Помоги проекту - поделись книгой:
(О БАСАЕВЕ) Первое, что меня в нем поразило, это его любознательность. Он читал все, что попадется под руку, – газеты, Библию, самые разные книги. <…> Он буквально дрожал, увидев книгу. Он легко впитывал в себя самые разные идеи108.
Я не думаю, что Шамиль Басаев посягнет на тот город или регион, где жители поголовно подписались за вывод войск из Чечни109.
Неизвестные убийцы Старовойтовой продемонстрировали великолепную профессиональную работу. Даже оружие, использованное ими, было эксклюзивного, экзотического типа. Эта парочка убийц Старовойтовой без сомнения являются «Лучшими Киллерами 1998 года». Я бы присудил им также специальный приз за самое «элегантное убийство110.
(О захвате «Норд-Оста») Вы знаете, что в свое время Басаев сделал нечто подобное, и, как вы вспомните, к сожалению, только это и имело какой-то настоящий смысл, потому что после этого российская власть как-то одумалась и пошла по пути переговоров111.
«Скромное обаяние терроризма»
Вы живете в крахе. Мы живем в пророческой концепции будущего Государства. Вы – препятствие на нашем пути. Буржуазные увещеватели, вы проповедуете за нашими спинами и хотите подорвать нашу волю к свободе, и хотите, чтобы мы действовали умеренно во имя Национализма и Социализма. Но за годы катастрофы мы поняли: революции никогда не делаются в парламенте, даже если каждый день выдвигать новые предложения и резолюциии112.
Йозеф Геббельс
После 11 СЕНТЯБРЯ мир стал другим. С этим мы полностью согласны. <…> Партийцы во всех городах и регионах реагировали адекватно: звонили, поздравляли друг друга, искренне радовались случившемуся. Затем – расклеивали повсюду злободневные листовки. <…> Прямую трансляцию из Нью-Йорка наверняка смотрел и Эдуард Вениаминович в камере «Лефортово». О чем он в те минуты думал и что переживал, обвиняемый по статье «терроризм», – можно только предполагать. Наверно, все-таки, увиденное улучшило его настроение113.
Героическая миссия патриотов – отстоять Родину и уберечь от вымирания великий народ. А для этого нужно быть не меньше, чем Арафатом. Господи, пошли палестинцам гранатометы!114
Нет никакого международного терроризма в реальном мире. Только отчаянное желание людей и сообществ прожить их жизни так, как они хотят их прожить, а не так, как того хотят Путин, или ястребоносый Буш, или ФБР-ный Керри заставляют их прожить. Аллах акбар!115
Предстоит жестокая борьба за освобождение. В этой борьбе нас вдохновляют наши великие сподвижники и герои, наши святые и мученики. Нас вдохновляет победа ХАМАС чей лозунг: «Родина или смерть!116
А вдруг медведь проснется?
«Из этой Русни надо валить»
Что за дикая страна, сплошное захолустье!117
Герман Геринг
<…> Pусские имеют для меня особое значение только потому, что у меня с ними – личные счеты.
Потому что я сорок с лишним лет прожил здесь и отчаялся. «Американцы» и «итальянцы» ничем не лучше, но с ними разбираться изгоям из их собственного числа. К тому же следует понимать, что для меня нация – это самоопределение, а не кровь. Перестать быть русским очень легко – достаточно сказать «я – не русский» при свидетелях, это как шахада. Русский для меня тот, кто молится на Кремль и очередного сидящего в нем упыря, млеет при виде грязных дымящихся башен Барад-Дура – Москвы и т. д. и т. п. Этот кусок говна надо пустить под нож бульдозера, а нам нужна другая Россия и другие русские119.
Нам нужна будет земля. Мерзлая Россия захвачена лапами нетворческих тупых администраторов, нищих духом. Нужно уйти из России, свить гнездо на свежих центральных землях, отвоевать их и там дать начало новой невиданной цивилизации воинов, сплоченных в вооруженную общину. Кочующих по степям и горам, воюющих в южных государствах120.
Положение о партийном приветствии
25
Заключение
Как фашисты оболванивают молодежь
Мотив уничтожения неоспоримо присутствует в социокультурной атмосфере любого движения и часто, переплетаясь с обратной смерти динамической тенденцией к воспроизводству, является движущим и возбуждающим началом. Уничтожение реальности как идеальный выход из ситуации. Множество поддерживающих боевой дух революционных текстов выстроено на заигрывании с естественным, как продолжение рода, инстинкте смерти. Мотив уничтожения также кроется в неисчезающих околотанатологических фетишах – изображениях оружия, цепей, орудий пыток и прочей дребедени.
Выше, выше, черный флаг – государство главный враг! Революционные инверсии все об одном и том же – попытка призыва к «убийству убийц» или разрушению разлагающейся политической системы. Ведь менты – это же «убийцы народа», поэтому хочется «смерти серых оккупантов» и сердце разбито «оттого, что нет автомата». Такое побуждение к разрушению испорченного мира легко оборачивается в обратное желание самопожертвования, самоуничтожения для лучшей действительности. И здесь рассматриваемое стремление может трансформироваться в прямые и латентные формы.
Наиболее экстремальна в данном случае возникающая сверхценность героизма с обязательными коннотациями погибели под символическим или реальным обстрелом из оружия врага, красивая жертва за «правое дело». Из рассуждений национал-большевиков, с которыми я сидела в тюрьме, становилось все яснее, что для них «лучше смерть, хотя бы социальная, чем такая жизнь». Но так спекулировать на смерти – это то же самое, что пытаться продать ее за большие деньги.
Латентное же стремление к самоубийству присутствует постоянно и обнаруживается в повсеместном желании растворения своего «я» в чужом «мы». У революционеров нет ничего своего, даже никакого mein kampf, только «наша борьба» и «наши будущие победы». Растворить свой одинокий страх в коллективном мужестве, свою непривлекательную внешность в привлекательном для видеофокуса строю молодых и цветущих, несогласных, отрицать слабое «я» для созидания силы оппозиционного движения.
В этом же смысле характерна тенденция отказываться от себя и скрываться за символами, вымышленными именами и ролевыми позициями в организации. Политическая символика, как и любая реклама, поверхностная демонстрация жизни, никогда не связана с товаром и изображает отсутствующее. Все эти звезды, ирокезы, вздернутые кулаки и милитаристские прикиды, средства причастности к движению вплоть до погружения в коллективное бессознательное – жертва не только измененной телесности, но и всего себя во имя публичного выражения заданных кем-то идеалов.
Таким образом, реализуется пассивное влечение к смерти как трансформация живого в неживое, желание прекратить, возможно мучительное, «здесь и сейчас» существование и стать символом, куском текста в газете, частью истории или даже камнем – памятником себе самому. С другой стороны, оттенки религиозности, присутствующие в культурных настроениях радикальных движений, нередко аналогичны образам потустороннего, загробного мира – совсем другой, новой России, в которой другие порядки, другие люди с другим сознанием.
Навязчивое стремление к новому скрывает суицидальную склонность. Смерть и изменение тесно переплетены в области сновидений, поскольку смерть и является самым радикальным изменением жизни. Мотив сна двойственно присутствует в культурной жизни революционеров. С одной стороны, сон является наиболее распространенной метафорой окружающей действительности, от которой нужно пробудиться для последующей борьбы. Мир это ложь и иллюзия. Все элементы искаженной реальности, мешающие обывателям «осознать все как есть», сводимы примерно к следующему ряду, в котором политическое коварство, мебель, шуба, муж, двойня, тройня, домашний очаг и работа. По этому поводу часто присутствует призыв не проспать революцию.
На таком фоне любопытна характерная для современных революционных движений редукция четких политических установок к эмоционально насыщенным образам, прямо как во сне отражающая регресс мысли и превращение его в картинку. Мотивы растворяются в пространстве грез, провозглашаемое желание бороться за правду внутренне осуществляется как желание соединиться со смутно осознаваемым идеалом и стать мифологическим объектом суперменом-супергерлом. Внутри движения создается упрощенное замкнутое пространство, очищенное от внешних примесей и связей, насыщенное колоритным символизмом, где есть только друзья и враги, плохие и хорошие, черное и белое, где не может быть сомнения и противоречий, где маленький может, не впадая в бред величия, сказать большому «уходи» и он уйдет.
Белорусский антинацизм – характеристика здорового общества
В мире есть две страны и две нации, для которых противостояние нацизму во Второй мировой войне является принципиально важным источником их современной идентичности и государственной идеологии – Израиль и Белоруссия. Феномен и история Израиля хорошо известны. Как ни странно, меньше известно про Белоруссию и белорусов, которым память о войне с нацизмом также принципиально важна для определения современной системы духовных и политических координат. В ходе войны с нацизмом белорусы понесли колоссальные потери в населении и народном хозяйстве. Потери составили около трети довоенного населения, были разрушены почти все города, значительная часть деревень, был уничтожен почти весь довоенный промышленный потенциал.
Фактически современное белорусское государство и белорусская нация начинают отсчет своего нового исторического времени именно со Второй мировой войны. Довоенная история в идентичности современных белорусов имеет небольшое значение, во всяком случае историческая память о довоенных эпохах не положена в основу идеологии нынешнего белорусского государства. В этом смысле противостояние нацизму для идентичности белорусов имеет даже большее значение, чем для евреев. Все-таки в современной еврейской идентичности занимают огромное место иудаизм, сионизм, иврит и историческая память про несколько тысяч лет этнической истории, которая предшествовала Холокосту времен Второй мировой войны.
Для белорусов антинацизм, память про войну против нацистов является частью современного национального сознания. Национальная память формируется в ходе решения общенациональных задач. Противостояние нацизму было именно такой общебелорусской национальной задачей. В принципе речь шла о физическом выживании белорусов, о противостоянии попытке геноцида со стороны немцев. Противостояние геноциду или иному пути исчезновения – это максимально возможное проявление исторической субъектности народа.
Белорусы в ходе Второй мировой войны столкнулись с угрозой геноцида со стороны идеологии, которая на основе нацистских расовых критериев выделила белорусов в отдельный народ и определила особую политику по отношению к ним. Представление белорусов о себе и их собственная идентичность особого значения для нацистов не имели. Имела значение в основном расовая оценка белорусов на их соответствие арийским параметрам и стратегическая заинтересованность немцев в освоении занимаемой белорусами территории. Белорусы столкнулись не с национализмом соседнего народа, который оставлял возможность простого физического выживания за счет культурного растворения в этом народе. Белорусы, как и другие народы Европы, столкнулись с абсолютно иной – расовой – системой ценностей. В рамках немецкого расизма белорусы не имели никакой возможности остаться кем-то иным, кроме рабов.
История, как известно, сослагательного наклонения не знает. В 30-х годах нацизм еще не обладал возможностью вмешательства в генный код человека. Однако сама система ценностей нацистов требовала концентрации их технологических усилий именно на этом направлении развития, выстраивания технологической пирамиды нацистской Европы на каких-то подобных технологиях. А пока таких технологий у них в распоряжении не было, пока они не успели ее развить, нацисты просто занимались улучшением «природы человека», точнее природы своей «расы», «по-старинке», посредством «селекции» и «отбраковки» целых народов и «рас». Создавали социальные структуры, предусматривавшие социальную иерархию исходя из биологических признаков: арийцы с их «жизненным пространством» на востоке, славяне-рабы, евреи и цыгане…
Одного этого «социального творчества» нацистов, даже без учета евгеники, было достаточно, чтобы воевать с нацизмом не на жизнь, а на смерть. А ведь если бы нацизм не был разгромлен, что мешало Германии выйти к биотехнологиям примерно с той же скоростью, с которой все страны шли к ядерному оружию и космосу? И применить их к человеку?
Противостояние нацизму было противостоянием гуманистической и христианской Европы этому вирусу в момент, когда развитые страны вступили в эпоху научной революции и новые социальные структуры урбанизировавшихся наций еще не устоялись. Ни ослабленное христианство, ни национализмы не смогли противостоять нацизму. Лишь союз коммунистов и самых разных по идеологии, но все-таки гуманистических в своей основе стран и сил сумел разгромить эту злейшую из известных истории форм европейского расизма.
Но в этой грандиозной схватке правда была на стороне только тех, кто разгромил нацизм. И право на моральные оценки происшедшего принадлежит только победителям нацизма, и в той степени, в которой они вложились в эту победу. Нюрнбергский процесс и денацификация это базовые основы современной цивилизации вообще. Отрицание расизма это базис европейской цивилизации.
Современная белорусская историческая память – это память о реальной войне, в ходе которой выжившие в войне белорусы сознательно были реально действующей частью антигитлеровской коалиции, частью советского народа, частью советской военно-политической машины, сокрушившей Германию. Белорусы являются одной из наций – победительниц нацистской Германии. Такого чувства в такой полноте нет у соседних прибалтийских народов, нет в Польше, Чехии, даже Украине. Этим белорусы очень резко выделяются среди других восточноевропейских народов.
С другой стороны, белорусская историческая память, как память реально воевавшего народа, это память про реальный источник победы. Не белорусские партизаны сокрушили нацистскую Германию, не Великобритания и Франция спасли Польшу и остальную Европу. Нацизм был сокрушен прежде всего регулярной Советской армией. Это трезвое понимание своего места в истории зафиксировано в Белоруссии определением даты Дня независимости в День освобождения Минска от нацистов. Ориентация белорусов на союз с Россией, а не на союз с развитыми западными странами, нерусофобия белорусов – в очень значительной степени следствие исторической памяти про разгром нацистской Германии. Если исчезнет эта память, исчезнет и ориентация на союз с Россией.
Традиционная националистическая интерпретация белорусской культуры обязательно требует критического отношения к советской истории, к партизанской войне, требует реабилитации коллаборантов. Национализм требует «забыть Хатынь». В принципе это все равно, что от евреев требовать забыть Освенцим, а от русских – забыть Сталинград и взятие Берлина.
Любой отказ российского общества от придания большого значения своей памяти про разгром нацизма будет вызывать осложнения во взаимоотношениях с Белоруссией. Любая смена моральных ценностей в России, например, распространение либерализма с его примиренческим отношением к нацизму или распространение в России национализма восточноевропейского толка с терпимостью по отношению к коллаборантам, воевавшим пусть и под нацистскими знаменами, но против коммунизма, – все это вызовет сложности в диалоге белорусской и русской культур, если будет происходить за счет отказа от сильной антинацистской компоненты в новой русской идентичности.
Цитируемые авторы
Авилов Л.автор газеты «Дуэль»
Альбац Евгенияжурналист, профессор факультета политологии ГУ – Высшая Школа Экономики
Бабицкий Андрейжурналист
Баркашов Александрлидер РНЕ
Батулин Ю.автор газеты «Дуэль»
Березовский Борисбизнесмен
Богун Василийавтор «Лимонки»
Бондаренко Олегполитолог, соучредитель Международной Ассоциации молодых политических экспертов и консультантов
Боссарт Аллаписатель, публицист, обозреватель «Новой газеты»
Былевский Павелжурналист
Валеев Дамиравтор «Лимонки»
Вербицкий Михаилкультуролог, создатель альманаха сетевого экстремизма, специалист по контркультуре
ВетцельЭ.начальник отдела колонизации 1-го главного политического управления «восточного министерства» фашистской Германии
Власов Андрейпредатель, лидер «Русской освободительной армии»
Воронцов Дмитрийавтор «Лимонки»
Геббельс Йозефминистр народного просвещения и пропаганды фашистской Германии
Геринг Германрейхсмаршал, главнокомандующий военно-воздушными силами фашистской Германии
Гитлер Адольфглава германского фашистского государства, лидер НСДАП
Грибанов С.автор газеты «Дуэль»
Поделиться книгой: