Помоги проекту - поделись книгой:
— Я рада, — искренне сказала она. — Но почему же ты тогда такая грустная?
— Пониженный тонус и плохое настроение, не знаю почему.
— Тебе нужно просто встряхнуться! Помнишь, какие вечеринки мы забабахивали?
— Еще бы! — невольно расхохоталась я, вспоминая, как однажды, после сдачи летней сессии, мы практически всей нашей группой закатились к нам на дачу и за два дня все там перевернули вверх дном. Родители потом неделю со мной не разговаривали. И я тогда чуть невинности не лишилась.
Мы вышли из буфета и отправились бродить по залам музея. Кира рассказала мне последние новости. Сама Кира училась в аспирантуре в нашем же институте, писала статьи в один художественный журнал и подрабатывала экскурсоводом в одном из музеев. Фотографией она занималась, как и я, для своего удовольствия. Замуж Кира пока не вышла и, как я поняла, не очень-то спешила.
— Кобелей на мой век хватит, — сказала она, посмеиваясь и внимательно изучая копию статуи Давида. — И к серьезным отношениям я пока не готова. Хотя… — Кира замялась и, оторвавшись от созерцания бедер Давида, повернулась ко мне, — вот уже три месяца я встречаюсь с одним парнем. Для меня такой срок — рекорд, сама понимаешь!
— И кто он? — поинтересовалась я.
— Рок-музыкант, — вздохнула Кира.
— Бог мой! Хотя тебе всегда нравились творческие личности. Лет-то ему сколько?
— Мой ровесник. Он бас-гитарист в одной набирающей известность группе. Называется «Лопаты гробокопателей».
— Как-как? — не поверила я и громко прыснула, тут же испуганно оглянувшись.
Но смотрительница недалеко от нас что-то объясняла двум мужчинам восточного вида и не обращала ни на кого внимания.
— Да, Кусик, так и называется. У музыкантов и клички есть. У моего — Хребтолом.
— А в миру? — спросила я, с трудом удерживая смех.
— Стас. Кстати, они сегодня выступают в «Р-клубе». Помнишь, есть такой, сугубо металлический, недалеко от «Тульской»? Пошли, а? Развлечешься. Ты ведь всегда любила рок.
— Любила, — вновь погрустнела я. — Но Виктор его терпеть не может. Так что сейчас я вместе с мужем слушаю бардов и шансон.
— Бедная! И в отсутствие мужа не отрываешься? Его, поди, сутками дома нет?
— Иногда. Но он очень настаивает, чтобы я это не слушала. Говорит, что рок — это агрессия и негатив и абсолютно не подходит для нежной женской психики.
Кира округлила глаза и недоверчиво на меня посмотрела.
— Не узнаю я тебя, Куся. Еще бы на тебя такая тоска не накатила! И что такого? Сходим в клуб, послушаем «гробокопов». А мужу докладывать необязательно. Смотри на это, как на оригинальный метод лечения депрессухи. А она у тебя не за горами.
— А во сколько они будут выступать? — поинтересовалась я, чувствуя, как мое настроение неуклонно начинает подниматься, словно вместе с появлением Киры ворвалась струя свежего воздуха прямо мне в душу.
— Программа начинается в 18.00. Но сегодня «сборная солянка». «Гробокопы» будут третьими, так что они начнут около восьми.
В общем, уговорила она меня. Мы побродили еще какое-то время по залам музея, а потом зашли в ближайшее кафе и поели. Кира выпила бутылку пива. Но я отказалась. К семи мы приехали в «P-клуб». Я с удовольствием увидела, что в нем ничего не изменилось. Те же горящие буквы над входом, та же заплеванная лестница с пустыми пивными банками и бутылками и, мне показалось, тот же охранник у входа в зал. И, конечно, орущие зрители и грохочущая музыка. Услышав любимые низкие частоты и хриплые голоса исполнителей, я вздрогнула от какого-то чисто физического удовольствия.
Стас встретил нас и провел в гримерку. Выглядел он классически для своего жанра: в черной коже, цепях, в татуировках, длинноволосый, с небольшой бородкой и затуманенным взором. Мы скинули верхнюю одежду и взяли предложенные банки пива. «Гробокопы» были уже в полном составе. Им скоро нужно было выходить на сцену, и мы с Кирой решили удалиться.
— Они сейчас переоденутся, — сказала Кира, пробираясь к бару между орущих и скачущих ребят.
— Во что? — крикнула я ей на ухо.
— Они будут выступать в белых медицинских халатах на голое тело, измазанных кровью.
— Кровью?! — расхохоталась я и легко оттолкнула чью-то руку, ущипнувшую меня за задницу.
— Нет, конечно, — тоже засмеялась Кира. — Красной краской.
Мы протиснулись к небольшой барной стойке и взяли пластиковые стаканы с пивом. Я с удовольствием смотрела на парней, толкущихся возле нас. Они почти все были в черной одежде, в основном кожаной, и с длинными распущенными волосами. Девушек было поменьше. Я вдруг поймала себя на мысли, как нелепо выгляжу здесь в своем дорогом костюме от «Кристиан Диор». Мне показалось, что я одна в юбке. Все присутствующие девушки были в джинсах или кожаных брюках.
Мы взяли еще пива, и в этот момент на сцену вышли «Гробокопатели». Кира сразу двинулась к сцене, а я почему-то осталась у бара. Настроившись, они начали выступать. Толпа взвыла от восторга, и я, к моему изумлению, тоже. Этот мощный напор низких густых звуков, этот долбящий ритм всегда безумно заводили меня. Раньше я могла часами слушать такие группы, как Pantera, AC/DC, Iron Maiden, Black Sabbath, Manowar и им подобные.
Но скоро пиво дало о себе знать, и я отправилась в туалет. Открыв дверь, я глупо захихикала, увидев, что в раковину мочится молодой длинноволосый красавчик. Мне и правда тогда показалось это забавным.
— Это для девушек, — сказала я, глядя на его довольно внушительный член и машинально доставая из сумочки фотоаппарат.
— Знаю, — спокойно ответил парень и отряхнул член. — Но я так сильно хотел отлить, что мне было все равно, в какую дверь вбежать, главное, чтобы быстрее. И так, как видишь, до толчка не донес. Слушай, убери фотик!
И я убрала. Он осмотрел меня с ног до головы и присвистнул.
— А ты совсем не в теме, — сказал он.
— Возможно, — хихикнула я и устремилась к кабинкам.
Когда закончила и вышла, то с изумлением увидела парня прямо у двери кабинки. Он стоял со спущенными джинсами и активно онанировал. Но меня это нисколько не возмутило, а, наоборот, безумно завело. Парень, видимо, понял это по моим глазам и, недолго думая, втолкнул меня обратно в кабинку, прикрыв двери. Я даже не сопротивлялась. Мне невыносимо захотелось чего-то выходящего за рамки моей обычной пресной жизни. Я прижалась спиной к стене, подняла юбку и поставила одну ногу на унитаз, про себя подумав, что мое пристрастие к чулкам сейчас очень кстати. Парень опустился на колени и забрался пальцами мне под трусики. Потом отодвинул серединку, и я, запрокинув голову, с наслаждением почувствовала его влажный язык.
В этот момент раздались женские голоса, и парень сразу встал, вопросительно на меня глядя. Я ласково провела по его длинным вьющимся волосам, заглянула в затуманенные карие глаза и закрыла дверь на задвижку. Он улыбнулся и резко развернул меня. Потом чуть замешкался, и я краем глаза увидела упавшую обертку от презерватива. Я оперлась руками о бачок унитаза и, с трудом сдержав вскрик, почувствовала, как его член вошел в меня сзади. И как глубоко! Как же он трахал меня! Быстро и ритмично, сдавленно постанывая сквозь сжатые зубы. И я кончила. Я словно оказалась на другом свете. Что со мной случилось? Ведь я забыла абсолютно обо всем в тот миг и просто наслаждалась близостью с этим самцом. Меня натягивали в общественном туалете просто и без затей, и я от этого получала необыкновенное наслаждение. Может, я в глубине души порочна до мозга костей?
Ну, вот, наконец-то, я это рассказала, пусть и компьютеру. Этот текст Ка точно не получит никогда.
«…Ведь сексуальное влечение узнается не по тому, что ему с самого начала свойственна устремленность к цели сексуальной функции — соединению двух половых клеток, но мы видим большое количество частных влечений, которые довольно независимо друг от друга стремятся к удовлетворению и находят это удовлетворение в чем-то, что мы можем назвать удовольствием от функционирования органов (Organlust). Гениталии являются среди этих эрогенных зон самыми поздними, удовольствию от функционирования этих органов нельзя более отказывать в названии сексуальное наслаждение.
…в этом длительном развитии можно усмотреть несколько фаз предшествующей организации, а также то, каким образом из развития сексуальной функции объясняются ее отклонения и задержки. Первую из этих прегенитальных фаз мы называем оральной, потому что в соответствии с питанием грудного младенца эрогенная зона рта доминирует также и в том, что можно назвать сексуальной деятельностью этого периода жизни.
На второй ступени на первый план выдвигаются садистские и анальные импульсы, конечно же, в связи с появлением зубов, усилением мускулатуры и овладением функциями сфинктера. Третья фаза — фаллическая, в которой у обоих полов мужской член и то, что ему соответствует у девочек, приобретает значение, которое нельзя не заметить. Название генитальная фаза мы оставили для сексуальной окончательной организации, которая устанавливается после половой зрелости, когда женские половые органы находят такое же признание, какое мужские получили уже давно.
…мы приписываем женственности более высокую степень нарциссизма, которая и влияет на ее выбор объекта, так что быть любимой для женщины — более сильная потребность, чем любить.
В физическом тщеславии женщины все еще сказывается действие зависти к пенису, поскольку свои прелести она тем более высоко ценит, что они представляются ей компенсацией за первоначальную сексуальную неполноценность. Стыдливости, которая считается отличительным женским качеством, но является гораздо более обусловленной традициями, чем следовало бы думать, мы приписываем первоначальное намерение скрыть дефект гениталий».
Домой я вернулась около полуночи, бросила машину у ворот и быстро прошла в дом. На мое счастье, я доехала без приключений, хотя была прилично пьяна. В доме было темно и тихо. Раздевшись, я встала под душ и тут только заметила на своем правом бедре сбоку номер телефона, написанный, по-видимому, гелевой ручкой.
— И когда только он успел? — подумала я и улыбнулась. — А ведь я даже не знаю, как зовут этого шустрого красавца.
Я переписала номер в телефон, тщательно смыла его с кожи, а потом упала в постель и мгновенно провалилась в сон.
Виктора я увидела только вечером. Он вернулся с работы раньше обычного, и мы поужинали вдвоем. Тетя Лена подавала нам, и при ней он говорил на ничего не значащие темы. Я была в напряжении, так как обдумывала, что соврать, если он спросит. После ужина Виктор вышел на улицу, я поплелась за ним. Он уселся в кованой беседке, выполненной все в той же теме виноградной лозы, и закурил сигару. Я встала перед ним, но молчала.
— Дорогая, — мягко проговорил он, — вот что странно, я вчера вернулся поздно, и охранник у ворот сказал, что ты приехала около полуночи.
— Ну да, — невозмутимо сказала я, опуская ресницы, чтобы не смотреть в его пытливые черные глаза. — Я вчера была в Пушкинском почти до закрытия, а потом навестила мою институтскую подружку. И представь, попала к ней на день рождения. Мне было так стыдно, что я забыла об этом! Мы немного выпили, и я задержалась, чтобы не ехать пьяной.
— Нужно было позвонить мне, и я бы прислал шофера. Он бы отвез тебя домой. А так ты вернулась что-то около…
Виктор сделал паузу, и я закончила:
— Ну да, около полуночи.
— Давай договоримся, — еще мягче начал он.
Но я не дала закончить, зачем-то выхватила сигару из его пальцев, бросила ее на пол беседки и начала топтать ногами, крича:
— Оставь меня со своими нравоучениями! Я ничего такого не сделала! Я вполне взрослая и имею право навещать кого и когда захочу! Я и так сижу тут безвылазно и даже родителей редко вижу! У меня уже подруг не осталось, а тебя вообще не вижу!
Я орала на всю округу и бегала перед ошеломленным Виктором, брызгая слюной и слезами. Он с минуту внимательно смотрел на меня сузившимися злыми глазами, потом больно ухватил за локоть, увел в дом и вызвал врача. Есть тут у нас один, прямо в поселке, специализируется на нервных срывах одуревших от безделья дамочек. Доктор явился через десять минут и хотел вколоть какой-то успокаивающий препарат. Но я заявила, что вчера пила, так что в крови полно алкоголя. Он задумчиво посмотрел на меня, потом вкрутил серебряные иголки в нужные точки.
И именно после этого случая я стала ездить вместе с Виктором на приемы к Ирине Григорьевне. Следующие полгода прошли спокойно. Я практически никуда не выезжала одна. И даже вещи стала заказывать себе через Интернет-магазины. Виктор в это время сильно отдалился от меня. Он почти не общался со мной, и я жила в каком-то искусственно созданном вакууме. Ирина Григорьевна постоянно пыталась вызвать меня на откровенность, но ей это ни разу не удалось сделать.
Про еб…ю в туалете «P-клуба» я постаралась забыть. Хотя иногда вспоминала со странным трепетом того неизвестного красавца. Кира звонила мне несколько раз, приглашала в гости, но я под благовидными предлогами отказывалась.
Кроме большого открытого бассейна в нашем доме есть еще один, меньших размеров. И я большую часть времени стала проводить возле него. У мужа здесь было устроено что-то типа спортивного зала, но я велела Эмме Эдуардовне переделать все по моему вкусу.
— Уберите все эти тренажеры, шведские стенки, мячи и прочую дребедень, — сказала я тоном, не терпящим возражений, — и устройте возле бассейна райский уголок.
Я взглянула на экономку. Эмма Эдуардовна стояла неподвижно, держа спину прямо, и глядела на меня с непроницаемым выражением лица.
— Вам понятно? — спросила я, начиная злиться.
Из всей прислуги только она раздражала меня по-настоящему. Но Эмма Эдуардовна работала еще у отца Виктора, и избавиться от нее не представлялось возможным.
— Уточните, что вы имеете в виду под райским уголком, Виктория Аркадьевна, — сказала она и натянуто улыбнулась.
— Зимний сад, — ответила я. — И чтобы побольше тропических цветущих растений. А бассейн декорируйте натуральным камнем и устройте пару живописных водопадов.
— А не проще ли вам слетать в отпуск? — начала она.
— Сделаете как я сказала, — оборвала я ее. — И побыстрее!
И уже дней через десять я блаженствовала у воды, лежа на самом настоящем белом песке, который подогревался снизу, слушала беспрерывное журчание водопада и любовалась цветущими орхидеями. Виктор несколько раз присоединялся ко мне в редкие выходные и говорил, что идея просто замечательная. Он привез несколько волнистых попугаев, и мы их выпустили. Они прекрасно себя чувствовали и летали между ветвей пальм, громко крича. Лаки вменялось в обязанность не забывать кормить их. И за это я разрешила ей иногда плавать в бассейне и валяться на песочке.
Новый год мы встретили в ресторане, который Виктор снял на сутки. Были приглашены только родные. Прилетел даже старший брат Виктора с женой и детьми из Берлина. Я чуть не подохла от скуки. Но всем улыбалась и мило болтала. И уже 2-го утром Виктор вместе с братом улетел в Берлин по делам.
— Я хочу пригласить домой подружек, — сказала я ему перед самым отъездом.
— Это зачем еще? — хмуро поинтересовался Виктор, копаясь в бумажнике.
— Хочу! Что, я не могу устроить новогоднюю вечеринку по своему вкусу?! — взвилась я. — Не волнуйся! Приглашу пару девчонок с их парнями, поваляемся у бассейна, попьем шампанского, только и всего!
— Хорошо, хорошо, — отмахнулся от меня Виктор. — Но ведь я отпустил всю прислугу на рождественские каникулы.
— И что? — вновь начала я раздражаться. — Что, они нажираться сюда, что ли, приедут? Я же тебе говорю: попьем шампанское, поедим фрукты, поплаваем, и вечером все разъедутся по домам.
Виктор, наконец, оторвался от бумажника и светло глянул на меня.
— И чего ты так нервничаешь, малышка? — спросил он и улыбнулся. — Ну конечно, пригласи подружек, раз тебе так хочется. В кладовой найдешь коробку с шампанским «Dom Perignon». Перед Новым годом доставили. Можете пить, оно просто сказочное, настоящее «кюве де престиж».
Сегодня ездила на прием к Ка. Он встретил меня, все так же сияя белоснежными зубами, но глаза были немного настороженными.
— Хотите чаю? — предложил Ка, усаживаясь напротив меня.
— Хочу, — ответ ила я и улыбнулась.
— Виктория, вы почему перестали отсылать мне записи? — серьезно спросил Ка.
— А новых пока нет, — соврала я, не моргнув глазом.
— И в чем причина? — осторожно осведомился он.
— Надоело, — равнодушно ответила я. — И потом, я абсолютно здорова и не вижу в этом никакого смысла.
— Никто и не говорил о том, что вы больны. Возможно, Виктория, это я не подхожу вам в качестве врача, раз вы перестали мне доверять.
— С чего вы взяли? — насторожилась я. — Я вам доверяю, просто последнее время действительно ничего не пишу. Но если захочу вновь писать, то непременно отправлю вам.
— Договорились, — тут же расцвел Ка. — А сейчас расскажите подробно о вашем последнем сне, который вы запомнили.
Я наврала ему с три короба, и он остался очень доволен такой сложной картиной работы моего подсознания.
После сеанса я заехала на Арбат в магазин «Бюстье». И пока изучала кружевные комплекты, все думала о настороженности Ка. Что-то мне во всем этом очень не нравится. Ведь раньше он утверждал, что ему необязательно читать то, что я записываю. А сегодня исподволь подводил меня к тому, что я обязана все записывать и отправлять ему. Не стоит ли за всем этим мой муж? А вдруг он пообещал Ка огромные деньги за информацию обо мне? Но пока не буду себя накручивать. Писать уже вошло в привычку, и это действительно сильно разгружает психику. Но отправлять ничего не буду.
«— Благодарю за классический урок, — ответил я, — но вы все же не можете отрицать, что мужчина и женщина в вашем веселом солнечном мире, как и в нашем туманном, по природе враги. Что любовь на короткое время соединяет их в одно существо, обладающее единым помыслом, единым чувством, единой волей, чтобы затем еще сильнее разъединить их, и — да вы знаете это лучше моего — тот, кто тогда не сумеет подчинить себе другого, очень скоро почувствует на своей шее его ногу…
— А именно, как правило, мужчина — ногу женщины, — воскликнула госпожа Венера с высокомерной усмешкой, — что опять же вы знаете лучше моего.
— Верно, и именно поэтому я не строю никаких иллюзий…
… — Да, я жестока, раз уж вам это слово доставляет такое удовольствие, и разве я не имею права быть такой? Мужчина — вожделеющий, женщина — вожделенная, вот и все, но решающее преимущество женщины. Природа предала ей мужчину через его страсть, и женщина, которая не умеет сделать из него своего подданного, своего раба, даже свою игрушку и затем изменить ему, — такая женщина неумна.
— Ваши принципы, уважаемая моя… — бросился я с негодованием возражать.
— Покоятся на тысячелетнем опыте, — насмешливо перебила меня мадам, в то время как ее пальцы играли в темном меху, — чем более уступчивой и праведной выказывает себя женщина, тем скорее мужчина отрезвляется и становится властелином; и чем больше она окажется жестокой и неверной, чем грубее она с ним будет обращаться, чем дерзостнее она будет с ним играть, чем меньше жалости она будет выказывать, тем больше она будет разжигать сладострастие мужчины, тем больше она будет им любима и боготворима…»
«— Поддерживать потенцию партнера во время съемки — одна из моих задач. Мне, кстати, хватает одного взгляда на мужчину, чтобы понять, в какой позе он любит заниматься сексом и что его возбуждает. Кстати, я советую дамам никогда не читать женских журналов. Особенно рубрик с сексуальными советами. То, что в глянцевых журналах советуют женщинам, полная чушь. Это только создает ненужные комплексы. В сексе все гораздо прозаичнее. В этом я убедилась на своем опыте, а у меня было три тысячи мужчин. Например, все давно критикуют миссионерскую позицию, когда мужчина ложится на женщину сверху. Мол, женщина, которая отдается мужчине таким способом, — лохушка, и ее скоро бросят. А я заметила, что если занятия сексом начинаешь с нее, то у партнера потом не упадет. Женщина, лежащая на спине с раздвинутыми ногами, гарантированно возбуждает 80 процентов мужиков. Вторая поза, которая хорошо держит возбуждение партнера, это по-собачьи. А поза, когда женщина сверху, нравится только каждому пятому мужику, а то и реже. Еще я заметила, что мужчины любят делать куннилингус, хотя и не сознаются в этом. Что же касается анального секса, то я рекомендую женщинам практиковать и его. Кстати, неправда, что анальный секс возможен только с мужчиной, у которого маленький член. Можно с любым, разумного размера, конечно».
Итак, опишу новогоднюю вечеринку. Я позвонила Кире и сказала, что она может приехать со Стасом. И после небольшого колебания набрала номер телефона, списанный, звучит смешно, с моего бедра. Долго никто не брал, но, наконец, я услышала низкий мужской голос:
— Ден слушает.
Я растерялась, не зная, с чего начать.
— Алло! Кто это? — нетерпеливо спросил неведомый Ден.
— Это Вика, — начала я дрожащим голосом, отчего-то мгновенно вспоминая быстрый влажный язык, умело ласкающий меня. «А вдруг это не он?» — мелькнула мысль.
Поделиться книгой: