? — недоуменно хмыкнул Михалыч.
— Пойдем — узнаем! — предложил Вовка, и они подошли к девочке.
Та действительно плакала.
— Ты чего? — тронул ее за локоть Михалыч. — Скоро новый год, праздник, а ты тут ревешь!
Девочка грустно глянула на мальчишек огромными голубыми глазами. Ну, вылитая Лида Зайкина! И в то же время, вовсе не Зайкина.
— Я потому и реву, что никакого нового года не будет, — чуть слышно прошептала она.
— Как это, не будет? — возмущенно воскликнул Михалыч.
— А вот и не будет! — девочка опять всхлипнула. — Думаете, новый год просто так приходит? Чтобы в наш мир попасть, он должен через волшебные ворота пройти. А ворота на замок заперты. А ключ от замка потерялся! — и слезы вновь покатились по ее щекам.
— Ты-то откуда про это знаешь? — Михалыч с недоверием посмотрел на девочку.
— Я про новый год все знаю! — гордо заявила та. — Я же — Снегурочка.
Точно! Конечно, Снегурочка! Вовка с самого начала что-то похожее подозревал, только точно свои мысли выразить не мог.
— Ну-ка, хватит реветь! — решительно произнес он. — Слезами горю не поможешь! Лучше покажи, где этот ваш ключ потерялся. Мы его вмиг отыщем!
— Правда? — обрадовалась Снегурочка. — Тогда пойдемте быстрее.
Она взяла мальчишек за руки и повлекла их к елке.
Вовка и Михалыч поначалу удивились: зачем хороводы водить, когда каждая минута на счету? Но потом удивились еще больше.
С другой стороны елки не увидели они ни знакомого сквера, ни высотных домов. Вокруг — заснеженный лес, тонкая тропинка петляет между деревьев. Побежали ребята по тропинке и вскоре выбрались из леса.
Смотрят: перед ними гора, в горе — пещера, а из пещеры горячий пар валит, как будто кипят внутри нее тысячи электрических чайников.
— Ух, жарко! — выдохнул Вовка и стер со лба капельки пота. — Неужели волшебные ворота в пещере?
— Это — не пещера, — возразила Снегурочка. — Это — тоннель. Здесь вход, а с другой стороны горы — выход. А ворота дальше.
— Значит, надо внутрь идти? — уточнил Михалыч. — А не сваримся? Да и ты, Снегурочка, от жары не растаешь?
— Я-то не растаю, — заверила его Снегурочка. — Я — волшебная. А вот вы как?
Вовка вспомнил, как они с папой у бабушки в деревне парились в бане, и решительно шагнул вперед.
— Ничего! Переживем! Пар костей не ломит.
И только он это сказал…
Налетел студеный ветер, подхватил мальчишек и Снегурочку, в одно мгновенье пронес сквозь тоннель и бросил прямо в сугроб позади горы.
Выбрались ребята из сугроба и сразу увидели стену высокую, до самого неба, а в ней — ворота узорные. И все бы хорошо, да только оказались между ними и стеной заросли непроходимые. Густо росли кусты колючие, и ветви их тесно-натесно переплелись.
— Здесь и змее не проползти, — расстроился Вовка. — И нам не пройти. Разве, что проход прорубить. Да у нас топора нет.
— А вон топор! — вскинул руку Михалыч, и правда, в один из кривых стволов был воткнут нужный ребятам инструмент. — Наверное, лесорубы забыли.
Поделиться книгой: