Неудачница

Весь оставшийся день прошёл под лозунгом «а смысл суетиться, когда мосты уже сожжены?». Хоть комп мне и починили, и, более того, я смогла в срок переслать все письма своего несуществующего начальника Станису Баратеону, — я четко понимала: всё это уже не имело значения. После того, как меня, в столь фривольном виде, смогла лицезреть вся верхушка нашей компании, терять мне уже было просто нечего: документы о моём увольнении либо уже подписаны, либо сейчас подписываются. Ленка смотрела на меня с такой грустью, что в конце дня даже я сама начала себя жалеть — хотя очень это не любила. В итоге, решила устроить самой себе прощальный вечер и заказала нашему курьеру, который тайно сох по Ленке, пронести к нам на этаж пару бутылок шампанского из магазина напротив здания. Увидев меня в прозрачной блузке, да с распущенными не по уставу волосами, да с ярко подведёнными (перестаралась, когда красилась после сеанса слезо-пускания в туалете) глазами, да с шальным взглядом, — курьер решил, что пары бутылок будет мало, а потом ещё намекнул, что он свободен и вообще, если мне будет одиноко темной ночью… ну, дальше я слушать не стала, просто похлопала его по плечу и отправила за алкоголем. Как-то так получилось, что весть о моей прощальной (уже) вечеринке разнеслась по всему этажу, и, уставшие от долгого трудового дня, коллеги решили, что провожать меня надо с музыкой и песнями, и вообще! Алкоголя надо больше! Так я узнала, что на одном уровне со мной, в помещении, разбитом на отсеки с кабинами, которые я всегда про себя звала сотами, работали самые лучшие люди на свете! За три недели своего «секретарства», я не удосужилась познакомиться и с половиной из них… А как, оказывается, вкусно умеет готовить канапе из всего подряд менеджер Катя, с которой я даже словом не обмолвилась с момента прихода в компанию… А сколько готов выложить на «горячительное для дам» менеджер Слава, которого я даже в глаза не видела… Короче, как-то так получилось, что мой прощальный вечер перерос в шумную вечеринку на этаже, с караоке (неизвестно кем принесённым), целым баром из алкогольных напитков и легкой закуской самого разного вида. Нет, я понимала, что в такой пирушке моей заслуги почти не было — всё дело было в нервах: многие из работающих на моём этаже, осознавали, что и их сокращение не за горами, а потому решили спустить пар. Тем более, охранники внизу были ребятами понимающими, а всё руководство уже покинуло здание, — и мы могли кутить столько, сколько хотели, ведь завтра была суббота!

В итоге, где-то к двенадцати ночи я стала замечать на этаже и вовсе незнакомых мне людей — это были друзья с других отделов компании, которых наш подвыпивший коллектив вызвонил в бурный пятничный вечер! Пока я танцевала с бокалом шампанского в центре круга, успела заметить среди присутствующих даже помощника главного бухгалтера — всегда спокойного мужчину с тихим характером и одними числами на уме.

Всем нужен был отдых…

Когда быстрая композиция сменилась медленной и печальной, я вышла из своего импровизированного круга и двинулась к столику с закусками. Настроение было отличным, вечер явно удался — я смогла натанцеваться вдоволь и теперь с лёгкой улыбкой наблюдала за тем, как долговязый парень из отдела по продажам пытался подкатить к той самой Кате, что готовила канапешки, — приглашая её на танец. Смешные… Я опрокинула в себя содержимое бокала и двинулась, было, к дамской комнате, как вдруг наткнулась на взгляд холодных зелёных глаз.

Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт!

Начинаю пятиться к ай-паду с колонками, но Бондарёв младший, неизвестно какими силами сюда принесённый, медленно качает головой, давая понять, чтоб оставалась на месте. Своими холодными глазами он запрещает мне как-либо давать понять всем этим людям, что их застали с поличным… плохо… очень плохо…

Сын гендиректора обводит танцующих и веселящихся людей долгим взглядом, в котором не было ни грамма одобрения, зато был холодный расчёт — запомнить всех виновных в лицо, — разворачивается и скрывается из виду.

Ой, как плохо! Иду в туалет и останавливаюсь у раковины. Понятия не имею — что делать. Прекращать вечеринку в тот момент, когда всем так весело? Или дать им возможность отдохнуть, а потом уже сказать, кто почтил нас своим присутствием?

В этот момент начинает вибрировать мой почти разрядившийся телефон, которым я не пользовалась весь день, дабы он не сдох не вовремя. Достаю смартфон из-за пояса юбки, где его хранила во время танцев, смотрю на экран — номер незнакомый.

Отвечаю:

— Слушаю вас?..

Есть у меня такая привычка — отвечать именно так.

Кажется, мой голос произвёл впечатление на звонившего — это тоже часто происходило, я уже привыкла. Я понятия не имела, почему эти мурлыкающие интонации включаются у меня на полную катушку именно во время разговора по телефону! В жизни я старалась говорить проще… Но с собственным горлом, издающим эти звуки, сложно поспорить.

— Это Мила Георгиевна? — странно знакомый голос, который я сейчас почему-то никак не могла вспомнить — должно быть, из-за алкоголя в крови…

— Да, это я, — киваю своему собеседнику в трубке — а куда торопиться? — Чем я… могу вам помочь?

И в этот момент мой телефон отключается, решив, что его заряд итак продержался рекордно долго.

Глава 2. Он — монстр!

— Он — монстр! — со слезами на глазах сообщила мне Катя и выбежала через служебную дверь, минуя лифт, со всеми своими пожитками.

Смотрю ей вслед, тихо поскуливая про себя.

Воскресенье. Нерабочий день. Здание компании. Выселение.

Как ни странно, наша вечеринка закончилась сразу же после моего отхода в дамскую комнату — кто-то из сотрудников также заметил младшего Бондарёва и кинул клич на побег. За мной забежала раскрасневшаяся Ленка (опять с кем-то из наших романы крутила) и забрала меня домой. Отвёз нас очередной её поклонник.

Суббота проходила в спокойствии и полном осознании идиотизма своего поступка. Зачем я начала рыть себе яму, когда меня ещё никто не уволил?! Кто мне объяснит мой алогичный поступок?..

Однако, стресс. Но хуже стало в воскресенье утром, когда меня, как и многих работников нашего этажа, вызвонила личная помощница Глеба Самойловича (о, да, у него были еврейские корни), и сообщила, что мою персону вызывают в компанию… в нерабочий день. С коробками. Пустыми.

Вот тут шутки кончились. Мне стало реально плохо. Ленка оказалась в списке тех счастливчиков, которые были вызваны на ковёр, но остались в компании, получив выговор — она успела скинуть мне эту информацию по смс, в тот момент, когда я решала, что надеть на себя перед казнью. В итоге решила ещё денёк побыть вежливой и облачилась в очередную юбку карандаш и блузку — на этот раз, всё черное. Только туфли выбрала красные — чтоб гармонировали с пролитой (фигурально) кровью… Приехала в компанию, а там массовое выселение народа! Всех де юре увольняли по собственному желанию, а де факто — по взаимной договорённости не портить трудовую увольнением по статье. Это была тотальная чистка! И, глядя на то, сколько человек покидало свои рабочие места с вещами, я поняла одну страшную вещь — их бы всё равно уволили! Просто нашли бы другой повод! Этот этаж нужен был молодому боссу для своих целей. Каких — мне неизвестно. Смысл спрашивать? Мне сейчас лучше думать о том, как прожить до конца месяца и как платить за нашу с Ленкой квартиру?.. И какую работу выбрать на ближайшее время…

Иду к своему рабочему месту — собирать свои манатки. Времени на это уходит немного, я здесь всего три недели. Краем глаза через открытую дверь вижу Ленку, тихо переговаривающуюся с каким-то своим коллегой, та замечает меня и хочет подойти, но вдруг останавливается.

Ко мне в приёмную заходит незнакомая девушка: брюнетка, с гладко убранными в сложную причёску волосами, в дорогом костюме и с очень умными глазами.

— Мила Георгиевна? — спрашивает у меня эта фея в темно сером костюме.

— Это я, — киваю болванчиком.

— Вас же просили пройти прямо к начальству.

Помню, было такое, но я что-то так перепугалась, что решила просьбу проигнорировать.

— Идите за мной, — ну, вот! Ничего не спрашивают, решают за тебя — в этом все сильные мира сего.

Что делать? Плетусь за ней следом. Меня печальным взглядом провожают все сотрудники, оставшиеся на этаже… Лифт поднимает нас на сороковой этаж и плавно раскрывает свои дверцы… Вот это… интерьер…

Я с полуоткрытым ртом рассматриваю настоящие царские хоромы (на современный, конечно же, манер) своего начальства. Дерево, стекло, опять дерево, дорогие ковры на полу, — после нашей привычной серости и пластика появиться на сороковом этаже было сродни появлению во дворце…

— Глеб Самойлович ожидает вас, — сказала черноволосая нимфа, останавливаясь перед дверью в кабинет сына гендиректора.

Я стою. Идти никуда не хочется.

— Он вас ожидает, — как для душевно больной или глухой на ухо, повторяет девушка, слегка наклонившись ко мне.

Чувствую себя дурой — расслышала её и в первый раз.

Иду на негнущихся ногах. За что мне всё это?

— А, Криг, — Глеб Самойлович смотрит на меня с холодом и лёгким презрением.

Не ново, проходили. Так что высоко поднимаю свою голову и смотрю на «босса». Да, моя фамилия Криг. Ещё вопросы?

Но мужчина не торопится продолжать — смотрит на меня испытующе, словно чего-то ожидая.

Приветствия, должно быть!

…

Моя кровь холодеет. Я забыла с ним поздороваться!

— Здравствуйте, Глеб Самойлович, — приветствую сына гендиректора, чуть склонив голову вниз.

Его лицо расплывается в довольной усмешке.

Усмешке?..

— Я же тебе говорил, — поворачивается к кому-то, кого я до сих пор не увидела, поскольку пребывала в состоянии легкого шока.

Перевожу взгляд на новое действующее лицо. Такой же красивый, как Глеб, только волосы вьющиеся, золотые, и глаза карие — словно в противовес светлым волосам. Загар у этого мужчины (или юноши? Они старше меня всего-то на четыре — пять лет! Оба!) такой же ровный и золотистый, как и у Глеба — делаю вывод, что отдыхали они вместе.

Геи?

— Александр умел выбирать секретарш, — золотоволосый собеседник тоже улыбнулся, разглядывая меня с интересом, — Скольких он сменил за полгода?

— Пятерых, — припомнил Глеб Самойлович и вновь посмотрел на меня, — Ну, и что же мне с тобой делать?

Я забываю, как дышать. То есть, у меня есть шанс задержаться? Хоть малюсенький? Да?!

На лице ни одной эмоции, борюсь с внутренними чувствами, как могу.

— Скажи что-нибудь ещё, — предложил Глеб… да просто Глеб! Буду я его отчество в своих мыслях выговаривать! Короче, предложил Глеб и сел на стол.

— Что именно? — интересуюсь спокойно.

На лице золотоволосого расплывается хитрейшая, но до жути довольная улыбка.

— Оставляй себе! Я тебе буду по нескольку раз звонить, чтоб её сексуальный голосок услышать.

— Не торопись, Макс, — качнул головой Глеб, — У меня есть Лина.

Девушка, провожавшая меня до кабинета Глеба, заглянула внутрь:

— Даже не думай, что я буду отвечать на все твои звонки. Сорок процентов из них — твои бывшие, у меня нет на них времени, — спокойно и чётко произнесла Лина и снова исчезла где-то в коридоре.

— Тем более! Пусть отвечает на звонки девчонок — так они быстрее от тебя отстанут, — усмехнулся Макс, — Поймут, что уже не конкурентоспособны.

Глеб сложил руки на груди и задумался, внимательно меня разглядывая, а я онемела… от их наглости.

— Ты уверен, что хочешь сидеть Там? — сын гендиректора, наконец, оторвался от лицезрения меня и посмотрел на Макса.

— Мы же уже всё обговорили — я наведу там порядок. И к концу месяца подготовлю экспериментальный проект, — золотоволосый юноша вновь посмотрел на меня, — А, может, ты её мне отдашь?..

— Вали к своим рабам, — отмахнулся от него Глеб и нажал на кнопку на столе; на столе с табличкой Лина Коломская.

— Иди сюда, нужно разобраться, — сказал через кнопку громкого вызова и вновь посмотрел на меня.

Пока неизвестный шёл к нам, Глеб вновь выпрямился и убрал руки в карманы дорогих брюк.

— Что ты умеешь? — спросил прямо.

— Ничего, — так же прямо ответила.

Смысла врать не было.

— Так и думал. Александр был болваном. Ему дали шанс, а он им не воспользовался, — жестко ответил Глеб, глядя мне прямо в глаза, — Скажи, ты способна на что-то, кроме сексуального «я вас слушаю» в трубку?

— Да, — процедила сквозь зубы.

Глупой я себя никогда не считала. Просто эта компания, эта профессия… это не моё.

— Тогда будешь работать на меня, — безапелляционно заявил сын гендиректора.

Я хотела, было, возразить, но была перебита абсолютно безжалостным:

— Или я твою трудовую просто уничтожу. Заодно — уволю твою подругу. Она осталась на испытательном сроке, а вашей выходки с прощальной вечеринкой хватит, чтобы поставить крест на какой-либо карьере в нашем бизнесе.

Меня мелко затрясло. И нет, не от страха. От злости.

— Можно мне вернуться вниз, к остальным… рабам? — выдавила из себя, опуская голову, чтобы не послать его прямо в глаза и на три буквы.

— Нет, теперь ты в Моём рабстве, — холодно отрезал Глеб, да так, словно сообщать подобные новости было для него привычным делом.

— Глеб Самойлович, звали? — Лина, которую, как выяснилось, и вызывал мой новый босс, появилась в дверях.

— Ты отдала распоряжение очистить кабинет Егора?

— Да, — кивнула исполнительная Лина.

— Значит, готовься переезжать, ты перебираешься туда, — заявил ей этот монстр.

— Но, как же… — растерялась девушка.

— Как мой личный помощник, ты должна быть рядом, но теперь у тебя будет свой кабинет, а твоё место займёт Мила Георгиевна, — Глеб посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на замолчавшую Лину, — А теперь внимай, солнце моё. Мила Георгиевна ни черта не умеет и будет обузой на твоих плечах, и в твоих же интересах побыстрее ввести её в курс дела — как только ты подготовишь для меня новую помощницу, я отдам тебе кресло Егора. Детали сегодня согласую с отцом.

— Слушаюсь, Глеб Самойлович, — Лина смешливо отдала честь и посмотрела на меня совсем другим взглядом.

Испытующим. Зверским. Монстрячим.

За что мне всё это?

Нет, быть личной помощницей сына гендиректора, которому дали добро на кадровые перестановки в компании — это очень круто. Но кто сказал, что я хочу работать на это чудовище?!

— А… — протянула вслух.

— Мне плевать на твои мысли, желания и доводы, — обрубил моё начинание Глеб, — Я планирую сделать эту компанию своей. Во всех смыслах. Я планирую посадить на важные места своих людей. Планирую запустить свои личные проекты. И планирую заработать много денег. Твоя функция в этом механизме — делать всё, что я от тебя потребую. Абсолютно всё. Это ясно?

Интересно, знает ли его отец, какого монстра он привёл в эту святую обитель?.. И какие у этого монстра планы на эту компанию и на этот город?

Под пристальным взглядом зелёных глаз приходится кивнуть.

— Значит, мы друг друга поняли. Можешь начинать прямо сейчас. Я не люблю, когда меня подводят, — сказал Глеб и прошёл в свой кабинет, хлопнув дверью.

Аудиенция была закончена.

— Как он может доверять такую важную должность незнакомому человеку? — негромко спросила я, обращаясь по сути к воздуху.

— Почему «незнакомому»? — удивилась Лина, — Он тщательно выбирал вас из многих работников компании, — она прошла к своему столу и навела курсор на какой-то документ на экране, — Мила Георгиевна Криг, возраст — двадцать два года, знак зодиака — скорпион; высшее образование, специалист в социальной сфере; работает в компании три недели и один день, занимает должность секретаря заместителя руководителя отдела по связям с общественностью. Снимает квартиру с подругой по университету в южном районе города… — она все продолжала и продолжала говорить, поражая меня знанием моей подноготной, вплоть до цены за арендуемое жильё и денежного остатка на банковской карте. Так же эта черноволосая фея-людоедка не забыла напомнить, что положение моей подруги также шатко, как и моё, и, лишись мы обе работы, с квартиры придётся съехать. И вообще, стоит ли жить в таком большом городе, когда твоё резюме перечеркнуто рукой Глеба Самойловича?

Я стояла ни жива, ни мертва. Так вот почему он выбрал именно меня…

Потому что после него мне идти будет некуда — он знал, что я просто не смогу отказаться.