Помоги проекту - поделись книгой:
В боях за Молдавию
Книга 6
«ОСОБО ВАЖНАЯ.
ЛИЧНО: КОМАНДУЮЩЕМУ 2-УКРАИНСКИМ ФРОНТОМ
КОМАНДУЮЩЕМУ 3-УКРАИНСКИМ ФРОНТОМ
Подготовить и провести операцию с целью — силами 2-го и 3-го Украинского фронтов разгромить группировку противника в районе Яссы, Кишинев, Бендеры и овладеть рубежом Бакзу, Леово, Тарутино, Молдавка, имея в виду в дальнейшем наступать на Фокшаны, Галац и Измаил…»
ИЗ «ДИРЕКТИВЫ СТАВКИ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ О ПОДГОТОВКЕ И ПРОВЕДЕНИИ ЯССКО-КИШИНЕВСКОИ ОПЕРАЦИИ»
Составители: С. Г. Герась,
кандидат исторических наук,
доцент (ответственный за выпуск), И. 3. Кока.
Литобработка: В. Б. Репида, В. И. Нарожный.
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Почти полвека прошло с того страшного дня, когда гитлеровская Германия обрушила свою громадную военную машину на нашу Родину. Первый удар врага приняли на себя отважные советские пограничники, летчики, передовые части Советской Армии.
На территории Молдавии с первых дней шли тяжелые бои. Почти полтора месяца героические воины 9-й армии сдерживали натиск фашистов, однако под напором превосходящих сил врага пришлось отступить.
Минуло более тысячи дней и ночей жестоких боев, прежде чем наступил снова рассвет над молдавской землей. В августе 1944 года в результате блестяще проведенной Ясско-Кишиневской операции была освобождена Молдавия.
Об этих героических днях вспоминает непосредственные участники боев, которые и составляют авторский коллектив данного сборника.
Шестой сборник «В боях за Молдавию» выходит в канун 44-й годовщины освобождения родного края, в обстановке, когда наш народ самоотверженно трудится, претворяя в жизнь решения XXVII съезда КПСС.
Авторы сборника надеются, что их воспоминания о героическом прошлом будут способствовать воспитанию у молодого поколения чувств советского патриотизма и интернационализма.
Составители шестого сборника «В боях за Молдавию» благодарят всех авторов за то, что они откликнулись на наши просьбы и выслали в наш адрес многочисленные материалы. К сожалению, мы не могли включить все присланные материалы в данный сборник.
Герой Советского Союза,
генерал-лейтенант авиации в отставке,
бывший командир 20-й смешанной авиадивизии
С ПЕРВЫХ ЧАСОВ
Предвоенные годы у меня были насыщены различными событиями, каждое из которых оставило особый отпечаток в жизни.
Как не вспомнить, что в течение девяти месяцев вместе с тысячами добровольцев из Советского Союза и других стран довелось воевать в Испании, командовать там истребительной авиагруппой. Именно в испанском небе стал настоящим военным летчиком, на собственном опыте узнал, что такое воздушный бой.
Перед войной пережил и личное горе: в воздушной катастрофе погибла моя жена, верный друг и товарищ, известная летчица Герой Советского Союза Полина Осипенко.
В 1940 году меня, двадцатисемилетнего генерал-майора авиации, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло без прохождения кандидатского стажа в члены партии. Тогда же получил и новое назначение — был утвержден командиром 20-й смешанной авиадивизии, которая дислоцировалась в Молдавии. В нее входили четыре полка: бомбардировочный, штурмовой и два истребительных, причем по численности и укомплектованности техникой дивизия значительно превосходила аналогичные авиасоединения.
Яркое южное солнце днестровского края, благодатная земля, щедрые на душевное тепло ее жители чем-то напоминали мне Испанию. Буквально через год и здесь пригодилась суровая испанская «школа»— завязались ожесточенные схватки с врагом.
День ото дня повышалась наша боеготовность. Прежде всего сказывалось заботливое внимание партийных и советских органов Молдавии, которые вникали во все нужды, оказывали необходимую помощь. Были и другие благоприятные предпосылки. Одни летчики, как и я, воевали до этого в Испании, другие прошли школу финской кампании, третьи участвовали в боях с японскими самураями на Халхин-Голе. И они составили костяк соединения, опытный, обстрелянный, при выполнении учебно-боевых задач показывали достойный пример младшим товарищам, делились с ними накопленными знаниями, указывали на ошибки.
Кроме того, незадолго до войны в дивизию поступила более совершенная техника — истребители МИГ-3, бомбардировщики Пе-2 и штурмовики СУ-2. А старую материальную часть мы попросту не успели сдать. Так что к началу боевых действий фактически располагали двойным комплектом самолетов. А те, кто воевал, прекрасно знают, как это может выручить в беспрерывных тяжелых боях, когда каждая боевая машина буквально на вес золота. Не мешало даже то, что многим летчикам пришлось осваивать новые машины уже в ходе боевых действий.
За полтора месяца до начала войны мы получили приказ командующего Одесским военным округом генерал-полковника Я. Т. Черевиченко подготовить рассредоточение материальной части на полевых аэродромах, скрытно вырыть щели и окопы, организовать командные пункты и установить надежную связь со всеми полками. По всему чувствовалось, что назревают грозные события.
…В пятницу, 20 июня 1941 года, вместе с наркомом внутренних дел Молдавии В. И. Дмитриенко побывали на границе. На одной из застав майор погранвойск доложил о том, что в приграничных районах Румынии началась срочная эвакуация местного населения и скота.
— Их отводят, — уточнил командир, — на довольно большое расстояние: в 20, а то и 30 километров.
— Что, по-вашему, это означает? — спросил Дмитриенко.
— Война, товарищ полковник! Будет война! — отчеканил, не колеблясь, майор.
Вернувшись в расположение дивизии, я тут же своим личным распоряжением запретил все увольнения летного и технического состава с аэродромов. Дивизия как бы замерла в ожидании, готовая по первой команде подняться в воздух. И когда на рассвете 22 июня фашисты без объявления войны развернули боевые действия, наши истребительные авиаполки сразу нанесли ощутимый удар по наступающим частям противника. Вот, например, что писала об этом газета «Красная звезда»: «С первого дня войны летчики части Героя Советского Союза Осипенко храбро сражаются с врагом. Под их ударами уже нашли свою гибель 126 неприятельских машин. Только майор Орлов и его боевые соколы сбили больше десятка «мессершмиттов», до полутора десятков «юнкерсов» и «хейнкелей»…
Наши истребители проявляют большое летное мастерство и мужество. Однажды в районе Тирасполя появились 26 фашистских бомбардировщиков типа «Ю-87» в сопровождении 18 истребителей ME-109. Против них взвились в небо 8 краснозвездных истребителей под командой отважного майора Орлова. Истребители смело врезались в самую гущу воздушной своры врага. Фашисты сбросили бомбы в стороне от объекта и поспешно повернули назад. Но не всем фашистам удалось уйти. Несколько самолетов было уничтожено.
Многие летчики части имеют на «текущем личном счету» от пяти до пятнадцати уничтоженных немецких самолетов. Лейтенант Галкин за четыре дня сбил пять самолетов. Старший лейтенант Морозов метким огнем своих пулеметов сбил пять вражеских машин в воздухе, девять самолетов сжег на фашистских аэродромах, а пятнадцатый самолет протаранил во время боя со звеном «мессершмиттов».
Образец бесстрашия и отваги показали летчики майора Иванова. Они участвовали в десятках воздушных боев, громили немецко-румынские войска на переправах, штурмовали вражескую пехоту и артиллерию, наносили мощные удары по авиабазам фашистов… От пяти до десяти сбитых машин врага приходится на долю младших лейтенантов Фигичева, Дьяченко, лейтенанта Селиверстова, старшего лейтенанта Ивачева и других».
Даже по этой скупой, телеграфного стиля заметке можно судить о том, как воевали в небе Молдавии пилоты 20-й смешанной авиадивизии.
В моем архиве сохранились копии наградных листов, подписанные мною и начальником штаба дивизии полковником Д. С. Козловым, в которых мы ходатайствовали о присвоении звания Героя Советского Союза командиру 2-й эскадрильи капитану Афанасию Карманову, командиру звена 4-й эскадрильи лейтенанту Михаилу Галкину, командиру звена 2-й эскадрильи капитану Анатолию Морозову — все из 4-го истребительного авиаполка — и командиру звена 55-го истребительного авиаполка лейтенанту Кузьме Селиверстову. Хочется коротко рассказать об этих отважных летчиках.
Капитану Карманову звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно. Этот предельно скромный, выдержанный командир умело командовал эскадрильей, имел боевой опыт: участвовал в финской кампании, после которой его грудь украсил орден Красной Звезды. В воздушных боях в районе Кишинева Карманов сбил 3 фашистских истребителя. Вечером 23 июня приземлился на аэродроме, чтобы заправить боевую машину горючим. Но тут показались вражеские самолеты. Карманов взлетел и вступил в схватку с четырьмя «мессершмиттами». В этом бою он погиб смертью храбрых.
Прекрасным летчиком был Кузьма Селиверстов. Он в совершенстве знал самолет, как бы сливался с ним, в воздухе творил чудеса, в общем, можно сказать, был пилотом от бога.
Кузьма Егорович тоже погиб в 1941 году. Но случилось это не в Молдавии, а над Таганрогом. Вот выдержки из наградного листа: «Командир звена лейтенант К. Е. Селиверстов с начала боевых действий входил в состав девятки МИГ-3, отважно отражавшей налеты вражеских бомбардировщиков и истребителей на аэродром и город Бельцы.
За период с 22.6 по 1.8.1941 года лично сбил пять вражеских самолетов».
Во всех воздушных боях проявлял исключительное хладнокровие, выдержку. Так было и 8 июля, когда над Бельцами сразился с четырьмя «мессерами». Один прошил очередью, а сам возвратился на аэродром без единой пробоины.
А теперь о лейтенанте М. Галкине.
Недавно ко мне в Москву приезжал его брат, инженер-геолог, собравший немало ин+ересных материалов о Михаиле Петровиче. Было и мне о чем рассказать.
Галкин воевал в нашей дивизии весь 41-й год. Последний бой принял 22 июля 1942 года под Ленинградом. Кстати, как и Карманов, был кавалером ордена Красной Звезды.
С начала боевых действий Красной Армии против германских фашистов совершил 58 боевых вылетов. Часто летал на штурмовку войск противника. Участвовал в 18 воздушных боях, сбил пять вражеских самолетов.
Вот лишь один эпизод. 26 июля 1941 года после выполнения боевого задания возвращался на аэродром. По пути встретил два фашистских истребителя и смело вступил в бой. На помощь подоспел капитан Филоненко. Вражеские стервятники не выдержали атак наших летчиков и обратились в бегство. Хотя горючее в баках было на исходе, Галкин бросился преследовать. Догнал и вновь вступил в атаку. После меткой пулеметной очереди один из самолетов врага стал терять скорость и упал на землю. А лейтенант Галкин повернул на обратный курс. Когда посадил самолет, горючее было на нуле.
В четверке наших асов, ставших Героями Советского Союза после воздушных боев в Молдавии летом 41-го, особо можно отметить старшего лейтенанта А. А. Морозова. Он одним из первых совершил таран, в результате сбил вражеский истребитель. Было это 7 июля. Сам воспользовался парашютом. Удалось спастись и фашистскому летчику. Он попал к нам в плен и сообщил ценные сведения.
Анатолий Афанасьевич выполнял особо важные разведывательные полеты в глубоком тылу противника. Во главе звена дважды летал на штурмовку вражеского аэродрома, где уничтожил девять фашистских самолетов.
А первую награду — орден Красного Знамени — получил после боев с белофиннами. Став Героем Советского Союза, еще около двух лет храбро бился с фашистскими стервятниками. Но в один день с задания не возвратился.
…Наша 20-я смешанная авиационная дивизия была родной семьей для многих прославленных военных летчиков. Среди них трижды Герой Советского Союза маршал авиации А. И. Покрышкин, дважды Герой Советского Союза Г. А. Речкалов, ныне генерал-лейтенант авиации, прославленный летчик-испытатель Ахмет-Хан Султан, бывший старший лейтенант, а ныне маршал авиации Герой Советского Союза И. И. Пстыго, также геройски сражавшийся в небе Молдавии. В одном ряду с ними стоят славные красные соколы — Герои Советского Союза капитан А. Карманов и старший лейтенант А. Морозов, лейтенанты М. Галкин, К.
Селиверстов, которые совершили ратные подвиги в начальный, самый трудный этап Великой Отечественной войны.
…Бои 41-го года были для всех нас, их непосредственных участников, теми самыми боевыми «университетами», которые помогли обрести необходимый опыт, познать сильные и слабые стороны врага, научиться без промаха, тактически грамотно и искусно бить его в воздухе и на земле. В дальнейшем, командуя 8-м авиационным истребительным корпусом Резерва Верховного Главнокомандования, я часто вспоминал те жаркие схватки, стремился сторицей, отплатить врагу за все то зло, что причинил он нам, за гибель боевых друзей и товарищей, многие из которых ныне покоятся в молдавской земле.
полковник в отставке,
бывший командир отделения 11-й погранзаставы Кагульского пограничного отряда
ПОДВИГ НА ГРАНИЦЕ
Наша 11-я застава 25-го Молдавского отряда в ночь на 1 июля 1940 года прибыла в предназначенное для ее дислокации село Рошу. Командовал ею младший лейтенант Федор Подуст, политруком был младший политрук Исак Белецкий, а помощником — лейтенант Нестер Бондарев.
Вскоре выяснилось, что размещена 11-я застава неудачно, и командование отряда переместило ее на новое место. Там со 2 июля уже находилась 12-я застава под командованием лейтенанта Кузьмы Ветчинкина. Заданий для них в укоренившемся понятии не было, поэтому начались работы по возведению новых или перестройке имеющихся помещений.
Обе заставы оказались на узкой полоске земли, ограниченной с западной стороны рекой Прут, а с восточной отрезанной напрочь от «большой земли» непроходимыми плавнями. С Кагулом соединяла узкая, метров в восемь-десять, насыпная дорога, вымощенная булыжником и с обеих сторон обросшая густым тальником. Метрах в 200–250 южнее заставы через Прут был переброшен автогужевой большегрузный мост с ажурными железными фермами. К нему, отделяясь от главной дороги, отходило ответвление. Это место получило название развилки дороги. Напротив застав за неширокой лентой Прута вдоль берега вытянулось румынское село дворов в 300, с высокой каменной церковью.
Для полноты представления о местности нашей и сопредельной сторон следует добавить: советский берег был низким, плоским и почти открытым до самых плавней. Румынский же был значительно выше, говоря по-военному, господствовал над нашим, изрезанный глубокими оврагами и балками, с довольно большими массивами высокорослых лесов, что позволяло вести за нашей стороной скрытное наблюдение, а в случае военных действий подвести и надежно укрыть войсковые формирования и боевую технику. В то же время доставить подкрепления к нашим заставам в таких случаях было бы крайне затруднительно. Наличие высокой колокольни обеспечивало корректировку артиллерийско-минометного огня по нашей обороне, что и было использовано врагами в первый месяц боевых действий.
* * *
Хороша была весна 1941 года. Будто сбросив тесные путы, широко и вольно разлился Прут. Его потемневшие воды соединились с широченными плавнями и стали необозримыми, как море. Они сверкали на солнце неоглядной далью, вобравшей в себя и легкоперые облака, плывшие по бездонному простору, и грустные перелески, и сады, по грудь ушедшие под воду, и высоченную голубизну неба, и опрокинутые, размытые отражения близлежащих селений. Вокруг цвели сады, стоял тонкий сладкий весенний аромат. Радовали глаз пышные виноградники, высокие и густые озимые, дружные всходы яровых. Безмерно счастливыми были крестьяне-бессарабцы, впервые в жизни любовно обрабатывавшие свою землю, сеявшие свой хлеб, работающие на себя, а не на обирал-помещиков и живоглотов-кулаков.
Эта весна была и трудной: старое уходило неохотно, огрызаясь выстрелами из-за угла, взлетами зловещих красных «петухов» над домами колхозников, машинными и скотными дворами. От мстительного свинца падали партийные и советские работники, колхозные активисты. Во всем чувствовалась подлая работа «бывших», потерявших былую власть, благополучие, утративших возможность без труда и безнаказанно драть шкуру с бедноты, наживаться за счет народа. Чувствовались также хищные и кровожадные руки королевской охранки — сигуранцы — и фашистского абвера, тянущиеся из-за кордона.
Неимоверно обострилась обстановка на границе. Румынские пограничники грозили из-за реки кулаками, выкрикивали ругательства и нередко даже обстреливали из винтовок. Участились попытки переброски на нашу сторону вражеских лазутчиков.
Ночью 18 июня бойцы 12-й заставы задержали мужчину лет сорока, пытавшегося убежать за кордон. Во время его допроса в канцелярию зашел инструктор служебных собак старший сержант Владимир Третьяков. Он пристально посмотрел на задержанного, а выходя, незаметно, но выразительно подмигнул начальнику заставы.
— Кто этот человек? — взволнованно спросил Третьяков вышедшего вслед за ним Ветчинкина.
— Наши задержали на участке. Говорит, что селянин. А за границу хотел уйти потому, что нечаянно в драке убил человека и боится ответственности.
— Врет он, товарищ лейтенант, врет! По всем приметам, которые нам сообщали года два назад, он тот самый агент сигуранцы по кличке не то Зеленый глаз, не то Зеленый змей, я уж точно не помню.
— Верно, Володя! Вспомнил, Зеленый змей! Как я его сразу не узнал? Понимаешь, смотрю, и все мне кажется, что где-то уже видел. Теперь не сомневаюсь: это тот самый Змей Горыныч, которого мы ищем. Спасибо тебе.
Под давлением улик Зеленый змей признался. Рассказал, что убил бывшего шпиона румынской спецслужбы, который отказался работать на своих бывших хозяев. При допросе в Кагуле заявил, что, если ему гарантируют жизнь, он сообщит важные данные.
— Это не в моей компетенции, — ответил ему начальник разведки отряда майор Цехановский. — Однако суд может учесть вашу откровенность и смягчить наказание.
— Тогда занесите в протокол. Завтра на участке одной из кагульских застав будет переходить границу еще один агент сигуранцы с очень важным и опасным заданием.
Нового «гостя» чисто взял наряд под началом старшего сержанта Третьякова. Его немедленно отправили в Кагул. Вечером того же дня начальник разведки комендатуры старший лейтенант Симохин сообщил, что «гость» поехал еще дальше, так как располагает весьма важными сведениями.
В предвоенные дни подобные события происходили и на других заставах, на всем участке границы Катульского пограничного отряда.
Тревожный рассвет 22 июня. После ураганного артиллерийского и минометного обстрела противник начал высадку десанта силой более батальона. Пограничники встретили врага во всеоружии. Дерзко, отважно и самоотверженно сражались бойцы и командиры кагульских застав. Множество легендарных подвигов было совершено в первые дни боев.
Неувядаемой славой покрыли себя лейтенанты Ветчинкин, Бондарев, младший лейтенант Подуст, старший политрук М. М. Яценко, старшина Н. Наумов, сержанты В. Кисленков, Рыжков, П. Кириллов, А. Зубов, рядовые Бекшанов, Черных, В. Спирин, П. Панов, Шманатов, Кудашов и многие другие. О каждом из них можно написать отдельные книги. 14 сержантов и бойцов пали смертью храбрых в этих пограничных боях за молдавскую землю. Над их братской могилой у обожженной пламенем войны стены старой заставы высится простой обелиск с красной звездой. Тихо склоняются над ними душистые белые акации, шелестят листьями пирамидальные тополя, будто рассказывая о ратных подвигах воинов в зеленых фуражках.
Первые выстрелы
В сборнике документов «Молдавская ССР в Великой Отечественной войне Советского Союза» приводятся такие два примера: «Комсомолец сержант Щербаков А. Т. (ошибка, настоящая фамилия сержанта Щербатов, и это подтверждается его собственными воспоминаниями в книге «Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны») с переходом Государственной границы противником стянул и объединил с фланга заставы три парных наряда и возглавил их борьбу со взводом румынских солдат, которые переправились на лодках южнее моста…» Далее говорится, что потом группа Щербатова присоединилась к заставе.
«Ефрейтор, комсомолец Панов П. М., огнем из своего пулемета вместе со своим товарищем отбил от блокгауза около 30 румынских солдат».
А вот что было за этими лаконичными строчками военного донесения.
Командир отделения 12-й заставы сержант Николай Щербатов со своим бойцом Хадеевым возвращались на заставу. Время перевалило за три часа. Далеко-далеко на востоке начало розоветь небо: вставала заря нового утра… Чутко вслушиваясь в окружающую тишину, оба пограничника шли по дозорной тропе. Молчали. Каждый думал о своем, предвкушая горячий чаек и близкий отдых. Сержант отслужил уже полтора года. Служба шла хорошо, в отделении был порядок. Щербатов был по природе веселый парень, любитель музыки, часто в свободное время наигрывал на гитаре, привезенной из дома.
Хадеев — молодой пограничник, на заставу прибыл полгода назад. Не по возрасту неторопливый, немногословный, был исправным бойцом.
Минули дом, оставшийся от располагавшегося здесь до июня 1940 года небольшого румынского гарнизона. Вокруг росли большие раскидистые вязы, под кронами которых еще вовсю царствовала ночь. До заставы оставалось около трех километров.
«А вот и наш наряд», — подумал Щербатов, заметив проступившие на более светлом фоне горизонта темные фигуры. Встал в густую тень вяза. К другому, несколько сзади, притулился Хадеев. Двое приближались.
— «Курск», — шепотом подал сержант пароль.
Однако вместо отзыва вздрогнувшие от испуга неизвестные выстрелили из винтовок и пустились наутек в сторону плавней.
Упавшие на всякий случай сержант и боец, мимо которых просвистели пули, еще не успели вскочить и броситься в погоню, как почти на том же месте показались еще два силуэта.
«Свои или опять чужие?» — мелькнула мысль, и Щербатов поднял винтовку.
— «Курск», — подал он пароль.
— «Курок», — с облегчением услышал в ответ.
— Что случилось, товарищ сержант? — спросил старший подошедшего наряда Малюкин. — Мы с Берендаковым слышали два выстрела.
— Нас кто-то обстрелял. Думая, что идете вы, я сказал пароль, а вместо отзыва — выстрелы. Убежали в сторону плавней…
— Товарищ сержант, — перебил Щербатова Хадеев, — с той стороны к нам плывут две лодки с людьми, человек тринадцать-пятнадцать.
— Вот так шутка! — прошептал сержант. — Малюкин и Берендаков, бегом отправляйтесь по следу злоумышленников. Задача: догнать и задержить. А потом немедленно к нам. Дело, как я понимаю, предстоит горячее, и ваша помощь понадобится. Ясно?
— Ясно, товарищ сержант, — ответил Малюкин.
Поделиться книгой: