— Вот я про что, — сказал он. — Будешь?
— Я редко курю, — призналась Лиля. — Под настроение. И с ментолом.
— Это лучше всякого ментола.
Саша подмигнул и прикурил от зажигалки. В ночном воздухе расплылся приторный запах марихуаны. Только тогда Лиля заметила, что дымящаяся сигарета толще обычной и без фильтра.
— Я воздержусь, — сказала она и включила телефон, чтобы посмотреть, который час.
— Ну и зря. — Саша заговорил сдавленным голосом, потому что старался как можно дольше удерживать дым в легких. — Взрослая жизнь начнется, не побалуешься.
— Со спиртным вроде не рекомендуется мешать.
— Кем? Минздравом? — Саша рассмеялся. — Я, как видишь, мешаю и не жалуюсь.
— Я не пробовала никогда, — призналась Лиля.
— Дело нехитрое. Берешь в рот и тянешь в себя.
Лиля бросила на него быстрый взгляд, проверяя, не издевается ли он, но на его лице не читалось ничего, кроме довольства.
— Ну давай попробую, — сказала она, протягивая руку.
— Держи.
Саша вручил ей дымящуюся сигаретину. Лиля осторожно затянулась.
— Смелей, — сказал он. — Глубже затягивайся и не торопись выдыхать. В этом весь кайф.
— Не чувствую я никакого кайфа, — сказала она. — Лучше ликера налей.
— Кончился, — сказал Саша и в подтверждение своих слов перевернул бутылку горлышком вниз. — Очень вовремя. Пить нельзя. Кайф ломается.
— Да нет у меня никакого кайфа, — повторила Лиля, прислушиваясь к своим ощущениям.
Она была ленивой и расслабленной. Ей захотелось лечь и закрыть глаза.
— Может, по домам? — предложила она. — Проводишь меня?
— Конечно, — кивнул Саша. — Только давай посидим еще немного. Так хорошо.
— Хорошо, — согласилась Лиля и задрала голову, чтобы посмотреть на небо. — Звезд сколько! — пробормотала она завороженно.
— Прикинь, — сказал он. — А что, если они не настоящие? И вокруг… — Он повел рукой. — Вокруг типа планетария. Помнишь, нас в седьмом классе водили?
— Я болела тогда. Пропустила.
— Один к одному — планетарий, — сказал Саша. — Фонариков понатыкали и все дела.
Лиля хотела возразить, но ничего умного в голову ей не пришло. Тогда она просто засмеялась, представив себе, как кто-то вкручивает и выкручивает лампочки в небосводе. Она поделилась мыслью с Сашей, и он сложился пополам от хохота. Они стали смеяться вместе, наперебой выкрикивая разные остроумные предположения и шуточки. Так продолжалось довольно долго, пока Лиля не обессилела от непрерывного смеха. Тогда она сделалась вялой и безразличной, легла спиной на лавку, опираясь ногами в землю.
— Забалдела? — спросил Саша.
— Мне плохо, — сказала она, с трудом ворочая языком. — Я сознание теряю.
— Дыши. Тебе нужен свежий воздух.
— Я… мне плохо.
— Сейчас, — сказал Саша, поднимая ее на руки. — Сейчас.
— Куда ты меня несешь? — равнодушно осведомилась Лиля.
— Расслабься. Такая ночь! Просто закрой глаза.
— Я не хочу!
— Это сон. Тебе снится…
Он разложил ее на траве и принялся раздевать. Лиля ворочалась под ним и пыталась отталкивать, но рукам ее не доставало силы, а сама она была тяжелой и податливой, словно слепленной из теста. Он и вошел в нее, как в тесто, не встретив препятствий и сопротивления. Лиля смотрела в небо широко открытыми глазами и пыталась определить, настоящие ли звезды сверкают над ней. Ей было тяжело и неудобно, но хуже всего было ощущение того, что она не принадлежит себе, не владеет своим телом и не управляет мыслями. Проклятая травка.
А Саша Беляев все ерзал на ней и сосал ее горло, ерзал и сосал. Выпускной вечер продолжался, плавно переходя в утро.
Глава 3. Приди и возьми
— А вы как думали, гражданин Дергач? — спросил следователь. — Надеялись, что это сойдет вам с рук? Все простится и забудется, да? Но нет, тут вы просчитались. Военные преступления не имеют срока давности.
— Я не совершал военных преступлений, — сказал Артем. — Я воевал.
— В вашем случае это одно и то же, — отрезал следователь. — Потому что никто вас в армию не призывал и воевать не посылал. Это была ваша личная инициатива, гражданин Дергач. Та самая, которая наказуема. Что ж, покатались на саночках, теперь повозите их. В местах лишения свободы.
Следователь с удовольствием откинулся на спинку крутящегося офисного кресла. Его фамилия была Купельник, и в молодости его наверняка дразнили Купальником или Коперником. Теперь ему перевалило за тридцать, и он не собирался прощать мир за все унижения и издевательства, через которые ему пришлось пройти. С такой обширной ранней лысиной и дегенеративно срезанным подбородком только и остается отыгрываться на тех, к кому природа отнеслась с симпатией или хотя бы со снисхождением.
— Я пошутил насчет войны, — сказал Артем. — Ни на какой войне я не был. Я мирный человек.
— Вот как? — вкрадчиво произнес следователь и резко подался вперед, улегшись грудью на стол и вперив сверлящий взгляд в переносицу Артема. — А у меня есть свидетельства, прямо указывающие на ваше присутствие в зоне ведения боевых действий.
— Какие еще боевые действия? — спросил Артем, спокойно выдерживая проницательный следовательский взор. — Разве мы с кем-то воюем? Идет война?
Следователь покраснел так сильно и резко, словно на него плеснули кипятком.
— Не прикидывайся идиотом, Дергач, — прошипел он. — Ты все прекрасно понимаешь.
— Нет. Не понимаю.
— Так тебе объяснят, — пообещал следователь. — Я вас задерживаю на трое суток, гражданин Дергач. За это время суд вынесет постановление о вашем содержании под стражей в следственном изоляторе. А там поглядим, как вы умничать будете, гражданин. — В глазах Купельника полыхнула ненависть. — Я тебя сгною, Дергач, понял?
Это были не пустые угрозы. Вчера ты был добровольцем, а сегодня объявляешься участником незаконного вооруженного формирования. Война закончена, и твой батальон превращается в ОПГ — организованную преступную группировку. Вполне достаточно, чтобы всю оставшуюся жизнь провести на нарах.
— За что? — спросил Артем.
Он действительно хотел понять. Надеялся услышать честный ответ. Напрасно.
— За противоправные действия, — сказал следователь. — Закон есть закон, и перед ним все равны, гражданин Дергач. Вы на чьей машине приехали? Откуда она у вас? Можете документально подтвердить ее происхождение?
Артем опустил взгляд, нахмурившись. Так вот в чем дело. «Лендровер». До того как перейти к Артему, автомобиль был отжат у какого-то коммерсанта, и тот был счастлив, что у него не отобрали заодно жизнь. Теперь времена поменялись.
— Машина принадлежит моему знакомому, — сказал Артем. — Он выписал мне доверенность перед… Гм. На всякий случай.
— Как его фамилия? — осведомился следователь, напуская на себя равнодушный вид.
Актер из него был никудышный. Равнодушие, в отличие от ненависти, получилось насквозь фальшивым.
— Не помню, — ответил Артем.
Не мог же он сказать, что бывший владелец «Лендровера» кормит червей в земле. Могут вообще убийство пришить.
— Зато я помню, — улыбнулся следователь. — И этот клубок будет распутан, не сомневайтесь, гражданин Дергач. Уж если я берусь… — Он демонстративно сжал пальцы в кулак. — Если берусь, то так просто не отпускаю.
Почудилось Артему или нет? В слова «просто так» был вложен какой-то особый смысл? Похоже, да. Нужно прощупать почву, чтобы не ошибиться.
— От машины одна головная боль, — проворчал Артем. — Хочу от нее избавиться.
— Не так-то просто избавиться от улики, — сказал следователь, сразу став цепким и собранным, как охотничий пес, сделавший стойку.
По кабинету бесшумно витали тополиные пушинки. Похожие на снег, они придавали происходящему что-то фантасмагорическое.
— Продать «ровер», что ли? — Артем стал размышлять вслух. — Недорого. Чтобы сразу забрали.
Следователь деловито положил перед собой стопку бланков и занес жало ручки.
— Выписываю ордер, — зачем-то предупредил он.
— В принципе, тачку можно передать по доверенности третьему лицу, — произнес Артем, ни к кому конкретно не обращаясь. —
— Вот как мы поступим, — задумчиво произнес следователь. — Я продиктую вам все свои паспортные данные. Вы заберите их с собой. — Он перевернул бланк чистой стороной и придвинул к Артему. — Поразмыслите как следует, гражданин Дергач, прикиньте что к чему. Может, что вспомните. Может, надумаете чего.
— Значит, обойдемся без задержания? — спросил Артем.
— Воздержимся, — ответил следователь. — Пока. — Он поднял указательный палец. — Дальше видно будет.
— Спасибо.
— Не за что.
— Не буду, — пообещал Артем чинно, попрощался и отправился в гараж, где у него были припрятаны кое-какие запасы.
Памятные сувениры о войне, которой как бы никогда не было. На той несуществующей войне Артему как-то довелось делать растяжку под руководством опытного сапера, и он запомнил все тонкости. Повторить все в нужной последовательности и с должной тщательностью не составило особого труда. Когда дело было сделано, Артем позвонил следователю и сказал:
— Я надумал.
— Не по телефону, — быстро сказал Купельник. — Встретимся через час на площади напротив кинотеатра «Космос».
— Возле фонтана?
— Угу. Поедим мороженого, потолкуем. Там вкусное продают, в вафельных рожках. Любите мороженое?
— Давно не ел, не помню, — ответил Артем.
— А вы шутник! — Следователь засмеялся.
Это был счастливый смех человека, получившего свое. Артем тоже посмеялся в трубку. Вежливо.
Он явился на пятнадцать минут раньше, раскинул руки поверх спинки лавки и стал ждать, поглядывая на проходящих мимо женщин. Они его почему-то не волновали. На войне все только и говорили про баб и про то, что станут с ними делать по возвращении. Женатые отмалчивались, но было видно, что тема и им не безразлична. Почему же апатия охватила Артема? Он чувствовал себя обманутым, как человек, спешивший на праздник, а попавший на шапочный разбор, когда все съедено, выпито, затоптано и изгажено. Мирная жизнь не была прежней и не была такой, какой представлялась в мечтах.
Проверив, не видно ли на подходе Купельника, Артем сверился с записью и набрал телефонный номер.
— Я по объявлению звоню, — сказал он. — Оно еще в силе?
— Да, — ответил вежливый мужской голос. — Санитары нам нужны. Как у вас с физической подготовкой? Возраст?
— Я только что из армии вернулся, — сказал Артем, подумал и добавил: — Со сверхсрочной.
Он рассказал о себе, что мог и что хотел, ответил на несколько вопросов, потом стал задавать свои. Как далеко находится клиника? Действительно ли место такое уединенное и его нельзя покидать до окончания контракта? Возможно ли перечислять зарплату на банковский счет? Как обстоят дела с кормежкой и проживанием? Сколько длится рабочий день?
— Мне ведь не придется за психами круглосуточно ходить? — пожелал он знать.
— У нас не психи, — сухо произнес голос.
— Извините.
— У нас пациенты, молодой человек. Это элитная психиатрическая клиника, имейте в виду. Все на высшем уровне. И уход, и лечение, и обеспечение персонала.
— Я понял, — сказал Артем. — И готов соответствовать.
— С вами свяжутся, — пообещал голос. — Состоится личная встреча с нашим представителем. И если вы подойдете нам по всем параметрам, разговор будет продолжен.
Они попрощались, и Артем заметил Купельника возле киоска мороженщика. Тот тоже увидел Артема и выставил ладонь в приветственном жесте. Однако мороженое купил только одно, давая понять, что никого угощать не намерен.
— Вкусно? — спросил Артем, когда Купельник расположился рядом. — Шарики зеленые. Фисташки?
— Авокадо.
— Взяли бы фисташковое. Оно лучше.
Купельник ничего не ответил, занятый рассасыванием холодного шарика. Раздраженный беспредметной болтовней Артема, он отхватил зубами слишком большой кусок и теперь кривился.
— Зуб? — участливо спросил Артем. — Холодное заходит? У меня так тоже было, когда пломба выпала. Я…