Помоги проекту - поделись книгой:
Ирина Тигиева
Вампиры: Когда ночь сменяет день
Книга 1
Часть первая: Ab Ante (лат. до начала)
Боб Фриссел
Что может быть богаче народной фантазии, заселяющей леса и горы диковинными животными и волшебными существами? Что может быть более пугающим, чем разыгравшееся человеческое воображение, рисующее картины диких кровавых оргий в недрах подземного мира? Что может быть ужаснее созданных народными мифами чудовищ, рыщущих в ночной тьме в поисках человеческой крови? Что обладает большей силой, чем вымысел? Только реальность.
В самом деле, что могло породить, казалось бы, необъяснимый страх перед темнотой, преследующий человечество на протяжении всей истории его существования? Что заставляло наших предков слагать леденящие душу легенды о кровавых ночных монстрах, с такой ужасающей точностью описывая их привычки? Что, если и по сей день, сливаясь с тенями небоскрёбов и гигантских холдинговых строений – символов расцвета нашей цивилизации, за нами следят создания, о существовании которых мы даже не подозреваем? Что, если до сих пор из ночной тьмы на нас устремлены тысячи холодных глаз, равнодушно наблюдающих за суетливым течением нашей короткой жизни?
С точки зрения науки, истоки суеверий древних народов следует искать в их неспособности объяснить многие явления природы и в вытекающем отсюда страхе перед тем, что в современном обществе считается банальностью. Но разве, назвав оборотня ликантропом, а не поддающееся описанию лесное чудовище реликтовым гоминоидом, мы хотя бы сколько-нибудь приблизились к истинной разгадке тайны их существования?
Мы пытаемся обосновать каждое явление посредством логических умозаключений и доводов науки, но разве даже в нашем закосневшем в прагматизме веке нет места тому, что мы всё же не в состоянии объяснить даже с помощью последних научно-технических достижений, которых не знали наши предки?
Пусть мы не верим в необъяснимую сверхъестественность вещей, но разве из-за этого она может перестать существовать?
Глава 1
Сигнал напоминания на мобильном телефоне сработал в 14:00 – время сделать перерыв. Я оторвалась от книги, потянулась, расправляя занемевшее тело, и рассеянно огляделась: разбросанные по полу книги, на столе под ворохом исписанных листов – ноутбук. Эта каморка под самой крышей напоминает обиталище помешанного на учёбе студента во время сессии. Только от степени подготовки зависит не оценка, а жизнь. Я снова уткнулась в книгу. Ничего нового. Сколько литературы я прочитала, пролистала, просмотрела за это время… Поначалу информация казалась полезной, но теперь… Я с отвращением захлопнула книгу, откинулась на спинку стула и уставилась в потолок. Мобильник запищал снова – пауза закончилась, я подтянула к себе следующую книгу. Но накатывавшее отчаяние никак не давало сосредоточиться. Наконец, совершенно обессилев от этой борьбы, я поднялась из-за стола и включила чайник. Заварила чай, мимоходом глянула на часы… Времени до заката осталось немного, а до дома добираться далеко. Эту квартирку я начала снимать недели три назад, когда мне понадобилось место, где я могла бы заниматься поисками, от которых зависело очень многое. А ещё за пару недель до того… Воспоминания услужливо вернули меня в тот вечер, когда я, студентка одного из средне-престижных университетов, возвращалась из редакции, где подрабатывала в свободное от учёбы время…
…Я жила вместе с моей лучшей подругой Дженни. Мы познакомились в студенческом общежитии в первый год учёбы и быстро подружились. В начале второго учебного года мы решили, что достаточно прозябали в общежитии и нашли недорогую квартиру в зелёном, но довольно удалённом от центра районе. До ближайшей станции метро нужно идти минут пятнадцать и ещё около получаса ехать до центра. Я была готова мириться с подобными "неудобствами", потому что квартира меня устраивала, а дорога проходила через роскошный парк, который в зависимости от времени года и суток менялся до неузнаваемости. Когда мы только переехали, я почти каждый вечер выходила на прогулки и иногда даже вытаскивала на них Дженни. Правда, на неё очарование парка не действовало, а удалённость от цивилизации была одним из раздражающих факторов.
