— Знаю. Короче, мы решили, что этот снайпер просто псих, понимаешь? Ну, и все допытывались — почему маленьких старушек? Почему не маленьких старичков? Или
— И почему? — спросил Монохэн.
— Он так и не сказал, — пожал плечами Монро.
— То есть?
— Так ничего и не сказал.
— Тогда зачем ты все это рассказывал?
— Что значит — «зачем»? Был человек, который стрелял старушек! — возмутился Монро.
— Да? Ну и что?
— Что «ну и что»? Что значит — «зачем»? В
— А как насчет другого парня?
— Какого?
— Ну, этого грека, — нетерпеливо сказал Монохэн.
— Какого еще грека?
— Да царя, царя!
— О, Господи Боже, да он здесь ни при чем!
— И все-таки надо было его проверить, — настаивал Монохэн. — Всякое бывает.
— Как мы могли его проверить? Он же из мифа.
— Откуда?!
— Из мифа!
Монохэн понимающе кивнул.
— Тогда другое дело. И все же надо проверять любые зацепки.
— Кажется, фотограф закончил, — сказал Карелла.
— Мы тебе нужны? — спросил Монро.
— Не думаю. Я пришлю вам копию протокола.
— Знаешь, что нужно сделать? — вдруг спросил Монохэн.
— Что?
— Переоденьте этого вашего рыжего бугая, как его…
— Коттон Хейвс?
— Да-да. Переоденьте его маленькой старушкой. Может, ваш снайпер на него клюнет?
— Судя по всему, ему больше по вкусу мужчины средних лет, — возразил Карелла.
Монохэн обернулся к трупу.
— Ему не может быть больше сорока, — слегка раздраженно заявил он. — С каких это пор сорок — средний возраст?
— Я хотел сказать — зрелый, — поправился Карелла.
— Да, так правильнее, — хмыкнул Монохэн. — И пришли нам
— Да бросьте вы, имейте совесть!
— Я, по-твоему, устанавливаю правила?
— А разве не
— Вот, опять начинается. Ты понял, о чем я говорил? Штаны со смеху намочишь. Пришли две копии, Карелла. Увидим, кто будет смеяться последним.
— Думаешь, это сделал тот грек? — спросил Карелла.
— Какой грек?
— Ну, не знаю, тот, о котором говорил Монро.
— А я бы его все-таки проверил, — сказал Монохэн. — Тот, кто спит с собственной матерью, способен на все.
Все еше улыбаясь, Карелла подошел к фотографу, который упаковывал свое снаряжение.
— Ну что, закончили?
— Заходите, если надо, — ответил тот.
— Мне понадобится несколько фотографий.
— Конечно. Вы из какого участка?
— Из Восемьдесят седьмого.
— Понял, а ваше имя?
— Карелла. Стив Карелла.
— Фотографии будут завтра. — Он взглянул на подкатившую машину и ухмыльнулся. — Ого!
— Что такое?
— А вот и ребята из лаборатории. Теперь вам придется ждать, пока и они не закончат.
— Да нет, мне ведь только нужно узнать, что это за тип! — сказал Карелла и повернулся навстречу двум сотрудникам лаборатории, которые вышли из машины.
Глава 2
Заглянув в бумажник покойного, Карелла наконец-то узнал, «что это за тип».
Убитым оказался Энтони Форрест, и в его водительских правах значилось: адрес — Моррисон-драйв, 301; рост — пять футов восемь дюймов; цвет глаз — голубой. В бумажнике лежали шесть кредитных карточек — «Дайнерз клаб», «Американ экспресс», «Карт бланш», «Галф ойл корпорейшн», «Моубил ойл компани» и карточка одного из городских магазинов мужской одежды — все на имя Энтони Форреста. Визитная карточка представляла Энтони Форреста как вице-президента фирмы «Индиан Экспорте Инкорпорейтед», расположенной на Калвер-авеню, 580, — его застрелили как раз у дверей этого здания. В бумажнике еще множество других карточек и записок, а в* водительских правах лежало пять долларов — судя по всему, на случай необходимости расплатиться с полицией за нарушение. Всего в бумажнике оказалось семьдесят долларов наличными: три двадцатки, пятерка и еше пять долларов по одному.
Фотографии Карелла нашел в пластиковом вкладыше.
На одной из них была светловолосая женщина лет тридцати пяти с ясным, задорным взглядом. Она счастливо улыбалась из-под пластиковой обложки. Были и фотографии троих детей — двух мальчиков и девушки, цветом волос и глазами очень похожих на мать. Мальчики одеты в скаутскую форму, один, видимо, чуть старше, но обоим не больше десяти-одиннадцати лет. Девушке лет пятнадцать или шестнадцать. Ее фотографировали где-то на пляже. Она прижимала к груди большой полосатый мяч и улыбалась. Позади нее стоял сам Форрест, с мальчишеской улыбкой сложив пальцы «рожками» над ее головой.
Карелла вздохнул и закрыл бумажник.
Существует нелепое полицейское правило, согласно которому труп обязательно должен быть опознан. Обычно это делает близкий родственник, тем самым заверяя полицейских в том, что они ищут убийцу именно Джона Смита, а не убийцу Джона Доу. Судя по фотографиям в бумажнике, у Форреста была жена и трое детей, и теперь кому-то предстояло пойти к нему домой, подождать, пока откроется дверь, посмотреть в глаза его жене и детям и сказать, что Энтони Форреста — их любимого мужа и отца — больше нет в живых.
В данном случае этим «кем-то» был Стив Карелла.
Дверь дома № 301 по Моррисон-драйв открыла та самая девушка, которую Карелла видел улыбающейся с мячом на фотографии. Однако тот снимок, очевидно, был сделан несколько лет назад, потому что теперь она выглядела по крайней мере лет на девятнадцать — двадцать. И волосы ее не были такими светлыми, а вот в голубых глазах горел тот же живой огонек. Она смущенно улыбнулась Карелле и вежливо спросила:
— Да? Чем я могу вам помочь?
— Мисс Форрест?
— Да, — еще больше смутилась она, удивленно приподняв светлые брови.
— Детектив Карелла из Восемьдесят седьмого участка, — он показал свой значок и удостоверение и откашлялся. Девушка молчала. — Простите, я могу поговорить с вашей матерью?
— Ее нет дома, — ответила девушка.
— Вы не знаете, где ее можно найти?
— Они с отцом договорились пообедать вместе. А в чем дело?
— А-а, — сказал Карелла, и тут девушка поняла, что он пришел неспроста. До этого она была всего лишь, озадачена его появлением, но то, как он произнес это «а-а», встревожило ее. Широко раскрыв глаза, она быстро шагнула ему навстречу и спросила:
— Что случилось?
— Вы позволите войти?
— Да, конечно, — ответила она, но они так и не прошли в дом дальше прихожей. — Что случилось?
— Мисс… — начал было Карелла и замолчал, усомнившись, говорить ли ей, достаточно ли она взрослая для такой новости, и все же понимая, что должен найти ее мать, должен сообщить хоть
— Вы знаете, где ваша мать? Где они договорились встретиться?
— Знаю, у «Шрафта». Не уверена, что они собирались там обедать, но встречаются они там. Послушайте, да объясните, пожалуйста, в чем, собственно, дело?
Ему показалось, что его взгляд длился вечность. Потом очень осторожно он сказал:
— Мисс, ваш отец погиб.
Девушка отшатнулась от него. На мгновение она застыла, глядя на Кареллу, и невольно улыбнулась, но потом улыбка пропала, и она решительно покачала головой:
— Нет!
— Я очень сожалею, мисс.
— Вы, должно быть, ошиблись. Они с мамой собирались встретиться и…
— Боюсь, я не ошибся, мисс.
— Но… ну… почему вы так
— Его застрелили.
— Моего
— Мне очень жаль, мисс, но я не шучу. Я хотел бы поговорить с вашей матерью. Можно воспользоваться телефоном?
— Послушайте… но то… что вы сказали… это невозможно, понимаете? Моего отца зовут Энтони Форрест. Уверена, что теперь вы…
— Мисс, — Карелла осторожно коснулся ее руки. — У него были с собой документы. Мы в общем-то уверены, что это ваш отец.
— Какие документы?
— В бумажнике.
— Тогда, значит, кто-то украл его у отца. Вы же знаете; такое часто случается. И когда нашли бумажник моего отца у человека, которого застрелили, вы, естественно, предположили…
— Кто там, Синди? — крикнул откуда-то сверху мальчишеский голос.
— Ничего, Джефф. Все в порядке, — крикнула она в ответ.
— Я бы все же хотел поговорить с вашей матерью, — напомнил Карелла.
— Но зачем? Вы
Карелла не ответил. Он молча смотрел на девушку. Ее глаза начали наполняться слезами — он видел, как это происходило, — но ей еще удавалось держать себя в руках.
— Звоните, конечно. Но… вы должны быть уверены, слышите? Если тот человек действительно мой отец… Потому что… вы… вы не должны так ошибаться. — Только теперь ее ярко-голубые глаза затянулись матовой пленкой слез.
— Телефон там, — сказала она и, пока он шел за ней в гостиную, добавила: — Я уверена, что это не мой отец. Кому могло понадобиться его убивать?