Заложница стаи

Марина Снежная

Заложница стаи

   Глава 1

      – Только ты можешь все уладить, Венда, – в голосе Дмитрия Любимова, моей правой руки, сидящего в кресле напротив стола, слышалась беспомощность.

      Я промолчала, изучая недавно доставленное послание из земель Яровского клана оборотней. На лице все труднее удавалось сохранять привычное невозмутимое выражение. Послание было составлено в на редкость бесцеремонной и наглой форме. Что, впрочем, не особо удивляло. Оборотни редко сдерживают свой буйный нрав и не считают нужным разводить церемонии с кем бы то ни было. Особенно такие, как этот. Мое лицо невольно дернулось, и привычная маска железной леди, выработанная в течение нескольких лет, дала трещину. Проклятый Видан Яров! Только ему удавалось настолько вывести меня из себя. Причем уже не раз! Даже мысли о нем действовали, как чудовищный раздражитель. Что уж говорить об этой вот демонстрации его самодовольного мужского «я»?!

      – Ты пытался с ними связаться? – наконец, бросила я, отрываясь от послания, написанного грубым размашистым почерком. Вполне соответствующего характеру владельца.

      – Конечно, – вздохнул Дмитрий.

      Я снова не удержала эмоций при себе – щека нервно дернулась. Если даже мой умница-заместитель не смог уладить дело, то ситуация неутешительная. Дмитрий мог заговорить зубы кому угодно, даже заносчивым вампирам. Ко всем мог подход найти. Хотя, похоже, о Видана Ярова даже ему пришлось зубки пообломать!

      – Говорил с Яровым лично? – собираясь с мыслями и продумывая дальнейшую стратегию, спросила я.

      – Нет. С его бетой. Яров якобы сильно занят. Так сильно, что даже пяти минут не смог мне уделить.

      – Сволочь самодовольная! – вырвалось у меня, что говорило об уж совсем расшалившихся нервах. Обычно я умела держать себя в руках при любых обстоятельствах.

      Дмитрий округлил глаза, явно ошарашенный моей вспышкой. Я поспешила снова нацепить на лицо невозмутимое выражение и произнесла:

      – Как они хотя бы объяснили то, что разрывают с нами контракт? – снова глянула на письмо, где значилась всего пара строк: «Мы больше не желаем иметь с вами дел. Не суйтесь на нашу территорию. Видан Яров».

      – Бета сказал, что в прошлую тур-поездку наши клиенты слишком разошлись и без нужды убили намного больше оленей, чем было оговорено. Мол, такое случается уже не впервые, но из чувства уважения к вашему покойному отцу они закрывали на это глаза. Но сейчас клиенты вели себя уж слишком нагло. Надерзили кому-то из оборотней, который как раз присутствовал при инциденте. Вот Яров и слетел с катушек. Может, у него как раз настроение хреновое было или еще там что. Но факт остается фактом, – Дмитрий снова вздохнул.

      – Ладно, – я откинулась на спинку своего удобного директорского кресла и скрестила руки за головой, размышляя. – Подумаем о контракте с кем-то другим.

      Услышав многозначительное покашливание Дмитрия, поморщилась.

      – Да, сама понимаю, что вариант не очень, – буркнула, устремляя на заместителя мрачный взгляд.

      Дела у фирмы «Северные просторы» в последнее время шли не особенно хорошо. Все больше становилось конкурентов, да и подавляющее число отдыхающих сейчас предпочитали ездить на Южные острова. Там море, солнце, пляж. Суровые леса, горы и холодные реки привлекали все меньше. Разве что заядлых охотников и любителей истории, которые лично жаждали взглянуть на знаменитое ущелье Воплощения, где много тысяч лет назад духи впервые сошли на землю и дали начало новым расам. И вот последнее как раз находилось на территории клана Ярова. Можно, конечно, заключить контракт с другими волчьими или даже медвежьими кланами, но те могли предложить только охотничьи угодья, да и то по явно завышенным ценам. Яров же брал с фирмы копейки по теперешним меркам.

      Так повелось еще с тех пор, как был жив мой отец – бывший бета отца Видана Ярова. Даже несмотря на то, что мой родитель, Деян Ланов, покинул стаю и женился на человеческой женщине, к нему относились хорошо. Хотя обычно оборотни такое считают предательством. Но слава богу, бывший альфа клана Яровых отличался более миролюбивым и уступчивым характером, чем его сынок. Я снова едва не заскрежетала зубами при мысли о теперешнем альфе клана Яровых. Совершенно невменяемый тип! По крайней мере, именно таким он мне запомнился из единственных двух личных встреч. Я поспешила отогнать неприятные воспоминания.

      – Может, подключите сестру? – предложил Дмитрий, на лице которого отражалась мучительная мыслительная деятельность.

      – Можно попробовать, – я вздохнула и потерла лоб, потом облокотилась на стол и взглянула на фотографию, стоящую в рамочке на столе.

      Наша когда-то счастливая семья: отец, мать, я и сестра. Лица прямо светились счастьем. Тогда у нас и правда все было замечательно! Родители души друг в друге не чаяли, и отраженный свет их любви согревал и нас с сестрой. Потом пришла болезнь, неизлечимая и коварная, выгрызающая мою красивую жизнерадостную мать изнутри. Когда она умерла, отец так тосковал, что полностью отошел от дел, переложив их на мои плечи. Пришлось в девятнадцать лет постигать все тонкости управления фирмой, стараться удержать на плаву давшее крен семейное предприятие. Поначалу было неимоверно трудно, но я справилась. Научилась смирять непокорный неуступчивый характер, держать эмоции под контролем. Теперь мало кто мог похвастаться тем, что знал, что происходит у меня внутри.

      Отец последовал за матерью уже через год. Врачи только руками разводили – никаких видимых причин, почему крепкий и здоровый мужчина за такой короткий срок истаял, как свеча. Я же прекрасно знала, почему. Проклятая кровь оборотней! Если они находят свою настоящую пару, то ее смерть переживают намного сильнее, чем обычные люди. А в крови матери наверняка затесались какие-то волчьи предки, раз она стала для отца настоящей парой. Пусть даже звериной ипостаси в ней не было, отца любовь к ней толкнула даже на то, чтобы уйти из стаи.

      Теперь единственным родным человеком, который у меня остался, была Ждана. Я была готова на все, чтобы сестра ни в чем не нуждалась. Отказывая себе во всем, работала как проклятая. Хотела, чтобы Ждана получила высшее образование, нашла достойное место в мире. Выбор сестры стал для меня очередным потрясением. Вместо того чтобы пойти по широкой и светлой дороге, которую я перед Жданой открыла, та выбрала замужество. Навсегда похоронила себя среди тех, кого я втайне ненавидела и отвергала. В бывшей стае отца!

      Всего одна встреча. Случайная, нелепая! Ждана из любопытства решила однажды посетить территорию клана в составе экскурсионной группы. И встретила его. Бету Ярова. Черт! Я снова начала злиться, как всегда при мыслях о Ярове и стае. Они отняли у меня единственного близкого человека! Настоящая пара. Ну почему?! Я до конца не верила, что Ждана настолько потеряет голову и откажется от всего ради участи обычной самки. Но ее эмоции к Белояру Дерилову были столь сильны, что утратило значение все. Даже я оказалась на втором месте. И осознание последнего уязвляло еще сильнее.

      Теперь мы с сестрой не виделись. С того самого момента, как Ждана собрала сумку и навсегда покинула наш дом. Два года назад. Иногда созванивались, но разговоры были уже не те. Исчезла особая задушевность, с которой общались раньше. Ждана захлебывалась от восторга, рассказывая о том, как она счастлива, расхваливала преимущества жизни в стае, пела дифирамбы мужу и Ярову. Последнее слушать было особенно неприятно, и я в таких случаях сразу закругляла разговор. Сейчас Ждана ждет ребенка. Она уже на седьмом месяце. Я не знала, смогу ли заставить себя приехать и взглянуть на племянника, когда тот родится.

      Поселение оборотней вызывало у меня ощущение угрозы и опасности. Я посещала его два раза и на этом собиралась закончить. Может, как-нибудь Ждане удастся посетить меня здесь, в Мирграде. Хотя тут возникали сильные сомнения. Женщины-оборотни покидали пределы клановой территории в исключительных случаях. Их удел – сидеть в четырех стенах и создавать уют своему мужчине. Последнее я не понимала и не принимала. Сама бы скорее глотку перегрызла мужику, осмелившемуся качать мне права! Хотя… В последнее время поняла, что свои силы слишком переоценивала. Но об этом сейчас лучше не думать. И так проблем по горло!

      Тряхнула головой, возвращаясь к реальности, и стиснула зубы.

      – Похоже, выбора нет. Придется осуществить дружеский визит в поселение. Может, муж Жданы окажется более вменяемым и пойдет навстречу. Сумеет убедить Ярова дать нам еще один шанс.

      – Может, тебе встретиться с Яровым лично? – осторожно предложил Дмитрий и тут же ошарашено расширил глаза. Видно, что-то такое сейчас на моем лице проявилось, что его даже напугало.

      – Исключено, – я со свистом втянула воздух, вспоминая, чем для меня закончились обе встречи с этим зверем. При одной мысли об этом сердце забилось в ритме барабанной дроби, а все тело полыхнуло жаром. Он совершенно невменяемый!

      – Что ж, тебе виднее, – миролюбиво заметил Дмитрий, в его глазах отчетливо промелькнуло любопытство. – М-да, некстати это все, конечно, – добавил он со вздохом. – А ты ведь еще собиралась уехать на днях. Как думаешь, успеешь все решить?

      Я поморщилась. Черт! Еще и отъезд этот, о котором тоже меньше всего хотелось думать. Но отказывать Адену Ларесу – высшему вампиру и одному из самых могущественных персон на планете – явное самоубийство. В его силах перечеркнуть всю мою жизнь одним росчерком пера. По сравнению с неприятностями, какие может доставить Аден, ситуация с Яровым покажется цветочками! Хуже всего, что я сама дала вампиру повод считать, что мне нравится его общество. Теперь пойти на попятный – нанести ему тяжкое оскорбление. Но разве могла тогда подумать, что банальный перепихон, у которого, как мне казалось, нет и не может быть продолжения, для вампира приобретет куда большее значение? Ощутила, как холодеют ладони, как всегда при мыслях о Адене Ларесе. Так, нужно решать проблемы по мере их поступления. Сначала придумаю, как разрешить ситуацию с Яровым, потом о том, как поделикатнее отделаться от поклонника.

      – Я поеду к оборотням прямо сейчас, – медленно проговорила я.

      – Мне тебя сопровождать? – оживился Дмитрий.

      – Сама справлюсь, – возразила я.

      И вовсе не из-за того, что мне бы самой не хотелось взять с собой группу поддержки. Как раз наоборот! Это бы точно не помешало. Просто знала, как относятся в поселении оборотней к чужакам. Несмотря на то, что всегда отвергала стаю, я все же таковой не считалась. Как бы ни хотелось этого признавать, я оборотень. Раньше до последнего надеялась, что кровь матери в моих генах победит, и я окажусь обычным человеком. Напрасно! Что я, что Ждана – волчицы внутри. Это стало очевидным в период полового созревания.

      Вспоминая, что тогда переживала, я готова была сквозь землю провалиться. Неконтролируемые вспышки агрессии, безумная сексуальная тяга к противоположному полу. И с приближением полнолуния таяли остатки самоконтроля, словно иллюзорная дымка. Я вспоминала, какую беспорядочную сексуальную жизнь тогда вела. Мне все было мало! У Жданы это как-то спокойнее проходило. Может, все зависит от темперамента? Можно только догадываться. Но в те годы я ощущала себя будто разделенной на две половины. Одна – рассудительная, болезненно-гордая, тянущаяся к знаниям, ответственная. Другая – безумная, одержимая, сметающая все на своем пути. С переменным успехом побеждала то одна, то другая. Пока, наконец, болезненно переживающая перемены во мне мама не предложила выход.

      Все оказалось так просто! Ликапин. Лекарство, подавляющее звериную часть натуры оборотней. Полностью уничтожающее проявления волчицы внутри меня. Для уважающих себя оборотней это считалось тем же, что отрубить себе руку или ногу. Сознательно себя сделать инвалидом. Я же считала ликапин спасением. Не принимала волчицу внутри себя и не желала принимать. Сделала все, чтобы ее убить. Да, поначалу тяжело было перестроиться, когда исчезли сверхъестественно-острые нюх и слух, особая сила, бурлящая внутри и делающая меня сильнее многих мужчин-людей. Исчезла особая острота восприятия мира, делающая все краски в два раза ярче, и эмоции в два раза сильнее.

      Но я была готова этим пожертвовать. Отвергала эту свою вторую половину, словно злейшего врага. Волчице пришлось умереть. Или, точнее, впасть во что-то вроде комы. С того дня, как я начала принимать ликапин, первая половина моей натуры все сильнее укрепляла позиции. Но это не меняло того факта, что волчица никуда не делась. Стоит дать послабление, и может вырваться наружу. И для стаи я прежде всего остаюсь волчицей, пусть и выбравшей иную судьбу. Не принимай я ликапин, их альфа мог бы даже предъявить права на меня. Заставить остаться в стае. Я слышала о силе влияния вожака стаи и содрогалась при одной мысли о подобном исходе. Может, это еще одна причина, по которой подавляла в себе зверя с помощью психотропных препаратов.

      А в последнее время мне настойчиво предлагали еще один способ избавиться от внутреннего зверя, в этот раз навсегда. Но вариант этот пугал, пожалуй, не меньше чем перспектива остаться оборотнем. Так, об этом не думать! Просто не думать. Слишком не по себе становится.

      Раздавшаяся мелодичная трель заставила вздрогнуть от неожиданности. Взглянув на экран мобильного, поневоле ощутила, как по спине пробегает холодок. Вот интересно, как он чувствует, когда я о нем думаю? Поневоле поверишь в мистические способности вампиров, хотя немногие их проявляли на самом деле!

      – Слушаю тебя, Аден, – проговорила в трубку как можно спокойнее, зная, что вампир поразительно умеет угадывать настроение.

      Дмитрий тут же поднялся и двинулся к двери, не желая мешать. Как всегда, когда речь заходила об Адене Ларесе, его лицо стало бледным и напуганным. Что уж говорить, когда ему приходилось сталкиваться с этим существом вживую! И такое вот впечатление высшие вампиры производили на многих. Что-то от самой их ауры исходило опасное и жуткое, что действовало на людей парализующе. Может, Аден и обратил на меня внимание из-за того, что не боялась его так, как остальные. Просто опасалась, как хищника, с которым всегда нужно быть начеку. Понятия не имела, почему привлекла внимание вампира, которому уже больше двенадцати веков. Но, видать, даже вампирам иногда нужна компания. И не только компания тех, с кем хочется развлечься на одну ночь.

      Адена я никогда не понимала до конца. Да и можно ли понять того, кто прожил на свете так много? Уже не говоря о том, что многое о вампирах до сих пор остается загадкой. Они мало кого допускают в свои тайны. Даже непонятно, по какому принципу выбирают новых инициируемых. То, что мне хотят предложить стать одной из них, поняла совсем недавно, и это ввергло в ступор. Я не сомневалась, что Аден увозит меня в путешествие, чтобы официально сделать то, на что до этого лишь намекал.

      – Я уже купил билеты, – послышался в трубке завораживающий голос вампира.

      Именно завораживающий – пожалуй, это самое подходящее для него определение. Аден говорил всегда негромко, с особыми бархатистыми нотками, но каким-то образом его голос оставался четким и ясным, даже если мы находились в шумной толпе. Мистика прямо!

      Вспомнила, как когда-то присутствовала на открытом заседании совета Северных земель, членом которого был Аден. Его голос, все такой же тихий и спокойный, был четко слышен даже в другом конце огромного зала, где сидела я. Слушатели ловили малейшие его модуляции, будто завороженные. На Адена смотрели боязливо-почтительно. Редко какой журналист осмеливался задавать ему вопросы напрямую. В основном спрашивали других советников.

      По традиции, в Северных землях, как и в других частях планеты, высшая власть сосредотачивалась в руках пятерых – представителей самых влиятельных рас на этой территории. На Северных землях это были по одному представителю от кланов волков и медведей, двое людей и вампир. Что не раз уже поражало меня, когда размышляла о политической ситуации в мире – вампиры официально не владели обширными территориями, в отличие от звериных кланов. Но каким-то образом им удавалось держать в своих руках практически всю экономику. И не только здесь, но и на других территориях. Заводы, фабрики, различного рода бизнес. Вампиры считались элитой общества, несмотря на относительную немногочисленность. Хотя у них были долгие века, чтобы добиться своего положения и упрочить его.

      Подумать только, Аден Ларес, мужчина, с которым я спала, застал еще те времена, когда расы воевали между собой! Стоял у истоков мирного соглашения и создания того уклада мира, в котором я теперь живу. Это в голове не укладывалось. Каждый раз думая об этом, сознавала свою незначительность перед ним.

      – Через три дня мы вылетаем в Дармин, – он не спрашивал. Он констатировал факт, давая понять, что ответ «нет» вряд ли его устроит. – Надеюсь, к этому времени ты разберешься с делами?

      Я кусала губы, пытаясь разгадать, почему мы полетим именно в Дармин – столицу Западных земель. И прежние подозрения только укрепились. Именно в Дармине была цитадель вампирской верхушки. Самые древние и могущественные представители рода должны одобрять инициацию новых сородичей. Не за этим ли везет меня туда Аден?

      – Да, думаю, разберусь, – глухо сказала, пытаясь представить, какой будет его реакция, если я откажусь становиться вампиром.

      Вряд ли хорошей! Хотя по Адену трудно понять, когда он испытывает сильные эмоции. Он кажется ожившей мраморной статуей, а не живым существом. За все время знакомства высший вампир ни разу не повысил голоса или не проявил какого-либо неудовольствия, даже если на то были причины. Может, внутренне и негодовал, но прочесть что-либо по его лицу или жестам было невозможно. Пожалуй, вот с кого нужно пример брать! Выдержка у Адена железная. Но я уже знала, насколько обманчиво спокойствие вампиров. Как-то при мне один из его подчиненных совершил промах. Аден ни словом, ни взглядом не показал, что недоволен. Вел себя как ни в чем не бывало. Но уже на следующий день этого человека я больше в его доме не увидела. А на осторожный вопрос последовал невозмутимый ответ, что тому пришлось сменить место работы на более подходящее к его способностям. Как оказалось, он добился перевода несчастного на окраинные территории, где селились уж совсем отчаявшиеся люди, и откуда выбраться было практически невозможно.

      Маленький незначительный промах. А что будет со мной за отказ в столь личном для Адена деле? Да он всю жизнь мою может разрушить! Для Адена ничего не стоит разорить фирму «Северные просторы» окончательно, а передо мной самой закрыть все двери не только на этих, но и на других землях. До физического устранения он, конечно, не дойдет, но постарается сделать все, чтобы жизнь моя стала невыносимой.

      – У тебя что-то случилось? – снова послышался голос в трубке.

      – Нет, все в порядке, – соврала я.

      Для меня было делом принципа не прибегать к помощи влиятельного любовника в деловых вопросах. Да и, зная маниакальную гордыню оборотней, не сомневалась, что участие в деле вампира только усугубит ситуацию. Оборотни – единственные, кто не пасовал перед вампирами. Более того, обе расы недолюбливали друг друга еще со времен Великих войн, и эта ненависть не угасла до сих пор. Оборотни жили автономно, вытребовав себе отдельные территории, и только номинально подчинялись совету. В этом всем было много подводных камней и тонкостей, и я до конца так и не разобралась в закулисной политике. Знала только, что привлекать к решению вопроса Адена – это зарубить дело с кланом Ярова на корню.

      – Не думаю, что ты говоришь правду, – откликнулся вампир, как всегда, с ходу разгадав мои уловки. – Но я ценю твою независимость.

      Надо же! А вот это что-то новенькое! Аден впервые заговорил об этом, и сказанное внушило робкую надежду. Может, все же я сумею убедить его, что мой отказ не имеет ничего личного? Что я просто хочу оставаться собой. Такой, какая есть. Прокатит или нет? Ладно, у меня есть еще три дня, чтобы продумать все детали предстоящего нелегкого разговора!

      – Мне пора, Аден. У меня сегодня важная деловая встреча, – в этом не солгала и знала, что вампир это почувствует.

      – Хорошо, не буду отвлекать, – если он и разочарован, то по ровному тону понять трудно.

      Как же трудно общаться с существом, которого совершенно не понимаешь! Я нажала кнопку отбоя и поднялась с места. Что ж, сегодня предстоит еще одно неприятное дело! Унижаться перед оборотнями и просить их не отказываться от контракта. Я только надеялась, что личной встречи с Яровым удастся избежать.

    Глава 2

      Чтобы не ехать к сестре с пустыми руками, по дороге я заскочила в магазин, где приобрела любимые конфеты Жданы – «Шоколадные язычки». Изысканное лакомство с фруктовой начинкой, которое сестра могла поглощать в любых количествах. Вряд ли в поселении оборотней ее таким часто балуют. В город местные жители выбираются неохотно и только по особому поводу. Также приобрела несколько мелочей, которые будут полезными в любом хозяйстве. Погрузив пакеты с покупками в свой практичный темно-серый внедорожник, направила машину в нужном направлении.

      Был разгар рабочего дня, прохожих и машин на улицах было не так много, как в часы пик. Поэтому даже удалось избежать пробок. Я посчитала, что это хороший знак, и немного воспрянула духом. Выезжая за пределы города, мельком глянула на лежащий на соседнем сиденье мобильник. Стоит ли предупредить сестру о приезде? Конечно, она наверняка обрадуется, но вот ее муж мигом просечет, зачем меня, на дух не переносившую поселение клана, туда вдруг потянуло. Предупредит Ярова, и неизвестно, чем тогда все закончится. Нет уж, лучший вариант – эффект неожиданности! Если я застану бету врасплох, да еще сестру подключу, того будет легче убедить помочь. Решиться повлиять на альфу – поступок рискованный даже для его правой руки. Захочет ли Белояр пойти на это в любом случае? Эх, ладно, заранее опускать руки не стоит…

      Чем дальше я отъезжала от Мирграда, тем меньше на дороге становилось машин и живописнее природа. В обычное время мне бы это понравилось. Иногда я любила выезжать за город, найти укромный уголок для пикника и провести время наедине с собой и какой-нибудь интересной книгой. В такие моменты даже телефон отключала, чтобы никто не помешал небольшой релаксации, необходимой мне как воздух. Наверное, только такие вот минуты помогали выдерживать напряженный темп жизни и сохранять внешнее спокойствие при любых ситуациях. Иногда даже казалось, что спящая во мне волчица в какой-то миг робко поднимает голову и откликается на близость природы. И все вокруг воспринималось иначе: ярче, насыщеннее, живее. Но это длилось недолго. Я сама прогоняла это ощущение как можно скорее, боясь возвращения тех безумных лет. Хотя и понимала, что такое буйство гормонов в подростковые годы – явление временное. Вряд ли сейчас моя волчица вела бы себя так же. Но рисковать не хотелось.

      А учитывая то, какое впечатление производил на меня Яров, одна мысль о пробуждении внутреннего зверя пугала до дрожи. Черт, он на меня действовал даже несмотря на ликапин! А ведь на момент нашей первой встречи я принимала лекарство уже целых два года.

      В этот раз я не смогла отогнать будоражащие душу воспоминания. Невидящим взглядом смотря в лобовое стекло и уверенно ведя машину, мысленно перенеслась в тот памятный день, когда на свою голову решила посетить поселение Яровского клана вместе с отцом.

      Мне тогда было шестнадцать и я вовсю пыталась доказать отцу, что уже взрослая и хочу помогать ему. А он мягко убеждал, что это все успеется, и сначала нужно образование получить. Я все равно настояла, чтобы помогать отцу после школы, и понемножку осваивала семейный бизнес. Как всегда, все получилось так, как хотела я. Отец никогда не мог быть со мной твердым. Я была его любимицей. Возможно, он видел во мне сына, которого жена так ему и не родила. Если Ждана была послушной и смирной девочкой, то обо мне говорили, что я – настоящий вулкан. По крайней мере, тогда была такой. А сейчас этот вулкан спал глубоко внутри. Я сама его туда спрятала, показывая миру более приемлемую личину.

      Тогда я стриглась коротко и нарочито небрежно, отстаивая свое право на индивидуальность. Этим сильно расстраивала мать, от которой, собственно, мы с сестрой и унаследовали великолепные вьющиеся волосы медово-золотистого оттенка. Настоящее сокровище, которым не уставали восхищаться знакомые. В случае Жданы восхищались и дальше. Я же в пятнадцать лет обрезала волосы просто из-за того, что хотела как можно меньше походить на красивую куколку, с какой меня часто сравнивали. Уже тогда моя еще не до конца сформировавшаяся фигура приобрела соблазнительные женственные очертания, что я скрывала под бесформенными балахонами и мешковатыми джинсами. Я хотела, чтобы во мне прежде всего видели личность, а не самку.

      Вот в таком вот вызывающем и дерзком виде впервые ступила на землю родного клана отца. Взглядом, который наверняка напоминал взгляд маленького, но смелого волчонка оглядывала все вокруг, держась от родителя на расстоянии шага. Ловила на себе любопытные взгляды и старалась не проявлять замешательства. Все здесь казалось чужим и непонятным.

      Оборотни предпочитали деревянные дома, стоявшие тут, вероятно, с незапамятных времен. Конечно, с годами их ремонтировали или даже сносили, а на том месте строили новые. Но в целом сохранялась особая атмосфера связи времен. Здесь не любили современные технологии и предпочитали жить по старинке. Наверняка не у каждого оборотня даже телевизоры или компьютеры имелись. Просто потому, что они считали это лишним и ненужным.

      Одежда на всех явно была сшита своими руками. Вернее, руками женщин, конечно. Немного старомодного покроя рубахи и штаны для мужчин, платья, обязательно прикрывающие колени, для женщин. Ни одной женщины в брюках я не увидела и ощущала, как неодобрительно косятся на меня за внешний вид. Упрямо вздернув подбородок, давала понять, что меня это вообще не заботит. Я не одна из них, и никогда не стану.

      Заметила, что большинство оборотней клана темноволосые, а глаза у них колеблются цветом от желтого до темно-карего. Ни одного светлоглазого по пути не встретилось. И это порадовало. Я отличаюсь от них и этим. От матери-человека унаследовала синие глаза, что какое-то время позволяло считать, что меня минует участь оборотня. Обычно у оборотней-волков или медведей глаза различных оттенков карего цвета. Но тут вышел просчет. Да, у меня глаза человека, но это не помешало генам оборотня взять верх. Что касается Жданы, то сестра – типичная волчица. Если, конечно, не принимать во внимание светлые волосы. Вообще она, конечно, прехорошенькая. Глаза и волосы практически одинакового медового оттенка. Впоследствии у нее даже прозвище появилось – Медовая. Вернее, не прозвище, а особое волчье имя.

      На моего отца смотрели с разным выражением. Кто-то дружелюбно окликал и приветствовал, кто-то буравил неприязненным взглядом. Видно было, что к нему здесь относятся неоднозначно. Что уж говорить обо мне самой! Особая звериная сила, затаенная и мощная, исходящая от всех этих людей, поневоле вызывала смутное беспокойство, как бы я ни желала этого не признавать.

      Дом тогдашнего альфы, Миробора Ярова, находился в центре поселения и занимал значительно большую территорию, чем другие дома. За высоким деревянным забором стоял непосредственно дом – добротный, большой и двухэтажный, и хозяйственные сооружения. Я заметила снующих по двору двух женщин: судя по всему, жену альфы и дочь. Они споро выполняли мелкую работу. Но завидев вошедших в гостеприимно распахнутую калитку гостей, поспешили навстречу. Жена альфы, женщина средних лет, немного дородная и круглолицая, радушно поприветствовала отца, а на меня взглянула колко и неодобрительно. Потом велела дочери сообщить альфе о посетителе и пригласила отца в дом, развлекая беседой.

      – Обожди здесь, – велела мне, когда я тоже собралась войти внутрь. – Когда мужчины закончат с делами, тебя позовут.

      К такому обращению я не привыкла. Внутренне вскипела от негодования и сцепила зубы. Из горла уже рвалась колкость, но отец строго взглянул на меня, и слова остались невысказанными. Он редко проявлял ко мне строгость, может, потому это произвело на меня сильное впечатление. И я, скрепя сердце, кивнула и решила пока освоить территорию. Посмотреть, как у оборотней все устроено.

      Нимало не смущаясь собственного самоуправства, ходила по двору и заглядывала в хозяйственные постройки: сарай, амбар, загон для скота, баню и другие сооружения. Кривила губы, недоумевая, как здесь вообще жить можно. Средневековье какое-то! Интересно, тут у них хоть водопровод проведен? Или и с этим тоже по старинке?

      Я как раз зашла в сарай и созерцала собранный здесь хозяйственный хлам, когда уловила, как свет, проникающий из-за моей спины в мрачное помещение, немного померк. Почувствовала и постороннее присутствие. Даже лишившись из-за ликапина инстинктов волчицы, такие вещи всегда чувствовала. Развернулась резко и стремительно, как хищный зверек, готовый смело кинуться на возможный источник опасности.

      Дверной проем теперь загораживала громадная темная фигура. Мужская. Лица я разглядеть не могла, но не заметить рельефных мышц и развитой мускулатуры пришельца было трудно. Огромный какой, однако! Не меньше ста девяносто сантиметров роста! Я тут же показалась себе совсем крохотной со своими неполными ста семидесятью.

      – И кто это к нам сюда забрался? – раздался чуть насмешливый рокочущий голос, на который тело странно отреагировало.

      По нему пробежала обжигающая волна, закончившая путь внизу живота. Ого! Давно уже я не ощущала подобного! А ведь думала, что такие вспышки неконтролируемого желания закончились вместе с подростковыми гормонами. Ликапин позволял контролировать сексуальное влечение. Вернее, он сделал его таким же, как у обычных людей, не оборотней. И я уже в течение двух лет, с тех пор как начала его принимать, не испытывала сильного влечения к кому бы то ни было. Чему только радовалась! А тут от одного голоса незнакомого мужика, лица которого я даже не видела, гормоны подняли настоящий бунт. И мне это не понравилось.

      – Уже ухожу, – буркнула, скрывая неловкость, и неуверенно двинулась к выходу.

      Мужчина даже не попытался отойти и пропустить, и я замерла в нерешительности, не дойдя до него двух шагов. Услышала, как он с шумом втянул воздух, и ощущение давящей мужской энергетики усилилось.

      – Похоже, желание уйти – меньшее, что тебя сейчас беспокоит, – многозначительно сказал он, а я ощутила, как вспыхнули щеки.

      Черт! Оборотень почувствовал запах моего возбуждения! От этого тут же захотелось провалиться сквозь землю.

      – Дай-ка рассмотреть тебя получше, – в его голосе послышались низкие гортанные нотки, от которых по телу пробежала новая, еще более мощная волна.

      Он, наконец, отошел от проема, сделав шаг внутрь. Я заморгала, когда в лицо ударил дневной свет. Когда глаза привыкли к перемене, со злостью взглянула на стоящего теперь сбоку от меня мужчину. Он разглядывал так пристально, что по спине пробежал липкий холодок. Но гораздо больше беспокойства вызвала собственная реакция на его внешний вид.

      Молодой парень, не старше двадцати лет, но по мускулатуре и развитости мышц не уступающий значительно более зрелым мужчинам. Темно-каштановые волосы, чуть всклокоченные, обрамляли суровое мужественное лицо с волевой квадратной челюстью, прямым носом и глубоко-посаженными цепкими темно-карими глазами. Довольно привлекательное лицо, которое вкупе со всем прочим бесспорно вызывало интерес. Я поймала себя на том, что не могу отвести взгляд от его губ, а особенно нижней – более чувственной и сейчас изгибающейся в легкой усмешке.

      Наверное, не знай я точно, что он оборотень, была бы не прочь провести с этим образчиком суровой мужской красоты пару ночей. Но сейчас лучше всего выбросить его из головы и не продолжать дальше нежелательного знакомства. И его взгляд все сильнее смущал и вызывал слишком мощный отклик в будто взбесившемся теле.

      – Я не картина, чтобы меня разглядывать, – бросила, прищурившись, и сделала шаг по направлению к двери.

      Реакция у мужчины оказалась молниеносной. Пальцы ухватили за запястье и сжали так сильно, что я вскрикнула, за что тут же себя отругала. Я не слабачка, и ни за что не покажу бесцеремонному оборотню, что мне больно и неприятно!

      – Кто ты? – как-то напряженно спросил он, чуть ослабив хватку, но и не думая отпускать.

      Напротив, притянул к себе и обхватил своими наглыми лапищами. Я дернулась, пытаясь высвободиться, и в смятении почувствовала, как от этого прикосновения внизу живота уже просто пожар разгорается. А в довершение всего теперь могла явственно ощущать его запах – резковатый, терпкий, но отчего-то до безумия будоражащий. И у меня медленно, но верно сносило от этого крышу. Черт, промелькнула даже совсем уж дикая мысль! Что была бы не против, если бы он разложил меня прямо на полу этого сарая и брал до тех пор, пока внизу уже все саднить не будет. Что со мной происходит? Или в этот раз ликапин бракованный попался?!

      Мужчина дышал все тяжелее, не сводя с моего лица потемневшего взгляда.

      – Отвечай… – почти рыкнул он.

      Я даже съежилась, невольно испытав долю страха.

      – Венда Ланова, – процедила, ненавидя себя за то, что проявляю невольную покорность.

      Эта злость на саму себя немного уняла полубезумное состояние, в котором находилась.