В сердце Сумрачного царства

– Ну, а теперь, когда мой муж и император оставил нас, можно и повеселиться, – произнесла Стефэния, многообещающе улыбаясь, почему-то, опять лишь мне…

***

Под весельем Стефэния имела в виду пир, в который плавно перетек официальный прием. А еще я пришла к мнению, что на приеме мне нравилось гораздо больше. Все дело в том, что на приеме людей, помимо официальных послов, не было. А вот на пире… каждый аристократ посчитал своим долгом появиться со своим… «питомцем», как они это себе представляли. На деле же покорный человеческий раб в ошейнике. Покорный и обреченный. А вот обслуга была исключительно из вампиров, что поразило и оскорбило одновременно, так как открытым текстом указывало, что вампиры не считают людей годными даже для прислуживания.

Вместо этого, посылая мне и моим товарищам насмешливые взгляды, они демонстративно показывали свою власть над рабом и степень своей мерзости. Так я стала свидетелем, где одна богатая аристократка предложила своей знакомой попробовать своего раба буквально. Что та и сделала на месте, вгрызаясь в вену на запястье несчастного, который позволил себе лишь безмолвно поморщиться, но даже не произнес и слова, пока я наблюдала, как и без того бледный молодой человек затравленно смотрит, как из-под губ вампирши, по его предплечью стекают струйки крови. Как только аристократка оторвалась от него, тот – ПОБЛАГОДАРИЛ!!! – за доставленное удовольствие и низко поклонился, явно обученный свей хозяйкой.

Другой запомнившийся мне момент – как один из мужчин, с легкостью отдал совсем юную девушку, не более шестнадцати лет от роду, двум своим друзьям, которые совершенно недвусмысленно, не стыдясь, ощупали ее, беспардонно спустив корсет с молочной, небольшой груди. Затем довольно кивнули, прежде чем утащить покорную девушку куда-то за штору, которая позволила себе лишь раз оглянуться на хозяина.

И я, видя подобное, не имела права даже внешне выказать свое отношение к происходящему. Свою горечь я безжалостно топила в бокалах крепкого вина, досадуя, что алкоголь всегда неохотно влиял на меня.

– Все они будут жить, – неожиданно появившись возле меня, отчего я чуть было не поперхнулась, произнес Дорин, как всегда с невозмутимым лицом, заложив руки за спину. Так как мы находились у дальней стены, надеюсь, моего конфуза никто не заметил. Как я уже говорила, проявлять слабости здесь нельзя.

– О чем вы?

– Я о всех присутствующих здесь питомцах, – спокойно пояснил он. – Включая ту девушку, за которой вы так внимательно следили. Она тоже выживет. Все питомцы дороги своим хозяевам, иначе они бы их не взяли на пир самого императора, – поведали мне с присущей мужчине невозмутимостью, а мне захотелось сплюнуть от того, как спокойно и обыденно он отзывается о моих соплеменниках.

– Но захочет ли после этого жить? – с горечью спросила я, спрятав лицо в бокале вина.

– Вы неверно смотрите на ситуацию, – понаблюдав за мной, произнес мой собеседник.

– Разве могут быть варианты? – покосилась я на него с большим сомнением. Смотреть на уже привычное лицо было приятнее, чем на торжествующую в зале анархию.

– Конечно, – пожал он плечами. – В первую очередь вы неправильно трактуете понятие «питомец».

– Как по мне, раб он и есть раб, как ты его не обзови.

– В этом и заключается ваша ошибка, – еле заметно улыбнулся мне Дорин, рассматривая меня ненормально яркими голубыми глазами, отчего мне вновь захотелось прикрыться. – Питомцем стать можно лишь добровольно, София, – произнес он то, отчего я замерла и изумленно моргнула. – Это большая честь для таких, как они. Они становятся избранными.

– Что-то я не заметила за ними завидной участи, – проворчала я, вновь пригубив терпкий напиток.

