Двойное подчинение

— Теперь мы в одной команде, Аня, — только и сказал он перед тем, как отпустить меня.

В одной команде… Догадка мелькнула сразу же. Но тогда я и подумать не могла, что всё завертится так… Так… Коснулась груди и прикрыла глаза, а после схватила с кресла сумочку. Единственным разумным выходом сейчас было сбежать: от мужчин, когда-то перевернувших с ног на голову мою жизнь и моё сознание, от собственного прошлого и, главное, от себя самой.

3

— Разве тебе не нравится? — Антон гладил мой живот. Рука его то опускалась на лобок, то поднималась вверх, к груди. Поцелуй в шею. — Скажи, Анечка, нравится?

Я чувствовала, как он прижимается ко мне, его бёдра, его упирающийся в меня член. Судорожно вдохнула, когда он, обхватив грудь, сжал сильнее.

— Конечно же, нравится, — усмехнулся Денис. Его тёмные глаза блеснули предвкушением. Ладонь опустилась на моё обнажённое бедро, прошлась по боку. — Да? — шепнул он мне в самые губы прежде, чем я почувствовала, как он вжался в меня. Внутри всё стянуло болезненно-сладким спазмом, грудь заныла сильнее.

Я сдвинула бёдра, пытаясь унять нарастающее с каждой секундой желание, но оно не отступало. Руки на моём теле, горячий шёпот…

— Да-а-а… — застонала я и тут же распахнула глаза.

В комнате было темно и тихо. Тело горело, внутри всё пульсировало. Коснувшись себя, я поняла, что мокрая и снова застонала. Тело ныло истомой, предвкушением чего-то большего.

— Да что же это такое, — выдохнула я, вновь опустив веки.

Повернулась на бок, пытаясь успокоиться, поджала ноги. Желание не унималось. Напротив, казалось, оно становится лишь сильнее, стягивает каждую мою вену, каждый нерв. Как я ни пыталась отогнать от себя картинки из сна, они снова и снова лезли в голову. Жаркие ладони, губы на моей шее. Сама не заметила, как провела кончиками пальцев по низу живота и дальше, меж бёдер. Тронула себя между ног, закусила губу. Болезненное, нездоровое возбуждение. Смочив палец собственной влагой, погладила клитор, обхватила грудь, как там, во сне, делал это Антон. Вот так бы меня касался Денис, да… И ещё бы он целовал меня в шею. Жёстко, уверенно. Часто задышала, чувствуя, как с каждым движением пальцев и без того стянутый клубок во мне сворачивается туже и туже. Быстрее, резче, прикосновение немного сильнее…

— М-м-м-м… — Застонала я.

Пальцы были мокрыми, соски ныли. Я погладила один подушечкой большого пальца и проникла в себя, продляя собственное наслаждение. Сделала несколько быстрых движений. Так бы мог двигаться во мне один из них. Картинки стали такими чёткими, что я будто наяву видела блеск тёмных глаз, запутывалась пальцами в прядях русых волос. И запах… Один переплетался с другим и проникал в меня, наполнял мои лёгкие. Дрожа, запрокинула голову, развела ноги шире и погладила себя. Нет, как раньше больше не будет. Не будет! Не позволю ни им, ни себе самой.

Расслабленная, вытерла руку о простынь и завернулась в одеяло. У меня Андрей. Да и я не хочу так больше. Все совершают ошибки, и я не исключение. А то, что было в прошлом… Это ошибка.

С утра я чувствовала себя совершенно разбитой. Собираясь, надела свитер наизнанку, а после случайно перевернула расстёгнутую сумочку. Мелочь, косметика, документы: всё градом посыпалось на пол.

— Ты что такая? — спросил Андрей, подняв с пола помаду и протянув мне.

Я с благодарностью забрала у сына тюбик и вздохнула. Ну как объяснить ему, что со мной? Смотрела на него — свою точную копию, и сердце сжималось от нежности.

Нахмурившись, словно взрослый, он присел на пол возле меня и принялся собирать с пола рассыпанные вещи. Подавал, а потом опять поднимал монетки и складывал в маленькую ладошку.

— Детка, — позвала я его. Он поджал губки, но на меня всё-таки глянул. — Я люблю тебя, — обхватила его обеими руками и поцеловала в щёку.

— Мам, — недовольно пробубнил он, но вопреки тону, руки его обвили мою шею. — Я не детка.

— Хорошо, — снова посмотрела на него. Уже такой большой. Мой маленький большой мужчина… — Но для меня ты всегда будешь деткой, — улыбнулась и коснулась его носа кончиком указательного пальца. — А теперь иди одевайся, а не то в сад опоздаем.

Выйдя за ворота садика, я посмотрела на экран мобильного. Времени оставалось как раз на то, чтобы вернуться и взять машину. В хорошую погоду до сада мы всегда прогуливались пешком, после чего я ехала на работу, и сегодняшний день не был исключением. По крайней мере исключением в том, что касалось нашей с сыном утренней прогулки. Вот только на работу я не поехала.

Вместо этого вернулась в квартиру и, раздевшись, накинула на плечи лёгкий халат. Зашла на кухню и поставила чайник. Потёрла лицо ладонями. Понятия не имела, что теперь делать. Увольнение казалось единственно правильным решением, но что-то подсказывало, что предостережение Дениса — не пустой звук. Я столько трудилась все эти годы, чтобы достичь всего, что у меня есть, столько работала… А теперь? Взять и отказаться от этого? Попробовать начать всё с нуля в совершенно иной сфере? Но где гарантии, что они не доберутся и туда? Нет этих самых гарантий! Нет, чёрт возьми! А у меня сын и младшая сестра, которая только-только начала становиться на ноги.

Достав чашку, я заварила чай с липой и добавила немного мёда. Нужно было успокоиться, откинуть эмоции и как следует продумать все пути отступления… или наступления. Только было во всём этом одно слабое место: моя жизнь теперь принадлежала не только мне. И что будет, если они узнают? Если поймут, что Андрей…

Резкий дверной звонок заставил меня встрепенуться. Едва не расплескав чай, я посмотрела в сторону коридора. Сжала руки в кулаки, чувствуя, что не могу подняться. Боже мой! А если это кто-то из них? Сколько сейчас времени? Сколько прошло с того момента, как я вернулась домой?

Звонок повторился, и я, заставив себя встать, вышла в коридор. Стараясь не шуметь, аккуратно подошла к двери, посмотрела в глазок и тут же отпрянула. Не открою! Ни за что не открою!

— Открывай, Анна! — раздалось с той стороны. — Открывай, я знаю, что ты дома.

Обхватив себя руками, попятилась. Единственное, что я чувствовала в данный момент — смятение. Недавние рациональные мысли рассыпались прахом, оставив меня, прежнюю девчонку, наедине с собственными сомнениями, страхами и непонятно откуда появившимся внутри волнением.

— Анна! — в голосе появился гнев. — Я считаю до трёх. Не откроешь — тебе хуже. Раз… Два…

Неровно, со страхом выдохнув, я как безумная осмотрелась по сторонам. Схватила джинсовку сына и, кинув в детскую, плотно закрыла дверь. Открыв ящик, смахнула в него машинку с тумбочки, туда же наспех сунула принесённый им накануне из сада рисунок.

— Я понял тебя, Анна, — донеслось из-за двери.

Кажется, Денис был действительно зол. Бросив мимолётный взгляд в зеркало, я пригладила ладонью волосы и поспешно открыла замки. Чем грозило мне неповиновение, понятия не имела, но проверять отчего-то не решилась.

— Зачем вы пришли, Денис Васильевич? — холодно спросила я, столкнувшись с ним взглядом.

— А ты не догадываешься? — на губах его появилось что-то вроде намёка на ухмылку.

Я крепче сжала дверную ручку. Изо всех сил пыталась держаться спокойно и ничем не выдать внутреннего смятения. Это мой дом, моя территория. И я уже другая: взрослая, знающая, что мне нужно от жизни женщина. Женщина, ответственная за своего сына и уверенная в собственных силах.

— Ты не вышла на работу без предупреждения, — проговорил Денис, медленно опустив взгляд с моего лица на грудь. Прошёлся по всему телу, по ногам и снова посмотрел в лицо.

Меня окатило волной жара. И снова он прикасался не прикасаясь, снова я чувствовала его руки, хотя нас разделяло не меньше метра свободного пространства. Его дорогой пиджак был расстёгнут, ворот рубашки тоже.

— У тебя есть какая-то уважительная причина, Анна?

Его «Анна» походило одновременно на упавшую на кожу каплю тёплого воска и вогнанное в шею лезвие. Пальцы стали какими-то деревянными, непослушными, губы занемели. Былая решимость таяла, как эскимо на солнце: шоколадная оболочка ещё кое-как держалась, а внутри не осталось ничего цельного.

— Я приболела, — выдавила я и попыталась захлопнуть дверь, но он мигом подставил ногу.

Мои попытки закрыть квартиру кончились, стоило ему толкнуть дверь обратно. Куда мне мериться с ним силами?! При желании этот мужчина может сломать моё сопротивление одним движением. Нет, даже не движением — взглядом. Как сейчас. Он даже не коснулся меня, а я уже сама не своя.

— Я вас не приглашала, Денис Васильевич.

Отступила на несколько шагов. Лихорадочно бросила взгляд на вешалку для одежды, на обувницу, на пол, где обычно стоял самокат Андрея, но всё было в порядке. Самокат он взял с собой, джинсовку я спрятала. Заметила выглядывающие из обувницы детские тапочки и мысленно застонала. Но внимание Дениса было целиком и полностью приковано ко мне.

— Больной ты не выглядишь, — он приблизился, и я сделала ещё несколько шагов назад. Упёрлась стеной в стену. — Наоборот, — посмотрел в вырез халата и, буквально прижав меня, провёл пальцами по вороту.

— Что вы себе позволяете?! — гневно откинула его руку.

Уголок его рта дёрнулся, в глазах вспыхнул недобрый огонёк. Лишь слегка отступив, он осмотрелся по сторонам. Меня буквально озноб прошиб. Жар, вызванный его близостью и озноб от понимания, что стоит ему открыть одну из дверей и всё. Всё… Сколько времени ему потребуется, чтобы узнать, сколько лет моему сыну? Не много. А дальше?

— Хорошо тут у тебя, — Денис вновь посмотрел на меня. — Просторно. Хороший ремонт, мебель… И машина. У тебя же BMW, не так ли? — очередная усмешка на жёстких губах. — Ты неплохо устроилась.

— Я всего сама добилась, — горячо возразила я, но мои слова никакого впечатления на него не произвели. Напротив. На лице отразилось снисхождение, уголок рта дёрнулся.

— Если бы семь лет назад тебя не повысили, ты бы ничего не добилась, — тихо и очень жёстко проговорил он. Ладонь его опустилась на мою талию. — Ничего, ясно тебе? Так бы и бегала в шестёрках. Тебе и самой прекрасно известно, что на место, которое ты заняла, мы могли бы найти куда более стоящего человека.

— Хочешь сказать, я не справлялась со своими обязанностями? — выговорила, а сама чувствовала только его пальцы, касающиеся меня через шёлк халата.

— Справлялась, — прижал меня бёдрами. — Ты справлялась со всеми своими обязанностями, Анна, — дёрнул за поясок и, раздвинув полы, коснулся голой кожи. — Очень хорошо справлялась.

Теперь он касался меня в открытую, раскрытой ладонью гладил по животу, по бедру. Я слышала его дыхание, чувствовала запах, и теперь это точно не было сном. И медленно, против моей воли сворачивающееся внизу живота желание, тоже не было сном. Моё собственное тело предавало меня и, что хуже всего, понимала это не только я, но и Денис. Пальцы его прошлись по кружеву трусиков в то время, как он смотрел мне прямо в глаза, держа меня, контролируя, сминая волю.

— Я надеюсь, что ты и теперь будешь справляться со всеми своими обязанностями, — отодвинув ткань в сторону, он коснулся моей плоти, и я судорожно хватанула ртом воздух. Схватила его за руку и попробовала оттолкнуть. — Очень надеюсь, Анна, — перехватив мою ладонь, он припечатал её к стене. Навалился на меня, поймал вторую руку и прижал её, как и первую.

— Нет, — мотнула я головой. — Нет, Денис.

— Будешь, — прищурился, глянул в глаза.

— Нет, — моя слабая попытка высвободиться осталась незамеченной им.

— Будешь, — уверенный выдох у самых губ и буквально в то же мгновение рот его накрыл мой.

Я мотнула головой. Выпустив одну мою руку, Денис обхватил мой затылок и, прижав к себе сильнее, втиснул язык между моих зубов. Коснулся моего кончиком, а после просунул глубже, так, что я едва не задохнулась. Сжал волосы на затылке, зарычал, не отпуская. Меня пронзило запретное, болезненное удовольствие, ноги мигом ослабли.

Уперевшись ему в грудь, я, сбитая, потерявшаяся под разрушительным натиском, попыталась оттолкнуть его, заведомо зная, что это бессмысленно. Он целовал меня, буквально пожирая, влажно, настойчиво, не давая сделать вдоха.

Губы ныли, сердце стучало тяжело, беспокойно, а он крепко держал меня за волосы и пропихивал язык едва ли не до самой глотки. Понимая, что задыхаюсь, толкнула его сильнее. Тёмные глаза стали буквально чёрными, и меня окатило очередной горячей волной. Денис дышал так же тяжело, как и я. Мои затвердевшие, болезненные от возбуждения соски, тёрлись о его рубашку, и это доводило меня до отчаянья, до безумия. Что он делает со мной?! Как мне избавиться от этого?! Шесть лет я не позволяла ни одному мужчине прикасаться к себе, шесть лет наказывала себя за прошлое, и вот это прошлое нагнало меня.

— Я не такая, — прошептала я. — Не такая. Я больше не хочу…

— Я не шутил, — пальцы оказались на моём соске. Обведя ореол, он обхватил грудь и с удовлетворением рыкнул. После качнул головой и повторил: — Я не шутил, Аня. Жду тебя на работе через час.

Он сделал шаг назад, но по-прежнему смотрел. Держал взглядом, а я так и стояла, не в силах пошевелиться. Надо было сделать хоть что-то, хотя бы запахнуть халат, но даже на это я не находила сил.

— Через час, Аня, — от голоса его по телу пробежали мурашки. — Иначе карьера твоя полетит к чертям. Чего доброго, придётся продать машину. А может быть, и от квартиры отказаться, — он в последний раз прошёлся по мне взглядом. Задержался на губах, на груди. Шумно выдохнул и, напоследок, пронзив взглядом глаза в глаза, пошёл к двери.

Я сильнее привалилась к стене. Смотрела ему в спину до тех пор, пока он не вышел и понимала — стоит мне отойти от стены, и ноги у меня подкосятся, как у подстреленной лани.

4

Уже через час, как и приказал Денис, я вошла в свой кабинет. Бросила сумочку на кресло, посмотрела на тёмный монитор и, совершенно не понимая, что делать, выдохнула, надув щёки. Расстегнула верхнюю пуговицу пиджака, но едва взялась за следующую, в кабинет заглянула одна из девочек стажёрок, работающих у нас на побегушках. Примерно такой же девочкой была и я в то время, когда… Когда началось моё тесное знакомство с братьями Титовыми, в чьей компании я и работала. Очень тесное и очень близкое.

— Вас требует к себе новое начальство, — отрапортовала она, поняв, что я заметила её и тут же скрылась за дверью.

Пальцы мои так и застыли на пуговице. Покрутив её, я вновь застегнула верхнюю. Опёрлась о спинку кресла. Не идти? Конечно же, я могла не пойти, как могла и не приехать в офис, да только толку? Для того, чтобы, не влезая в ипотеку, купить квартиру, мне пришлось взять крупный кредит. До его полного погашения осталось всего-ничего, но это при моём нынешнем положении. Справилась бы я даже перейдя на другую работу. Вот только Денис ясно дал понять, что без последствий моё увольнение не останется.

Поджав губы, я решительно пошла к двери и уже через минуту оказалась в кабинете, куда ещё совсем недавно заходила без опаски. Теперь же, стоило мне войти, я почувствовала себя пойманной.

— Хорошая девочка, — кивнул Денис. Как и в квартире, прошёлся по мне взглядом. — Послушная.

— Не разговаривайте со мной так, Денис Васильевич, — огрызнулась я.

— Не думаю, что нам кто-нибудь станет мешать. — Антон медленно приблизился и, протянув руку, щёлкнул замком у меня за спиной. — Но всё-таки так будет лучше. Правда, Анечка? — его дыхание на моём лице. — Мы же не хотим, чтобы сюда кто-то вошёл?

— Послушайте, — я отпрянула от него, — я не собираюсь… Я…

Ещё шаг назад, и спиной я врезалась во что-то твёрдое. В кого-то… В кого-то, чьи ладони тут же опустились мне на плечи. Пальцы с нажимом впились в моё тело, и дыхание перехватило. — Я не… — обернулась я к Денису, скидывая его руки, и наткнулась на темноту глаз.

— Что ты? — Антон подошёл сзади, и я оказалась буквально зажатой между ними. Сильными, настойчивыми. Каждый из них мог смять меня, мою волю, мои мысли и по отдельности, а уж вместе они и вовсе делали меня совершенно беззащитной.

— Ты прогуляла несколько часов рабочего времени, — жёстко проговорил Денис.

— Теперь тебе придётся их отработать, — руки Антона легли на мои бёдра. — В двойном размере. Ты ведь знаешь, что любое нарушение грозит последствиями?

— Перестаньте! — выкрикнула я, выворачиваясь. — Вы, оба, перестаньте! Я уже не та. Найдите себе другую…

Ахнула, когда Антон, дёрнув меня за локоть, прижал к себе спиной. Пальцы его легли на пуговицу пиджака, губы коснулись моего затылка.

— Антон… — схватила его за запястье, заёрзала и тут же ощутила, как упирается в меня его член.

Сознание мигом поплыло, низ живота потянуло. А он не останавливался — расстегнул пиджак и принялся вытаскивать блузку из юбки. Денис подошёл спереди и закончил начатое. Потёрся об меня. Антон сзади, а он спереди, и оба они возбуждены. Оба хотят меня.

— Хочешь ты того или нет, — заговорил Денис, негромко, но жёстко. — Теперь ты будешь подчиняться нам. — Посмотрел мне в лицо, погладил ладонью по животу. — Во всём, Анна.

Я мотнула головой и сразу же рвано выдохнула. Антон сжал мою грудь — чувственно, но настойчиво. Я теряла себя, теряла связь с реальностью, теряла уверенность, что смогу противостоять им. Их запах снова обволакивал меня, уносил в прошлое. Прошлое и настоящее сталкивались, смешивались, превращаясь в единое целое, где ничего не изменилось: они, уверенные в себе, жаждущие меня, и я, принимающая установленные ими правила.

— Я хочу, чтобы ты поняла, Аня, — заговорил Антон, не выпуская меня, но и не пытаясь больше ласкать. — Ты можешь не только сохранить своё место, но и подняться выше. Но для этого ты должна быть послушной.

— Очень послушной, — кивнул Денис. Взялся за пояс моей юбки и рванул меня на себя. — Даже послушнее, чем раньше.

— Я и сама всего добьюсь, — упираясь в его крепкую, будто из камня высеченную грудь ладонями, запротестовала я. — Если вы не будете мне мешать. Михаил Иванович обещал мне повыш…

— Михаил Иванович ушёл на пенсию, — оборвав меня, проговорил Антон у меня за спиной. — Теперь он копает грядки у себя на даче. Что он обещал тебе, значения не имеет.

— Значение имеет только то, что обещаем тебе мы, — хватка Дениса на поясе стала крепче, он рванул сильнее, буквально впечатывая меня в себя. — А мы можем пообещать тебе многое.

Я быстро, прерывисто дышала. Член буквально вдавливался мне в живот, и от этой твёрдости во мне разгоралось пламя. Вся чувственность, что я прятала эти годы, ураганом рвалась наружу. Во рту пересохло, кровь быстро бежала по венам.

— Поэтому завтра ты придёшь на работу, — Антон тронул мои ягодицы, погладил. — И придёшь вовремя.

— Я приду вовремя, — на рваном выдохе заговорила я, обернулась на младшего из братьев, потом опять посмотрела на старшего, — если вы пообещаете мне, что вот этого…

— Ты придёшь вовремя, — прочеканил Денис и, ухватив меня за волосы, намотал на ладонь. — На этом и закончим.

Антон вновь прижался ко мне, Денис буквально гипнотизировал взглядом, проникал в меня, порабощая. И я понимала, что приду. Вовремя приду и сделаю всё, что они потребуют. Понимала это, глядя в его глаза, сдавая оборону под этим бескомпромиссным, уверенным взглядом, теряя собственное «я» в окутавшем меня запахе, сдаваясь под настырными поглаживаниями жарких ладоней, касающихся моих ягодиц.

Облизнула пересохшие губы. Денис проследил за движением моего языка, стремительно поднял взгляд к глазам и впился в мои губы. Прикусил нижнюю, дёрнул за волосы, заставляя открыть рот. Я подчинилась. Впустила его язык. Он тут же проник им глубоко, изучая, овладевая мной. Я чувствовала, как ослаб пояс юбки, как устремилась вниз крохотная застёжка молнии.

— Н-да… — довольно просипел Антон, касаясь моего зада лишь через кружево трусиков, сжал ягодицы, потёрся пахом и гортанно, низко застонал.

Уже буквально через мгновение трусики мои соскользнули вниз, а он принялся изучать мою плоть. Дышал мне в волосы и удовлетворённо мурчал, словно большой кот.