Серая радуга

«Мальчики», одному из которых, кстати, в этом году стукнуло сорок, гневно переглянулись между собой.

Оба выглядели «девочками», и разбираться в таком виде было бы смешно. Проще было договориться и найти новый объект для гнева праведного.

− Кстати, а благодаря кому это нам приходится превращаться в ряженых? — тихо, но ядовито поинтересовался Макс. — Тратить время на отслеживание, выяснение информации, а кое-кому — еще и пытаться говорить в трубку женским голосом?

Дара пока не нашла того, что искала, а потому серьезно призадумалась.

− Сколько ж у нее тайных карманов? — пробормотала она под нос. — Ковальски, в сотый раз говорю: я не знаю, почему мой проводник решил повести себя так странно…

− Это когда он на мелкие куски порвался? — проявил сообразительность рыжий парень. — Было стремно.

Макс Ковальски тоскливо хмыкнул. Лично он считал, что к ситуации, когда охота за простейшим артефактом затягивается почти на неделю, нужно подобрать пару других описаний.

− Он же должен быть здесь, − тем временем бормотала Дара. — Слушай, её квартира просто пропитана фоном, но там мы ничего не нашли, потеряли проводник, так? Брать её на улице было рискованно, да и она могла припрятать артефакт. Ну, и «вестник», который я создала, явно подсказал… да где же?!

− А вдруг она его… того, у нынешних фифочек модно…ну, там, пристегнула к… — начал было парень, но тут же осекся:

− Кристо!

Под взглядом напарницы он скукожился, послушно стукнул себя по затылку (довольно сильно) и заунывно перевел в литературную речь:

− Я только хотел сказать, что во внешнем мире сейчас бывают самые странные тайники.

− И ты их все увидишь, если будешь стоять и пялиться.

Макс Ковальски уже вернул привычный облик. Мешковатая блуза и парик скрылись в пакете, который Макс извлек из кармана. Вместе с блузой и париком в небытие канула пожилая гречанка, а на ее месте деловито стирал грим с лица мужчина чуть за сорок, с острыми, настороженными светлыми глазами, тонкими губами и примечательным носом. Говоря честно, нос больше подходил гречанке, чем его нынешнему обладателю.

Кристо засопел, размазывая по физиономии помаду и зависливо косясь на Макса. Тому-то было легко — снял себе с головы парик, а как быть с накрученными волосами? Он содрал юбку и блузку, остался в легких шортах и футболке и со вздохом принялся полировать физиономию блузкой.

Время тикало, вот-вот могли начать приходить в себя охранницы. Макс невольно потянулся к шокеру.

− Дара?

− Нашла наконец! — выдохнула Дара, которая расстегнула на Танедре решительно все, что можно было расстегнуть, а застегивать не собиралась. — Секунду… правильно, медальон с осколком драконита. «Синий» уровень опасности, стремительно «голубеет», по функциям на поверхности — приносит удачу, в то же время заставляет вещи вокруг перерождаться… хм, интересно, во что?

− Хватит лекции читать, забирай свою цацку — и на выход!

− Не могу.

− Какого…

− Артефакт-наркотик, энергетически завязан на свою нынешнюю хозяйку. Без него она рехнется. Придется развязывать нити притяжения.

Макс Ковальски машинально поискал глазами кофе.

* * *

Когда Макс соглашался на эту работу — он такого не предполагал. Экстер Мечтатель, глава единственного в Целестии артефактория, сказал только: «Нам нужен гид по внешнему миру».

Гид! А не постоянная нянька для незрелого артефакторского звена! Не тот, кто должен продумывать за них планы и соваться с ними в авантюры!

И точно не тот, кто должен их потом из авантюр вытаскивать.

У него ведь даже магии нет! Способности стратега, «беретта» и несколько боевых искусств, в том числе — любимое сеншидо. Да-да, романтикам, вроде директора, легко рассуждать о том, что «вот, опыт всегда ценнее».

За двести двадцать восемь дней работы в новой должности Ковальски понял: опыт бессилен против двух семнадцатилетних магов. Против них вообще все бессильно, как против крыс и тараканов.

− Уверена?

− Драконит — «гидра». Если попадает к человеку, приносит ему везение, но за его же счет. Человек становится агрессивным, всюду таскает артефакт с собой, расстаться с ним — невыносимая потеря до сумасшествия…

− «Моя прелесть»… − пробормотал Макс, закатывая глаза.

Роковой Горы поблизости что-то не было видно. Вместо добрых хоббитов — двое неадекватных подростков. Паршиво, как и всегда.

− … да, а после пробуждения начинает стремительно выкачивать энергию из всех окружающих… ладно, неважно. Видел, что с ней стало, как только мы помянули ее «талисман»?

Макс не видел. Как раз в тот момент он запирал дверь. И ему было не до лирических рассуждений.

− Сколько времени понадобится на разрыв связи?

− Сколько-то.

Стало еще хуже. Дара была попросту артефакторной маньячкой, и ее эксперименты в этой области не имели границ. За последние полгода она вышла на такой уровень, что даже бывалые артемаги старались держаться подальше. И Макс бы держался, если бы мог…

− Тогда бери и уходим.

Но Дара только цыкнула, показав, что главная в звене теперь она, а на все его решения ей плевать с единственной высокой башни артефактория. Ковальски скрипнул зубами и развернулся, ища второго подопечного.

Кристо уже сбежал к барной стойке и принюхивался к бутылкам. Виски и абсент он отставил в сторону с брезгливой гримасой и как раз примеривался лизнуть ирландский сливочный ликер, когда его за шиворот цапнула железная рука.

− Решил оставить побольше следов?

В сердцах Макс встряхнул мага как следует — и тут же получил угрожающий взгляд.

− Еще раз тронешь — я тебя по стенке размажу, понял?

Ковальки убрал руки. У него изначально было немного средств давления на этих двоих, и с каждым днем становилось всё меньше. Ладно, всё потом.

− Не хочешь поговорить с напарницей? Она собирается здесь заночевать.

Кристо обратил равнодушный взгляд на Дару. Та водила руками по воздуху, распутывая незримые нити. Время от времени она восторженно прищелкивала языком и сообщала в пространство:

− Во наворочено! Красотища! Функционал не прощупать, делал мастер. Точно из Целестии, плетение знакомого типа. Нити расхода энергии — это просто…

Кристо отставил ликер, не забыл протереть с бутылок отпечатки, а попутно еще у виска покрутил.

− Чего с ней разговаривать. Это у нее обычный бзик. Хочешь — можешь дать ей по башке…

Этот вариант Макс пока что не стал рассматривать. За все эти дни артемагиня стала удивительно мстительной, и от кого только нахваталась?

− Представляете, эти ее замашки против мужиков тоже из-за драконита, − сообщила ликующая Дара. — Ух ты, и паранойя оттуда же!

− Так это у Феллы Бестии где-то на шее драконит мотается? — ухмыльнулся Кристо. Шутка была сказана не ко времени: у Дары дрогнули руки, и ей пришлось повторять пасс. Ее вражда с завучем Одонара никуда не делась. Как и вражда всех присутствующих.

План операции привычно летел к чертям.

Не в первый раз, так что Макс сориентировался быстро. Для начала он добавил всем, кто лежал без сознания, еще и по дозе хлороформа. Потом метнулся к дверям. В них уже стучали и спрашивали, почему бар не открыт сегодня. Конечно, свет сквозь закрытые жалюзи сочится, а местечко популярное, масса завсегдатаев… Еще, чего доброго, копов вызовут.

Агрессивные девицы, дверь так и трясется. Пройдет очень немного времени, пока кто-нибудь не догадается зайти с черного входа. Его Макс запер тоже, но, если вокруг него будут торчать люди, — это не дело. Самое простое, что можно тогда придумать — опять переодеться в женщин и попытаться просто выйти и добраться до машины.

− Дара! Еще долго?

− Займи себя чем-нибудь, − долетел до него спокойный ответ девушки, − чем меньше ты будешь орать, тем лучше получится.

Если вдруг полиция? Макс достал из дамской сумочки «беретту», проверил обойму — правильно, для стрельбы по людям, то есть, при касании кожи пуля распадается, а человек отправляется в крепкий сон. Спасибо артемагии. Для организации отхода можно было бы зарядить разрывными и пару раз пальнуть в стену, но тут были свои минусы. Во-первых, с узлами разрывов на пулях у Дары пока не ладилось, так что Ковальски не мог точно сказать, которая из них проделает лунку для гольфа, а которая посносит к какой-то матери все здешние стены. Во-вторых, тогда их тихая операция окончательно превратится в подобие войнушки.

Поколебавшись, Макс по старой привычке засунул пистолет за пояс джинсов. Пока что рано. Может, еще и обойдется, и… где носит Кристо?

Кристо уже успел развлечься на свой лад. Ему порядком надоело, что в дверь ломятся с той стороны, и теперь он терпеливо наносил надпись: «Sori, we is not work todei»[2] − прямо на железную дверь, только изнутри. С помощью узконаправленного потока стихийной магии. Под воздействием пальца Кристо на металле двери появлялись ровные борозды, которые извне смотрелись вспухшими полосами. Довольный Кристо успел дописать только до «work», когда его за ухо сгребли железные пальцы:

− Какого черта…

− А чё они ломятся, − заскулил Кристо, с негодованием отвоевывая у Макса ухо. — И почему ты сам не додумался это сделать? Табличку там повесить…

Да потому что дверь он запирал впопыхах, спешил, чтобы местные феминистки их на клочки не порвали. Чего дергался, спрашивается?

Объяснять Макс не стал ничего: как раз в эту секунду отмерла толпа. Легко понять состояние людей, которые вполне вежливо ломятся в дверь любимого заведения, и вдруг эта самая дверь начинает с чудовищным количеством ошибок постепенно сама сообщать, что бар не работает…

Три женщины начали звонить в полицию, две — в «скорую», пять — знакомым экстрасенсам, еще несколько предложили вынести дверь к уже упоминаемой матери и посмотреть «что за ересь там творится».

Время закончилось. Макс, не особенно церемонясь, сгреб Кристо за плечо и силой впихнул в основной зал:

− Дара, с тобой или без тебя…! — его голос прозвучал в духе грозных девизов типа «Со щитом иль на щите».

− А? Что? − артемагиня отвлеклась от хладной тушки современной амазонки на диване. — Ну да, разве я не говорила, что уже все готово?

Макс с досадой отвернулся.

− Идем через черный ход. Кристо, обеспечиваешь локальное светопреставление без членовредительства, на зрелищность, в духе общей паранормалки. Если кого-нибудь убьешь…

Макс не договорил. Из-за барной стойки метнулась тень, шею взяли в плотный захват, приставив к ней холодное лезвие. Барменша оказалась куда более устойчивой к хлороформу, чем можно было предполагать. И куда более здоровой, чем можно было подумать, глядя на ее скромные габариты.

− Никому не двигаться! — она довольно грамотно заслонялась Максом от Кристо и Дары. — Ты, рыжий, опусти руки, или я ему глотку перережу! И-м-м… резких движений не делать!

Она до зуда в ногтях увлекалась полицейскими сериалами, и теперь изо рта у нее так и рвался набор назапашенных фраз. Алекс Ноук всю свою барменскую жизнь мечтала именно о таком случае. Мало того что возможность проявить себя — так ещё и спасение любимого места работы от поганых мразей-мужиков. Кстати, этот там что, уже паникует?

Макс как раз не паниковал. Возможно, эта дурочка ходила в пару секций, но захват у нее не профессиональный, пару движений в духе любимого сеншидо — и…

Но тут барменша резко оттолкнула его вперед, отшвырнула нож, и через секунду в спину Макса уперся уже его собственный пистолет. Хм, когда успела заметить?

− Не дергаться! Иначе стреляю!

Кристо сложил руки на груди и приготовился любоваться зрелищем.

− Только не один раз, − заявил он. — Этот гад жутко живучий. Контрольный в лобешник проводить будешь или в затылок?

Дара вообще заскучала и присела на столик, с любопытством рассматривая бокал из-под пива. К миру предметов она относилась с гораздо большим вниманием, чем к миру людей, а о Ковальски довольно редко думала как о человеке.

Барменша сделала пару шагов назад, продолжая держать под прицелом теперь уже их всех. До нее начало доходить, что хорошо было бы позвонить в полицию до того, как пытаться геройствовать. Через секунду до нее дошло еще и то, что она имеет дело с психами, а раз так, могут возникнуть очень большие осложнения.

В тот момент, когда она осознала эту истину, пистолет дёрнулся у неё из рук, развернулся в воздухе и направился уже в лицо Алекс. После чего ехидно покачал дулом туда-сюда — мол, ай-яй-яй, не смей так делать!

Такое поведение пушки было за пределами сериалов про полицию и относилось куда-то к области триллеров, которые барменша терпеть не могла. Тупо шагнув назад, она уселась на пол, глядя перед собой. Кристо подошел и наклонился так, чтобы оказаться в поле ее зрения.

− И если кому чего скажешь, − грозным шепотом, − мы твои мозги сожрем в маринованном виде, ясно?

Барменша, зрачки которой были расширены, как у жертвы наркомании, ответила мелкими кивками. Яснее было не надо. Макс двумя пальцами потянул пистолет на себя, как будто тот мог его укусить, но в его руках «беретта» перестала парить в воздухе и невинно повисла в ладони.

− На улицу, — велел Ковальски, быстро направляясь к черному входу. Артефакторы шагали за ним, причем Дара успела еще поймать на ладонь неприметного каменного жучка, которого потрясла над ухом со словами:

− Над искажалками еще работать надо. Лиц и имен никто не вспомнит, насчет остального я не уверена.

Барменша сидела на полу, не шевелясь, пока в зал «Меланиппы» не вошла несчастная полиция.

Она была несчастной по нескольким причинам. Во-первых, на пульт позвонило огромное количество граждан, орущих о явлениях откровенной чертовщины во вполне благопристойном районе. Сообщалось о ярких вспышках, потусторонних голосах, самооткрывающихся дверях и трех тенях, которые унеслись вдаль по улице. При этом половина говорящих сходилась на том, что у теней был арабский облик, сколько-то звонивших утверждали, что «это точно русские», а одна наблюдательная феминистка настаивала, что облик был мексиканский, зато углядела на поясе одного из привидений «пояс шахида». Во-вторых, как доказательство угрозы национальной безопасности полицейским продемонстрировали дверь с явно издевательским, террористическим «Sori». В-третьих, явившаяся полиция вся, как на подбор, была дискриминационно мужского пола, и все свидетельницы сходились во мнениях, что говори − не говори, а мужики не поймут.

Пребывающая в стрессе Алекс Ноук увеличила число бед полиции еще на одну. Она уверенно заявила, что имела дело с паранормальными явлениями, причем, с тремя, долго вспоминала лица явлений, но припомнила только, что одно было рыжим, а у другого был странный нос. Под конец попыталась припомнить имена, но над ее памятью поработал искажающий артефакт, поэтому вышло, что на нее напали Калисто, O`Хара и Маркс. Эрудированный офицер, который допрашивал потерпевшую, побледнел на последнем имени.

− Несомненно, секта, − заявил он. − Вызывайте федералов!

Но в тот момент, когда решили вызывать всех подряд, с диванчика вспрыгнула реанимированная полицейскими медиками Танедра. В провокационно расстегнутой одежде, которую никто и не подумал застегнуть, неистовая амазонка сиганула в объятия полицейского офицера с сентиментальным: «Я всю жизнь ждала такого мужчину!»

Психологи-аналитики на этой неделе были завалены работой по горло.

[1] Кулак в зеркале Венеры — традиционный символ феминизма.

[2] «Извените, мы сиводня ни роботаим» (англ.)

Глава 2. Работа — папочка

− Не сметь заклинать мои вещи!