Каторжанин

— Вы вернетесь, — спокойно перебила меня девушка. — Но у меня будет просьба, если получится, пусть хотя бы один из японцев останется живым. Для меня…

— Зачем он вам?

— Кровь, вы забыли? — на лице Майи проступила неожиданно жутковатая гримаса.

— Посмотрим… — я не стал ничего обещать и ушел к айнам.

Сборы заняли недолго времени, я экипировался точно так же, как на последнее дело. Арисака, Маузер, нож, томагавк и сотня патронов.

А Тайто и еще один парень, зачем-то прихватили с собой еще большие луки.

— Зачем они вам. Винтовок мало?

Айн широко ухмыльнулся.

— Отец, а если тихо надо будет делать? Пиу — и все. Я хорошо уметь, Куси — тоже. Но я лучше.

— Ну да… — я слегка смутился, но виду не подал. — Хвалю. Ну что… идем?

— Идем, отец, — радостно согласились айны.

Н-да, на войну как на праздник. Нет, все-таки странные люди. Ну да ладно…

К деревне добрались быстро, уже к трем часам ночи, но не скажу, что переход дался легко. Всю рожу расцарапал об ветви и пару раз чуть ноги не поломал, черт бы побрал эти сахалинские джунгли. Даже айны выглядели усталыми.

Подле поселка я сразу залез на высокую скалу, торчавшую из земли на краю засеянного гречихой поля.

К счастью, ночь выдалась безоблачной, в небе ярко светила полная луна и вся деревушка прекрасно просматривалась.

Усть-Лужье стояло прямо на берегу Пиленги и оказалось совсем крохотным — всего на шесть дворов, правда основательных, со скотниками и прочими хозпостройками.

Возле реки чернели вытащенные на берег лодки, в том числе две больших, но сама деревня выглядела совершенно мертвой, даже собак не было слышно.

— Ну и где вы, мать вашу за ногу?.. — я повертел головой, сместился правее и неожиданно заметил в одном из окошек крайнего дома, едва теплившийся огонек. В том же дворе, возле большого сарая, уныло топталась неясная фигура, за плечом которой угадывался ствол винтовки.

Так… ясно, что косоглазые в этой избе. Но все там не поместятся, значит… значит часть ночует в другом доме. И в каком? Вот же уроды, могли и караульного выставить. Ну не соваться же нам в каждую избу наугад. Ладно, начнем с этой…

Тайто тоже увидел японца и показал мне лук.

Я в ответ покачал головой.

— Нет, я сам. Вы тихо обойдите остальные дворы. Ищите второй дом, где они ночуют…

Глава 7

Шаг, еще один, третий…

Я пробрался вдоль стены и…

И наткнулся взглядом на два святящихся адским желтым пламенем глаза.

Руки сами вскинули маузер, я едва не пальнул со страха, но вовремя понял, что это…

— М-мя-у-у!.. — с пронзительным мявканьем громадный кот спрыгнул с крыши сарая и исчез в темноте.

«Твою мать… — в сердцах ругнулся я. — Так и в штаны наделать можно…»

Но развивать тему не стал и обратно спрятался за сараем — до часового оставалось всего пару десятков шагов, и японец мог встревожиться из-за шума.

Пару минут тянулись как целый час, к счастью, никто тревогу не поднял, и я потопал дальше.

Пробрался вдоль плетня, обогнул еще один сарайчик и пригнувшись перебежал улочку.

Высунулся из кустов, пошарил взглядом, но никого так и не увидел. Не понял? Вроде направление правильно выдержал. Вот же это подворье…

Уже собрался перебежать на новое место, как послышались глухие шаги, из-за угла появился солдат, застегивающий ширинку на штанах и направился прямо ко мне.

Я быстро присел и затаил дыхание.

— Лала-ла… — солдат негромко мурлыкал какую-то песенку, напоминающую своей мелодией собачий вальс.

Ладонь крепко сжала рукоятку томагавка. Ну!

Но японец, не доходя пары шагов до меня, вдруг совершил четкий поворот кругом и потопал в противоположную сторону.

«Да чтоб тебя…» — ругнувшись, я выскользнул из кустов и перебежал к стене.

— Лаа-ла-ла… — мурлыканье опять стало приближаться.

Дождавшись, когда часовой подойдет, резко выскочил из-за угла и наотмашь, резким ударом всадил граненый шип на обухе томагавка в висок часовому.

Хрустнула кость, соскользнула с плеча винтовка, с оглушительным грохотом шлепнувшись на землю и только потом стало оседать само тело.

«Черт!» — я тут же ухватил японца за шиворот, быстро отволок его за угол и взял на прицел крыльцо.

Твою же мать! Из меня ниндзя как из козьего гузна валторна…

Но счастье сегодня было на моей стороне — в доме все еще царила тишина.

«Ну и что дальше?» — озадачился я, переводя дух.

Неожиданно из коровника послышался тихий разговор.

— Рой, Ваньша, тутой под венцом рыхло… — хрипел старческий голос.

— Ить я рою, деда… — отвечал приглушенный фальцет

— Тише, вы, ироды, косоглазый услышит… — плаксиво всхлипнула женщина.

— Закрой хайло, Маланья… — грозно пробухтел старик. — Ишь ты…

«Понятно… — весело подумал я. — Назревает коллективный побег…»

И чуть повысив голос, приказал:

— А ну заткнулись!

— Ой, — перепугано пискнул мальчишка.

— Сколько вас там?

— Дык, все что есть, мил человек… — проскрипел в ответ старик. — Двунадесять душ. Остальных, того… порешили…

— А косоглазых в деревне сколько?

— Дык, на пять душ меньше. И охфицер с унтером. Да есчо ферт у цивильному, но тот наш, из Александровска, вроде. Тьфу, иуда… Эти в моем дому, тутой. Настену с Машкой себе забрали. Девки выли, видать сильничали оных, а теперича замолчали. А солдаты у Михеича квартируют, рядом изба, через плетень. Тока забили его, вместе с женкой, сволота косоглазая. Меня-то последним засунули в коровник, я все подметить успел. У Маланьи бидон с самогоном сконфисковали. Ядреный…

— Ироды… — эхом всхлипнул женский голос. — Христа на них нет…

Я покосился на приоткрытую дверь избы.

— Понял. А теперь сидите, как мыши.

Подождал еще пару минут, переложил пистолет в левую руку, в правую взял томагавк и шагнул к крыльцу.

Три души, говоришь?

Легонько скрипнула дверь. В лицо ударил ядреный смрад перегара, рвоты и мочи.

Я стиснул зубы, чтобы не выругаться и прислушался.

Тихие женские всхлипы разбавлял могучий мужской храп.

Шаг…

По центру комнаты стоит большой длинный стол, заваленный посудой и объедками. На лавке, уперев голову в столешницу, сидит японец с нашивками сержанта, а гражданский, в облеванном полосатом пинджаке, валяется рядом прямо на полу.

Храп доносился из-за занавески, а в углу, сжавшись в комочек, жалобно всхлипывала полная молодая девушка, в разорванной и окровавленной рубашке.

«Идиллия, мать вашу…»

Сержант вдруг резко вскинулся и уставился на меня ошалелым перепуганным взглядом.

И опять уткнулся мордой на стол, но уже с разваленным черепом.

Из загородки кто-то заполошно рванулся, но тут же рухнул на пол, запутавшись в занавеске.

— Сука… — я изо всей силы саданул ногой по барахтавшейся фигуре, а потом, поймав момент, еще раз приложил плашмя томагавком по высунувшейся коротко стриженной башке.

Стриженный глухо хрюкнул и замер, раскинув руки словно на пляже.

Гражданский замычал, перевернулся на другой бок, но так и остался лежать на полу.

— У-у-у-уо… — тоненько завыла девушка, зажимая рот обеими руками.

— Тихо!.. — я приложил палец к губам и от души угостил цивильного носком сапога в висок. Оглянулся, забрал стоявшую в углу винтовку, снял со стула портупею с кобурой и вышел из дома.

Так, что там у нас на очереди?

Над забором появилась патлатая башка Тайто.

— Она тама… — зашипел айн, тыкая пальцем в соседнюю избу. — Наши тоже тама, сторожат они. Одина гулять пописать пошла, уже не писает… — айн довольно ощерился.

— Жди… — я подбежал к коровнику и убрал запорный брус с двери. — Выходим, но детей пока оставьте здесь. В доме пара живых, вяжите их и сторожите. И тихо! Не дай бог, кто пискнет, языки сам повырываю.

— Нешто мы дурные? — пробухтели в ответ из темноты. — Рази что Маланья, хе-хе…

— Чтоб тебе попрыщило, старый дурак… — едва слышно прокомментировала женщина и замолчала.

— Держи… — я сунул винтовку тощему, но еще крепкому старику в поддевке. — Будешь за стар…

Но недоговорил, потому что совсем рядом стеганул звонкий выстрел.

— Кровь Господня… — метнулся к забору, нашел взглядом Тайто и рявкнул. — Что за нахрен?

— Япона проснулась… — коротко ответил айн.

На крыльце распростерлось тело японского солдата, а из самого дома доносился возбужденный галдеж на японском языке.

— Держите окна и дверь…

С последним словом из избы на улицу попыталась выскочить несколько солдат. Впрочем, без особого успеха.

Защелкали винтовки айнов, пара японцев попадали, остальные живо заскочили назад в дом.

Следующий час прошел в очень увлекательном, но совершено бесполезном занятии. Японцы палили наугад из окон, айны палили по ним, но тоже без особого успеха — солдаты очень предусмотрительно не высовывались. Попытки прорваться на улицу они больше не совершали.

— Япона язык знаешь? — поинтересовался я у Тайто.

— Мала-мала знать! — гордо ответил айн.

— Так скажи, чтобы сдавались. Сдадутся — буду жить, нет — умрут.

— Ага, отец… — айн что-то проорал в сторону избы.

Ответ последовал незамедлительно.

— Ну что?