Третий год учёбы начался напряжённо. Я нашла работу в редакции местного журнала, и времени не стало хватать совсем. Жизнь казалась сплошным стрессом. По утрам, не тратя времени на завтрак, я ракетой вылетала из дома и пробегала расстояние в пятнадцать минут за пять, а потом, сидя в поезде метро, долго не могла отдышаться. О том, что ничего не ела со вчерашнего вечера, вспоминала, когда уже начинала кружиться голова. Каждый день был забит миллионом вещей, которые должны быть сделаны в ближайшие полчаса. Сумасшедшая круговерть сегодня ради того, чтобы наступило завтра. Но иногда мне так хотелось наплевать на все условности нашего мира, на все закономерности нашего существования и просто – остановиться.
Ещё с подросткового возраста я мучилась вопросом, зачем появилась на свет. Неспособность найти ответ была причиной тщательно скрываемых депрессий и периодов подавленности и замкнутости. И дело вовсе не в тяжёлом детстве – я элементарно не видела смысла в своём существовании. С годами депрессии стали более затяжными, иногда доходившими до мыслей о самоубийстве. Я боролась с этим как могла, пока появившаяся к тому времени Дженни не помогла избавиться от них одним незатейливым способом. Она непрестанно повторяла, что, пока у человека есть те, кому на него не наплевать, жить есть для чего. Её слова возымели действие – я убедила себя в наличии какой-то значимости моей жизни, если не для меня самой, то хотя бы для близких мне людей. Но смысла в ней я по-прежнему не находила и, наверное, поэтому так и не научилась её ценить.
Впрочем, несмотря на бестолковость, иногда жизнь всё же дарила приятные моменты. Многими из них я была обязана моим друзьям, особенно Дженни. Тогда она как раз собиралась на практику в Швейцарию – обстоятельство, доставлявшее нам обеим и радость и огорчение. Дженни радовалась возможности провести полгода в Женеве и улучшить шансы на будущее трудоустройство. Я радовалась за неё и возможности пожить одной – при всей моей привязанности к Дженни иногда я тяготилась её присутствием. А печалились мы обе из-за предстоящего расставания. Правда, до отъезда оставалась целая неделя, поэтому совсем расстраиваться было пока рано. Забавно, как человек помешан на планировании своей жизни на месяцы, если не годы вперёд, не имея ни малейшего понятия о том, что может произойти в следующую минуту…
В тот вечер я возвращалась домой поздно. Был конец января, понедельник, на улице давно стемнело. Ожидая поезда метро, я воткнула в уши наушники и, врубив первую попавшуюся песню – это оказались Rage "Wake the Nightmares in My Head"[1] – постаралась отключиться от всего. В поезде я сидела, уставившись в окно с полнейшим безразличием к окружающему. Правда, на одной из остановок меня вывело из ступора лицо, отразившееся в тёмном стекле. Оно было настолько бледным, что больше походило на восковую маску. Но, обернувшись и не обнаружив никого, кто мог бы быть оригиналом отражения, я снова впала в оцепенение.
Объявили мою остановку. Собираясь встать, я чуть не наступила на ногу сидевшему напротив, хотела извиниться… но так и застыла с приоткрытым ртом. Его лицо было той самой маской, отражение которой я только что видела, а глаза… до странности светлые, почти прозрачные, и взгляд – совершенно бесстрастный, но пробирающий до костей. Не в силах пошевелиться, я чувствовала, как по телу разливается волна леденящего холода, будто начала остывать кровь. Звуки слились в неразборчивый гул – наверное, так бывает перед потерей сознания… Несильный толчок, грохот распахнувшихся дверей, кто-то задел меня за плечо, пробираясь к выходу… Я вдруг поняла, что поезд уже остановился, вихрем сорвалась с места и вылетела в начавшие задвигаться двери. Ещё несколько секунд я стояла на остановке, глядя вслед удаляющемуся поезду. Я выскочила из него последней, но место, где сидел тип с мертвенным лицом, было пустым – я успела это заметить… Тряхнув головой, я глубоко вдохнула морозный воздух и решительно зашагала к дому.
Музыка в наушниках смолкла, и только тогда я обратила внимание на хруст снега под ногами. Парк казался декорацией к волшебной сказке. Едва ощутимый ветерок сдувал с ветвей деревьев снежные пылинки, они мягко искрились в лунном свете. Подходящая сцена для Юки-онна – женщины-призрака из японских мифов. Она приходит с метелью и пьёт кровь заплутавших в лесу путников. Её поступь бесшумна, кожа – белее снега, дыхание – веяние ледяного ветра… По телу разлился холод, будто я в самом деле ощутила её дыхание. Я поёжилась и, натянув шапку до бровей, двинулась дальше. Но, несмотря на быстрый шаг, чувство холода не проходило. Я полезла в сумку за перчатками, случайно опустила глаза на дорогу и, вскрикнув, отскочила в сторону. Пошёл снег, белые хлопья падали мне на плечи, цеплялись за рукава. Я стояла одна посреди парковой аллеи и истерично оглядывалась. Никого… Но секунду назад – мне это точно не померещилось – передо мной мелькнула тень, которая моей не была! Деревья вдоль аллеи образуют что-то вроде коридора, и мне вдруг почудилось, что в самом начале этого коридора неподвижно застыла человеческая фигура. Наваждение длилось мгновение, снегопад усиливался, и я уже не могла ничего рассмотреть. А вокруг по-прежнему царило безмолвие…
Моё сердце, до этого почти переставшее биться, стукнуло сильнее, потом ещё сильнее и ещё, пока мне не стало казаться, что оно бьётся о грудную клетку. И тогда я повернулась, набрала в лёгкие побольше воздуха и понеслась к дому. Ветер свистел в ушах, но я боялась остановиться и пришла в себя лишь когда, задыхаясь, стояла перед входной дверью, пытаясь попасть ключом в замочную скважину. Наконец, это удалось, и я влетела внутрь, едва не растянувшись на ступеньках.
Дженни была дома и радостно выскочила мне навстречу. Но улыбка тут же сползла с её лица, когда я судорожно захлопнула за собой дверь.
- Что это с тобой? - удивилась она. - Убегала от Джека Потрошителя?
Я попыталась расстегнуть пальто, но руки тряслись слишком сильно. Дженни терпеливо ждала, пока я отдышусь. Нам не раз говорили, что внешне мы очень похожи, но я считала это преувеличением. Мы действительно были приблизительно одного роста – чуть выше среднего и обе темноволосые, но на этом сходство заканчивалось. Не вдаваясь в подробности, достаточно было обратить внимание на цвет глаз – у неё серо-зелёные, у меня тёмно-карие, и длину волос. Дженни редко позволяла своим отрасти ниже плеч, мои спускались почти до талии. Справившись с пуговицами, я сдёрнула с плеч пальто и выпалила:
- За мной кто-то шёл!
- В парке? Почаще ходи там по ночам, а потом жалуйся!
- А у меня что, есть выбор?- возмутилась я.
- Слышала о таком средстве передвижения – такси? Или можешь сесть в центре на автобус, от него, правда, идти дальше, но зато по жилым кварталам, а не по этому лесу.
- Автобус ходит раз в час, а за такси я отдам больше, чем заработала. И вообще, где слова сочувствия?
С оскорблённым видом я швырнула пальто на комодик и прошла в гостиную.
- Говорила же, нужно было поискать что-нибудь ближе к центру,- Дженни семенила следом.- А ты: отличная квартира, шикарный парк! А что, как стемнеет, здесь может быть опасно, и слушать не хотела.
- Везде может быть опасно!
- Спорить с тобой бесполезно. И по лесу этому ты не только из-за экономии времени таскаешься. Просто нравится нервы щекотать – будто я тебя не знаю! У меня же получается не ходить через него, если задерживаюсь до темноты. И автобус для меня чаще не ходит.
- Тоже ещё пример для подражания,- усмехнулась я.- Ты от собственной тени шарахаешься…- и осеклась, прикусив губу.
- Что? - не поняла Дженни.
- В парке…
- Что в парке?
- Мне показалось, за мной шла тень.
Глаза Дженни округлились.
- Там была только тень,- пояснила я,- а того, кто её отбрасывал, не было.
- Как не было?- лицо Дженни выражало такой неподдельный испуг, что я не сдержала улыбку.
- Обыкновенно. Я увидела перед собой тень в длинном плаще, а за мной никого не было.
- От твоих рассказов у меня по спине мурашки бегают.
- По-моему, я даже слышу их топот.
- Это холодильник,- обиженно возразила Дженни.
- Конечно, холодильник! Не стук чьих-то зубов, нет?
- Да ну тебя,- махнула она рукой,- давай наконец ужинать!
- Ладно,- согласилась я.- А что на ужин?
От нашей болтовни мой испуг прошёл без следа. Вообще, всему виной был этот тип с леденящим взглядом – он нагнал на меня такого страху, что начала мерещиться всякая ерунда.
- Лазанья,- отрезала Дженни.
- На ночь? Почему я всегда стараюсь приготовить что-нибудь лёгкое и полезное для здоровья, а тебе лишь бы калорий побольше?
- Лёгкое и полезное – это салат, что ли? Ты когда-нибудь что-нибудь другое готовила?
- Должна же хотя бы одна из нас заботиться о фигуре,- буркнула я.
На самом деле причина была не в этом. Обычно мы с Дженни готовили по очереди или же по принципу, кто раньше доберётся домой. Чаще всего это была она, и нас обеих это устраивало. Для Дженни приготовление пищи было хобби, для меня – бестолковой тратой времени, поэтому салат представлялся вполне удобным решением. Перепалки из-за вечерней трапезы уже стали чем-то вроде традиции. Прими я лазанью без возражений, Дженни, пожалуй бы, решила, что я нездорова.
- Ладно, давай свою лазанью. Лечь спать голодной ещё хуже – всю ночь будет сниться еда, которую не дают съесть.
Но снилась мне, к сожалению, совсем не еда. Таких жутких снов я не видела давно. Раз десять просыпалась в холодном поту, засыпала и просыпалась опять. Последний раз вскочила с кровати перед самым рассветом, глянула на часы… Снова ложиться уже не имело смысла – через полчаса всё равно вставать. Накинув поверх пижамы халат, я подошла к окну. Было время, когда кошмары снились мне часто. По словам моих родителей, в детстве я была им особенно подвержена, и уложить меня спать в отдельной комнате было чем-то немыслимым. Мне постоянно мерещились какие-то твари, и темноты я боялась до истерики. Но всё это давно прошло. По крайней мере, я так считала…
Вздохнув, я прислонилась лбом к стеклу. Голова раскалывалась, меня это злило, потому что день предстоял нелёгкий, а я в таком состоянии была ни к чему не годна. Тихо выругавшись сквозь зубы, я уже собиралась отвернуться, но вдруг внизу между деревьями что-то шевельнулось и мелькнуло прочь… Быстро, словно тень… Я напряжённо всматривалась в сероватую мглу, когда ужасный грохот сотряс квартиру, гулко раздавшись в предрассветной тишине. Я дико заорала, сразу забыв об окне. Дверь в мою комнату распахнулась, на пороге стояла заспанная Дженни.
- Чего ты вопишь? Ну, споткнулась я о тумбочку…
- Под ноги смотреть не пробовала? Напугала до смерти!
- Ну, извини,- виновато протянула Дженни.- Я не хотела, правда. А что ты там высматриваешь? Ночных эльфов?
- Ага,- я отошла от окна.- Пять уже насчитала, найдёшь шестого?
- У-у, мы сегодня не в настроении.
- Да дребедень всякая снилась, не выспалась нисколько.
Дженни хихикнула.
- Это на тебя вчерашняя тень в парке так подействовала. Ну, та, которую никто не отбрасывал.
- Очень смешно! Иди лучше спи, а мне нужно собираться.
- Мне тоже,- заявила Дженни,- я же сегодня работаю. Хочешь, кстати, приготовлю завтрак, как компенсацию за моральный ущерб?
- Разогреешь вчерашнюю лазанью?- съехидничала я.
День прошёл, как и ожидалось, паршиво. Сильно болела голова, что мне говорили, я понимала только с третьего раза, а под вечер вообще была готова развалиться на части. Но домой возвращалась засветло. Брела по парку и думала, как же всё-таки устаешь от этой жизни, в которой постоянная работа и решение бесконечных проблем заслоняют собой всё. Но, с другой стороны, без стремлений, без ежедневного напряжения сил и постоянного вызова способностям разве жизнь не была бы ещё более лишённой смысла? Кроме того, сумасшедший ритм, в котором я жила, был в какой-то мере моим спасением – у меня не оставалось времени на то, чтобы задумываться о вопросах, ответы на которые я бы всё равно не нашла.
Солнце село, когда я подошла к двери подъезда. Мне всегда нравились сумерки – полусвет-полутьма, когда всё вокруг кажется окутанным дымкой таинственности. Я даже остановилась на пороге, посмотрела на быстро темнеющее небо. Но ни с того ни с сего тело охватил холод, и я поспешила зайти в подъезд. Дженни пришла следом, я даже не успела переодеться.
- Слушай, ты на меня вчера страху нагнала!- затараторила она.- Я сейчас действительно от собственной тени шарахалась!
- Но ты же шла по жилым кварталам, а не по моему лесу.
- Да после твоих историй и по пляжу днём будешь бояться ходить!
- Такси бы взяла,- пожала я плечами.
- Что с тобой? Не выспалась, в этом дело?
- Не нравится? А ты меня вчера как встретила?
Дженни насупилась.
- Ну и злая ты.
Но обиды её хватило, как всегда, ненадолго. Уже за ужином Дженни весело рассказывала, как прошёл её день.
- Слушай!- вдруг перебила она себя.- Мне сегодня в интернете стихотворение попалось, я его как увидела, сразу о тебе подумала.
- Что за стихотворение?
- Что-то про тень.
- Исчерпывающе.
- Подожди, сейчас… Вот, вспомнила! Что-то вроде:
Когда ночь сменяет день,
Выползает эта тень
И стоит перед окном,
Словно просится в мой дом…[2]
А потом, что вроде нельзя впускать её в дом, а то сойдёшь с ума…
- Боже…
- И ещё про дверь между звёздами. Или дверь к ним… Не помню, но что-то было там про дверь, звёзды… И, по-моему, про луну тоже…
- На каком сайте это было?
- Да я что теперь знаю, что ли? Не думала, что тебя это
Всю неделю, что оставалась до отъезда Дженни в Швейцарию, мы с ней почти не виделись. Она носилась как угорелая, покупала вещи, без которых ей было якобы не обойтись, встречалась со знакомыми, с которыми до того не перезванивалась месяцами, приходила домой полумёртвая от усталости и падала в кровать. У меня дни, наоборот, выдались на удивление спокойными. Я даже умудрялась засветло добираться домой и ещё помогать Дженни со сборами. Помощь заключалась в том, чтобы помешать ей запихнуть в чемодан весь гардероб без разбора, потому что собиралась она так, будто ехала не в Швейцарию, а на Марс, и не на полгода, а на всю оставшуюся жизнь.
В субботу наша общая подруга Анна праздновала 25-летие, причём не где-то, а в ресторане "Daktari", пользовавшемся в городе большой популярностью. За день до радостного события я и Линда, ещё одна общая подруга, долго выбирали подарок для "юбилярши". Дело оказалось нелёгким – мы рыскали по магазинам до темноты и едва успели купить, что хотели. Потом Линда помчалась домой – у неё на тот вечер было назначено свидание, а я побрела к метро. Вокруг, как всегда перед выходными, начинала бурлить жизнь: группки парней и девиц, смех, радостные возгласы. Небольшая толпа собралась перед ночным клубом на углу. Несколько парней засвистели, когда я проходила мимо. Не замедляя шага, я только закатила глаза, но вдруг один из них, до того стоявший спиной, повернул голову. Свет фонаря упал на его лицо, и мне показалось, я вижу призрачные черты незнакомца из метро… Я остановилась как вкопанная, и на меня тут же налетела какая-то девица, шедшая следом. Видимо, она отпустила шпильку в мой адрес – её подруги захихикали. А я, борясь с внезапным приступом озноба, всматривалась в лица стоявших возле клуба парней. Они радостно заулюлюкали и, явно намереваясь продолжить знакомство, направились в мою сторону. Но я уже понеслась к метро, не разбирая дороги. Правда, возле самого входа резко затормозила. Меня до смерти напугало это видение, а от мысли идти через парк мороз шёл по коже. И я решительно направилась к стоянке такси.
Давно я не испытывала такого страха перед темнотой. Иногда после просмотра особенно жуткого фильма или сказок о потустороннем, которыми мы развлекались с Дженни, я боялась засыпать без света. Но эти страхи были несерьёзными и быстро проходили. Но сейчас… сейчас меня пугало
Поделиться книгой: