Комонс

10

Четверг, 7 сентября, 1978 г.

Ул. Онежская.

Снова утро. Доброе.

Это Женька, конечно. В смысле – его очередь «водить». Видимо, загадочный флэшбэк ошарашил подростковое сознание гораздо сильнее, чем циничное «я» вашего покорного слуги – поэтому он некоторое время просто обалдело мотал головой, пытаясь примирить полученную информацию с окружающим миром. Не преуспел. Впрочем, и мне похвастать особо нечем.

Смысл последнего (или в моём положении имеет смысл говорить «крайнего»?) флэшбэка от меня ускользает, хоть ты тресни! Вот, судите сами. Кто-то захватывает целые страны, и, судя по предыдущим флэшбэкам, получает отпор по полной программе, ядрён-батонами – как говорится, ни себя, ни врага не жалеючи. Кто? Пришельцы – не пришельцы, зомби – не зомби… форумчане называют их «те». Табу, укоренившийся страх? Да нет, не похоже – наоборот, можно сделать вывод, что обсуждаемые события начались сравнительно недавно. Ещё имеется толстый намёк на контроль сознания, и даже упоминается по аналогии роман Хайнлайна. И тут же аналогия разносится вдребезги, потому как – «ни слизняков, ни тарелочек».

Тогда – что? Etruscan – мой обычный ник, а значит привести в пример какую-то книгу из «классики советской фантастики» собирался именно я. Вывод: книга эта хорошо мне знакома. Намёк достаточно толстый, но… нет, не помню. Стругацкие? Может, Мартынов? У него всё прямолинейно, как шлагбаум. Моя любимая «Посмотри в глаза чудовищ»? Нет, Лазарчук – это совсем о другом… Кто ещё у нас писал про всяких необычных пришельцев? Что-то такое вертится, не даёт покоя, словно соринка в глазу… Может, позже само всплывёт?

…думай, голова, думай. Или я это с утра такой тупой?..

А пока – утренняя рутина. Зубная щётка, душ (сегодня обязательно, иначе проснуться не получиться). И первая, пока ещё робкая попытка допроса:

– Что за телек с надписями на экране? Это ты писал? Кому?

– Это… м-м-м… видишь ли…

Как могу, объясняю чистящему зубы альтер эго, что такое соцсети и мессенджеры. Женька в восторге, требует подробностей. Положение спасает мать, позвавшая чадо к завтраку.

Овсянка, радио шипит, сумку собрал? А как же, ещё с вечера. Отец звонил из Жуковского – прилетели час назад, ждёт Валентина Смирнова – он на машине, подкинет до дома. Что там ещё? Уроки? Сделал, куда я денусь… Спасибо мам, всё вкусно (ложь во спасение – не ложь), быстро натянуть форму, красный галстук, лифт, дверь парадного – цигель-цигель, ай-лю-лю, бегом!

На бегу Женька донимает меня вопросами – мы уже научились проделывать это довольно ловко. Что за книгу ты вспомнил в самый последний момент? Не знаю, сам хотел бы выяснить… А Хайнлайн о чём писал? Пересказывать долго, возьми и прочитай, она, вроде, недлинная. Легко сказать – «прочитай»! Где взять-то? Да, прости, у вас же фантастика в дефиците, я и забыл…

Краткое (ну, очень краткое) изложение сюжета «Кукловодов» заняло минут пять, а на шестой минуте мы, оба-двое, уже сидим на банкетке в школьном гардеробе и натягиваем кеды. Интересно, если заявиться в школу в бахилах – поймут? В пластиковых, одноразовых, с резинкой поверху. Где ж ты их возьмёшь? – хихикнул Женька. И правда, негде, разве что самому соорудить из полиэтиленовых пакетов… Мама не даст, серьёзно возразил альтер эго. Она их бережёт – стирает, потом развешивает на верёвочке для просушки в ванной. Тоже дефицит…

Что у нас первым уроком? Ага, физра. Вот и отлично – общий организм требует нагрузки, утренней пробежки до школы ему мало. Пожалуй, пора подумать о серьёзной зарядке… Но это потом, а сейчас – сумку за спину и снова бегом, сначала по застеклённому коридору, соединяющему два школьных корпуса, потом наверх, где напротив актового зала дверь в спортзал. Физрук, Николай Алексеич, крепкий, коренастый дядька, мастер спорта по лыжному двоеборью, встречает весело гомонящий восьмой «А».

Здорово, когда не надо ни о чём думать. Хотя бы – ближайшие сорок пять минут.

Четверг, 4 сентября, 1978 г.

Ул. Фестивальная, школа № 159.

Впереди длинный день.

Женька устал. Нет, очень устал. Нет, не физически, и не от ночных кошмаров, которые его «сосед по телу» непонятно называл «флэшбэками, хотя те и не давали нормально выспаться уже третью ночь. Больше всего изводила неопределённость и явное нежелание «партнёра» внятно объяснить – что, собственно, происходит. Что за чудовищная ядерная война будущего, которую они вдвоём должны предотвратить, и почему-то здесь, в 1978-м? Откуда взялись эти то ли пришельцы, то ли кто похуже, которые всё и затеяли? При чём тут Женька Абашин из 8-го «А» класса 159-й школы, и что он может сделать? Зачем, и главное, как в его тело подсунули ещё одно, взрослое, сознание, которое к тому же, уверяет, что оно – это он сам, только постаревший на сорок пять лет? От одной этой мысли мурашки бегут по коже…

Нет, поначалу это было даже интересно. Да что там – это и сейчас интересно. Так интересно, что дух захватывает. Партнёр по сознанию (Женька называет его про себя «Второй») рассказывал поразительные вещи. Мир будущего, техника – роботы, вычислительные машины, умещающиеся в кармане, невероятные видеоигры, создающие эффект полного присутствия, мгновенная связь из любой точки мира… А о космосе ни полслова – «Нет, мы не летаем на Марс. И на Пояс Астероидов не летаем, и к планетам-гигантам». Да, и на Луну тоже…» А ведь Женька болел космосом – собирал научно-популярные книжки, выучил названия всех аппаратов, садившихся на Луну, Марс, Венеру. Раз десять пересмотрел «Москву-Кассиопею», представлял себя членом экипажа «Зари» – себя, ну и Миладку, конечно. Тоннами глотал фантастику, особенно братьев Стругацких – «Страна Багровых туч», «Путь на Амальтею», «Стажёры»… В книге полёт «Хиуса» к Венере состоялся в девяностых – совсем скоро… Когда об этом зашёл разговор, «Второй» усмехнулся (невесело, как показалось Женьке) и сказал: «У них есть ещё одна книга, из той же серии. Я её в десятом классе прочёл, значит, и ты тоже…»

Почему он – «тоже»? Можно ведь и раньше прочитать, только бы книжку найти. Как она там, «Хищные вещи века»? Необычное название, тревожное…

И всё же в таком сосуществовании немало плюсов. В первую, приключение – мало кто из фантастов писал о подобном, не говоря уж о том, чтобы испытать самому. Да и помогает взрослое сознание «Второго» изрядно, особенно в учёбе – Женька нет-нет, да и пользуется его подсказками. И отношение в классе стало совсем другим, и это за каких-то три дня!

Правда, его исключили из секции… но, может, оно и к лучшему? «Второй» так увлекательно рассказывал об историческом фехтовании: мечи, шпаги, алебарды, турниры – оказывается, в будущем Женьке предстоит достичь в этом немалых успехов, и это здорово, конечно… С его телом, мышцами, что-то происходит: несмотря на хронический недосып, организм полон энергии, она кипит в нём, подобно пузырькам в американской газировке «Пепси-Кола», что продают иногда в специализированном магазине «Байкал» близ метро «Октябрьская», и куда они с Астом уже пару раз катались. Сорок пять копеек за бутылку – дороговато, но ведь как вкусно!

Урока физкультуры Женька ждал с момента, как вышел из дома. И тем обиднее стало, когда Ритуля Дымшиц упала с «козла» и сильно ушибла ногу – так, что встревоженный не на шутку физрук скомандовал всем сидеть и ждать, а сам вместе с двумя девчонками повёл страдалицу в медкабинет на первом этаже. Ритуля охала, причитала, пустила слезу, повисла у провожатых на руках – ну вот, считай, пол-урока псу под хвост. Женька дождался, когда дверь за ними закроется, вскочил и, не обращая внимания на возмущённый крик Федьки Данеляна (его физрук оставил за старшего), направился к шведской стенке. И тут его взгляд упал на сваленные в углу зала обручи и пучок зелёных гимнастических палок.

– Пусти на минутку, а?

– Зачем? – недоумевает альтер эго. – Опять что-нибудь задумал?

– Да я так… – оправдываюсь. – Видишь, палки в углу? Хочу немного покрутить, запястья размять. И тебе, кстати, на пользу пойдёт. У нас на той неделе визит к «театралам», не забыл? Надо хоть немного поупражняться.

– А без обмена – никак?

– Ну… давай попробуем.

И мы пробуем. Женька пытается крутить «мулине», а я ненавязчиво «подталкиваю» его. И ведь получается! После нескольких попыток «реципиент» выдаёт нечто осмысленное, всего дважды задевает себя палкой по ногам.

– Гляньте, Бабай казаком себя вообразил, с шашкой! Потеха!

Женька оборачивается.

Это Ян Радзевич. Стоит шагах в пяти, ухмыляется – вызывающе, презрительно. Кто там рядом? Ну, конечно: Димон Якимов и Генка Симонов, Гендос. Ухмыляются, ждут развития событий.

…и дождутся ведь! Прости, Жень, это моя охота…

– Точно – с готовностью поддакнул Гендос. – Он у нас фехтовальщик, ща всех в капусту пошинкует!

«Щёлк-щёлк»…

Аст вскочил со скамьи, готов кинуться на подмогу. Я останавливаю его жестом – «сиди, Серёга, сам справлюсь». Потом меряю взглядом всех троих, останавливаюсь на Яне.

– А что, хорошая мысль! Может, и ты попробуешь? Так, чисто для разминки. Или слабо в коленках?

Ян стремительно бледнеет, вскакивает с лавки, хватает протянутую палку. Польская кровь – это серьёзно.

– Впрочем… – нагло ухмыляюсь, – а давайте втроём на меня одного? Ну, чтобы лишний раз не вставать?

Тыкаю палкой в сторону Гендоса и Димона. Якимов – крупный, рыжий, веснушчатый, на меня смотрит зло. Никак не может забыть вчерашнего унижения.

…вот и правильно, вот и хорошо, не забывай…

Внимание одноклассников уже целиком привлечено к нам четверым. Данелян пытается протестовать (старший, как же!) но его никто не слушает.

– Только уж я тогда возьму две. – добавляю. – Это справедливо, согласитесь. Правила простые: никаких тычков, никаких ударов в голову. – Пауза. – Впрочем, меня можете бить, разрешаю.

– А дурачком не боишься остаться?

Это снова Ян. Ну конечно, последнее слово надо оставить за собой.

– А вот сейчас и посмотрим…

Я не занимался специально ни филиппинским боем на палках, ни французским фехтованием тростью, ни ирландскими «бата». Зачем? Упражнения с «ролевыми» дюралевыми или текстолитовыми клинками ничуть в этом плане не хуже, да и с палками мы упражнялись предостаточно – и длинными шестами, и одиночными, и парными. К тому же, шпага с фехтовальным кинжалом-дагой – моя любимая дисциплина, так что левая рука поставлена прилично.

Но сейчас в подобных ухищрениях нет нужды. Это будет не схватка, а избиение младенцев, несмотря на то, что двое из троих крупнее и сильнее Женьки. Физические возможности альтер эго я представляю довольно хорошо, как передавать его мышцам свои, приобретённые в будущем, навыки – уже знаю. Противников с тем же успехом могло быть и пятеро, это ничего не изменит: в схватке они будут только мешаться друг дружке, и даже против средненького бойца ни единого шанса у них нет. А я, слава богу, далеко не середнячок.

Жду, когда троица разберет инвентарь, встаю перед ними, кручу «мулине» сначала правой палкой, потом левой, потом двумя сразу. Вольт с подшагом, прыжок, полувольт, выпад, удар обеими палками – по очереди, потом вместе, сверху вниз. Похоже, до моих визави что-то стало доходить: «инструменты» держат, как грабли, переглядываются неуверенно, кусают губы. Зрители молча наблюдают за моими «танцами».

Ну что, начнём? Итак, мальчики, и девочки – сю-юр-пра-а-айз!

Гимнастическая палка, хоть и лёгкая, но следы оставляет весьма болезненные. После хлёсткого, даже вполсилы, удара, на коже моментально вспухает красный рубец. Через некоторое время он превращается в роскошный синяк, и жертве предстоит с неделю ходить полосатой – если, конечно, ударов будет много.

А с чего, скажите на милость, их должно быть мало? Этот бой – вовсе не выпендрёж, не очередная идиотская выходка подстёгнутого подростковыми гормонами сознания шестидесятилетнего инфантила. Я действую вполне обдумано: авторитет Женьки надо закрепить, не всё решается в словесных дуэлях острословцев. Всякий, кто вздумает докопаться до моего «реципиента» должен точно знать, что получит жёсткий отпор. И тренировочный поединок для этого самое то: с одной стороны, в нём нет озлобления настоящей драки, а с другой – можно продемонстрировать, на что способен.

Так что, если я и сдерживаю удары, то совсем чуть-чуть. Бац-бац-бац – прежде чем противники успевают приготовиться к обороне, Якимов получает болезненный удар по бедру, другому прилетает по обоим предплечьям, потом поперёк живота, он охает, роняет палку, отступает. А вот Ян, напротив, рвётся вперёд, вскинул «оружие» в молодецком замахе и пытается засветить мне по макушке – как же, сам разрешил… Шаг навстречу, принимаю удар на «крест», заломом, на рычаге, выкручиваю палку у него из рук. Проворот, перекрещенные палки ножницами ложатся на шею. Кто-то из девчонок громко охает, в глазах Яна испуг, упрямство, разгорающаяся злость. Делаю пару шагов назад, указываю на валяющуюся палку – шоу продолжается!

Ян подбирает, морщится и снова встаёт в боевую стойку. Это он молодец, настоящий шляхтич!

Так, один из троицы выбыл – стоит в стороне и баюкает отбитое запястье. Как бы, не трещина у него там? Нет, не должна – палка лёгкая, да и бил я не в полную силу. А вот писать пару дней будет, как курица лапой. Если вообще сможет.

Мне, кстати, тоже прилетело – один раз поперёк спины (Ян постарался?), и дважды – по рукам. Придётся и самому пощеголять в «тигровой шкуре», хе-хе-хе…

Дожидаюсь, когда двое оставшихся попробуют обойти меня с разных сторон, и снова – бац-бац-бац! Два удара правому, проворот, два левому, снова проворот, болезненные крики, оба отскакивают, шипят от боли, потирают следы, оставленные моими палками. А я встаю между ними, втягиваюсь в струнку, слегка приподнимаясь на носках, развожу руки крестом, кончики палок смотрят на противников. Эффектная концовка – наше всё!

– Адашев, Радзевич, Якимов! Вы что, с ума посходили?

Физрук стоит в дверях зала и прямо-таки разрывается от негодования.

– Симонов, к тебе тоже относится! А ну, вон из зала! После урока ко мне в кабинет, с дневниками! Данелян, а ты куда смотрел? Вы четверо – не думайте, что легко отделаетесь!

А я и не думаю. Это жизнь, и в ней за всё приходится платить – хотя бы и двойкой по поведению.

Перед тем, как отправиться в изгнание, подхожу по очереди к Яну, Гендосу, Димону, протягиваю руку, жму. Последнему осторожнее – ушибленное палкой запястье уже опухло, болит, наверное… Физрук хмуро наблюдает за этим ритуалом, но не вмешивается. Дисциплина – это важно, конечно, но что такое собственное достоинство, отставной спортсмен понимает отлично.

…ну что, парни, тема закрыта? Вот и ладушки…

Против ожидания, расплата оказалась не такой уж жестокой. Физрук завёл нас к себе в кабинет (крошечное помещение рядом с раздевалкой, забитое разнообразным спортинвентарём так, что едва хватало места для совсем уж микроскопического столика), поставил в перед собой и устроил разнос. Такие мы, сякие, и безобразие хулиганили, и технику безопасности нарушали, и его лично чуть под монастырь не подвели. И при этом, в глазах, да и в интонациях физрука нет-нет, да промелькивало нечто вроде уважения – видимо, он успел оценить красоту боя.

Впрочем, почему это – «мой»? Наш, совместный. Участников-то было четверо…

Вообще-то я его понимаю. Школа – место особенное. Стоит случиться чему-то настолько громкому, эффектному – и всё, пиши пропало, пойдёт поветрие. Мальчишки, особенно четвёртых-шестых классов, самые оторвы, примутся дуэлировать на палках (гимнастические им никто не даст, но кусты-то на что?) – невзначай глаз выбьют, или ещё как-нибудь покалечатся… «Развлекались бы за пределами школьного двора – читалось во взгляде физрука. – Там хоть лопатами деритесь, а здесь – зачем другим проблемы создавать?

В итоге, дело ограничилось гневной записью в дневниках (даже двоек не стал ставить, о как!) и взятым со всех четверых словом, что не повторится. Заодно меня вынудили рассказать в уходе из секции фехтования и намерении попробовать свои силы в ином жанре. Физрук удовлетворённо кивнул – спорт есть спорт, пусть и такой. Я было, хотел заикнуться насчёт доступа в зал во внеурочное время – упражняться нам с Астом – но вовремя прикусил язык. Успеется.

Остаток дня прошёл без приключений. «Щёлк-щёлк» мы произвели в традиционном месте уединения – мужском туалете второго этажа, после чего Женька уверенно взял дело в свои руки. Мне было предложено сидеть и не высовываться. Я и не высовывался – сначала на биологии (анатомия, физиология и гигиена человека, первый урок в четверти, системы внутренних органов, сердце, кровеносные сосуды, почки, бла-бла-бла), потом на химии (этот предмет в классе любили, как и химичку, Татьяну Николаевну), долгожданная (исключительно для меня) литература, и последним уроком инглиш. Тут пришлось слегка «подтолкнуть» альтер эго под локоток – несмотря на два года занятий с репетитором, язык потенциального противника ему не давался. Как и мне в своё время. Более-менее овладел им я уже в солидном возрасте, когда возникла необходимость по работе – да и то лишь на разговорном уровне. Что до английской грамматики, то она так навсегда и осталась для меня «Терра Инкогнита».

Расспросы по поводу «танцев с саблями»? Были, конечно, куда ж без них. И расспросы, и восторги, и просьбы научить «так же махаться». Женька, вовремя сообразивший (без моей подсказки, заметьте!) что язык сейчас лучше держать за зубами, в начале каждой перемены удирал с Астом на другой этаж и появлялся только к началу следующего урока.

А после уроков – событие грандиозного масштаба в жизни моего альтер эго. По мне, так ерунда, мелочь, но он счастлив и горд собой. Мы идём провожать Миладку! Мало того – Женька решился даже предложить понести портфель, что вообще ни в какие ворота. Серёга по такому случаю предусмотрительно слинял, и я, чуть погодя, последовал его примеру. Заранее известно, что дело ограничится болтовнёй о школьных новостях и восторженно-щенячьими взглядами, бросаемыми исподтишка. А потому – не стану смущать парня, заглядывая через плечо. Благо методика медитации-полусна сознания освоена вполне, да и подумать есть над чем. Вот, к примеру: а если в ожидании очередного флэшбэка попробовать сформировать своего рода вопрос, обозначить область интересов? А что? Вдруг, да получится?

11

Четверг, 7 сентября, 1978 г.

Ул. Онежская.

Вечер больших надежд.

Оказывается, наш с Женькой «юбилей» уже завтра. Как быстро неделя-то пролетела… Весь вечер мы с мамой лепили пирожные, предназначенные для угощения одноклассников. Завтра в школу не бежать – шествовать неторопливо с коробочкой, перевязанной бечёвкой. Уронишь, помнёшь – и вместо её содержимого окажется однородная, шоколадного цвета, масса. Хоть ложками её вычёрпывай. Как по мне – так и не худший вариант…

Итак, рецепт: какао, печенье, истолчённое в порошок, сгущёнка (мама специально приберегла к такому случаю две банки) коробка смеси «Малютка», немного сливочного масла и гвоздь программы, дроблёный арахис. Жуткий дефицит, кстати – в магазинах его не продают, только на базарах, да и то не везде. Нам, например, его присылали родственники, проживающие в Астрахани. Рыхлые арахисовые бобы сначала обжаривали на огромной чугунной сковородке, потом мы с мамой их лущили, и вручную измельчали в большой бронзовой ступке, сохранившейся невесть с каких времён, бронзовым же пестиком, таким увесистым, что при желании мог бы сойти и за оружие.

После чего – дело невиданное! – в «шоколадное тесто» было щедро добавлено граммов сто коньяка из заветной отцовской бутылочки. Раньше, насколько нам с Женькой не изменяет общая память, мама такого не делала. Считает, что сын уже достаточно взрослый? Что ж, похвально, похвально…

Но главное событие дня – это, конечно, возвращение отца. Высокий, улыбающийся, с оттопыренными ушами и в очках – он всегда напоминал мне Шурика из «Кавказской пленницы», разве что, постарше. От отца отчаянно разит табаком – я аж оторопел, когда он, как ни в чём не бывало, задымил на кухне сигаретой. Да, до ЗОЖ и запретов на курение этому миру ещё долго…

Кроме табака, от отца пахнет земляничным мылом. По словам мамы, он два часа просидел в ванной, даже заснул там. Перелёт дался нелегко – вылетели ночью на самолёте-заправщике с посадкой сначала в Энгельсе, потом крюк над Южным Уралом, и только потом, потом… Обязательное «как дела в школе?», сурово сведённые брови при виде записи «устроил драку палками с тремя одноклассниками на уроке физкультуры» и недоумённый взгляд – когда выяснились подробности этого деяния. Да, не привык отец к подобным замечаниям в мой адрес, не привык. До сих пор, самое страшное из числившихся за мной школьных преступлений – злостное и циничное битьё стёкол, классе, кажется, в шестом. Совершённое в группе по предварительному сговору с кем-то из одноклассников. Помнится, напарник при первых признаках тревоги благополучно удрал, а я, как дурак, остался, будучи уверенным, что «никто не докажет».

Доказали. Шуму было…

Но сегодня меня скорее одобряют. Нет, поругали, конечно, для виду, особо не усердствуя. В отцовских глазах мелькнуло даже нечто вроде гордости за наследника, когда я в деталях описал расклады «драки» и продемонстрировал (тайком от мамы, разумеется) начавшие синеть рубцы от палочных ударов. По-моему, больше всего его порадовало отсутствие нытья по поводу боли.

А откуда ему взяться, нытью? Перед ужином альтер эго отлучился в уборную, и там – «щёлк-щёлк!» На разговор с отцом у меня были совершенно конкретные планы, и я попросил Женьку уступить мне кормило власти…

– И что тебе подарить на день рождения? Ты, помнится, хотел модель танка?

Модель, Женька, действительно хотел, и давно подбивал на эту тему клинья. Только не танка, а самоходки – сборную, «огоньковскую» ИСУ-152. Но я сумел его убедить, что есть вещи поважнее.

– Пап… – я сделал вид, что замялся. – Танка мне не нужно. Лучше попроси у себя выточить… вот!

Вытаскиваю заранее заготовленный листок. «Вот» – это неровный, волнистый стержень длиной сантиметров в двенадцать, с двух сторон оканчивающийся чем-то вроде гранёных пирамидок с затупленными кончиками. Размеры прилагаются.

– Это что такое? – удивляется отец.

– Это? – переспрашиваю – Приспособление для тренировок, пальцы разрабатывать. Тренер показал, говорит – очень полезно. Только оно должно быть из лёгкого металла, дюраля там, или титана. Чтобы можно было носить с собой, а когда есть свободная минутка – упражняться. Сможешь?..

Запрос довольно наглый, особенно в реалиях СССР – но только не в нашем случае. У отца на работе, в мастерских Лётно-Испытательного Института всегда можно найти подходящий кусок металла, да и мастера там такие, что чёрта в ступе сделают. И ведущему конструктору по лётным испытаниям они, конечно, отказывать не станут.

– Ладно, посмотрю… – отец убирает чертёж в бумажник. – К завтрашнему дню не обещаю, но постараюсь. Странная штука, никогда таких не видел…

..ещё бы ты её видел, папочка! Мода на подручные средства самообороны из Японии и Китая впереди, и что такое «явара», жители СССР узнают только лет через десять. А то и позже.

А мне она нужна уже сейчас. Ну, как нужна? Пригодится. В своё время меня неплохо обучили пользоваться этим девайсом – безобидным на первый взгляд, но вполне эффективным в ближнем бою – вот и пусть лежит на кармане. Как говаривал Чёрный Абдулла в известном фильме: «Кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо тому, у кого его не окажется в нужное время…»

Надеюсь, использовать явару по назначению мне всё же, пока не придётся. Времена стоят спокойные, а вот пальцы поупражнять на гибкость – это действительно не помешает.

Да, и насчёт дня рождения. Завтра приедут дед с бабушкой, вторая бабушка, и Карнишины в полном составе – мамина сестра с мужем, дядей Борей и моя кузина Алёнка. Праздник в узком семейном кругу, а одноклассников я позову в воскресенье.

Да, ведь обе бабушки привезут ещё и пироги – каждая собственного изготовления, по своим, особенным рецептам. Ну, живём…

Ни одного из собеседников видно не было. Ни лица, сидящего напротив человека, ни хотя бы рук на клавиатуре. Вместо этого – самый обыкновенный городской пейзаж (никаких следов разрушений, что характерно!) за ветровым стеклом автомобиля, судя по некоторым деталям – мощного армейского джипа.