Помоги проекту - поделись книгой:
— Вроде бы да. Точно не уверена.
Она приоткрыла рот и втянула в себя воздух. Это был вздох, а не зевок, можете мне поверить.
— Между прочим, меня возили на допрос. Не в тюрьму, нет — занавесок на окнах не было, и я видела, что они не зарешечены. Меня допрашивали примерно до половины первого, а потом отвезли домой. До самого утра почти проворочалась. А потом, наверно, уснула. Боже мой, Арчи, я просто не представляю, что ты со мной сделаешь, когда…
— Я и сам не представляю. — Я отпил еще молока. — Сначала объясни, почему ты так со мной обошлась.
— Я не хотела, поверь!
— Ну, разумеется. А дальше?
— Все это вышло случайно, я тут совершенно ни при чем. Помнишь, ты мне сам говорил, как такое случается.
— Я говорил, что обычно в мозгу любого человека функционирует своеобразный пропускной пункт, который контролирует его речь и не позволяет наговорить лишнего. Когда же человек, находясь в состоянии аффекта, будучи напуган или, наоборот, чем-то взбешен, перестает себя контролировать, этот пункт выходит из строя, и тут можно наболтать чего угодно.
Сью горестно вздохнула.
— Вот почему, наверно, я сболтнула, что вчера мы с тобой условились встретиться там.
— Где именно?
— На Сорок восьмой улице. Возле поворота в закоулок, куда я заезжала, когда доставляла кукурузу в «Рустерман». Я сказала, что мы назначили встречу на пять часов вечера и собирались вместе дождаться приезда Кена, к которому у нас был разговор. Но я на пятнадцать минут опоздала и попала на место лишь в четверть шестого. Тебя там не было, поэтому ждать я не стала и сразу ушла.
Я готов был растерзать ее.
— И кому ты все это наговорила?
— Сразу нескольким копам. Сначала тому, что первым нагрянул ко мне домой, а потом и остальным, не помню, сколько их было — двое, трое, а то и четверо. Они составили протокол, все это в него занесли, а потом велели, чтобы я его подписала.
— И когда, по твоим словам, мы с тобой условились о встрече? Ведь тебе, конечно же, задали этот вопрос?
— Господи, да они мне всю душу наизнанку вывернули! Я сказала, что позвонила тебе вчера утром и тогда мы обо всем и договорились…
— Ничего умнее ты придумать не могла. Неужели не ясно было, что они тут же ко мне нагрянут?
— Ну а что такого? Ты бы все отрицал. Чтобы тебе немного подсобить, я первым делом заявила им, что тебя там не было. Ты ведь в два счета докажешь, что это так, верно? — И она заискивающе заглянула мне в глаза. — Иначе мне пришлось бы объяснять, с какой целью я там появилась и почему сразу же ушла, вместо того чтобы зайти в ресторан и спросить, не знают ли там, где искать Кена.
Я промолчал. Сью подалась вперед.
— Пойми же, Арчи, ну не могла же я, в самом деле, сказать полицейским, что собиралась встречаться там с Кеном?
— Разумеется, не могла. Что ж, похоже, ты вовсе не такая безмозглая, какой пытаешься показаться. — Я закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула. — Значит, говоришь, ты собиралась встретиться там с Кеном?
— Ну, да. Нам нужно было кое-что обсудить.
— И ты была на месте в четверть шестого?
— Да.
— И ушла, даже не догадавшись зайти в ресторан и спросить про Кена?
— Не совсем… То есть да, ушла.
Я покачал головой:
— Послушай, Сью, пусть ты и не хотела втянуть меня в эту историю, но тем не менее втянула, и я настаиваю на том, чтобы ты сказала мне всю правду. Если ты и в самом деле была на условленном месте в пять пятнадцать, то должна была видеть Кена. Ты ведь его видела, да?
— Да… Но только не… живым. — Ее изящные пальцы сжались в кулаки. — Когда я его увидела, он уже не дышал. Когда я подошла к черному ходу ресторана, то увидела его лежащим на земле. Мне сразу показалось, что он мертв, а потом вдруг почудилось, что кто-нибудь вот-вот выскочит из ресторана и поднимет тревогу. Я жутко испугалась, ведь и двух дней еще не прошло с тех пор, как я пригрозила, что убью его. Я совсем потеряла голову. Даже не думая о последствиях, понеслась оттуда во всю мочь. И лишь отбежав на несколько кварталов поняла, что натворила.
— И что же натворила?
— Дело в том, что меня видели Феликс и швейцар. Ведь сначала я подошла к ресторану со стороны парадного входа и как раз наткнулась на них. Мы даже обменялись несколькими фразами. Поэтому я не могла говорить, что вообще там не была. Понимаю, безрассудно было сбегать с места преступления, но меня и правда обуял безумный страх. Лишь по возвращении домой я взяла себя в руки и приняла решение, что именно должна говорить полицейским. Мне показалось самым правильным заявить, что я собиралась встретиться там с тобой, поэтому по приезде полиции я так и заявила. Только вот протокол, наверно, зря подписала… — Она разжала кулаки и всплеснула руками: — Арчи, видит бог, я не хотела!
Хотя это плохо согласовывалось с концепцией «своеобразного пропускного пункта, который контролирует речь», я предпочел не устраивать разборки по этому поводу. Какой смысл выяснять, кто прав, а кто виноват, когда нужно спасать собственную шкуру!
— Ты просчиталась. — Я ее не обвинял, просто констатировал факт. — Конечно, они спросили тебя, с какой стати мы назначили Кену встречу не здесь, а на задворках ресторана, — продолжал я. — Мы ведь ждали, что он привезет нам кукурузу домой, не так ли? Как ты это объяснила?
— Я сказала, что по каким-то личным причинам ты не захотел объясниться с ним в доме мистера Вулфа.
— Понимаю, похоже, ты все просчитала. А вот что ты им наплела, когда тебя спросили, по какому поводу мы назначили Кену встречу? Или ты это не продумала?
Сью пожала плечами:
— А тут и продумывать было нечего. Он сказал тебе, что, по моим словам, я якобы жду от него ребенка, и мы собирались обсудить это втроем.
У меня даже челюсть отвалилась — такого поворота я никак не ожидал!
— Вот, значит, о чем мне поведал Кен? — проблеял я, немного овладев собой. — И когда это было?
— А то ты сам не помнишь. На прошлой неделе. А точнее, во вторник, когда он привез вам кукурузу. Он рассказал мне об этом в субботу. Нет, пожалуй, все-таки в воскресенье. Это было на ферме.
Я выпрямился.
— Быть может, мне показалось. Либо у меня что-то с мозгами. Итак, Кеннет Фабер в воскресенье признался тебе, будто бы во вторник поделился со мной известием о том, что, по твоим словам, ты ждешь от него ребенка? Я тебя верно понял?
— Да, причем точь-в-точь то же самое он сказал и Карлу Хийдту. И что самое забавное, узнала я об этом не от самого Кена, а от Карла. Ничуть не удивлюсь, если выяснится, что он поведал эту новость и двум другим моим приятелям — я имею в виду Питера Джея и Макса Маслоу. Ты их вряд ли знаешь. Вот когда я в сердцах брякнула Кену, что убить его готова. Особенно я разозлилась за то, что он сказал это тебе.
— Но ты сообщила на допросе, что именно собиралась обсудить с ним во время встречи?
— Ну, конечно. И я не возьму в толк, Арчи, в чем же я просчиталась, назвав тебя? Чего тебе бояться, если тебя там и в помине не было? Уж тебе доказать свое алиби — пара пустяков, верно? Разве я не права?
Я зажмурился, пытаясь обмозговать это запутанное положение, но чем больше размышлял, тем сильнее заходил в тупик. Теперь мне стало понятно, что Мандельбаум отнюдь не с потолка назвал судье сумму залога в шесть долларов. Чудо еще, что он вообще согласился меня отпустить.
Глаза мои заволокла пелена, и я часто заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на Сью.
— Не хотелось бы верить, что ты намеренно пыталась меня подставить, — выдавил я наконец, — хотя ложное обвинение вышло почти идеальным. Вряд ли ты большой знаток в этом деле, к тому же мне совершенно непонятно, почему ты именно меня решила сделать козлом отпущения. Я ведь не образец христианской терпимости — не только другую щеку подставлять не буду, но могу и сам по шее накостылять. Впрочем, сейчас мне даже не столь важно, подставила ты меня или нет; ответь-ка мне лучше, с какой целью ты вообще сюда пожаловала? Только не пытайся юлить, а выкладывай все как есть.
Сью смущенно потупилась. Потом ответила:
— Просто я подумала… Господи, Арчи, неужели тебе самому не ясно?
— Ясно, конечно, кроме цели твоего визита.
— Боже мой, но ведь это очевидно! — Сью всплеснула руками. — Все дело в том, кому они больше поверят. Во время моего вчерашнего допроса мне сказали, что ты опровергаешь мои показания и что мы с тобой вовсе не собирались встречаться у ресторана. Вот я и подумала: может, ты согласишься пойти на попятный и изменишь свои показания… Скажешь, например, что поначалу запирался, потому что не хотел оказаться втянутым в эту заваруху, что мы действительно договаривались встретиться возле ресторана, но в последнюю минуту ты передумал, отказался от встречи и отправился куда-то еще. Тогда они мне поверят. — Она умоляюще протянула ко мне руки. — Прошу тебя, Арчи, помоги мне! Ну, что тебе стоит? Все будет в порядке, вот увидишь!
— Господи всемогущий, да ты хоть соображаешь, что плетешь?!
— Ну, конечно, ведь сейчас в полиции считают, что один из нас лжет, а если ты признаешься…
— Замолчи!
Сью тоненько пискнула и внезапно словно развалилась на части. Голова ее безвольно поникла, плечи задрожали, а затем, зажав лицо ладонями, она вся затряслась, будто охваченная лихорадкой. Если бы она при этом рыдала, стенала или хотя бы поскуливала, я бы спокойно переждал бурю. Но она безмолвствовала, и это меня насторожило — не ровен час, еще в обморок упадет.
Я в два прыжка очутился возле письменного стола Вулфа и взял вазу со свежесрезанными орхидеями — сегодня это были дендробиум нобиле. Осторожно вынув орхидеи, я положил их на свой стол, а сам приблизился к Сью, приподнял за подбородок ее трясущуюся голову и окатил ее лицо водой. Ваза вмещала примерно две кварты, так что я мог не экономить. Руки девушки непроизвольно упали вниз, и я тут же повторил операцию. Гидротерапия возымела действие — Сью пронзительно заверещала и вцепилась ногтями в мое запястье. С трудом выпростав руку, я поставил вазу на стол, метнулся в ванную и принес полотенце.
Сью уже соскочила с кресла и теперь стояла, взъерошенная, нервно стряхивая воду с платья.
— Возьми, — я протянул ей полотенце.
Сью вытерла лицо.
— Как ты мог, Арчи? — горько промолвила она. — Жуткое свинство!
— А что мне оставалось делать?
Я придвинул ей другое желтое кресло, а сам вернулся к своему письменному столу и уселся.
— На твоем месте я сказал бы спасибо. Мало ли, вдруг бы с тобой случилась истерика. Ну да ладно, хватит об этом. Не знаю, специально или нет, но ты поставила меня в крайне затруднительное положение. Когда мы виделись с Кеном в прошлый вторник, он даже не заикнулся ни о какой твоей беременности — более того, твое имя вообще не всплывало в нашем разговоре. Впрочем, вне зависимости от того, наврала ты с три короба или нет, в полиции уверены, что такая беседа у нас с Кеном состоялась. И еще они почему-то не сомневаются, что мы с тобой состоим в интимных отношениях, как они это называют. И теперь речь идет о том, что ты под присягой подтвердила, что мы с тобой вчера условились встретиться в пять часов у ресторана, а я не смогу доказать свое алиби. Есть, правда, один человек, который готов подтвердить, что в это время мы с ним находились в другом месте, но он мой приятель и нередко действует со мной на пару, когда мистеру Вулфу требуется подмога, поэтому присяжные могут ему не поверить. Не знаю, что ты еще наболтала в полиции, но теперь меня в любую минуту могут…
— Арчи, я тебе рассказала всю правду!
Сью сжимала в руках полотенце. Прядь мокрых волос свесилась ей на глаза. Девушка откинула ее в сторону.
— Клянусь, чистую правду! Я вообще…
— Оставим это. Меня в любую минуту могут арестовать по подозрению в убийстве, а мне даже крыть нечем. С другой стороны, если даже мне и удастся убедить полицию, что ты им наврала и мы вовсе не собирались там встречаться, то в каком положении окажешься ты? Поскольку в настоящее время события разворачиваются по твоему сценарию, то один из нас неизбежно остается в дураках. Поэтому либо я…
— Но, Арчи, ты ведь не станешь…
— Не перебивай меня. Так вот, либо я выпутываюсь, натравив легавых на тебя, либо… Ах, черт, я ведь забыл тебя спросить… — Я слез со стула и приблизился к Сью. — Встань. Посмотри мне в глаза. — Я вытянул вперед руки ладонями вверх. — Приложи свои ладошки к моим. Нет, не прижимай так, расслабься, постарайся не шевелиться. Да расслабься же, черт возьми! Вот так, молодец. Смотри мне в глаза. Теперь ответь: это ты убила Кена?
