Требуется рабовладелец

- Лизабетта, - умоляюще простонал колдун, - ты хочешь, чтобы я лопнул?

- Ничего, ничего, ешь! – сурово проворчала старушка и погрозила пальцем. Стоя, она была одного роста с сидящим Квентином. – Совсем скоро отощаешь со своими ночными похождениями. Вон, под глазами уже синяки залегли, куда это годится? Чтобы все съел. Пока не съешь, из-за стола не выпущу!

Джен вгляделась в лицо колдуна и никаких признаков надвигающегося истощения не заметила. Квентин выглядел вполне здоровым и выспавшимся. Он, не обращая внимания на причитания Лизабетты, в упор рассматривал Джен. Внешне спокойный и невозмутимый, но в глубине карих глаз совершенно отчетливо виднелась наглая издевка. Вот как, за дурочку ее держит? Джен тут же внутренне собралась и приготовилась к битве.

- Так вот ты, значит, какая – выпускница Дольстрема со строптивым характером? Не желаешь работать по распределению? - усмехнулся он.

- Откуда? - Джен поперхнулась и закашлялась, кусок пирожка встал поперек горла.

Квентин поднялся, прошел вдоль стола к противоположному концу, где сидела Джен, и постучал ее по спине. А потом так же невозмутимо вернулся на свое место. А когда Джен успокоилась и перестала кашлять, он молча достал из воздуха пергаментный свиток, который, проплыв над столом, лег ей в руки. Свиток слегка искрился перламутровыми звездочками, был на ощупь плотным и до боли знакомым. Сердце Джен сжалось от нехорошего предчувствия.

Развернув пергамент, она увидела то, что и ожидала:

Высшая школа

магии, волшебства, чародейства и ворожбы

“Дольстем”

г. Тер-о-Ден

НАЗНАЧЕНИЕ

Выпускница 5-го курса факультета “Артефактов, амулетов и защитных сил” Дженифер Велтари направляется на послеучебную стажировку для получения необходимых для работы по специальности “Маг-артефактник” практических навыков к частному практикующему темному магу (колдуну) Квентину М. Торнштольду, проживающему по адресу: Долина Тиль, пос. Сверестелки, поместье Торнштольд.

На место прибыть в течение двух недель с даты получения настоящего направления.

Ректор ВШМВЧВ, белый маг высшей категории Корнелиус Цимгель.

28 тимара 11204 г.н.п.

Джен едва не застонала вслух. Как же она была зла, когда на выпускном вечере получила это треклятое направление. Почти все ее сокурсники шли на стажировку в государственные конторы к белым магам. А ей всучили вот эту бумажку. Правда рядом с крайне непрезентабельным словосочетанием “темный маг” стояло заветное “практикующий”, поэтому Джен все-таки пару секунд поразмышляла над тем, а не стоит ли ей отправиться по назначению. Судьбу свитка решил “поселок Сверестелки”. Чтобы она из столицы Пресветлого Ниар-Тоэма уехала в такую тьму-таракань на самой границе с Темным королевством? Да никогда! Без зазрения совести послав назначение в мусорную корзину, Джен собрала пожитки и отправилась на поиски лучшей доли. В Гильдию свободных магов без опыта работы ее не приняли, в лавки, торгующие артефактами, даже подмастерьем брать отказались, и, промаявшись без денег и работы пару месяцев, пришлось ей, спрятав гордость подальше, устраиваться разносчицей в портовую таверну. В глубине души она жалела о своем скоропалительном решении, но уже ничего не поделать, надо было раньше думать.

А теперь выходило, что наниматель-то ее все-таки нашел, и даже заставит “стажироваться”, правда, уже бесплатно, в других науках и намного дольше.

- А это, - Джен потрясла браслетом с серебряными рунами, - наказание за непослушание?

- Да, что-то вроде этого, - улыбнулся колдун.

- Ну что ты девочку совсем запугал? – Лизабетта налила Квентину стакан молока. – И сам не ешь, и ей не даешь. Ты кушай, кушай, деточка, а этого злыдня не слушай, ничего он тебе не сделает.

- Лизабетта! – тихо произнес Квентин, но так гневно сверкнул глазами в сторону старушки, что та съежившись, притихла и ретировалась обратно к плите. – В общем, так. Даю тебе пару дней, чтобы освоиться. Пока оставляю тебя на попечении Лизабетты, будешь ей по хозяйству помогать. А дальше я решу, что с тобою делать, - и колдун впился зубами в вареник с творогом.

Вышло у него это настолько зловеще, что Джен расстроилась пуще прежнего. Нет, на сладкую жизнь в поселке Сверестелки рассчитывать не приходится. Она молча дожевала свой пирожок, ставший вдруг безвкусным. Квентин немного поковырял вилкой в тарелке, допил молоко и вышел из кухни.

- Ох, ты батюшки, опять почти ничего не съел, - тут же запричитала Лизабетта и принялась убирать со стола. – А ты не грусти, девочка, - обратилась она к Джен. – Это только с виду он такой суровый. Одичал тут совсем в этой глуши. Давно ему говорю – дому нужна женская рука, не гоже это жить одному. А женщина и порядок наведет, и все как надо устроит, да и вообще, мужчинам всегда нужна твердая рука, чтобы - ух! – она потрясла в воздухе маленьким кулачком.

Джен кисло улыбнулась.

- Да он сам кого хочешь – ух!

- Это верно, - не без гордости согласилась Лизабетта. – Вроде смотришь – в чем только душа держится, а как гневаться начнет – лучше прячься подальше.

Разговор прервался звуком хлопающих крыльев. В кухне вдруг стало темно – это на подоконник, почти полностью закрывая окно, уселся огромный филин. Мощными, размером с человеческую ладонь когтями вцепился он в деревянные перила, сложил крылья и уставился немигающим взглядом на Джен.

- А вот и Филенька наш прилетел, - ласково заворковала Лизабетта и заговорщицки подмигнула Джен: - Колдуну без жуткой птицы никак нельзя.

- Тоже мне, нашла птицу, - обиделся филин и недовольно переступил с лапы на лапу. – Сейчас девчонку пошугаю и перекинусь.

- Я тебе пошугаю, - махнула на него полотенцем старушка. - Ей и так не по себе, еще не привыкла, боится.

Это невинное замечание заставило Джен встряхнуться. Лизабетта, конечно, женщина добрая и заботливая, но даже она не имеет права думать про Джен, будто она какая-то трусиха. Еще со времен своей жизни в монастырском приюте твердо выучила урок – никто и никогда не должен видеть твоего страха. Умри, но не показывай, что боишься. Хотя, чего греха таить, да – испугалась. В школе учились одни люди, представителей других рас Джен видела только на картинках в учебнике по географии.

Филин тяжело взмахнул крыльями и медленно спланировал на место за столом, где до этого сидел Квентин. Бледная, почти неуловимая вспышка трансформации – и перед Джен оказался взлохмаченный тощий блондин с круглыми желтыми глазами в обрамлении бесцветных ресниц, горбатым носом и тонкими губами. Одет он был в льняную, расстегнутую до пупа рубаху, которая открывала не слишком широкий, но крепкий торс, и такие же льняные штаны. Но даже в человеческом обличье он чем-то неуловимо напоминал филина. Очень порочного, надо заметить, филина. Парень, вольготно развалившись на скамье, откровенно рассматривал Джен наглым взглядом и довольно скалился. Вдруг он щелкнул крепкими белыми зубами, заставив Джен вздрогнуть, и расхохотался.

- Чего уставилась? – весело спросил он. – Оборотней никогда  не видала?

Джен отрицательно покачала головой.

- В самом деле? – Парень в мгновение ока оказался рядом с Джен, тесно  прижался к ее бедру и взял в руки ее ладонь. – Мадам, - низким воркующим голосом заговорил он, обжигая ухо горячим дыханием, - позвольте мне познакомить вас с этим видом разумных существ. Я весь к вашим услугам. Исследуйте меня!

Джен уже собиралась последовать просьбе наглого филина и исследовать своим кулаком его физиономию, но тут вмешалась Лизабетта.

- Ах, ты похабник эдакий, чего удумал! – сердито закричала она, потрясая половником.- – А ну брысь от нее, чучело пернатое! Чтобы я тебя близко от нее не видела!

Парень расхохотался и под ударами половника вернулся на свое место.

- Сдаюсь, сдаюсь! Ну, хватит, Лизабетта, - смеялся он так заразительно, что Джен невольно тоже улыбнулась.

- Смотри у меня! – старушка напоследок грозно потрясла своим оружием и отошла к плите.

- Ох уж эти домовихи,  никогда шуток не понимают! – парень подцепил вареник из миски, которую еще не успела убрать Лизабетта, и с наслаждением зажевал.

Домовиха! Как же Джен сразу не догадалась. “Домашний материальный дух, покровитель, хранитель дома и домочадцев”, - вспомнила она определение из учебника. Теперь понятно, почему колдун так стойко терпит ее заботу. Но что должен был сделать Квентин, чтобы эту заботу заслужить? Домовые по природе своей существа строгие, если не сказать суровые, редко привязываются к своим хозяевам. А тут почти материнская любовь!

- Давай знакомиться, что ли, - уже нормальным голосом оборвал ее размышления парень. – Филипп. Можно просто Фил. Близкий друг и соратник господина Торнштольда. А вы кто, сударыня, будете? – он по птичьи склонил голову на бок.

- Джен. Дженифер Велтари, начинающий маг-артефактник.

Фил выразительно изогнул белесую бровь и многозначительно посмотрел на браслет на руке Джен.

- Да, да, рабыня твоего соратника, - неохотно признала она.

- Ага, это ты та самая красавица, что решила удрать от работы? – обрадовался парень, принимая из рук домовихи тарелку с жареной картошкой и ветчиной. – А Квентин, между прочим, с ног сбился, тебя разыскивая.

- Нашел, - горестно подтвердила Джен.

- Да ладно тебе, не кисни. Здесь у нас, конечно, глушь изрядная, но свои развлечения тоже имеются. Станет скучно – обращайся, - Фил заговорщицки подмигнул и набросился на еду. – Ух, до чего же проголодался!

- Что у тебя за ночная охота такая, если ты каждый раз с нее голодным возвращаешься? - пробурчала Лизабетта.

- Охота разная бывает, - назидательно сказал Филипп. – Но всегда отнимает много сил.

- Будешь еще чай, деточка? – Лизабетта обернулась к Джен. – Ты наливай, не стесняйся.

- Нет, спасибо, я наелась. Никогда еще так вкусно не завтракала. Вы мне лучше скажите, что делать?

- Как что? – всплеснула пухлыми руками Лизабетта. – Иди, отдыхай, конечно. А я тут сама со всем управлюсь.

- Но….

- Никаких но, - домовиха настойчиво выпроводила Джен с кухни. – Погуляй, осмотрись, пообвыкни. А я тут сама, сама…

Глава 2. О вдохновении

Что для очей простых

Несбыточно, то вдохновенным оком

Поймем легко в экстазе мы глубоком.

В. Шекспир

Джен вышла на улицу. Полуденное солнце припекало, словно позабыло, что на дворе уже середина осени. Голубые пушистые ели и островерхие туи, вчера показавшиеся мрачными стражами злодейского жилища, сейчас смотрелись вполне миролюбиво и жизнерадостно. Дом выглядел в точности так, как обычно на открытках изображают сельские избушки – белые стены, коричневые ставни, красная черепичная крыша, из трубы вьется тоненькая струйка дыма. Вокруг – клумбы, утопающие в разноцветье осенних цветов: лиловые безвременники, красные астры, белые хризантемы, фиолетовые крокусы, ярко-рыжие рудбекии, оранжевые бархатцы, желтоглазые садовые ромашки. Джен в который раз подивилась, насколько жилище ее хозяина не похоже на мрачный каменный замок, какой обычно рисуется в воображении при словосочетании “темный маг”.

Ограду густо оплетал крупнолистовой истранский плющ. Джен разглядела мощную магическую защиту на решетке. Несмотря на видимую простоту забора ни один вор не сможет его преодолеть. Наверняка такая же защита стоит на окнах и двери. Садовые дорожки аккуратно выложены камнем. Слева от ворот в окружении белой и желтой акации пристроились уютные двухместные качели.

На заднем дворе располагался небольшой огородик, поделенный на две части. Одна, засеянная укропом, луком и редиской, явно принадлежала Лизабетте. Грядки были тщательно прополоты и политы. Во второй части творился художественный беспорядок из самых разных лекарственных и ядовитых трав, куда, по всей видимости, вход домовихе был строго-настрого закрыт. Оно и понятно – любой маг, хоть белый, хоть темный, не любит, когда вмешиваются в его колдовскую кухню. Дальше стояла пустая конюшня. Зачем она нужна колдуну – не понятно, лошадей он не держал, быстрее перемещаться через порталы или придумать себе какое-нибудь волшебное средство вроде серебристой дорожки, которая сама доставит куда надо. Филипп мог летать, а домовиха и вовсе никуда не отлучалась.

А вот на коровнике и курятнике наверняка настояла Лизабетта. Домовые, хотя сами существа магические, недолюбливают колдовские штучки и предпочитают натуральную пищу. Буренка, видимо, где-то паслась, а десяток пеструшек под предводительством красавца-петуха копался в огороде.

Джен вернулась в дом и принялась исследовать комнаты. В правой части первого этажа находились кухня, кладовая и подсобка. В левой – просторная гостиная для приема посетителей, столовая, две комнаты для утреннего и вечернего отдыха, а так же малый кабинет, где предположительно мужчины должны курить сигары и играть в вист. Правда, этими комнатами давно не пользовались. Стараниями неутомимой домовихи везде царила кристальная чистота, но мебель была покрыта белыми чехлами от пыли, а крышка черного блестящего клавесина открывалась с трудом.

Зато второй этаж оказался жилым. Он тоже делился на две части – территория колдуна и всех остальных. Под остальными надо было понимать саму Джен, спальня которой располагалась в восточном крыле. Другие комнаты в этой части дома оказались не запертыми, но пустовали. Джен исследовала каждую гостевую спальню и убедилась – ей выделили самую удобную, именно ту, которую она бы и сама выбрала, если бы имела такую возможность.

Но самое интересное ее ждало в западном крыле. Первой комнатой оказался кабинет. Наконец-то в этом доме нашлось помещение, соответствующее ремеслу хозяина – массивная мебель черного дерева, тяжелые портьеры из темно-зеленого бархата, вышитого замысловатыми знаками, позеленевшие от времени канделябры. Холодный камин, словно чудище, разинул свою пасть. Брр. Все здесь навевало желание убраться отсюда подальше, что Джен и сделала.

За второй дверью находилась библиотека. По всем стенам располагались высокие - от пола до потолка – стеллажи, уставленные тоненькими, толстыми и просто необъятными фолиантами. Джен пробежалась глазами по ближайшим полкам и едва не застонала от досады. Книги по практической магии, которых в школе днем с огнем не достать - только и успевай читать! Ну как?! Как можно было быть такой тупицей и выбросить направление на стажировку? Сейчас бы на законном основании сидела с чашечкой чая в одном из глубоких кресел и изучала труды величайших магов. Уууууу!

Дальше она попала в лабораторию. Светлая просторная комната с большими окнами показалась Джен волшебным раем. Любой маг – неважно какой специализации – за такую лабораторию душу продаст. Все необходимое оборудование и все на своих местах. У окна стояли два рабочих стола, и если один почти полностью был погребен под ворохом пергаментных свитков, колб, инструментов и мешочков с травами, то второй сиял девственной чистотой.

Сердце Джен сжалось. Она подошла к пустому столу и провела рукой по шершавой столешнице. Это могло бы быть ее рабочее место.

- Нравится? – раздался за спиной голос Квентина.

Джен вздрогнула и обернулась. Колдун вышел из будки – так в школе называли маленькую темную комнату, обычно смежную с лабораторией. Поверх своего утреннего наряда он одел большой кожаный фартук, отчего стал похож на кузнеца. В руках колдун держал плошку, в которой растирал что-то вонючее.

- Да, здесь… мило, - как можно равнодушнее ответила Джен.

Квентин ухмыльнулся, и ничего не сказав, подошел к сушильной установке. Поставил в камеру плошку с зеленой жижей и начал настраивать сложную систему рычагов.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

- Что делаешь… делаете? – нерешительно спросила Джен, не зная как обращаться к своему хозяину.

Еще один насмешливый взгляд из-под густой челки.

- Делаешь, - подсказал колдун. Тон его показался Джен удивительно доброжелательным. Не то, чтобы совсем уж любезный дружественный тон, но без издевки, какую она ожидала услышать. – Помнишь, вчера на кладбище тебя так впечатлили разрытые могилы? Уже вторую неделю кто-то безобразничает. Но хитрый зараза. Никак не могу его подкараулить.

- Что же ты не запечатаешь могилы? – подивилась Джен. Любой первокурсник знает – это первое, что надо делать, чтобы избавиться от живых мертвецов.

Квентин запустил установку и перешел к противоположному столу, на котором стоял целый лабиринт реторт. Здесь были стеклянные, фарфоровые, металлические реторты, длинные и короткие, большие и маленькие, узкие и пузатые. Одни затейливо переплетались, соединялись в прозрачном шаре и разбегались в разные стороны, другие сворачивались кольцами, образовывали петли и воронки.

- Запечатать, конечно, можно, - согласился Квентин, - но как тогда поймать нежить? Она в другом месте вылезет, бегай по всей округе, ищи ее. Нет, тут нужно что-то другое придумать. Приманку какую-нибудь. Но я в артефактах не очень силен. Вот если бы некоторые не отлынивали от своих обязанностей, этот упырь уже давно бы покоился с миром, - заметил он как бы между прочим.

Джен покраснела, но пропустила колкость мимо ушей. Камешек в ее огород брошен справедливо, остается только молча глотать упреки.

- Может, попробовать ивовые плашки? – неуверенно предложила она и внутренне сжалась: сейчас колдун опять ее высмеет.

Но вместо этого он, не отрывая взгляда от реторты, которую нагревал на миниатюрной горелке, рассеянно ответил:

- Можно и ивовыми. Тебе лучше знать. Кто из нас артефактник?

Джен очень захотелось стукнуть его по голове, но сдержалась. Значит, колдун изволит все-таки издеваться? Ладно, она покажет кто тут артефактник.

Она огляделась. На верстаке лежала груда деревянных плашек. Джен сгребла их в передник и перенесла на пустой стол, на ходу вспоминая уроки доктора Крульеса. Древовед любил в прямом смысле слова вколачивать знания в головы учеников толстой длинной указкой, и сейчас Джен была ему за это благодарна. Ива нашлась быстро. Отчетливо просматривалась буровато-розовая сердцевина недавнего спила. Это хорошо. Так, где у нас тут хранятся травки? Джен повертела головой и увидала шкаф со стеклянными дверцами. На полпути к нему вдруг притормозила.

- Эээ … Квентин? – позвала она.

Колдун поднял удивленный взгляд, словно уже давно забыл о ее присутствии.

- Можно? – она указала на шкаф с травами.

Бровь колдуна на мгновение озадаченно взлетела вверх, но тут же вернулась на место. Натужно изобразив на лице гостеприимное выражение, Квентин махнул рукой: “мол, конечно, не стесняйся” и вернулся к своей пробирке.

Дверцы распахнулись легко и бесшумно, вездесущая домовиха следила за тем, чтобы петли работали исправно. На полках лежали одинаковые холщовые мешочки с вышитыми надписями. На несколько минут Джен просто выпала из реальности, погрузившись в ароматный мир засушенных трав. Чего здесь только не было! Шестицветковый астрагал, болотный аир, белая акация, черноплодная арония, душистый базилик, березовые почки, пятнистый болиголов, ноготки календулы, шерстистая наперстянка, одуванчик, омела, едкий очиток, сенной паражитник, горькая полынь, весенний первоцвет, тангутский ревень, круглолистая гручанка и еще сотня других наименований. А вот самого нужного – корня кладбищенского лопуха – не оказалось. Жаль. Прихватив сныть, ночную фиалку и цикорий, Джен вернулась к столу.

В верхнем ящике нашла специальный нож для вырезания рун – новенький, с блестящей перламутровой рукоятью. Джен бросила виноватый и одновременно благодарный взгляд на колдуна, но он даже не смотрел в ее сторону. Или все же смотрел? Вдруг колдун изподтишка наблюдает за ней? Джен тряхнула головой. А, не важно.

Из стопки бумаги на подоконнике вытащила лист пергамента, а на соседнем столе позаимствовала перо и чернильницу. Теперь оставалось придумать узор, хороший такой, с подвохом, чтобы наверняка выманить нежить наружу. Что мертвяки больше всего любят?

Она вспомнила, как с ребятами бегала на кладбище упыря поднимать. Хотели напугать мистресс Хлопникс – нервную и болезненную учителку по цветоведению. Да толи упырь попался норовистый, толи неопытным второкурсникам знаний не хватило, только мертвяк разбушевался не на шутку, так что всю школу на уши поставил. Ректор собственноручно его тогда в могилу отправил, а затем щедро раздал “благодарности” участникам мероприятия. И Джен, как всегда, досталось больше всего. Вообще-то она редко выступала зачинщицей каверз, но почему-то всегда оказывалась крайней. Судьба, видать, такая.

На подоконник бесшумно спланировал филин, чуть приподняв перья над ушами. Джен равнодушно на него покосилась и опять уставилась на пустой лист пергамента. Трудно пугаться, зная, что под этим скопищем перьев и пуха скрывается наглый бабник.

- Квентин, привет, - Филипп привычно перебрался на насест, стоящий между столами.