Надежда умирает последней

Рассматривая капитана Чарышова, в кабинет которого нас привели, не понимала одного, зачем этот фарс? Полицейские в форме, которые сопровождали меня с адвокатом до этого, едва довели нас до кабинета, не сдержав облегченного вздоха ушли. Мужчина в штатском не только остался, но еще и присутствовал во время дачи показаний. Капитан, который вроде как здесь главный, все время искоса поглядывал на неизвестного, ища то ли одобрения своим действиям, то ли боясь чего-то. При этом постоянно вытирал платком выступающий на лысине пот. Переживает? С чего вдруг?

— Так вы утверждаете, что не знаете Бортнич Таисию Петровну?

— Я не помню никого с такой фамилией ни среди своих клиентов, ни среди знакомых.

— Посмотрите фотографии. Вам знакомо это лицо?

Чарышов по одной выложил четыре фотографии какой-то девушки.

— Можно? — я протянула руку к ближайшей, чтобы получше её рассмотреть.

— Конечно.

И вот я уже всматриваюсь в лицо молодой счастливо улыбающейся девушки. Тася! Значит все же не соврала и ее действительно звать Таисия. Как же изменяет человека несчастье. Подобранный в лесу измученный и испуганный зверек мало чем походил на эту уверенную в себе с лучащимися глазами и смело улыбающуюся миру девушку.

— Вижу, вы ее узнали.

— Ты ее знаешь? — поинтересовался тихим шепотом адвокат. Посмотрела на него и поняла, что он почему-то тоже нервничает. Даже испарина на лбу выступила. Возможно, здесь просто жарко. Тогда почему я этого не чувствую?

— Неделю назад она выскочила из леса прямо перед моей машиной, — тихо ответила ему.

— Что было потом?

— Отвезла к матери. Утром она ушла.

Пока мы перешептывались, капитан особенно усиленно начал работать платком. Надо бы ему посоветовать обратиться к эндокринологу. Так сильно потеть — это ненормально. Бросила мимолетный взгляд на смотрящего в окно полицейского в штатском. У меня сложилось впечатление, что он внимательно прислушивается к нам. Но это же невозможно. Мы очень тихо переговариваемся. По-видимому, на мне также сказывается нервное напряжение, раз делаю такие выводы.

— Ну так что? — прервал затянувшееся молчание капитан. Посмотрела на Аркадия Борисовича. В ответ на мой незаданный вопрос он кивнул головой.

— Неделю назад я ее подвозила.

— Можно поточнее? Где именно она села к вам в машину и куда вы ее увезли? И я бы посоветовал говорить только правду. Девушка пропала. А вы последняя с кем ее видели.

— И кто же это нас мог видеть? В лесу-то?

Мужчина у окна резко обернулся, его взгляд мог заморозить действующий вулкан. Даже меня пробрало. Сглотнув ком, вставший посреди горла, с трудом перевела взгляд на капитана, после этого даже дышать как-то легче стало.

— Кому надо тот и видел. Отвечайте на заданные вопросы, — от грубости его слов не смогла сдержать брезгливую гримасу.

— А не те ли отморозки, которые девушку волками пытались затравить?

Чем дальше, тем меньше мне нравился наш диалог. На мужчину в штатском я уже смотрела под другим углом. С чего я вообще взяла, что он полицейский? А не его ли это рук дело? В какой-то момент мне даже страшно стало.

— Извините господа, но мне необходимо несколько минут, чтобы переговорить со своим клиентом. Не оставите ли вы нас наедине? — сказал Аркадий Борисович.

Капитан бросил вопросительный взгляд на мужика у окна, тот кивнул и оба вышли из кабинета.

— Рассказывайте, что там у вас произошло.

Ну я и рассказала. Смысла скрывать от адвоката что-либо не видела. Да и от кого-либо другого так же.

— Зря вы не обратились в полицию ни по поводу нападения, ни по поводу диких зверей.

— Тася говорила, что они не дикие.

— Это-то как раз и еще хуже. Вы будете писать на девушку заявление из-за пропажи вещей и денег?

— Нет. У нее и так неприятностей вагон и маленькая тележка. С меня из-за старого спортивного костюма не убудет.

— Значит так… Вы собирались утром пойти в полицию, но так как девушка ушла, а вы не пострадавшая, то смысла подавать заявление не было. А в лесу еще непонятно кого видели: то ли волков, то ли собак. Вы не ветеринар и не кинолог, чтобы разбираться хорошо в этом вопросе. В дальнейшем при даче показаний говорите, что это были собаки, скажем похожие на хаски. Все понятно?

Как только кивнула в знак согласия, он позвал полицейских назад. Ну я и выдала подправленную версию. В лесу подобрала девушку, за которой гнались собаки, привезла к себе, накормила и уложила спать. Утром она ушла.

— Вы ей давали одежду и деньги?

Голос мужчины, занявшего свое место у окна, неприятно резанул по нервам.

— Да. Ее платье пострадало в лесу, поэтому дала ей свой спортивный костюм. Ну и немного денег на дорогу.

— Вы ей дали денег или она сама взяла?

Капитан полностью отстранился от разговора, уступая все права незнакомцу. Кто же он такой?

— Мы ей дали, — стояла на своей версии.

— Допустим. Одежда была новой или ранее ношенной?

— Это был мой старый спортивный костюм.

— Таисия говорила куда она собирается ехать дальше? Возможно сообщала о каких-то родственниках, которые ее могут приютить?

— Нет. Ничего такого она не говорила. Да мы и не выспрашивали. Не то у нее было состояние.

Не нравится мне этот господин. И тон, которым он задает вопросы, также не нравится. Возникло ощущение, что я ему должна миллион и он пришел требовать его назад. Даже если бы Тася и рассказывала куда она направляется, ничего ему бы не сказала.

Мы зло прожигали друг друга глазами. Он понял, какие чувства вызывает во мне и то, что ничего толком не добьется. И от этого желваки на его скулах ходили ходуном. Но мне было все равно. Я ничего не сделала, ничего не знаю и задерживать меня не за что. Хотя желание сделать это у него написано на лице большими буквами.

— Господа, как я понимаю, вы все узнали и это недоразумение разрешилось. Надеюсь, моя клиентка может быть свободна?

Оторвав от меня взгляд, мужчина перевел его на адвоката и оскалился. Интересно, это он так улыбается? Жуть.

— Нет. Гражданка Примакова отвезет нас в дом своей матери, чтобы мы могли осмотреть там все. Кроме того, до тех пор, пока не подтвердятся ее показания, она не может быть свободна.

— Вы хотите задержать мою подопечную?

— Думаю, подписки о невыезде будет достаточно. А сейчас прошу вниз. Мы отправляемся немедленно.

К моему немалому удивлению ехать нам предстояло не в полицейских машинах, а в черных джипах, припаркованных рядом с управлением. Стоявшие рядом с ними мужчины были без формы и очень похожи секьюрити, у которых накачаны не только мышцы, но даже уши. Сказать, что мне это не понравилось — ничего не сказать. Остановившись на лестнице, переводила взгляд с одного качка на другого. Они же внимательно и преданно следили за тем, кто шел впереди меня. Повернулась к Аркадию Борисовичу, он как раз остановился возле меня, и так же как я несколько секунд назад стал рассматривать наше сопровождение.

— Олечка, думаю будет лучше, если вы поедете в моей машине, — говоря это, он не сводил задумчивого взгляда с затылка впереди идущего. И тут же предложил мне руку, чтобы опершись на нее, прошла к его мазде, припаркованной недалеко на стоянке. Так как я ничего против предложения адвоката не имела, даже наоборот, была за, обеими руками, то тут же согласилась ухватившись за предоставленную конечность. Хотя на лице я старалась удерживать вежливо-безразличную маску, но подрагивающие пальцы выдавали мое напряжение.

— Успокойтесь, — зашептал Аркадий Борисович мне на ухо, одновременно подбадривающее сжимая ладонь. — По дороге обсудим как вам себя вести дальше и что говорить. Все будет хорошо.

Так как все это время я продолжала рассматривать затылок впереди идущего мужчины, то смогла заметить, как у него дернулось левое ухо. Это как у него такое получилось? И он что, пытается услышать, о чем мы разговариваем? Прикрыв на пару секунду глаза, сделала глубокий вздох. Это никуда не пойдет. Действительно, надо успокоиться, а то покажется же такое.

Мы как раз спустились по ступенькам, когда меня окликнул набивший за сегодня оскомину неприятный голос.

— Ольга Владимировна, — обернувшись, взглянула на мужчину, вопросительно приподняв бровь. Он же, в свою очередь, открыв заднюю дверь одной из машин, приказал. — Садитесь.

— Если позволите, я бы предпочла проехаться со своим адвокатом, — попыталась говорить вежливо и как можно мягче чтобы не вызвать агрессию. Только зря старалась. Мои слова заставили по новой заиграть желваки на скулах говорившего.

— Не позволю. Садитесь. Вы задерживаете нас. И запомните, я два раза ничего не повторяю.

Вот ведь знаю, нельзя с неадекватными людьми спорить. А у этого явно комплекс Наполеона, с манией величия придачу. Но вот все внутри у меня взбунтовалось. В конце концов, он не мой пациент и я не обязана под него подстраиваться.

— Я не спрашивала вашего разрешения, а ставила перед фактом, что поеду со своим адвокатом. Тем более что нам с ним необходимо обсудить некоторые вопросы.

— Гражданка Примакова, вы, наверное, не понимаете, что можете быть задержаны до полного подтверждения ваших слов. А на место выезда можете быть доставлены в наручниках и под конвоем. Мало того, поедете вы со светомузыкой, — говорилось это спокойным голосом, не как угроза или обещание, а как констатация. При этом мужчина как бы невзначай бросил взгляд на полицейский бобик стоявший неподалеку. — Думаете, ваша мама обрадуется такому визиту?

Она и этому не обрадуется. Выбор мне не предоставили. Пришлось садиться туда, куда приказали. Захлопнув дверцу, неадекват самолично сел за руль. Удивлена. Думала он только с личным шофером ездит.

Наша машина шла первой. Потом два джипа полных народа и замыкал этот кортеж мой адвокат.

— Молодой человек, не могли бы вы представиться? — Попыталась не только завести разговор, но хоть что-то еще узнать об этом непонятном типе.

— Вы хотите продлить наше знакомство и встретиться еще несколько раз?

Намек был понятен. Остальную часть пути проделали в полной тишине. Мне даже не разрешили позвонить маме и предупредить о нашем приезде. Неужели он думает, что она сейчас по-быстрому начнет труп где-нибудь в огороде прятать. Поняв, что с этим мужчиной спорить бессмысленно, тяжело вздохнула и, откинув голову на спинку сиденья, прикрыла глаза.

Сначала мама немного испугалась, так как не поняла, кто это к ней пожаловал и зачем, но увидев спокойную меня, накапала себе валерьяночки и присела рядом в ожидании когда закончится обыск. Другим словом назвать происходящее в доме нельзя. Качки что-то искали, правда аккуратно, но безрезультатно. Даже не представляю, что они ожидали обнаружить. Их неадекватный командир, пожелавший остаться неизвестным, также бродил по дому и казалось что-то вынюхивал. И это нефигуральное выражение. Он постоянно громко втягивал в себя воздух. Можно было бы подумать, что у него насморк, но в машине-то он дышал нормально. Неожиданно в дом влетел один из парней.

— Аль… — договорить он не успел, так как метнувшийся к нему мой недавний водитель, схватил парня за горло и, приподняв над полом, вдавил в стену. Я же говорю — неадекват. Сильный неадекват и быстрый. Болтающий ногами и хрипящий индивид был здоровым бугаем. Сглотнула. Буду надеяться, это наша последняя с ними встреча. Вмешиваться не стала. Это их разборки. Мама рядом испугано сжалась. Успокаивающе погладила ее по руке. Хотя самой спокойствие только снилось.

— На заднем дворе, — кое-как прохрипел придушенный. Неадекват его тут же опустил и выскочил на улицу. Интересно, что они там нашли? Не смогла удержаться и пошла за ним. Не хватало только еще, чтобы нам что-то подбросили, а потом обвинили во всех смертных грехах.

Мужчина присел на корточки около горстки пепла. Это все, что осталось от небольшого костра, в котором Тася спалила остатки своего платья. Я напряглась. Надо было его убрать. Ну что уж тут? Как всегда, хорошая мысля приходит опосля. Неадекват же тем временем кончиками пальцев перебирал остатки золы. Потом поднес грязные пальцы к носу, понюхал и напоследок лизнул. Фу. Меня чуть не стошнило. Возможно ему стоит ложку принести. Чего уж он руками-то. А на вид интеллигентный мужчина. Местами.

— Кто здесь что палил?

Вот чувствовала всеми фибрами души, знает он ответ на этот вопрос. Возможно не на весь. Кто палил, для него могло быть тайной. Пока. Но что там сгорело, он знает. Не понимаю откуда такая уверенность, но она была, поэтому не стала врать.

— Тася спалила остатки своего платья.

— Зачем?

— Вот и спросите у нее, если найдете.

Мама рядом зашелестела упаковкой валидола. С беспокойством посмотрела на нее. Надо будет сегодня с ней остаться. А утром уже смотреть по ее самочувствию, ехать в город или нет. Вот же гады, быстрее бы они уехали. Поискала взглядом Аркадия Борисовича. Где он все время ходит? От поисков меня отвлекла реплика.

— Когда.

Непонимающе уставилась на задумчиво изучающего свою руку мужчину.

— Что, когда? — я потеряла нить разговора.

— Не если найду, а когда найду.

Нахмурившись, посмотрела на говорившего. Желать удачи в поисках не собиралась. Во всяком случае ему. Мужчина тем временем выпрямился и, вытирая влажной салфеткой руку, пошел к одному из джипов. Открыв заднюю дверь, он выпустил из машины двух огромных волков. Рядом вскрикнула мама. Я же только сильнее сжала ее руку. Уж очень эти зверюги были похожи на когда-то преследовавших мою машину. Сейчас мне представилась возможность увидеть их совсем близко. Тем более, один из них подошел ко мне и, оскалившись, зарычал. Еле успела подхватить оседающую на землю маму.

— Пшел вон, — не соображая, что делаю, с размаху ударила по оскалившейся пасти, отталкивая монстра от себя. Почему монстра. Так он раза в два больше обычного волка. — Вы в своем уме, собак на людей натравливать. Заберите своих зверюг. Если с мамой что-то случится, я вас по судам затаскаю.

— Стас, искать, — короткий приказ и волк, обнюхав костер, бросился в лесок недалеко от нашего дома. Второй зверь последовал его примеру. Я же начала хлопотать около матери. Аркадий Борисович уже мчался к нам со стаканом воды. — Извините, они бы вам ничего не сделали, да и не натравливал я их на вас.

— А это уже в другом месте будете объяснять другим людям. Вы выпустили животных из машины, без ошейника, без поводка и без намордника. Один из ваших подопечных бросился на людей, оскалившись и угрожающе зарычав. Женщине стало плохо. Значит, есть пострадавшая, — Аркадий Борисович уже был рядом и многообещающе улыбался своей жертве. И ему было полностью наплевать на сжимающиеся в бешенстве кулаки и глаза, метавшие молнии. Он в своей стихии и сейчас ему палец в рот не клади, по локоть руку откусит, не хуже тех хищников, что недавно побежали в сторону леса.

Маме стало лучше. Оставив адвоката разбираться с неадекватом, повела ее в дом. Ей сейчас не помешает полежать немного. Нас никто не стал задерживать или останавливать. Уложив маму, побежала на кухню поставить чайник и, выглянув в окно, увидела отъезжающие джипы. Слава богу. Дверь хлопнула.

— Олечка.

— Аркадий Борисович, я на кухне, — выглянув в коридор, помахала рукой, показывая куда идти. — Чай будете?

— Да.

— Возможно, чего-нибудь покрепче?

— Я за рулем. Вас, кстати, подвезти? — Адвокат, зайдя на кухню, сел на табурет и с задумчивым видом стал смотреть на удаляющиеся черные машины.

— Сегодня останусь с мамой. Завтра на электричке вернусь. А где вы все время были?

— Наблюдал, выжидая, когда кто-то из них совершит ошибку.

Ухмыльнулись мы одновременно. Дождался.

— Оля, это те животные, которые за девушкой в лесу бежали?

— Сами же говорили, я не ветеринар, но очень похожи. Вы думаете это именно те, кто гнался за Тасей?

— Не знаю, но они мне не нравятся. И их животные так же. Мутанты какие-то. Чем они их напичкали, что такие здоровые выросли? Будьте осторожны. Мой телефон знаете. Также передайте мою визитку вашей матери. В случае чего звоните в любое время дня и ночи. Хотя, надеюсь, они больше вас не потревожат. Я им объяснил какой иск подам в ответ. А они не похожи на людей, которым нужна шумиха.

Поблагодарив за чай, Аркадий Борисович уехал. Я же еще два дня пробыла с мамой, пока не убедилась что с ней все хорошо.

3

По прошествии двух недель, уже почти забыла о тех событиях. Во всяком случае, не думала о них уже так часто, как в первые дни. Тем более меня никто не беспокоил и никуда не вызывал. Вела обычный образ жизни, принимала клиентов, на выходные съездила к маме. Единогласно мы сделали вид, что ничего не произошло. Так ведь ничего и не произошло. Так, один неприятный день.

Сеанс уже заканчивался, когда в кабинет постучалась мой секретарь и попросила выйти. Извинившись перед все теми же Сахаровыми (сегодня как раз их последний сеанс, после которого они отправляются в недельный круиз по Средиземному морю) испытывая чувство дежавю, вышла в приемную. Там стоял знакомый мне неадекват. Правда, в этот раз один, без сопровождения.

— Добрый день. Чем могу быть полезна в этот раз?