— Нет.
— Попробуем еще раз. Это ты его убила?
— Нет, Арчи. Нет!
Я крутанулся на каблуках и вернулся к своему стулу, а Сью, чуть попятившись, уселась в желтое кресло.
— Это мой личный детектор лжи, — пояснил я. — Не запатентован, правда. Значит, так: либо мне удастся выйти сухим из воды, бросив на растерзание полицейским ищейкам тебя, хотя для этого придется плести интриги, что противоречит моим принципам, либо я все-таки поступлю согласно своим принципам. Надеюсь, второй вариант выгорит. Насколько тебе известно, я работаю у Ниро Вулфа. Так вот, для начала я возьму отпуск, возможно, непродолжительный. Затем мы с тобой уединимся в одном укромном местечке, где нас никто не отыщет, и ты полно и правдиво ответишь мне на ряд вопросов. Выбор зависит только от тебя. И вот еще что…
Дверь распахнулась, в проеме возник шеф. Протопав к своему столу, он приостановился, посмотрел на Сыо и сказал:
— Я Ниро Вулф. Пожалуйста, пересядьте в это кресло. — Он кивнул в сторону красного кожаного кресла, затем обогнул свой письменный стол и уселся. И только тогда воззрился на меня. — Итак, ты поступишь согласно своим принципам?
Я уже упоминал, что бессонная ночь притупила мою сообразительность, хотя в любом случае мне следовало пораскинуть мозгами и понять, с какой целью Вулф настоял, чтобы я принял Сью в кабинете. Будь я в обычной форме, я бы мигом смекнул, куда он клонит. Когда мы с Вулфом ведем расследование совместно, то понимаем друг друга с полуслова, однако в данном случае он заявил Паркеру, что речь идет о моем личном деле, а сам он умывает руки. Однако после того как я поклялся Вулфу, что говорил Кремеру чистую правду и ничего, кроме правды, он не просто мне поверил, но и, конечно же, занял наблюдательный пост в коридоре, возле отверстия в нише, прикрытого скользящей панелью. Со стороны кабинета отверстие замаскировано картиной с изображением водопада.
Я недоуменно воззрился на Вулфа. Потом ответил:
— Это в том случае, если второй вариант выгорит. Кстати, я слышал, как сдвинулась панель, поэтому избегал щепетильных вопросов.
— Пф! — фыркнул Вулф.
Я вздохнул.
— Ладно, ваша взяла. Но девушке нужно сказать правду.
— Непременно.
Вулф дождался, пока Сью усядется в красное кресло, и обратился к ней:
— Мисс Маклеод, я по собственной инициативе, без ведома мистера Гудвина, подслушал вашу беседу. Я слышал все, что было сказано. И все видел. Хотите составить жалобу?
Сью поправила руками выбившуюся прядь; вид у нее оставался растерянный.
— Почему?
— Почему я подслушивал? Я хотел выяснить, насколько глубоко увяз мистер Гудвин. И выяснил. Вмешался же я потому, что положение угрожающее. Либо вы совершенно безмозглое создание, либо настоящий монстр. Намеренно или по глупости вы загнали мистера Гудвина в тупик, из которого…
Я перебил его:
— Вы же сами сказали, что это мое личное дело.
Вулф не отрывал взгляда от Сью.
— Это и правда было личным делом мистера Гудвина, но лишь до настоящего момента. Теперь угроза нависла уже надо мной. Мистер Гудвин — мои глаза, уши и руки. Без него я не способен выполнять свою работу, не говоря уж о массе бытовых неудобств, которые возникают в его отсутствие. А он только что сказал вам, что собирается взять отпуск. Уже одно это доставило бы мне массу хлопот, но некоторое время без мистера Гудвина я бы еще вытерпел. Сейчас же я осознал, что дело приняло чрезвычайно серьезный оборот и возникла реальная опасность лишиться его навсегда, а это уже настоящая катастрофа. Я с этим примириться не могу. Из-за вас над ним нависла смертельная угроза. — Он повернул голову на пару дюймов и посмотрел на меня: — Арчи, теперь это наше общее дело.
Я приподнял одну бровь:
— Неужели вы пошли на попятный? А как же Паркер и его счет?
Вулф скорчил гримасу и отмахнулся:
— Оставим это. Неважно, в насколько близких отношениях ты состоишь с мисс Маклеод, главное, что вы знакомы уже три года. Она убила этого человека?
Я кивнул:
— И нет, и да.
Поделиться книгой: