Коктейль Молотова для сына

Лёха глянул в просвет между лестничными маршами – в потолке зиял распахнутый люк. К счастью, металлическую лестницу, ведущую на крышу, ещё не срезали. Светка сразу стала носиться по крыше, выбирая лучшие ракурсы. Лёха внимательно оглядел безжизненные цеха умершего завода – чоповцев не видно. Вокруг со всех сторон подступали жилые кварталы. К нему подошёл Иван.

– Зачётное место, есть на что посмотреть.

– Надо будет ещё в подвал заглянуть, – отозвался Лёха. – В таких местах обычно бомбари оборудовали, как раз под административным корпусом. Светка, ты аккуратнее там, не свались! Пойдём лучше бомбарь искать.

Только Ольга молча стояла у выхода на крышу, и задумчиво глядела вдаль.

Чутьё Лёху не подвело – когда они спустились, сразу под лестницей наткнулись на выкрашённую зелёной краской герму. Но штурвал, приводящий в действие запирающий механизм, предусмотрительно снят. Лёха фонарём постучал по герме.

– Облом!

– Во дворе должен быть оголовок аварийного выхода, – предложил вариант Иван.

– Наверняка закрыт, – отмахнулся Лёха. – А болторез не взяли.

– Я замёрзла и есть хочу! – Светка попыталась привлечь к себе внимание.

– Тогда давай поедим, и валим отсюда помаленьку, а то скоро темнеть начнёт, – предложил Иван. Уселись прямо на ступеньках. Лёха обратил внимание, что Ольга, прежде чем сесть, положила на бетон туристическую пенку. Девочка явно имеет богатый опыт экстремальных путешествий. У Лёхи тоже были свои привычки – на заброски он брал только сухари и воду. Поначалу пробовал брать шоколад и даже «Сникерс» – купился на рекламу, но когда вымазался в этом шоколаде и попытался отмыть руки «Колой» – зарёкся.

– Почему это всё развалилось? – вдруг спросила Ольга.

– Не развалилось, а развалили, – поправил Иван. – Потому что здесь выгоднее построить дома и торговые центры. Бизнес, ничего личного.

– Да при Путине больше предприятий закрылось, чем в 90-е! – добавил Лёха.

– А ты за него ещё голосовал! – напомнил Иван.

– Да не голосовал я! Это родаки голосовали.

– А на митинг со мной не захотел идти! – продолжал наседать на него Иван.

– Ну и что вы можете сделать?! – вмешалась в их спор Ольга. – Тоже мне, мамкины революционеры! Шататели режима! Посидели, потрындели и разошлись.

– А что мы, по-твоему, должны делать? – сразу ощетинился Лёха. – Брать штурмом Кремль?

– Мои родаки до сих пор вспоминают, как они в 91-м Белый дом от ГКЧП защищали, – поделился Иван. – Они там и познакомились. Теперь, как по телеку ГКЧП вспоминают – они сразу целоваться начинают.

– Вот тогда-то всё и началось! – воскликнула Ольга. – Если бы ГКЧП победил – сейчас бы жили как в Китае. Небоскрёбы, скоростные поезда, рост экономики больше 10 % в год…

– Ага! Коммунистическая партия, – напомнил Лёха. – Площадь Таньаньмень.

– А чем тебе коммунистическая партия помешала? – не согласилась Ольга. – Тем, что раздавила танками цветную революцию? Они потому и живут так, что свою перестройку задавили в зародыше. А у нас в результате к власти пришёл алкоголик. Всё нахрен продал, ГДР продал. Да ладно бы ещё за нормальные деньги! А то не хватило даже офицерам жильё построить. Мне отец рассказывал – у них офицеры с семьями тогда чуть ли не в танках жили, больше негде было. Науку всю разогнали. Заводы…

Она пнула валявшуюся под ногами железяку.

– Ну сами видите, что от заводов осталось. Воинские части – то же самое…

– Ну и что? – отозвался Иван. – Предлагаешь вернуться в 91-й год и помочь ГКЧП раскатать защитников Белого дома танками, как в Китае?

Ольга сердито замолчала. Зато заговорил Лёха.

– У нас в школе есть историчка, она ещё давно сделала стенд про то, что в Советском Союзе были путешественники во времени.

– Вы ей «скорую помощь» вызвали? – хихикнула Ольга.

– Не, я серьёзно! – обиделся Лёха. – Я в феврале на вечере встреч был, как раз её встретил. У неё отец служил в части, где этим занимались.

– И чего её отец рассказывает? – лениво спросил Иван.

– Ничего не рассказывает, они погиб в 93-м, когда Белый дом от Ельцина защищал. Но остался его сослуживец, который своими глазами видел эту девушку, разведчика во времени, сначала в 1968 году, а потом в 1993-м. Только эта девушка погибла, когда возвращалась из 93-го назад в 68-й.

– А к чему ты всё это рассказываешь? – спросила Ольга.

– К тому, что перемещения во времени реальны. И в Советском Союзе могли это делать.

– А чего же сейчас не могут?

– Сейчас много чего не могут – ни Ту-144 повторить, ни «Буран», ни человека на Луну отправить.

– Почему же тогда про это нигде не писали, кроме как на стене в вашей школе?

– Да потому что это было секретно! – горячился Лёха. – Вот ты слышал про советскую лунную ракету Н-1? А, между прочим, четыре пуска было! А про межконтинентальную крылатую ракету «Буря»? Она уже в 60-м году на сверхзвуке летала, но Хрущёв сделал ставку на обычные ракеты, и всё это уничтожили. И советская машина времени была!

– Ну хорошо, хорошо! – осторожно, как с буйным психом, согласилась Ольга. – И что дальше?

– Как что?! – удивился Лёха. – Надо найти эту машину времени, переместиться в 1991-й год, и поддержать ГКЧП, объяснить им, к чему всё идёт.

– А вроде и не пили, – как бы между прочим заметила Ольга.

– А я верю, что машина времени была! – заявила Светка и взяла Лёху под руку. Ещё не хватало, чтобы эта фифа наезжала на её парня!

3

На следующий день Лёха забил на универ и отправился в родную школу. Охранник на входе не захотел его пускать – пропуска нет, для школьника слишком взрослый, для родителя – слишком молодой.

– Вот паспорт в залог возьмите! – размахивал документом Лёха. – Я к Константиновой Марине Николаевне, она историю преподаёт.

Зазвенел звонок на перемену. Охранник неохотно развернул журнал, поводил по графам пальцем и достал мобильник.

– Марина Николаевна? Это охрана. Тут к вам пришли, спуститесь на вахту, – и кивнул Лёхе. – Здесь подожди, сейчас спустится.

Ждать пришлось недолго.

– Алексей, ты ко мне? – удивилась историчка.

– К вам, Марина Николаевна, – подтвердил Лёха.

– Ну пойдём в кабинет, у меня сейчас как раз окно.

Дождавшись, когда охранник запишет его в свой журнал, он поднялся на второй этаж. Марина Николаевна вопросительно поглядела на него.

– Я это… – смущённо произнёс Лёха, не зная, с чего лучше начать. – Я тут вспомнил, как вы рассказывали про путешествия во времени. И чего-то меня это заинтересовало. Вы не могли бы мне рассказать подробнее.

– Я знаю только то, что мне рассказывали отец и подполковник Ковалёв. Отец не говорил про сами путешествия во времени, рассказывал только про работу на ЭВМ. Он был не программистом, а сменным инженером. Говорил – техника была самая современная, даже были американские машины IBM-360, тогда это были новинки. Секретность была очень серьёзная, за потерю одного листа могли посадить.

– А это девушка, Мария Егорова? – перебил её Лёха, кивнув на фотографию на стенде. – Он был с ней знаком?

– Да, она была комсоргом их вычислительного центра, а потом добровольно вызвалась участвовать в эксперименте по перемещению во времени.

Лёха не понял, что значит «комсорг», но переспрашивать не стал. Учительница продолжила рассказ.

– Отец всё вспоминал, как тогда ей завидовал, ведь они думали, что в 93-м году в стране уже будет коммунизм. Он говорил, мы думали: они вот так раз – и сразу в коммунизме, а нам ещё четверть века ждать. А на самом деле в 93-м никакого коммунизма уже никто и не вспоминал, совсем другие дела были.

– Вы сказали «они», – уцепился Лёха. – Путешественников во времени было несколько?

– А я не сказала? Во втором эксперименте участвовал ещё один лейтенант, но он был не из их части, а из КГБ. После возвращения он и рассказал, что Мария погибла, но тело осталось там, кроме него её никто не видел. Но подробностей отец не знал, потому что этого лейтенанта почти сразу куда-то увезли.

– А как этого лейтенанта звали?

– Отец не помнил, они с ним общались только один раз. А, вот ещё что! Эта работа была настолько важной, что при части постоянно находился представитель ЦК партии – такой серьёзный мужчина в возрасте, имя у него ещё было необычное – Арнольд Оскарович.

– То есть эти эксперименты были на самом деле? – всё ещё не мог поверить Лёха. – А этого второго, из КГБ, вы не пробовали найти?

– Я же тебе рассказывала – нашим соседом в Чехове был подполковник Ковалёв, сослуживец отца. Он лично знал Марию Егорову в 1968 году, и сам мне рассказывал, что в октябре 1993-го они с этим лейтенантом КГБ зашли к нему. Он тогда уже был в отставке, а они – всё такие же молодые, как и в 1968 году. То есть он лично это видел. И отец намекал, что у Ковалёва с Марией Егоровой были отношения. Как я поняла – далеко у них не зашло, но Ковалёв очень переживал, когда Мария погибла. Поэтому когда я с дядей Лёшей Ковалёвым последний раз встречалась, то старалась говорить об этом очень деликатно. Если тебе это так интересно, то у меня есть его адрес, но это город Чехов. Поедешь?

– Конечно! – Лёха полез за записной книжкой. – Дадите мне его адрес?