– Это часть соглашения между хозяином и питомцем, – пояснили мне. – Будущий питомец и хозяин составляют соглашение на определенный срок, где человек обязуется безукоризненно служить своему хозяину верой и правдой. Но, повторюсь – добровольно. Они всегда могут отказаться, но, в таком случае, соглашение теряет силу.

– И что за награда за подобную отработку? – покосилась я на шумный зал с растерянностью, не понимая, что может стоить таких мучений. Из-за той шторы, где скрылась троица, послышался короткий и жалобный девичий визг, а после громогласный мужской смех, перетекающий в стон удовольствия. Передернула плечами, ощущая мурашки омерзения по телу.

– Бессмертие, – загадочно улыбнулся мужчина, но на мой растерянный взгляд отвечать не посчитал нужным, а затем просто растворился в воздухе, словно его и не было. Пораженно моргнула и обвела зал взглядом, замечая Дорина уже возле трона, с которого за происходящим лениво наблюдала императрица. На короткое мгновение наши взгляды встретились, и мне почудилось, что ее лицо озарила хищная, предвкушающая улыбка.

Отвела взгляд и с недоумением нахмурилась, решив, что мне лишь почудилось. А после послышались шаги, и возле меня остановился Гилмер, а еще через несколько секунд и Кристиан. Оба были уже захмелевшие, то ли от алкоголя, то ли от радости, что все обошлось, но стоя возле меня, они не прекращали улыбаться и почтительно склонять голову перед каждым проходящим нобилем.

– Поздравляю вас, друзья, – приглушенным голосом произнес Кристиан, поднимая бокал вина и салютуя в нашу с Гилмером сторону. – Видимо, судьба к нам сегодня благосклонна. Причем, ко всем. Без обид, Сонечка, – посмотрел он на меня с виноватой улыбкой.

– Никаких обид, – равнодушно отозвалась я, пригубив вино. – Просто не зови меня «Сонечкой».

– Я бы не стал так рано радоваться, – сообщил нам более опытный и умный дипломат в лице старшего товарища. – Нас тут не любят и не ждут.

– Но император одобрил наше присутствие! – возразил Кристиан. – Никто не посмеет идти с нами на открытый конфликт.

– Пожалуй, я соглашусь с нашим старшим другом, Кристиан, – тихо заметила я и подняла взгляд на нахмуренное красивое лицо молодого человеческого аристократа и друга. – Открыто от нас никто не избавится. Но мы по-прежнему в зависимом положении. Ты думаешь, если императору доложат, что, допустим, нам на голову упал булыжник с крыши, он сильно расстроится и потребует тщательного расследования? Это лишь пример, – добавила я, видя растерянность на лице товарища. – Думаю, проживая при дворе тебе не нужно рассказывать, как можно избавиться от ненужных персон, и никто даже не догадается, что это произошло не случайно.

Мужчина внимательно выслушал меня, обдумал услышанное, а после поджал губы и зло выдохнул.

– На вашем месте, – произнес Гилмер, смотря куда-то в зал. – Я бы уже начал присматривать себе покровителей.

– В каком смысле покровителей? – занервничала я.

– В смысле нужно подружиться и заручиться поддержкой одной из самых влиятельных, богатых и приближенных к трону семей. Тогда шансы на выживание резко увеличатся. Потому, друзья мои, не обессудьте, но я себе уже одну такую семью присмотрел, – заговорщицки улыбнулся он, подмигнул мне, а затем отправился в сторону явно семейной пары вампиров, которые смотрели на всех присутствующих свысока. Кажется, я видела их в тронном зале, и они стояли ближе всех к трону, что делало их очень значимыми при дворе.

Я увидела, как у красивой рыжеволосой вампирши загорелись глаза, заметив приближение Гилмера, и она недвусмысленно улыбнулась. А вот ее супруг прищурился, явно прицениваясь. И судя по его появившейся улыбке, он остался доволен кандидатурой Гилмера для каких-то своих целей. Отсутствие похоти во взгляде мужчины меня успокоило, но не сильно.

– Кто это? – тихо спросила я у Кристиана.

– Судя по отличительным знакам – это род Эминеску, – задумчиво протянул мой друг, присматриваясь внимательнее. – Если не изменяет память, то Михай и Нядя Эминеску. Очень влиятельная семья. Они герцоги и даже метят породниться с императорской семьей.

– Это каким образом? – изумилась я, покосившись на трон, где, как оказалось, за мной пристально наблюдали с полуулыбкой на красивых коралловых губах. – Император уже женат. Насколько мне известно, даже нерушимым браком.

– Что не мешает им подкладывать свою дочурку под императора, – цинично хмыкнул мужчина, прикладываясь к бокалу. – Императору вампиров позволяется брать в жены столько жен, сколько он пожелает, – сообщили мне вещь, которую я знала, но упустила из виду. Кристиан перевел взгляд на меня и произнес: – Ты не кажешься удивленной и пораженной.

– Мы в Сумрачном царстве, Кристиан, – проворчала я. – Я бы не удивилась, даже если подкладывали под императрицу.

– Они пытались, – не растерялся Кристиан и хохотнул, явно расслабленный больше, чем следовало в нашей ситуации.

– Тебе бы уже пора завязывать с алкоголем, – заметила я, искренне переживая за мужчину. Не хотелось бы, чтобы он по пьяни совершил ошибку, которая будет стоить ему жизни.

– Ты права, что-то я разошелся на радостях, – протяжно вздохнул он и отставил початый бокал. А после напрягся и напряженно всмотрелся в зал. Я занервничала. – Посмотри, а вон там, в нашу сторону смотрят братья Ион и Александру Элиаде! Это же богатейшая семья в царстве! После Императора, разумеется.

Нехотя повернулась, стараясь выглядеть естественно, словно невзначай обвела зал взглядом, на секунду остановившись на двух лицах божественно красивых мужчин, которые смотрели прямо на меня. Заметив мой взгляд, они синхронно усмехнулись и двинулись в нашу с Кристианом сторону. А я почувствовала, как стала подниматься паника.

– Кристиан, сделай, что-нибудь! – жалобно попросила я, бросив на друга короткий взгляд, и немного расслабилась, когда он серьезно кивнул.

– Какие люди! – услышала я и подняла взгляд на подошедшего мужчину, а через секунду из-за его спины появился его брат – почти точная копия первого, однако разница ощущалась и была заметна, что не дало с уверенностью сказать, что эти двое – близнецы.

– Миледи, милорд, – обратился к нам второй и вышел вперед, приветствуя нас с Кристианом. – Прошу простить моего брата за отсутствие манер, просто он был поражен вашей красотой, леди Лорак, – гипнотизируя меня темно-бордовым взглядом, произнес мужчина.

– Вы мне льстите, милорд, – растянула я губы в вежливой улыбке.

– Мы не были представлены, позвольте исправить это недоразумение, – продолжая обольстительно скалиться в мою сторону, вещал более вежливый из братьев. – Мое имя граф Ион Элиаде, а это мой родной младший брат Александру Элиаде и нам очень приятно познакомится со столь восхитительной представительницей человеческого рода.

– Приятно слышать, – отчаянно удерживая улыбку на лице, кивнула я, ощущая, как от нервов начали подрагивать пальцы. Младший из Элиаде гипнотизировал мою шею и грудь, игнорируя все остальное, а вот старший смотрел исключительно в глаза. Но и его взгляд мне не нравился. – Мне тоже очень приятно, – выдавила я из себя, радуясь, что получилось даже искренне.

– В таком случае, не откажет ли прекрасная дама в невинной прихоти, как потанцевать? – протягивая мне руку, от которой я чудом не шарахнулась в сторону, лишь усилием воли оставаясь на месте, спросил мужчина, хотя смотрел он жестко, словно отдавал приказ. И сейчас я отлично понимала, что меня присмотрели для роли очередной «питомицы». И что-то мне подсказывает, что питомицей я стану общей.

– К моему большому сожалению, – тяжело вздохнула я, виновато улыбнувшись. – вынуждена отказать. Я не танцую. Ни с кем, – добавила я, посмотрев на усмехнувшегося младшенького, который, вероятно был старше моего дедушки. Усмешка с красивого лица пропала, и на меня посмотрели с холодной яростью.

– Могу я узнать причину? – словно давая последний шанс, холодно поинтересовался Ион, продолжая изображать вежливость.

Тут в игру вступил Кристиан и осторожно загородил меня собой.

– Многоуважаемые милорды, мы ни в коем разе не пытались вас оскорбить, все дело в небольшой слабости леди.

– Вот как? – моментально заинтересовался Александру и посмотрел на меня пристальнее. – И что же это за слабость?

– Я не выношу чужих прикосновений, – ответила я быстро, стараясь выглядеть невозмутимо.

– Как интересно, – протянул Ион, разглядывая меня оценивающе. – Быть может, это можно исправить?

– Боюсь, что нет, – печально улыбнулась я, понимая, что сейчас выдала большой рычаг давления на себя. И это прискорбно. Однако, откажи я без уважительной причины и это станет оскорблением. – К сожалению, это неизлечимо.

– Я уверен, что мы могли бы что-то придумать, – многообещающе улыбнулся Ион улыбкой хищника, почуявшего добычу. – Не может быть, что бы вы испробовали все. Предлагаю свою и помощь моего брата и, уверен, мы сможем вас исцелить.

Я растерянно моргнула, продолжая улыбаться, мысленно обмирая, в поисках выхода из положения.

– Не упрямьтесь, София, – ласково улыбнулся Александру, но у меня от подобной улыбки появились мурашки ужаса. – Это в ваших же интересах.

– Как вам не стыдно докучать нашей гостье? – услышала я за собой красивый грудной голос, который, как я уже знала, принадлежал императрице. Мужчины поклонились, собственно, как и я, при приближении Стефэнии в сопровождении Дорина.

– Ваше Императорское Величество, – произнес Ион. – Рады видеть.

– Несомненно, – кивнула она с улыбкой, а после перевела взгляд на меня. – Они вам докучают?

– Никоим образом, – заверила и улыбнулась я. – Милорды были так милы, что даже предложили свою помощь в борьбе с моей слабостью.

– Боязнь прикосновений? – уточнила она. – Да, я наслышана, – покивала Стефэния. – И как, вы хотите воспользоваться их щедрым предложением?

– Боюсь, ничто не в силах мне помочь, и я не хочу отнимать время и силы таких замечательных и благородных мужчин, – широко улыбаясь и стараясь смотреть лишь на царицу, ответила я.

– Дело ваше, – легко согласилась Стефэния и посмотрела на помрачневших братьев. – Вы слышали решение нашей гостьи.

– Ваше величество, думаю, гостья не откажет нам хотя бы в скромной беседе. Нам так хочется узнать про человеческую расу побольше… – многозначительно протянул Александру.

– О человеческой расе вам может рассказать и граф де Лавье, верно? – неожиданно для всех подал голос Дорин.

Я напряглась, а после мы все посмотрели на побледневшего Кристиана. Однако заступиться за него я не могла, иначе пришлось бы соглашаться самой. Друг затравленно покосился на братьев, которые не спускали с него прищуренного, насмешливого и оценивающего взгляда. После взгляд Кристиана опустился на меня, чтобы на мгновение обреченно прикрыть глаза. Но уже через секунду распахнуть их и с готовностью кивнуть, широко улыбаясь.

