Стамбульское решение

Ее глаза не отрывались от его лица. «Насколько важно, Ник? Скажи мне, что судьба мира висит на волоске. Сделай это для меня проще».

"Ваш русский еще сносный?"

«Я выросла там, помнишь? Пока мой отец не сбежал».

«Кто самый важный человек в советской иерархии?»

"Вы имеете в виду официально, или у кого больше всего власти?"

«Самый мощный».

«Я бы сказал, глава КГБ. Его все боятся, даже премьер».

«Что, если бы я сказал вам, что есть человек, стоящий в очереди, чтобы захватить эту власть, человек настолько злой, настолько одержимый разрушением и своей страны, и нашей, что он делает Гитлера похожим на бойскаута?

От ненависти в его голосе она внезапно похолодела, и она попыталась рассмеяться. "Вы не серьезно, не так ли?"

«Смертельно. Однажды я пытался убить его, но не смог убедиться, что работа выполнена. Я больше не совершу ту же ошибку».

«Кто этот маньяк? Как его зовут?»

«Николай Федорович Кобелев».

Лицо девушки побелело. "О, Ники!" воскликнула она.

"Вы знаете о нем?"

Она тяжело села на стул позади нее. "Я хорошо его знаю. Его имя было проклятием в моей семье в течение многих лет. Он был шифровальщиком в государственной безопасности. Возможность

до повышения по службе, и это было между ним и другим клерком. Конфликт длился недолго. Другой клерк был найден дома с ранением в шею. Этим другим клерком была моя мать. Мне тогда был год ".

«Я не знал».

Она покачала головой, тяжело вспоминая. «Он дернул за ниточки, сумел переложить вину на брата-алкоголика моей матери. Дядя Петр все еще живет в Сибири».

Руки Картера упали по бокам. «Мне очень жаль, - сказал он. «Мне не сказали. Если бы я знал, я бы попросил назначить кого-нибудь еще».

«Нет, Ник! Я хочу это сделать. Я должна. Разве ты не понимаешь? Я в долгу перед своей матерью и своей семьей. Если ты собираешься провести операцию по Кобелеву, я должна быть там».

Картер покачал головой. «В этом задании нет места для личной вендетты. Человека нужно убрать чисто, профессионально, полностью. Никаких промахов быть не может».

«Я могу это сделать, Ник. Клянусь, я сделаю именно то, что ты говоришь. Но я должна быть рядом, когда ты вонзишь в него нож».

Картер вздохнул. Времени было мало. На поиск другой актрисы могут уйти месяцы. Кроме того, сходство Синтии с дочерью Кобелева было почти сверхъестественным.

«Хорошо», - сказал он наконец, вытаскивая карточку из кармана. «Покажи это секретарю базовой больницы в Кэмп Пири завтра в четырнадцать часов. Боюсь, нам придется сделать небольшую операцию на твоем лице».

«Мне все равно. Делай, что хочешь».

Он взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза. «Хорошая девочка», - сказал он.

* * *

На следующий день Картер позвонил по неуказанному номеру в Вашингтоне, округ Колумбия, и ему сказали, что «объект» принят, и «эксперимент» начнется, как и планировалось. Таким образом, он знал, что Синтия Барнс, урожденная Катерина Буржески, записалась на прием в Кэмп Пири и что отобранные ЦРУ врачи сочли ее подходящей для операции. Той ночью он собрал чемодан и сел на самолет до Феникса.

Его конечным пунктом назначения было маленькое ранчо для парней на окраине Темпе. Якобы это была заброшенная туристическая достопримечательность, пережившая лучшие времена, но на самом деле это была гавань для отдыха агентов AX, сверхсекретной организации по сбору информации и политических действий, членом которой был Картер. AX был вдвойне секретным, секретным даже от Центрального разведывательного управления, его финансирование было спрятано в лабиринте бюджетных справок и сносок и, наконец, безопасно спрятано в собственном счете специальных расходов президента, чтобы его невозможно было отследить. Картер прошел свой путь по служебной лестнице и получил звание N3, Киллмастер, имя, которое говорило о его целях и способностях красноречивее любых должностных инструкций.

Муниципальный аэропорт Личфилд в Фениксе довольно маленький, несмотря на размер города, с залами для высадки пассажиров в одном конце и большим вестибюлем с двойной багажной каруселью в центре. В дальнем конце двери ведут на парковку. Картер прибыл в 21:58. ровно и пошел прямо к багажной карусели.

Он был относительно уверен, что обычный старый универсал с надписью Mesa Verde Dude Ranch на двери отслаивающимися золотыми буквами будет ждать его снаружи, чтобы довезти его до Темпе, и он был в равной степени уверен, что водитель сможет тоже был более чем готов позаботиться о сумках, но Картер предпочел позаботиться о собственном багаже.

На плече он нес небольшую кожаную сумку, в которой хранились его туалетные принадлежности и другие личные вещи, а также книга, которую он сейчас читал, обычно по грамматике иностранного языка или современной политической истории. Но это был его другой случай, искусно изготовленный инструмент ручной работы, по которому он больше всего скучал во время полета, и теперь он пристально наблюдал за тем, как карусель начала поворачиваться и багаж начал падать на поручни. В этой сумке хранился небольшой арсенал личного оружия, который он всегда имел с собой: 9-мм немецкий «Люгер» с глушителем, нежно названный Вильгельминой; и маленький, тонкий, как карандаш, стилет. Гюго, который помещался в замшевых ножнах, которые он всегда носил на предплечье. У него было еще одно оружие, прозванное Пьером, - газовая бомба, которая помещалась высоко на его левом бедре, почти как третье яичко. Но он был пластиковым и мог проходить через металлоискатели без единого звукового сигнала, что невозможно для другого оружия. Их пришлось уложить, и они уже почти шесть часов были вне досягаемости. Воздействие на него не могло быть сильнее, если бы он все это время ходил без одежды.

Подобно маленькому составу машин на американских горках, сумки, одна за другой, подъезжали к вершине карусели, затем падали вниз, представляя себя с лязгом перед несколькими десятками измученных путешествием пассажиров внизу, которые приблизились к ней. чтобы схватить их, когда они проезжали мимо. Картер ждал, ожидая знакомого очертания своей сумки, когда внезапно он почувствовал взгляд кого-то в толпе.

. Тревожный звонок в его затылке начал звенеть, сигнал опасности зазвенел во всех нервах его тела.

Он не подал виду, что знает. Он спокойно собрал сумку и направился прямо в мужской туалет.

В отражении окна стенда он увидел, как мужчина в легких брюках и спортивной куртке отделился от толпы и двинулся в том же направлении - явная выпуклость под левой рукой его куртки. В мужском туалете никого не было, за исключением пожилого джентльмена, стоящего у одного из писсуаров. Он не потрудился обернуться, когда Картер вошел, выбрал последнюю туалетную кабинку в очереди, вставил монетку в щель и вошел.

Он снял брюки, сел и поставил чемодан себе на колени. Через несколько секунд старик закончит и уйдет, оставив Картера одного в комнате. Это, несомненно, то, чего ждал снаружи мужчина.

Картер открыл чемодан, когда старик закончил, подошел к раковине и пустил воду. Затем он подошел к диспенсеру для полотенец. Он громко задрожал, когда он вытащил несколько футов бумажного полотенца.

Из-под аккуратно отутюженных брюк Ив Сен-Лорана на дне ящика Картер достал деревянный ящик.

Дверь распахнулась, и суматоха терминала внезапно заполнила комнату. Старик ушел. Еще секунда, и дверь снова распахнулась, на этот раз впустив человека, шаг которого был намного увереннее и отчетливее, чем шарканье старика.

Картер затаил дыхание, пока эти новые шаги ненадолго задержались у двери, затем продолжили путь.

Время было на исходе. Картер нашел нужный ключ и открыл коробку. Вильгельмина блестела и слабо пахла оружейным маслом. Справа, также в пенополистироле, находился зажим, а наверху ящика располагался короткий цилиндрический глушитель. Картер вынул пистолет и глушитель и соединил их, производя ровно столько шума, сколько необходимо для вращения их идеально подогнанных, хорошо смазанных резьб.

Шаги остановились у следующего отсека. Картер вытащил из коробки обойму и держал ее в руке. Звон монет в кармане подсказал Картеру. В тот же миг монета проскользнула в щель и с грохотом проскользнула в механизм дверного замка. Картер воткнул обойму в приклад пистолета, используя звук монеты, чтобы замаскировать металлический щелчок, когда он загонял обойму. Мужчина вошел в стойло, и Картер направил в камеру боевой патрон и снял предохранитель.

Мужчина в спортивной куртке повернулся лицом к унитазу, слабо насвистывая, когда непрерывная струя его мочи хлынула в воду внизу, его плохо начищенные флорсхаймские брюки торчали из-под светлых брюк в нескольких дюймах от того места, где Картер наблюдал за нижним краем перегородки.

Затем обувь покинула пол. Один был поднят к диспенсеру для бумаги, привинченному к перегородке. Болты слегка скрипнули под необычным весом. Другой исчез, когда его положили на сиденье унитаза. Картер обернулся, глядя на верхний край перегородки.

Полумесяц головы человека появился над ровным горизонтом перегородки, и Картер выстрелил, пуля издала два практически одновременных звука в облицованной плиткой ванной комнате: грохот взрывчатых газов, рассеиваемых в глушителе, и глухой звук. удар по черепу мужчины, как сильный удар пальца по дыне.

Вся линия стойл сильно затряслась, когда тело человека откинулось назад. Молчание длилось всего долю секунды, затем раздался еще один удар, когда тело врезалось в небольшое пространство над туалетом, пистолет с грохотом упал на пол. Он остановился у ног Картера, огромный Грац-Буйра, стандартный выпуск «Комитета».

Картер быстро встал и оделся. Он положил «люгер» в карман пиджака, а русское оружие - в чемодан. Затем он залез на перегородку и заглянул в следующую кабинку.

Этот человек был мертв с тех пор, как пуля Люгера пронзила лобную долю его мозга, прошла через череп и вырвала большую часть его затылка. Перегородка позади него была залита кровью, серым веществом и осколками костей. Теперь с этим ничего нельзя было поделать.

Спустился в стойло. Картер поспешно просмотрел карманы мужчины. В водительских правах Нью-Йорка он был идентифицирован как Йозеф Мандаладов, тридцати восьми лет, и дал его адрес в том же здании, в котором размещалось советское представительство при Организации Объединенных Наций.

Картер только что сунул бумажник в свой карман, когда дверь туалета снова распахнулась, и вошли двое молодых людей, громко разговаривая под ударный диско-ритм, исходивший из «бум-бокса», который они несли. Один из них подошел к писсуарам, а другой остался у раковины. Картер затаил дыхание, не решаясь пошевелиться.

Когда тот закончил у писсуара, он присоединился к своему товарищу у раковины, где они оба разговаривали.

а

в течение нескольких минут. От души смеясь, они, наконец, ушли, и звук их смеха и настойчивый ритм музыки постепенно утих на кафельных стенах.

Картер больше не терял времени. Он продолжал обыскивать тело, пока не нашел то, что искал, - билет Frontier Airlines, из которого было видно, что Йозеф Мандаладов садился на тот же самолет, что и Картер, в национальном аэропорту Вашингтона. Он был забронирован до Лос-Анджелеса, но высадился здесь, в Фениксе, без сомнения, когда увидел, что Картер выходит. Это означало, что он понятия не имел о конечном пункте назначения Картера, и что существование и местонахождение базы отдыха AX здесь все еще в безопасности.

Картер сунул билет на самолет в карман. Затем, убедившись под углом тела, что просачивание крови на пол будет минимальным, он перебрался через перегородку в свою кабинку, собрал свой чемодан и вышел, оставив стойло Мандаладова закрытым. «Занято» отображается в крошечном окошке на замке.

Тело будет найдено через десять или двадцать минут, а к тому времени он планировал быть за много миль от него.

Он пересек терминал и вышел на улицу. Как он и ожидал, у обочины ждал проданный фургон Chevy. Мануэль Санчес прислонился к двери. Когда он увидел Картера, его лицо расплылось в улыбке.

«Добрый вечер, сеньор», - сказал он, беря чемодан и бросая его на заднее сиденье. "У вас был хороший полет?"

«Гладкий, как задница младенца», - сказал Картер, входя и хлопая дверью. "Пойдем?"

* * *

На следующий день в Sun появилась короткая статья о том, что в туалете аэровокзала было найдено неопознанное тело. Это все. Картер следил за газетами в течение следующих нескольких дней, но дальнейших действий не последовало. Он предположил, что русское происхождение этого человека было раскрыто, и ФБР взяло дело на себя, заблокировав средства массовой информации. Он также предполагал, что ФБР будет больше заинтересовано в том, чтобы выяснить, что кто-то с этого конкретного нью-йоркского адреса делал в Фениксе, чем в том, кто его убил. Следовательно, сеть безопасности вокруг AX и его помещения для отдыха в Фениксе останется нетронутой, и это будет секретом даже для внутреннего следственного агентства Америки.

И хотя ФБР могло никогда не разгадать, как агенту КГБ удалось забрести в туалет в аэропорту Феникс и умереть, его присутствие не было тайной для Ника Картера. Это был Кобелев, у которого в руках все руководство КГБ, исполнявшее свою угрозу убить его.

И все же, по мнению Картера, это была глупая затея, мотивированная чистой местью с очень небольшим планированием, вряд ли достойный человека изобретательности и ресурсов Кобелева. Это указывало на то, что мужчина был в отчаянии теперь, когда его дочь держали в этой стране, и он знал, что не сможет до нее добраться. И отчаяние было как раз тем настроением, в котором Картер хотел его. Отчаявшийся Кобелев Картера вполне устраивал.

Так начался период интенсивных тренировок Ника Картера в центре отдыха в Фениксе. Это закончилось почти месяц спустя, когда ему позвонил Дэвид Хок, основатель организации AX и единственный человек, которому Ник Картер когда-либо звонил. В соответствии с известной нелюбовью Хока к долгим телефонным разговорам, сообщение было кратким: «Она готова».

Два

Через двадцать четыре часа после получения вызова Хоука Картер прибыл в базовый госпиталь в Кэмп Пири. Он без посторонней помощи прошел через два контрольно-пропускных пункта службы безопасности: один у ворот перед больницей, а другой рядом с лифтом на четвертом этаже. У дверей камеры «С» его задержали, когда грубый сержант морской пехоты звонил по телефону. Через несколько минут из него вышел худощавый мужчина благородного вида в деловом костюме и представился доктором Резерфордом. Он подписал сержантскую книжку и повел Картера по длинному коридору.

Резерфорд объяснил, что Кэмп Пири был местом, куда Компания привозила своих военных стажеров из иностранных правительств, а также своих политических перебежчиков и лиц, нуждающихся в строгой защите. Он был спроектирован так, чтобы люди внутри не могли понять, где они содержатся, ни в какой стране и даже на каком континенте. Доктор сказал ему, что охрана здесь герметична.

Картер терпеливо слушал, хотя все это он уже слышал раньше. Он знал, например, что Татьяну Кобелеву держат именно в этом здании, всего двумя этажами выше.

На полпути доктор остановился перед пустой белой дверью. «Вам придется идти отсюда одному, мистер Картер», - сухо сказал он. «Меня не пускают внутрь».

«Очень хорошо, доктор. Было приятно познакомиться с вами», - сказал Картер, положив руку на ручку и ожидая ухода доктора.

Но он этого не сделал.

«Я сказал вашему начальнику, мистер Хок, что я глубоко возмущен тем, что мне не разрешают участвовать в заключительных этапах нашего небольшого проекта», - сказал он с ноткой гнева в голосе. "В этих делах

нужна деликатная рука, иначе можно пожертвовать неделями работы. Я сказал ему, что у меня самый высокий уровень допуска в больнице. И необычность этого эксперимента и то, как он был проведен… »

«Если Дэвид Хок сказал, что вас не пускают внутрь, я уверен, что у него были свои причины», - сказал Картер, прерывая его. «Я никогда не видел, чтобы он делал что-нибудь без уважительной причины. Теперь, если вы не возражаете. Доктор, меня ждут».

Резерфорд на секунду внимательно разглядывал суровое лицо Картера, затем, осознав, что его жалобы остаются без внимания, он внезапно сказал: «Понятно», повернулся на каблуках и ушел.

Картер подождал несколько секунд и открыл дверь. Хоук сидел в маленьком вращающемся кресле в центре кабинета врача и курил сигару. Напротив него на смотровом столе сидела молодая женщина в больничном халате, вся ее голова была перевязана марлевой повязкой, за исключением двух маленьких прорезей для глаз.

«Заходи, Картер, - хрипло сказал Хоук.

«Доброе утро, сэр», - сказал Картер.

«Доброе утро, Ник, - сказала молодая женщина.

«Доброе утро, Синтия», - сказал Картер, узнав ее голос.

"Резерфорд доставил тебе неприятности?" - спросил Хоук, вставая, чтобы убедиться, что Картер запер дверь. «В этом проблема всего ЦРУ - слишком многие люди думают, что им нужно всё знать. Я бы хотел, чтобы мы могли использовать наши собственные средства».

«Если вы не возражаете, сэр, почему бы и нет? Эта организация протекает, как решето».