4

Утром следующего дня электричка уже везла его в Чехов. Конечно же, надо было сначала созвониться, но телефона Ковалёва у Марины Николаевны не оказалось. По её словам, у него никогда мобильного и не было. Поэтому придётся как в старые советские времена – тогда ведь было принято приходить в гости без приглашения.

Окраина города, старые девятиэтажки-брежневки. Лёха поднялся на четвёртый этаж и позвонил. Дверь открыла невысокая старушка.

– Я это… – засмущался Лёха. – Мне нужен Ковалёв. Алексей…

Отчество выскочило у него из головы.

– А он на работе, – ответила старушка.

– Как на работе?! – опешил Лёха. Деду под восемьдесят, а он ещё работает?!

– А вам который Алексей нужен? – заподозрила путаницу старушка. – Алексеевич или Викторович?

– Который подполковник, – ответил Лёха.

– Значит – Викторович. Вы проходите, проходите, – пошире открыла дверь старушка и крикнула в глубину квартиры. – Лёша, к тебе гость.

Шаркая тапочками, в коридор вышел пожилой мужчина в очках.

– Молодой человек, вы ко мне?

– Алексей Викторович, – это хорошо, что старушка напомнила ему отчество Ковалёва. – Мне ваш адрес дала Марина Николаевна Константинова.

– А, Маринка, – кивнул Ковалёв. – Помню, помню.

– Она была у нас учителем истории, – стал путано объяснять Лёха. – Ну то есть она и сейчас учитель, просто я школу уже закончил. А Марина Николаевна сделала у нас целый стенд про советского путешественника во времени. Про Марию Егорову. Марина Николаевна сказала, что вы были с ней знакомы.

– Вот в чём дело! Вы проходите в комнату, это будет долгий разговор. Не обращайте внимания, что я еле хожу – инфаркт никому ещё здоровья не добавил. Кстати, как вас зовут?

– Алексей, – смутился Лёха. – Алексей Алексеевич.

– Значит, тёзка нашего сына. А фамилия как?

– Климов, – Лёшке показалось, что старик вздрогнул, когда услышал его фамилию.

– Проходи сюда, – перешёл на «ты» Ковалёв. Он окликнул жену. – Катя, сделай нам, пожалуйста, чая. Или чего покрепче?

Он вопросительно глянул на Лёху.

– Нет, нет, чая достаточно. Я хотел у вас спросить – а вы видели машину времени?

Ковалёв усмехнулся.

– Машина времени – это целый комплекс помещений и установок. А я был начальником вычислительного центра части. Вообще-то майорская должность, но мне тогда дали старшего лейтенанта и сказали – «Командуй!» Как раз готовился первый эксперимент по перемещению человека во времени.

– А вы лично знали Марию Егорову? – перебил его Лёха.

– Давай вот так сделаем, – строго поглядел на него Ковалёв. – Я тебе расскажу всё как было, а ты потом спросишь, чего не поймёшь.

Лёха молча кивнул.

– Конечно же, это всё было совершенно секретно. Ну да ладно, уже почти полвека прошло, уж Советского Союза нет давным-давно. А как в 90-е секретами стали торговать, ничего секретного с тех пор не осталось. Значит, так. Наша часть создавалась специально для того, чтобы добывать сведения о будущем. Сначала этим занимались экстрасенсы, машину времени уже потом построили. Кто этим занимался – я не знаю. Меня перевели в часть осенью 1967 года, а до этого я служил в Сары-Шагане, на полигоне противоракетной обороны. Сначала был сменным инженером, а Колька Константинов был начальником машины. Мы с ним в общежитии в одной комнате жили. Нас четверо друзей было – я, Колька, Вадим Карнаухов и Гарик Сванидзе. Вадим спился и умер в конце 90-х. Гарик ещё в начале 90-х уехал к себе в Абхазию. Николай погиб в октябре 93-го в Белом доме. А я служил до конца, пока часть не расформировали, потом вот эту квартиру получили.

Он замолчал, Лёха терпеливо ждал. Прогнав тень воспоминаний, Ковалёв продолжил.

– Теперь дальше. В части было как бы двуначалие. Был командир части, сначала полковник, потом генерал-майор. И был представитель ЦК, некто Арнольд Оскарович. Такой серьёзный товарищ. Конечно же, его слово значило больше, чем командира части. Вот он-то меня на начальника ВЦ и выдвинул. Потому что готовился первый эксперимент по перемещению во времени человека.

5

Ковалёв откашлялся.

– А теперь самое главное – для чего всё это делалось? Из будущего получали информацию по экономике, технике, политике. Это напрямую докладывалось в ЦК партии. И на основе этой информации принимались государственные решения. А люди потом удивляются – какие советские руководители были мудрые, всё предусмотрели! А они просто знали! Понимаешь – знали! А для чего решили рискнуть и послать человека – это другая история. Представитель ЦК при нашей части, анализируя информацию, понял, что в 91-м СССР развалится, и решил предпринять меры. Для этого ему нужна была подробная информация о том, что будет происходить через 25 лет. А эту информацию мог собрать только человек.

– То есть человек должен был придти к руководству страны? – спросил Лёха.

Ковалёв усмехнулся.

– Такого человека сразу бы отправили в психушку!