Мой новый твой мир

Секунда, и растерянность от решения старика слетела с него, а сам Броуди снова стал тем самым очаровательным молодым мужчиной, коим и был всегда. Он перевернул правую ладонь и коснулся бумаги краем преподавательского перстня, оставляя на поверхности листа красный оттиск. Иннель быстро поднялась с места и практически бегом приблизилась к кафедре. Приняла из рук Рика лист с распределением и покинула аудиторию, правда перед этим победно мне улыбнулась и одними губами прошептала: «Жду в кафетерии».

Глава 3

Далее все проходило по практически такому же сценарию, мужчина перекидывался парой очень тихих фраз со стариком, а затем вызывал кого-то из ребят, вручал лист с оттиском и желал удачи. Спустя почти сорок минут дело дошло и до меня.

— Госпожа Марс! Кира, идите сюда! — Рик радостно махнул рукой с зажатым в ней бланком. — Ты, как и хотела, на практику отправляешься…

— Ко мне. — Блондин приподнял взгляд и вперил его в меня.

— Нет, она… — перебил его Броуди, нахмурился, но тут же замолчал.

— Я забираю ее себе, Рик. Ты же не против? Мне нужны люди, тем более сейчас!

— Я? Но… я хотел ее оставить на кафедре! Такой человек мне самому нужен! К тому же она совершенно ничего не поймет в этих твоих темных… Ксандр, я найду тебе другого! Да я тебе десятерых найду за пять минут!

Надежда, что еще секунду назад зародилась в моей душе, моментально угасла.

— Но практика у меня гораздо более ценна, ты не находишь?..

— Ксандр!

— Продолжим при учениках?

— Нет. — Рик снова обратился ко мне: — Ну что же, Кира, поздравляю, вы попадаете на практику к господину Роутеку.

Я медленно поднялась и на ватных ногах приблизилась к кафедре. Рик Броуди протянул мне лист и с какой-то извиняющейся улыбкой прошептал:

— Прости, Кира. Кажется, я сегодня уже целых два раза тебя подвел. — Он протянул руку, словно хотел коснуться моего лица, а потом быстро опустил ее на плечо и чуть сжал так, что кроме меня этого больше никто и не заметил. — Но ничего, поверь, у Ксандра тебе очень понравится! Уверен, там будет интересно, это же темные материи, ууу!

После этого он добавил несколько странных пассов руками, словно страшилку детскую рассказывал.

— Гар-рантирую! — прорычал сидящий за столом блондин.

Я быстро развернулась, крепко сжимая в пальцах листок, и, ощущая прожигающий спину взгляд преподавателя, выскочила из аудитории.

В кафетерий я попала через десять минут. Медленно вошла в просторный, отливающий хромом и стеклом зал, нашла взглядом наш любимый с Иннель столик, за которым устроилась девушка, и направилась туда. К моему удивлению, за столиком она была не одна, напротив нее сидел один из сокурсников, а за его спиной стояли ещё трое. Я знала этих ребят, они так же, как и мы, сегодня были на распределении в других аудиториях. Две девушки переминались с ноги на ногу рядом с самой Иннель, а та, в свою очередь, что-то довольно эмоционально им рассказывала. Когда я подошла совсем близко и меня наконец заметили, ее руки порхали в воздухе, словно дикие птицы.

— Я тебе отвечаю, Родж, — обращалась она к парню, занявшему мое место, — все было именно так! О, Кира! Так, все брысь!

— Да заливаешь ты, Брад! — протянула одна из девушек. — Все знают, что это место уже в кармане у Энгиль!

— Да стала бы я врать! Ха! Кира, подтверди! — Нель ткнула в мою сторону пальцем.

Взгляды всех присутствующих тут же обратились ко мне. Я обреченно кивнула, подтверждая слова подруги. Та, будто вспомнив, с чего все началось, снова встрепенулась и, ещё более интенсивно жестикулируя, зашипела:

— Видали? Все, давайте валите! Брысь, брысь, брысь! — Взмахнув рукой в очередной раз, подождала, пока ребята отойдут подальше, перегнулась через столик и, выпучив на меня глаза, прошептала:

— Ну что?

— Что? — тихо ответила ей и обессиленно опустилась на стул. Стянула с плеча сумку и шарахнула её на стол прямо перед собой.

— Кира! — Она почти зарычала, а затем ее брови заходили ходуном, изображая самый пошлый намек, на который Нель была сейчас способна. — Ну же! Ты теперь несколько месяцев будешь рядом со своим красавчиком?

— Темные материи.

— Что темные материи? — не поняла девушка. — Я о том, что ты наконец попадешь под крылышко Броуди? Он уже полгода только и говорит о том, что ты на кафедре будешь ему ассистировать! Ну?

Я сложила руки поверх лежащей на столе сумки и с тихим стоном уткнулась в них лбом.

— Кира?

— Нет…

— Что?! — Иннель склонилась ниже. — Ничего не слышу!

— Нет! — рыкнула я в ответ и ужалила девушку злым взглядом, хотя и понимала, что уж кто-кто, а она ни в чем не виновата. Снова уткнувшись лбом в сложенные на столе руки, протянула: — Он ни слова ему не возразил, ещё и сказал, что мне обязательно понравится!

— Эээ… — только и смогла протянуть ошарашенная подруга — Но как? Он же… Объясни…

— А вот так! Кто вообще этот Ксандр Роутек? Откуда он взялся?! Три года ни слуху ни духу, и тут — бац!

— Я не понимаю. — Иннель откинулась обратно и нахмурилась. — Давай так, чтобы и мне было доступно.

— Этот Роутек сказал, что на практику я иду к нему. Это все. И почему мне так повезло?! За что?

Я со злостью ударила кулаком по сумке. В ней что-то хрустнуло, но я не обратила на это никакого внимания, продолжая возмущаться.

— Без понятия… — протянула Иннель задумчиво, затем выдернула из моих пальцев уже порядком измятый лист бумаги и внимательно пробежалась по нему взглядом. — Хм… Роутек… Что-то вертится в голове, но…

Она помолчала буквально несколько мгновений и неожиданно спросила о том, чего я не ожидала:

— Слушай, а ты чего опоздала-то? Ты, Кира Марс, та, что является в Академию за час до начала занятий даже по субботам, опоздала аж на десять минут! Что произошло? Апокалипсис? Вторая волна? Тебя настигла длань справедливости, и ты наконец проспала?

— Рик Броуди, — произнесла я тихо, понимая, какого джинна сейчас выпущу из бутылки.

— Рик… Броуди?! — Ужас и удивление, зависть и явное неверие — все это перемешалось в ее голосе. — Заливаешь! Хотя погоди, он же что-то такое говорил, когда пришел, про тебя и… Ты задержалась из-за него? Ты и Рик? И как?.. Когда только успела? Тебя всего неделю не было! Погоди, он что же, переключился с той блондинки, ну, помнишь, такая… — Нель скорчила рожицу и скосила глаза, что должно было изображать томный взгляд, и надула губки. — Ну ты поняла!

— Нель, все совсем не так, как ты себе представляешь!

— Да что ты?! — она ехидно улыбнулась. — Не так? Что значит — не так? А, я поняла, наверное, это не тот Рик Броуди, что кружит головы всем местным фифам, не тот Рик Броуди, что является номером один среди преподавательского состава Академии, не тот Броуди, чьим именем исписаны все твои лекции за первые два года обучения?

— Да тише ты! Больше ты не получишь ни одной моей лекции, ведьма! Переписывай домашку у других! — зашипела ей в ответ, хотя мы обе понимали, что это лишь шутливая угроза. — Тот, тот… Но все не так, как ты подумала! Просто утром я от своих ехала и, поверь, должна была прибыть первой… А Рик, он… спешил и, в общем, нарушил, врезался в меня на полном ходу. Кар в хлам, пока дождались законников, пока меня проверили, пока отпустили… Я же как только смогла, рванула бегом сюда, а Рик остался заполнять формуляры и страховку… Я была уверена, что успею, и… вот…

— Ты бегом бежала? А взять кар с водителем?

— Нель! — Я скривилась. — Из-за нас такая пробка собралась, жуть просто!

— Подожди, Кира, ты сама-то не пострадала? — Нель обеспокоенно протянула руку и сжала мою ладонь, внимательно заглядывая в лицо. — Авария каров — это всегда шанс получить серьезную травму!

— Нет! Со мной все хорошо, меня просканировали на месте, а вот кар Маркуса… теперь только на переработку. Жаль его.

— Хлам! — уверенно выдала Иннель. — Это просто неуважение к собственной дочери! Давно бы уже купил тебе новый! И это сам Маркус Марс! Уж он-то финансово обеспечен! Гениальный исследователь, герой Первой Волны, а дочь на развалюхе ездит…

— Нель! — тихо, но укоризненно прошептала я.

Она, пожалуй, единственная из моего окружения в Академии, кто знал о том, что Маркус не мой настоящий отец, а всего лишь отчим. Знала немного измененную, но почти правдивую историю моей жизни. Но даже Иннель не знала о том, кто я на самом деле и откуда.

— А что Нель, что Нель… — она смутилась. — Ну извини, просто я всегда переживаю, когда ты гоняешь на этом доисторическом каре. Ужас!

— Теперь твоя мечта исполнилась. — Я глянула на нее исподлобья. — Как только придет страховка, куплю себе педальный велосипед!

— Вот ты дурочка! — Она рассмеялась, так как велосипеды тут можно было встретить разве что в музеях, а им на замену уже лет двести как пришли антигравитационные одноместные сайклы.

Под потолком кафетерия разлился мелодичный звон, сумевший, однако, перекрыть все остальные звуки: и грохот посуды, и веселый смех учеников, и даже мой полный тоски и отчаяния вздох.

— Так, не страдай! Все, перед обеденным перерывом у меня будет окно, так что я попробую кое-что разузнать, а ты давай не унывай! Выясним, что это за крендель!

Я лишь кивнула, а девушка неожиданно подалась вперед:

— Ты слышала, они снова стали появляться! Демоны! — Подруга облизала губы. — Мне один парень с потока сказал, у него брат работает в Законе, уже три новых случая! Три человека, и это только в столице! Говорят, что на жертвах и живого места нельзя было обнаружить! — Новое нервное движение, и она зашептала тише, словно боялась, что кто-то услышит: — Они прорываются к нам! Снова! Боже, надеюсь, до третьей волны не дойдет…

Иннель торопливо сунула мне под нос распределительный лист и сорвалась с места, спеша на занятия.

Я закусила губу и нахмурилась. Сразу после Первой Волны демоны исчезли из этого мира, но все еще пытались вернуться обратно. Непонятно, почему они отступили спустя семь дней и почему снова стараются прорваться. Но каждый месяц их атаки на наше пространство становятся ощутимее, а два раза в год их попытки попасть в этот мир становятся все яростнее, материя трещит по швам, а теперь и люди гибнут…

Я неторопливо поднялась со своего стула, спрятала смятый лист в сумку и с тоской бросила прощальный взгляд на сиротливо стоящую посреди стола чашку кофе, к которой так и не притронулась. Я ни секунды не сомневалась, что Иннель взяла его специально для меня, желая утешить. Поддавшись порыву, схватила чашку и осушила половину. Кофе уже успел остыть и никакого удовольствия не принес.

Первой лекцией у нас была История Империи, я еще до начала каникул получила у господина Броуди отвод, сдав заранее весь материал. Пиликнул коммуникатор в кармане форменных брюк, и я потянулась, чтобы достать его. Экран зажегся, как только датчики поймали мой направленный на него взгляд.

«Страховой случай признан. Сумма за повреждения перечислена на ваш счет. С уважением, Закон Империи», — гласила надпись на экране, и я улыбнулась, снова опускаясь на стул.

Глава 4

— А я даже почти поверил Рику, что вы, госпожа Марс, совсем не такая, как я было решил.

Услышав этот голос над самым ухом, я поперхнулась последним глотком напитка и чуть не выплюнула его остатки на стол. Господин Роутек, между тем, продолжил свою речь:

— Он с таким жаром доказывал мне, что я ошибся на ваш счет, и я решил принести свои извинения. Но теперь вижу, что оказался совершенно прав — вы просто избалованная девчонка, и я заставлю вас…

— Послушайте! — Я наконец не выдержала и возмутилась: — Какого дьявола вы меня постоянно оскорбляете?! Вы меня даже не знаете, но вот уже второй раз за утро позволяете себе подобное!

— Почему вы не на занятиях, а сидите тут, уважаемая госпожа Марс? — ехидно выплюнул мужчина, прожигая меня взглядом. И теперь, когда я увидела его лицо настолько близко, с удивлением отметила, что он, возможно, гораздо моложе, чем мне показалось ранее. — Почему попиваете кофе, в то время как остальные ученики уже занимают места в аудиториях?

— Да потому что у меня освобождение, а материал за первый семестр я сдала экстерном! — зашипела, понимая, что у меня сорвало тормоза как в детстве, еще там… дома. — Историю я уже сдала! И получила зачет! Вот!

Вообще я уже не раз пожалела, что согласилась сдать материал за весь семестр еще до каникул, ведь это автоматически лишало меня возможности ежедневно любоваться любимым во всех смыслах преподавателем. Просто я рассчитывала провести это время на кафедре, отрабатывая практику и приближаясь к своему… то есть к своей мечте. А теперь еще этот Роутек лезет туда, куда его не звали!

Я резко поднялась на ноги, вытряхнула на стол содержимое собственной сумки и, выудив из кучи тонкий планшет, сунула его под нос мужчине. Тот отпрянул от моей руки как от ядовитой змеи, однако уже секунду спустя ловко вырвал его из моих пальцев и посмотрел на экран. Серебристая поверхность тут же загорелась, а я, злая как сто чертей, одним движением сгребла свои пожитки обратно и, развернувшись на каблуках, рванула к выходу.

— Значит, История Империи у… ну, конечно же, Рика Броуди…

Явственные нотки презрения, прозвучавшие в его голосе, заставили меня остолбенеть. Как он мог таким тоном говорить о человеке, что так спешил ему помочь! Тому, кто еще какой-то час назад называл его «дружище»? Что уступил ему собственного ученика и…

— Теперь становится понятным и ваше опоздание, что вы так и не удосужились объяснить, и его собственное, кмх, объяснение, — последние слова прозвучали уже над самым моим ухом, и толкнув меня плечом, он прошел мимо, явно направляясь в сторону преподавательских залов. — Адрес на распределительном бланке. Явитесь завтра к девяти утра. И не опаздывайте.

Мужчина, прихрамывая на правую ногу, исчез в сумраке темного коридора, оставив меня одну в состоянии полнейшего шока, совершенно ошарашенную его намеками. Наконец, сумев справиться со своими чувствами, я направилась в сторону сада, где намеревалась почитать немного. Точнее, таков был мой утренний план, а теперь я хотела просто побыть в тишине и немного подумать.

* * *

Десять лет назад, 1993 год, где-то в России

Дверь старенького «москвича» хлопнула, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Кажется, я даже успела задремать, пока ждала маму.

— Ты долго, — зевнула я, откидываясь на спинку автомобильного кресла.

— Зато ты, — она бросила странный взгляд на меня и закусила губу, — быстро. Не могла с дедом попрощаться нормально?! Зачем опять было это все? Кир, ты же взрослая девица, тебе уже тринадцать! Ты ведь понимаешь, что он…

Тут мама неожиданно всхлипнула, словно последние минуты с трудом сдерживала слезы.

— Что? — Я склонилась к ней, обеспокоенно нахмурившись.

Наши с дедом разногласия появились не сегодня и даже не вчера. Уже несколько лет мы никак не могли с ним договориться, и не важно, какой именно темы касались наши диалоги.

— Ничего… — Она прикрыла на мгновение глаза.

— Мама! — Я моментально завелась, что в мои тринадцать было вполне нормально. — Ты же знаешь, что я просто не могу с ним разговаривать! Эти его бесконечные нравоучения! Мама, мне почти четырнадцать! Я имею право решать сама, что и как делать! А если эта крашеная дура Ивановская считает, что имеет право безнаказанно другим ребятам подлости делать, то я тебя разочарую! Нет, не имеет! И в следующий раз я поступлю точно так же! А дед совершенно ничего не понимает!

— Дед понимает поболе твоего! — неожиданно рявкнула мама. — И это не повод убегать, хлопнув дверью! Это же детский сад!

Я тяжело вздохнула и отвернулась, разглядывая полупустую стоянку местной больницы. Дед в нашем доме был той самой «нерушимой скалой», опорой для нас обоих, а еще он был всегда прав, даже когда не был прав в мелочах. И именно сегодня ему позвонил отец Машки Ивановской и рассказал, что я облила зеленкой его дорогую доченьку.

Но она сама была виновата и лишь получила по заслугам… Только дед ужасно разозлился и устроил мне настоящую головомойку, точнее, попытался. Он был настолько слаб, что и покричать, как положено, не смог, лишь рухнул обессиленно на скрипучую кушетку своего кабинета и прикрыл ладонью глаза.

А я… я испугалась, потому что никогда не видела его слабым.

Это было настоящим чудом, но Пелевина Виктора Ивановича часто путали с моим отцом, настолько он молодо выглядел, излучал здоровье и силу. А сейчас в один миг он превратился в настоящего старика. Что стало причиной, ни я, ни мама не понимали. Он все чаще приходил домой раньше, много спал, стал более раздражительным, чем обычно, и постоянно повторял: «Еще немного, главное, дождаться, я уверен…» Мы не знали, о чем он говорил и чего ждал.

— Не могу видеть его таким… — Я неуверенно оглянулась и встретилась с абсолютно пустым взглядом родительницы. — Мама?!

Ее глаза блестели от еле сдерживаемых слез, в них плескалось такое отчаяние, что я не на шутку перепугалась. Только сейчас я отметила и опухшие красные веки, и розовый кончик носа. Она плакала и явно с трудом успокоилась.

— Вы поругались, да? Из-за меня?.. — Я закусила губу, стараясь не расплакаться самой.

— Нет. — Она отрицательно мотнула головой.

— Мам, да мама же?! Что случилось? С дедом что-то? Мама!

— Н-нет… — Она наконец отмерла и повернула голову, устремив свой остекленевший взгляд вперёд, словно там, за грязным лобовым стеклом, могла разглядеть что-то очень важное. Ее пальцы сомкнулись на гладком пластике рулевого колеса и стиснули его изо всех сил, что даже костяшки побелели. Я, закусив губу, наблюдала за ее рваными и словно неживыми движениями. Пальцы правой руки потянулись к связке ключей в замке зажигания, ноги дернулись в привычном движении, выжимая сцепление и… ничего. Издав уже привычный «трррр», двигатель чихнул и заглох.