– Конечно, почту за честь!

– Выбор ваш, – тихо произнес Ион и посторонился, пропуская Кристиана вперед, чтобы скрыться всем троим в толпе, напоследок послав мне коварную улыбку.

– Это было не очень дальновидно с вашей стороны, София, – обратилась ко мне императрица, приближаясь ближе и понижая голос. Она была похожа на богиню: высокая, стройная, красивая, с идеальным телом и внешностью, ее длинные белые волосы струились по спине крупными кольцами, делая образ еще более невероятным и завораживающим.

Однако от запаха морозной свежести, что появился в ее близости, я почувствовала себя неуютно, и возникло желание отстраниться.

– О чем вы, Ваше Величество? – тихо спросила я, старательно следя, чтобы голос не дрогнул, смотря в кроваво-красные глаза.

– Как сказал виконт де Пасар – вам необходимо покровительство, чтобы выжить здесь, София, – открывая для меня то, что ни одно наше слово не осталось неизвестным (надеюсь, только для королевы), произнесла Стефэния. – А вы только что добровольно отказались от выгодной партии.

– А что, если я хочу попробовать выжить без покровительства? – осторожно спросила я.

– Не хотелось бы огорчать тебя, маленькая, – снисходительно улыбнулась Стефэния. – Но наша реальность такова, что в Сумрачном царстве люди без покровительства не выживают. Потому очень советую тебе определиться уже сегодня.

– А если я этого не сделаю?

– Тогда определять уже будут за тебя, – обворожительно улыбнулись мне.

Глава 4

– Я могу узнать, как это понимать? – осторожно поинтересовалась я у императрицы, надеясь, что она имеет в виду совершенно другое, нежели то, о чем я подумала. Посмотрела на Дорина, но он старательно изображал бездушную статую.

– Буквально, прелесть моя, буквально, – многозначительно улыбнулась она, а после произнесла уже с другой интонацией: – Но не будем о грустном. Я, знаешь ли, тоже хочу побольше узнать про людей.

Украдкой сглотнула, а затем вежливо улыбнулась с выражением искренней готовности.

– Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, Ваше Величество, – сделала я неглубокий реверанс.

– Ни к чему такие формальности. При личном общении, я хочу, чтобы ты называла меня по имени, – не предложила, а фактически приказала вампирша, с требованием в голосе, потому я даже не подумала спорить.

– Как пожелаете, Стефэния, – очередной реверанс. На секунду красавица прищурилась, посмотрела на меня странным взглядом, а затем уже тише потребовала:

– А теперь скажи «Стефа».

– Стефа, – не понимая, к чему этот фарс, тем не менее, выполнила требуемое и напряглась, заметив во взгляде императрицы какую-то странную эмоцию, которую не смогла распознать. И уже одно это мне не нравилось.

– Прелестно, – произнесла Стефэния, прикусив губу, но когда заметила мой растерянный взгляд, улыбнулась и продолжила, как ни в чем ни бывало: – Итак, прежде вы ответили, с какой миссией прибыли в Сумрачное царство, – открыто рассматривая меня, начала блондинка. – Но меня волнует другое – как вам, София, хватило смелости пойти на такой отважный для любого человека шаг? Или же, вам просто не оставили выбора?

– Мое появление здесь было исключительно добровольным, – с милой улыбкой, поведала я, хотя прекрасно поняла, что об истинном положении дел императрица должна знать даже больше, чем я сама. Однако публично признаваться в том, что меня отправили на убой – все равно, что дать карт-бланш на свое убийство. И даже заступничество императора не поможет.

– И не побоялись? Вы ведь даже не магиня, верно? – склонив голову к плечу, с хитрым прищуром посмотрели на меня светло красным взглядом, а после приложились идеальными губами к бокалу с чем-то бордовым, но слишком тягучим, чтобы принять это за вино.

– Я обладаю магией, хоть и в малом количестве. А у меня есть повод бояться? – в свою очередь вежливо улыбнулась я, изображая искреннее недоумение. Красные глаза прищурились, а после посмотрели уже более оценивающе.

– Конечно, нет, – хохотнула императрица, даже не стараясь быть убедительной. – Однако я знаю, какие слухи ходят про вампиров, – с намеком на сожаление и недоумение протянула высокая красавица, на которую мне приходилось поднимать глаза. – Вас же страшат тем, что моя раса неравнодушна к молодым и красивым девушкам. Особенно к девственницам, – растянула она губы в зловещей улыбке, наблюдая за моей реакцией с насмешкой.

Я могла собой гордиться, ведь мне удалось изобразить вполне искренне недоумение и изумление.

– Могу заверить вас, Стефэния, что это лишь нелепые слухи и не более. Лично я никогда не боялась посетить вашу замечательную страну. Более того, я нашла ее восхитительно красивой и загадочной. Столица меня особенно покорила.

– Приятно слышать, – улыбнулась Стефэния, хоть и смотрела на меня с сомнением. Но я была убедительна, так как действительно оказалась покорена мрачной красотой столицы Сумрачного царства.

– От себя хочу добавить, что я никогда не сомневалась в своей полной безопасности как посла на ваших землях.

– Серьезно? – удивленно подняла брови императрица, а после выразительно осмотрелась, где по залу то и дело сновала знать с «питомцами» на поводках.

– Конечно, – уверенно кивнула я, решив, что польстить и сразу обозначить некоторые моменты, было бы неплохо. – Я не вижу ни одной причины, почему мне стоило бы опасаться за свою жизнь. Насколько я наслышана о правителях Сумрачного царства, они всегда были… вампирами слова и дела, – замялась я, подбирая альтернативу устоявшемуся выражению. – Желание от меня избавиться говорило бы лишь о том, что вам есть, что от меня скрывать и мое присутствие нежелательно. Но я в это упорно не верю. Потому считаю, что все опасения лишь плот чужого, больного воображения, и нет никаких сомнений, что такие великие правители, как Его и Ваше Императорские Величества смогут позаботиться о безопасности своих гостей и исключить все нелепые и неприятные конфузы, – улыбнулась я, краем глаза заметив еле заметную усмешку на губах Дорина, который продолжал изображать статую. – Более того, полагаю, что все слухи относительно нездоровой любви к девственницам у такой мудрой и процветающей расы, как вампиры, просто не может быть. А если и есть, то они держат ее под контролем и не опускаются до уровня зверей, потакая своим низменным желаниям, не в состоянии справятся с ними. Ведь, в таком случае, это уже слабость, не так ли? А у вампиров, как я считаю, слабостей нет и быть не может. Я права, Ваше Величество? – посмотрела я прямо в глаза императрицы, заметив в них целый спектр чувств, от удивления и недоумения, до открытого уважения и признания.

– Туше, – усмехнулась императрица, хитро прищурившись и разглядывая меня из-под полуопущенных длинных темных ресниц. – Ваша правда, от первого до последнего слова. И не поспоришь, – хохотнула она и вновь пригубила вязкую жидкость из бокала, которая меня хоть и нервировала, но все же меньше, если бы она при мне пила прямо… так сказать из источника, как делают это другие. – Что же, я рада подобной сознательности в столь юной девушке. Знаете, София, полагаю, мы с вами подружимся, – как-то слишком широко улыбнулась императрица, а я почувствовала подвох. – Я, знаете ли, имею слабость, к интересным беседам, а вы, друг мой, очень интересный… собеседник, –многозначительно протянула она и на какое-то время повисла неловкая, гнетущая пауза.

– Простите за мой вопрос, Ваше… – начала я, прочистив горло, желая заполнить эту паузу хоть чем-нибудь.

– «Стефэния», София, – напомнила императрица. – Или просто «Стефа».