Помоги проекту - поделись книгой:
Миновав забитые до отказа склады, они оказались в камерах, полных тихо гудящими и весело перемигивающимися цветными огоньками аппаратов.
— Тебе следует проверить инфраординальный возвратный синтак, — заметил Дэмми. — Оптимальный уровень напряжения в стоке превышен на ноль целых триста пятнадцать десятитысячных процента.
— Обязательно, — пробормотал Ксориалль. — У меня полно неотложных дел, Дэмми. Будь добр, заканчивай этот фарс.
— Чтобы свалить отсюда, — напомнил Дэмми, — мне потребуется транспорт.
И он направился в противоположный конец комнаты.
— Дамокл, нет!
Не обращая на возражения внимания, Дэмми подошел к двери без пометок, присмотрелся к кодовому замку, вспомнил комбинацию, повернул ручку вправо-влево-влево-вправо-вправо-вправо-влево и шагнул в помещение за порогом. Эта была просторная камера, вырезанная прямо в скале, с отшлифованными стенами и полом. Большую часть пространства занимал сплющенный у полюсов сфероид, разделенный на сегменты по радиусу и выкрашенный в нестерпимо оранжевый цвет. Позади него в углу примостился пузырь из прозрачного пластика с колесами и винтами — тот самый циклер, на котором они прилетели.
— Ну вот, — выдохнул Дэмми.
Он медленно обошел сфероид шириной три с половиной метра; ни одна его часть не отличалась от другой, разве что в центре одной из секций располагался диск полтора сантиметра диаметром, отличавшийся цветом. Дэмми остановился, погрузился в себя и, сосредоточившись на диске, закрыл глаза. «Тройка пик», — мысленно сказал он...
— О да, — вслух подумал Дэмми. — Транспорт мне нужен первоклассный.
— Коли так, парень, то, может, тебе сгодится собранный на заказ «роллс-ройс», доставленный прямо в Чикаго? — поспешил предложить Ксориалль. — Обшивка салона из вручную тисненной кожи, коврики из меха шиншиллы, встроенный бар... А лучше — собственный самолет! А может, дизельная яхта длиной тридцать метров? Или атомный подводный катер, который с равным успехом перемещается по земле на трехстах километров в час и не менее замечательно — по воздуху, на высоте до восьмидесяти километров? Прекрасное и универсальное транспортное средство, доставит куда угодно — хоть я и не рискнул бы забираться на нем дальше Луны...
— Тебе бы подержанные тачки толкать, — сказал Дэмми. — Вот только мне они ни к чему, когда есть вещица поинтереснее.
— Дэмми! Ты же не заберешь мой циклер? Это собственность Консенсуса.
— Ну да. Как и я.
— Будет тебе, Дэмми, я был несправедлив! Да, я поступал с тобой некорректно, но откуда мне было знать?
— Не переживай, я напишу тебе блистательную характеристику, сможешь предъявить ее трибуналу.
— Дэмми! За мной не заржавеет! Я ведь и реплику «бугатти-рояль» могу создать. Сам знаешь, ностальгия в эти дни просто свирепствует. Идеальная копия оригинала из тридцатых (их было собрано всего шесть штук, и все — для глав государств). «Бугатти-рояль», полностью аутентичный, в мельчайших деталях, идеальное соответствие девятому классу. Представь, какое впечатление ты произведешь на публику, проехавшись по Стейт-стрит.
— Ты все еще считаешь меня примитивным существом десятого класса, которое можно купить за блестящие побрякушки.
Ксориалль бросил на Монтгомери укоризненный взгляд:
— Это ошибочная оценка, и я ее признал. Твой случай — первый в моей практике, когда подопытный намеренно занижает свои оценки, чтобы скрыть таланты.
— И как бы ты оценил меня в свете недавнего прозрения?
— Второй особый класс, — быстро ответил Ксориалль.
— То есть?
— Потенциальная угроза Галактическому консенсусу. О, не на многие тысячелетия, — добавил Ксориалль, — однако наши политики очень дальновидны.
— Рекомендуемые действия?
Ксориалль помрачнел.
— Ты сильно просчитался, Дамокл, поставив меня в известность о своем предательстве и своих истинных способностях. Я бы понял и, в некотором смысле, оценил твой гамбит, если бы ты продолжал вводить меня в заблуждение. В таком случае твой мир получил бы оценку как отличный источник, хоть и малочисленный, чернорабочих. Конечно, со временем обман бы раскрылся, но ты бы уже успел насладиться несколькими столетиями беззаботного самоутверждения. Для тебя лично это означало бы ликвидацию, хотя стоит ли ожидать подобной жертвы от... э-э-э... представителя столь юной расы.
— А сейчас?
— Особый второй класс требует немедленных радикальных мер по контролю, включающие чистку среди аборигенов во избежание нежелательных проявлений агрессии, инициативности, развитого воображения и прочая, а также последующую генетическую сегрегацию и повторное рассредоточение с целью выведения угодной нам породы людей. Или, как альтернатива, немедленная стерилизация планеты.
— Звучит неплохо, — обронил Дэмми.
— Как видишь, для тебя тут нет ничего интересного, — быстро сказал Ксориалль, потихоньку двигаясь к двери. — Предлагаю переместиться в камеру трансмутации. Тебе несомненно захочется прихватить центнер-другой золота, кристаллов корунда достойной расцветки и огранки и...
— Не надо торговаться, спасибо, — отрезал Дэмми. — Мне куда интереснее вот эта штука. Как называется? Волшебная Тыква?
— О, понятно, литературная аллюзия. Очень умно, мой мальчик. Однако тебе будет скучно, очень скучно...
— Мне нужно дернуть как минимум на сотню парсеков вон в ту сторону. — Дэмми махнул рукой в сторону мусорного ведра в дальнем углу.
— Но... это же... у самого Денеба... и там Штаб-квартира консенсуального округа на Тризме.
— Точно. Я намерен отправиться туда немедленно.
— Дамокл, нет! Ты же не знаешь системы безопасности Консенсуса! Стоит нарушить границы территории, которая находится в нашей юрисдикции, и тебя расщепят на атомы!
— Если только ты не предоставишь мне опознавательные коды и инструкции по прохождению контроля.
— Я не могу, мой мальчик! Это информация самой высокой степени секретности! Выдав даже малейшую толику, я подпишу себе смертный приговор. Меня казнят, обратив жизненный цикл назад к рождению!
— Ну и кто сейчас играет в ритуальные возражения? — спросил Дэмми.
Ксориалль поник головой.
— В принципе, ты прав, — подавленно произнес он. — Смерть — это ничто, и я часто желал ее, но какой смысл в бесплодном жесте? Команда воскресителей оживит меня, чтобы я мог предстать перед трибуналом за государственную измену. Зато боль — это совершенно иное. Она для меня попросту нетерпима. Потому я дам тебе испрошенное. — Он тяжело вздохнул. — Однако, Дамокл... — Он искренне взглянул на своего бывшего ученика. — Ты совершаешь ошибку. Ты даже не в силах вообразить, что может тебя там ожидать... — Он повел рукой, как бы охватывая небосвод за пределами пещеры. — ...но могу заверить, что непрошеного гостя ожидает быстрое уничтожение.
— Ладно, считай, что я напуган.
— Воистину, мой мальчик, ты постиг ядерную физику, примитивную аэрокосмическую инженерию, нейрохирургию и причудливые искусства, но все это не дало тебе, увы, интуитивных прозрений, которые я так надеялся пробудить. Ты не в силах представить сложность того общества, в которое по наивности надеешься проникнуть незамеченным. Вот скажи, что ты, например, будешь делать, если столкнешься с раптатом Триарха Грии в дастаническом режиме?
— Я встречу его отвалом челюсти девятой категории, симуляцией джапта.
— Немного дерзко, как мне кажется, — рассеянно заметил Ксориалль. — А что скажешь о таком затруднительном положении: Гламорфу восьмого статуса грозит ринопс во время спуска по трансорбитальному вектору в (нижней) точке 8076.31b? Что следует предпринять?
— Немедленный сброс документации на всех векторных мандалах, начиная с третьей фазы и шире.
— Разумеется... но я имел в виду твою личную реакцию в поле.
— Клаце в режиме Арфенталя сойдет, как мне кажется, — невозмутимо ответил Дэмми. — Куда больше опасений должен вызывать фазовый резонанс векторного диапазона, поскольку, полагаю, мой диск всегда в рабочем состоянии...
— Дамокл! — возбужденно прервал его Ксориалль. — Как... когда... откуда ты вообще знаешь обо всем этом? Оно же из категории высшей инстанции, доступной исключительно чиновникам ударного корпуса Зреефа! И это можно раскрывать только при обстоятельствах класса вееб!
— Если поглядишь в подпараграф 117В3972-Н-144 с дополнением, то, думаю, поймешь, что ситуация как раз такова, — холодно ответил Дэмми.
— Э-э... так это значит...
— Вот именно.
— И все же вторжение в пространство Консенсуса будет фатальным.
— И что теперь, сидеть и наслаждаться жизнью, пока там не решат, что с нами делать: использовать в качестве рабов, разводить для грязной работы или вовсе уничтожить?
— Таковы реалии Галактического консенсуса, мой мальчик. В конце концов, как поздние плоды, вы не вправе рассчитывать, что Вселенная прислушается к вашей воле.
— Боюсь, мне это не по нраву, и я должен что-то предпринять.
— У тебя ничего не выйдет, — сказал Ксориалль, скорбно качая головой. — Последуй моему совету и правь своей маленькой планеткой.
— Странно, — удивился Монтгомери. — Пару недель назад я бы прыгал от радости, но сейчас мне этого мало. Очень мало. Какой смысл играть в игры, когда вокруг вздымаются паводковые воды?
— А, вот ты и пожинаешь первые плоды знания. Мир не так прост, каким казался прежде. Простых ответов нет. — Ксориалль тяжело вздохнул и строго посмотрел на Дэмми. — Ты выиграл эту партию, но у меня еще есть, чем торговаться. Даже сейчас я могу тебе помочь... или помешать.
— Осторожней, док. За такие разговорчики я тебя в порошок сотру.
— Не сотрешь! Ты... не сможешь, ведь ты просто играл со мной? Притворяясь, будто хочешь угнать мой «Марк XXXVIII»?
— Мне почему-то мне кажется, док, что я не буду счастлив, если вернусь в Чикаго и продолжу карьеру наводчика для Малыша Джорджа.
— Дамокл, все сокровища мира у твоих ног! С новыми знаниями не осталось такой высоты в твоем обществе, на которую ты не смог бы взобраться! Твой уровень равен уровню доктора в любой известной вашим энциклопедистам области! Ты овладел всеми ремеслами и искусствами, известными твоей расе еще со времен изобретения ручного топора! Мир у твоих ног, вернись и правь теми, кому раньше подчинялся! Не стоит швыряться такими дарами...
— О, ну не знаю. Может, я просто не люблю, когда мне марсианин указывает? И вообще, открыл бы ты входной люк «Марка XXXVIII», — сказал Дэмми. — Используй символ.
Он мысленно послал в мозг бывшего наставника сложный глиф на К-12. Ксориалль ахнул.
— Невероятно, — слабым голосом произнес он. — Я... вынужден просить повторить. Не уловил нюансы четвертого порядка.
— Не бери в голову, — ответил Дэмми. — Очисти кодирующую матрицу, и я введу все сам.
— Но... для чего? — уперся Ксориалль. — Ты поставишь меня в очень затруднительное положение. Тебе совершенно неведомы тонкости этой операции: попытка убьет тебя...
— Забудь, док. У тебя есть запаска на Особом уровне А, помнишь?
— Ты и про это знаешь?
— Конечно, док.
— Как ни странно, я в некотором роде даже болею за тебя. Вот уже много веков высшая цель Консенсуса остается неизменной — сохранение статус-кво любой ценой. Признаюсь, время от времени меня посещали крамольные мысли, я предавался мечтам о новом, свежем ветре, который повеет в заплесневелых коридорах Галактической цивилизации, ворвется в двери, распахнутые юной и полной сил расой. Когда ты провалил тесты, я, честно говоря, расстроился, но поспешил задавить в себе разочарование. Я ведь представитель Консенсуса, ну какой мне прок пестовать бунт? И вот теперь, даже понимая, что попытка твоя заранее обречена, я... ощущаю трепет. Такого волнения я не испытывал давно. Со времен правления царя Ксосера. Возможно, в некотором роде... неким образом... — Ксориалль бессильно уронил руки. — Увы, я брежу: ты ничего не сможешь поделать. Ты отправляешься на смерть, Дамокл, бессмысленную и ничтожную, если только не передумаешь и не останешься, дабы вкусить плотских наслаждений в сумерках юности и невинности твоей расы.
— Кое-что не дает мне покоя, док. У тебя тут сигнализация — типа тревожная кнопка на всякий пожарный. Почему ты до сих пор не воспользовался ей и не вызвал пару отрядов ваших копов?
— И снова, мой мальчик, ты ступаешь на тонкий лед. Если говорить откровенно, я не смею позвать на помощь по одной причине: моя работа над тобой — далеко не официальная рутина, я начал ее по собственной инициативе, вопреки большинству положений политики Консенсуса, которую я считал близорукой. Сейчас же с прискорбием отмечаю ее ужасную целесообразность.
— Спасибо за подсказку. Однако мы тратим время.
Глава 6
Внутри тыквообразного судна не оказалось ничего примечательного: бесцветный салон, похожий на сплющенную утробу, мягкая обивка и полная невзрачность.
— Это, разумеется, нейтральный тип декора, предназначенный для режима отдыха, — пояснил Ксориалль. — Но ты можешь выбрать любой, какой подскажет воображение.
Он мысленно передал Дэмми несколько символов. Тот принял их, интерпретировал, закодировал и отправил на хранение.
— Это мои персональные глифы доступа, — пояснил пришелец. — Ты, несомненно, захочешь ввести свои.
— Само собой, — рассеянно отозвался Дэмми.
Обозревая содержимое инструкций, он заметил, что процесс напоминает воспоминание однажды заученного, но долго пролежавшего в глубинах памяти стиха. Слова и параграфы плавно втекали в область сознания, словно их ему, пассивному наблюдателю, загружал в голову кто-то извне. Сведения содержали все, каждую деталь, необходимую для управления этой фантастически сложной машиной, кораблем Консенсуса. Дэмми не придется продумывать каждый шаг, он будет действовать на автомате, как водитель, давящий на педаль тормоза при виде красного сигнала светофора. Ксориалль тем временем тараторил, снабжая его советами и рекомендациями, но Дэмми запихивал все это в мысленную папку «Потом».
— Да что это я чащу, как взволнованный жених, — осекся Ксориалль. — Сам себе поражаюсь, как развитие событий будоражит чувства. Впрочем, века, проведенные среди твоего народа, наложили отпечаток на мои ментальные и эмоциональные процессы.
— Отпечаток-то поди крохотный: живешь тут в изоляции, как сыч, — заметил Монтгомери.
— Я часто выбирался в люди. Следил за прогрессом, изучал шаги первых поселенцев в Северной Америке, наблюдал за жизнью австралийских аборигенов — до первого контакта тех и других с представителями западной цивилизации. Меня всегда поражали темпы вашего прогресса, но я и представить не мог, что однажды один из вас переиграет меня, причем на моем же поле.
— Не перегибай палку, док, — криво усмехнулся Дэмми. — Если б ты и правда хотел меня остановить, то нашел бы с полдюжины способов. И они все еще у тебя имеются.
— Чепуха, — отрезал Ксориалль. — А теперь тебе пора отправляться, если ты и правда намерен осуществить свой безумный план.
— Это точно. Спасибо тебе за все, Ксориалль. — Дэмми протянул руку пришельцу, и тот неохотно ее пожал.
— Удачи, мой мальчик, — тихо произнес пришелец и отвернулся. — Только никому не говори, что я тебе ее пожелал, — добавил он, обернувшись через плечо.
Монтгомери вошел в люк, и тот закрылся, как бутон цветка. Оглядев бесформенный салон, Дэмми вызвал несколько ментальных символов и разослал их по чувствительным точкам на изогнутой внутренней обшивке. На миг ощутил давление, словно окунулся в завихрение неосязаемых сил. Почувствовал, как открывается люк ангара, как корабль резво и бесшумно взмывает, и при этом Дэмми не бросило по инерции назад — был лишь смутный внутренний дискомфорт.
Дэмми исправил это и уселся на изогнутый подбитый пол, прислушался к шепотку у себя в голове — это приборы сообщали о скорости и перемещении в пространстве.
На борту инопланетного судна время текло быстро. Устав от созерцания серой клетки, Дэмми использовал продвинутые схемы корабля, чтобы усилить новообретенные ментальные техники. Представил комнату, фото которой видел в журнале: тут же под ним возник деревянный пол, накрытый дорогим ковром; вокруг встали ровные стены, выкрашенные в нежный аквамарин; сверху нарисовался белый потолок с тяжелым карнизом. Одновременно материализовалась тускло поблескивающая мебель красного дерева, а за занавешенными окнами — приятный пейзаж: залитые солнцем лужайки и цветы. И все — очень убедительное.
— Эй, неплохо! — обрадовался Дэмми. — Работает!
Сперва интерьер согревал душу, но после Дэмми нашел его утомительным и «построил» себе грубую хижину времен Дикого Запада, с растопленным камином, дощатым столом, ружьем на стене и пороховым рожком над дверью. Хижину он сменил на тускло освещенный ночной клуб, а его, в свою очередь, — на веселый бар из своего квартала. В конце концов ему все наскучило.
Поделиться книгой: