Размер не главное

— А как резать? — там ведь тысяча способов, что ни огурец в салате, то различная форма от кубиков до соломки.

Понятия не имела, какие там принципы и в какой салат соломка, а куда кубик.

— Кружочками. Давай покажу. — Гриня встал рядом и я в очередной раз обалдела от собственной крошечности на его фоне.

Работа над готовкой ужина закипела как вода в кастрюле с картошкой. А я то и дело забывала резать огурец и с интересом наблюдала за этим здоровяком. Даже на фоне вполне сносной по габаритам кухне он смотрелся тут как великан в домике гномов.

— Ну что у вас тут случилось? — Андрей, спустившись, заглянул на кухню, чтоб узнать всё ли в порядке.

— Готовим. — успокоила его, желая, побыстрей избавится.

— Сами справитесь? — уточнил Викин Бычок и я радостно закивала.

— Да. Картошку спасли, просто вода вскипела, конфорку залила. Сейчас салаты доделаем, рыбу я уже запекаться отправил в духовку. — со знанием дела отчитался Григорий.

— Отлично, Вику не будите, а я пойду мясом займусь. — Андрей вновь отправился на улицу к мангалу, а я на радостях заточила целый огурец.

— Так резать надо было, а не есть. — он так классно смеялся с хрипотцой в этот момент, что у меня случилось очередное «вау»!

— Когда я нервничаю, я ем! — выпалила я, и догрызая остатки огурца, прикусила язык.

Реально прикусила! Больно так, что схватилась за рот и зажала его рукой зажмурившись.

— Что? Щеку прикусила? — Мамонт нахмурился и решительно шагнул ко мне, пытаясь убрать руку от лица.

От прикосновения мурашки. Приятные до дрожи.

— Аык… — кое-как выговорила, не убирая руки.

— Какая досада. — ехидненько сказал, но дальше последовали решительные действия.

Лёд из морозилки перекочевал в стакан, и Гриня вручил мне его и ложку.

— Соси. — неловкая пауза с моим недоумением во взгляде и Гриня добавил, — Лёд! — вздохнул тяжко и одним шагом отошёл к плите.

— А грызть можно? — язык-то отошёл уже, и он же без костей у меня, как папа любит говорить.

— Зубы только себе не сломай, а то язык чуть не откусила уже. — не особо-то сдерживаясь от смеха, сказал Гриня похрипывая.

— А у мамонтов есть… то есть были бивни? — спросила, громко хрустя льдом.

— Оригинально. Мамонтом меня ещё не называли. — так и не ответив на мой вопрос, Гриня начал уничтожать картофелины в кастрюле, делая из них пюре, что в его исполнении вызывало восторг.

— Так есть бивни-то? А как называли? — от вопросов пухла голова, и я торопилась их задать, ужин ведь невечный, мало ли когда мы встретимся снова.

И, вообще, встретимся ли?

— Ну по школе ещё Каланчой, либо Длинный, я просто худощав был, а рост как сейчас. Про бивни ещё ты спрашивала, они у мамонтов были. Бери скатерть и салфетки, к столу неси всё.

Стол накрывали весело, Гриня научил меня скручивать салфетки одним движением ребра тарелки. Секунда и красивая розочка готова. Сомневалась, что эти знания мне пригодятся, но всё равно было интересно. Нашу идиллию снова нарушил Андрей, отправив встречать родителей, потому что Викулька до сих пор пускала слюни на подушку и её никто не разбудил.

Когда вышла в компании Мамонта к родителям меня словно и не заметили.

— Это Гриня, друг Андрея. — сразу представила, раз уж меня не замечают.

Мама с восхищением поздоровалась, а вот папа, выпучив глаза, только громко проглотил воздух.

— Идёмте в курятник! Вика у нас, оказывается, фермерские способности имеет, смотрите! Там у них гуси! А там куры! — отвлекающий манёвр, шоковая терапия прямо какая-то.

Меня так трясло, но скорей от радости. Столько событий.

В общем-то, всё прошло неплохо. После меня папу в оборот взял Андрей. Прям там в курятнике они о чём-то остались беседовать, а мы с Гриней и мамой вернулись в дом. Там уже встретила нас Вика, мама спешно потискала её, но всё внимание было на Мамонта.

— Гриня — это же Григорий да? — поинтересовалась мама, беспрестанно оглядывая габариты Мамонта.

— Совершенно верно. — басом подтвердил Гриня.

— Вы такой сильный, наверное, спортом каким-то занимаетесь? — спросила его, проходя в гостиную.

— Мама! Что ты пристала к человеку, посмотри лучше какой мы стол приготовили! Я сама салаты резала! — Гриня на моё наглое сочинительство едва заметно покачал головой, осуждая за враньё с доброй улыбкой.

— Света, что за манеры? — мама, сделала замечание даже на меня не глядя, — Так интересно, вы, наверное, очень сильный. Вот Свету можете поднять? — от её вопроса я захохотала как ненормальная, и тут же ойкнула, взлетев к потолку.

— Могу поприседать ещё. — сказал Гриня, усадив меня на шею.

— Капец! Хорошо, что я высоты не боюсь и потолки высокие! — наверно со стороны мы напоминали цирковую парочку, дух захватило до того, что я дышать забывала.

Всю цирковую малину Вика испортила.

— А что это вы тут делаете? Осторожно! Люстра! — заорала она, когда Гриня пронёс меня мимо.

— Проверяем, какой Григорий силач! — восторженно вступилась мама.

— Там сейчас папа придёт, ему это не понравится. — бледная сестра совсем не шуточки шутила, но папа по габаритам не проходит, чтоб Грине перечить.

— Да ладно тебе! Перестань из папы монстра делать. — вступилась мама, восхищённо оглядывая нас с Мамонтом, — Нормально всё будет. Не переживайте Григорий, у нас папа очень лояльный.

Мамочка! Заступница моя! Я хотела её расцеловать за это, да и входная дверь хлопнула, вернулись папа и Андрей, поэтому я ловко, словно у меня огромный опыт, скатилась со спины Мамонта и уселась за стол чмокнув мамулю мимоходом за поддержку.

Все сели за стол. Никто не толкал приветственных речей, сестрица так, вообще, сразу стала жрать, вцепившись в крылья растеряв все свои манеры.

— Григорий, а чем вы занимаетесь? Вы как я понимаю спортсмен? — поинтересовался папа.

— Не то, чтобы, это я так для здоровья, а вообще у меня сеть ресторанов. Сытый гусь, может слышали? — а-а-а так вот откуда такие кулинарные способности!

Вот это я удачно к сестрёнке на ужин попала, мужчина, умеющий готовить то прям то самое, что мне необходимо, я ведь только чайник могу включить.

— Да, бывал несколько раз. Недурно, недурно. — похвалил отец, переглядываясь с мамой.

Я же ёрзала на стуле, нервничая и буквально заглядывая папе в рот, ловя каждый звук и интонацию, чтоб понять, даст ли папа добро на эти отношения. Конечно, папа меня не удержит, но жизнь усложнит, а Грине придётся меня воровать из окна.

— Викуля, а вы выбрали с Андреем ресторан? Где будем вашу свадьбу отмечать? — мама спрашивала сестру, но подавала мне одобрительные сигналы в виде однозначных взглядов.

Гриня совершенно точно ей понравился, папа вроде бы тоже в судорогах не бился, надежды разрослись в душе до невероятных размеров. А то с нашим папой хрен где и с кем познакомиться можно, и к тому же Мамонт мне действительно очень даже по нраву. Я, будучи в своих мыслях выпала из беседы, и впала в неё обратно, когда мама нахваливала Викульку за то, чего она не делала.

— Вика, рыба просто божественно получилась на этот раз.

— Так это не Вика готовила, а Гриша! — тут же восстановила справедливость.

— Так вы Григорий повар? — хмыкнув, встрял папа.

— По образованию я ветеринар. — неожиданно признался Мамонт.

— Вот оно как. И как? Как вы всё это успеваете? Прям Фигаро здесь, Фигаро там! — с нервной улыбкой и пронзительным хищным взглядом изрёк папа.

— Графика придерживаюсь строго и управляющие хорошие. — с напряжением в голосе произнёс Гриня и мама тут же принялась исправлять ситуацию, грозящую стать накалённой.

— Кирилл, что ты за допрос гостю устроил? Мы, вообще-то, к Андрею с Викой приехали в гости, а ты к Григорию пристал. — посмеиваясь, мама погладила папу по плечу, пытаясь его отвадить от этой беседы, действительно напоминающей допрос с пристрастием.

— Конечно, я пристал! Да пристал! Что ты меня одёргиваешь? Вика, Андрей, я про них и так всё знаю. А Григория впервые вижу. — взвился папа, я так перепугалась, что подавившись, боялась откашляться и просто тупо перестала дышать.

На вид, наверное, я была красная как редиска.

— Вообще-то, мы с вами уже виделись не так давно, у Андрея на дне рождения. — равнодушно заметил Мамонт.

— Да? Что-то не припомню вас. — папа был не в духе, и, вообще, этого не скрывал.

— Да вы за Свету не переживайте, я её в обиду не дам, сами понимаете. — так прямо в лоб пробасил Гриня.

Вот тут-то меня прошибло кашлем, воздух со свистом врывался в лёгкие и вырывался обратно, раздирая горло.

Мама, Андрей, и Вика тоже подавились. Когда все откашлялись, уставившись на папу, он явно не знал, что сказать.

— Понимаю. Да. — папа нервно улыбнулся, перевёл взгляд на Андрея, мысленно сделал с ним что-то нехорошее.

— Кирилл, попробуй рыбу. Замечательная рыба. — мама, суетясь начала подкармливать папочку, явно руководствуясь пословицей про сердце с желудком.

Ещё во время ужина, в момент, когда папа отлучился из-за стола мы обменялись с Гриней телефонными номерами и с того вечера я ждала звонка.

А он гад не звонил!

Глава 2

Я слонялась по дому в поисках места, до тех пор, пока мама на меня не обратила внимания.

— Что случилось Света? — она поманила меня к себе, приглашая сесть на диван рядом.

— Ничего. — пискнула, хотя на лбу-то было большими буквами написано, что всё плохо.

— Ну и хорошо тогда, раз ничего. — мамин финт сработал безотказно.

— Гриня мне не звонит и не пишет! Два дня уже прошло! Зачем только мой телефон спрашивал?! — вывалила всё на маму разом.

Ладно бы я сама навязалась, так это его предложение было обменяться номерами, да и за столом на ужине его никто за язык тянул, когда он папе говорил, что в обиду не даст.

— Позвони сама. — с лёгкой улыбкой, так просто предложила мама.

— Я?! — возмутилась, вот ещё чего, первой звонить и навязываться.

— А что? Кто сказал, что мужчина должен звонить первым? Позвони или напиши. Он этого и ждёт. — мама не видела в этом ничего предосудительного, но я думала совершенно иначе.

— Он ждёт, и я жду! А может это папа ему что-то наговорил? Отвадил. — да мне было проще грешить на папины загоны, нежели признать, что я Мамонту не понравилась.

— Света, я тебе гарантирую, что папа тут ни при чём. Ему действительно Григорий понравился. И потом с Викой так получилось, что тебя он пристроит с большей радостью. — по секрету мама выдала темы их бесед.

— В смысле чтоб я тоже до брака в подоле не притащила? — уточнила на всякий случай.

— Света! Иди вымой рот с мылом. — велела мама, прогоняя меня с места.

— Ну я не то хотела сказать, короче ладно! — вскочила с дивана и ушла быстро к себе.

Руки дрожали, и, вообще, было волнительно быть первой. Ерундовая переписка с одногодками тут даже за опыт не шла. Тогда мне было всё равно, и я не была нацелена на результат, а сейчас совсем другое дело. Мамонт мне очень как понравился.

Что написать?

Привет как дела? — набрала это сообщение и стёрла, это же скучно.

Я долго думала о чём написать, что написать и в итоге, так ничего не придумав, просто не стала писать. Звонить тоже не стала. Вместо этого, я забралась в горячую ванну с пеной и ревела там. Потому что я тупая и мне даже написать Грине не о чём, кроме скучного привета. Так и отмокала в горячей воде в печальных мыслях о своей никчёмности пока не отвлекли.

— Света! К тебе пришли! — мама постучала в дверь ванной комнаты, оторвав меня от моих страдашек и соплежуйства.

— Скажи Ленке что у меня мигрень, и я не выйду! — крикнула, утерев слюни рукой в пене, даже не сомневаясь, что это Ленка.

Кроме неё, больше некому было по идее.

— Это не Лена, а Григорий. Так ты выйдешь? Он с цветами и подарком. — мама вновь поскреблась в дверь, а я, ушла под воду заорав да!

Конечно, мама не услышала ничего, кроме бульканья воды, вынырнув, снова закричала;

— Да! Я выйду! Займи его чем-нибудь! У меня голова мокрая! — а ведь был шанс поторопиться, если бы я от избытка чувств не нырнула под воду намочив волосы.

— Мы будем в столовой. — радостно ответила мама и удалилась.

Торопясь, выскочила из порядком уже остывшей воды, собираясь ещё быстрей, чем на ужин к Вике. Получилось действительно стремительно, особенно если учесть, что в тот раз мне пришлось сушить и укладывать волосы.

Ненадолго только у открытого шкафа зависла, гадая, что же надеть. Выбор пал на нежное розовенькое, как любила говорить Викуля, поросячье платье. На поросёнка я в нём точно была непохожа, так что, примерив, в нём и вышла.

Сначала на цыпочках добралась до столовой никак себя не обнаруживая. Мама смеялась, приговаривая при этом, что папа будет против.