Помоги проекту - поделись книгой:
Я — ПОРНОЗВЕЗДА
История появления этой книги покажется тебе невероятной, но то, что я сейчас напишу, — правда.
Зовут меня Ольга Лазорева, мне 40 лет, и я обычная домохозяйка. Не так давно преподавала в школе историю. Но в данный момент имею возможность нигде не работать. Моя любимая бабуля покинула этот мир год назад, и я получила в наследство отличную двухкомнатную квартиру в сталинском доме, которую с успехом сдаю. Есть у меня дачка под Волоколамском, и я провожу там большую часть лета.
Как-то ясным июньским днем я собирала поспевшую клубнику в большую глиняную миску.
— Хозяйка! — раздался за моей спиной хриплый мужской голос.
Я вздрогнула и в испуге обернулась. От калитки в мою сторону медленно шел классического вида бомж. Контраст между его грязной рваной одеждой, дырявыми, истоптанными башмаками, серым одутловатым испитым лицом и окружающей яркой зеленью, солнечным светом, прозрачным чистым воздухом вызвал во мне мгновенное и неконтролируемое чувство отвращения. Он, видимо, понял это по моему лицу и остановился, протягивая измятый фирменный пакет магазина OGGI.
— Вы кто? — спросила я, чувствуя невольную дрожь.
— Странник, — немного напыщенно ответил он, быстро и нервно почесывая спутанные космы.
— Я не подаю, — сурово сказала я, — и тем более на опохмелку.
— Слышь, хозяйка, я тут спал недалече в вашем лесу. А потом нашел вот это. В дупле большого дуба было схоронено. Не твое, случаем?
— Нет, конечно, — ответила я. — Ступай с богом!
— Тогда купи.
— Да что там у тебя? — спросила я, чувствуя любопытство.
— Дамский ридикюль, — важно ответил бомж. — Шибко красивый. А в нем ваши женские причиндалы, тоже шибко красивые. Но деньжат нет, — грустно добавил он.
Потом торопливо вытащил из пакета маленькую женскую сумочку светло-коричневого цвета. Она выглядела дорого и не походила на обычный ширпотреб, продающийся в магазинах.
— А ты не украл? — недоверчиво поинтересовалась я, подходя ближе и невольно задержав дыхание из-за густого запаха, исходящего от бомжа.
— Вот те крест, хозяйка! — проговорил он и истово перекрестился, вытаращив на меня тускло-голубые глаза.
После небольшого раздумья я дала ему полтинник и насыпала клубники в опустевший пакет. Бомж начал благодарить и кланяться. Но я быстро его спровадила. Закрыв калитку, пошла в дом и с любопытством раскрыла сумочку.
Внутри оказалось три компьютерных диска, обмотанных скотчем, расческа и зеркальце. Больше в сумочке ничего не было. Отлепив скотч, я увидела, что диски не подписаны, а просто пронумерованы. Зеркальце было очень красивым. Его крышка изображала собой золотую голову пантеры. Вместо глаз сверкали зеленые ограненные камни. Ручка расчески была в виде лапы, видимо, тоже пантеры. Зубчики, как мне показалось, были выточены из слоновой кости. Я подержала зеркало в ладони и с изумлением почувствовала, какое оно тяжелое.
— Неужели золотое? — мелькнула догадка.
Впоследствии оказалось, что действительно золотое, как и ручка расчески и замочек на сумочке. Это были эксклюзивные вещи ручной работы. И вместо глаз у пантеры сияли натуральные изумруды.
Когда я вернулась домой, то первым делом включила компьютер и вставила диск. Но почему-то не первый, а третий. Хотя я и новую книгу обычно открываю в самом конце. Диск содержал несколько файлов. Вначале были фотографии, которые я с любопытством просмотрела, надеясь хоть что-нибудь узнать о владелице сумки. Но все снимки представляли собой летние пейзажи. Только на одном, словно сквозь туман, была видна часть щеки и темные волнистые пряди вдоль. Но на весь снимок растянулись круги паутины, покрытые блестящими капельками росы. И часть лица находилась за этой паутиной. Фотографии были очень красивы, но нужной информации мне не дали.
Тогда я открыла следующий файл и увидела текст.
«Уже глубокая ночь, но я в бешенстве! Вот и уселась за комп. Виктор с чего-то решил, что личная охрана требуется не только ему, но и мне. И уже сегодня меня всюду сопровождал спортивный паренек с маловыразительным лицом и острым взглядом. Он довольно высок, в костюме и при невнятном галстуке, зовут Андрей. Ко мне он обращается исключительно по имени-отчеству и держится чуть сзади.
Черт бы все побрал! Что же делать?!
— Схема проста, — сказал Виктор вчера вечером. — Хочешь прокатиться в город, звонишь Андрею и говоришь, с какого часа он работает. Он подъезжает за тобой и ждет на первом посту у главных ворот. Затем пересаживается на переднее сиденье в твою «Фиесту», и можешь ехать. Поняла, дорогая? И таким же порядком возвращаешься обратно. Андрея отпускаешь до следующего раза.
— Но зачем?! — попробовала я возмутиться. — Разве я принимаю участие в твоем бизнесе? Или что-то знаю о делах? Я ведь просто жена.
— Так надо, Вика, — только и сказал он. — И это временная мера.
Лицо его осталось невозмутимым. Потом он поцеловал меня, пожелал спокойной ночи и ушел в свою спальню. А я призадумалась.
Но, проснувшись утром, решила не менять своих планов из-за этого неожиданного препятствия. Время было назначено на 14.00. Без четверти я остановила машину возле одного из фитнес-клубов, находившегося неподалеку от места съемок.
— Сидеть в машине и никуда не выходить, — строго сказала я Андрею. — Я — надолго, как минимум на пару часов.
— Я обязан всюду сопровождать вас, Виктория Аркадьевна, — невозмутимо ответил этот щенок, выходя из «Фиесты».
— И на массаж? И в солярий? А может, и к гинекологу захочется меня сопровождать? — усмехнулась я, начиная злиться.
Потом решила сменить гнев на милость и ласково проговорила:
— Уверяю тебя, в этом нет никакой необходимости. Можешь позвонить моему мужу.
Андрей все с тем же невозмутимым лицом сел в машину, а я подхватила сумку и устремилась к входу в здание. За мной пристроилась группа парней и девчонок, шумно о чем-то переговаривающихся. У входа за их прикрытием я свернула вправо и юркнула за угол здания. Потом быстро пошла к нужному мне дому, который находился за фитнес-клубом буквально через дорогу.
Мой партнер был уже на месте. Я глянула на его накачанное загорелое тело и тихо засмеялась от предвкушения.
— Куська, дурочка! — закричал он и тоже начал смеяться. — Какого черта ты опаздываешь? Быстро переодеваться!
— Вовремя я, Мишук! — возразила я, скрываясь за дверью крошечной гримерки.
Как же меня возбуждает вся эта игра! И, пожалуй, эта неожиданная помеха по имени Андрей даже придает остроту всему происходящему.
«И все-таки, почему Виктор решил приставить ко мне телохранителя? — думала я, стягивая костюм из последней коллекции Султанны Французовой и бросая его на довольно грязный стул. — Только ли дело в какой-то мифической угрозе жизни и безопасности? Или он что-то заподозрил?»
Я сняла шелковое белье марки DIM и надела красный корсет производства Латвии. Он стоил смешные деньги, каких-то 3 тысячи рублей, но марка носила многозначительное название «Богема». Затянутый корсет чуть колол кожу синтетической тканью, но я решила потерпеть. Натянув черные в сеточку чулки, я сунула ноги в принесенные с собой туфли на очень высоких шпильках, узкие и неудобные. Их я купила, не поверите, в стоковом магазине. Потом надела длинноволосый парик натуральной блондинки и, посмотрев в большое, но пыльное зеркало, висящее над столом, пошлепала себя по бледным щекам.
— Ты там долго еще? — крикнул из-за двери Мишка. — Режиссер на говно изошел. Время поджимает.
— Я тебя умоляю! — невольно расхохоталась я. — Тоже мне режиссер! Тинто Брасс, не иначе! Или Нагиса Осима.
— Куся! Не зли меня! Я просто изнываю от желания вновь оказаться в твоих объятиях!
— Да готова давно! — сказала я, распахивая дверь.
Миша внимательно глянул на мои губы, затем перевел взгляд на корсет.
— Помада? И грудь открой! А то зашнуровалась по самые уши!
Я метнулась к сумочке и быстро накрасила губы яркой алой помадой. Затем расстегнула верх корсета и высвободила грудь. И моментально почувствовала возбуждение. Мишка схватил меня за руку и потащил в павильон.
— Вика! Михаил! На места! — взвизгнул Влад, наш доморощенный режиссер, как только нас увидел.
Мы упали на широкую низкую кровать, застеленную красным, постоянно электризующимся псевдо-шелковым бельем, и приняли указанные позы. Миша склонился ко мне. Его длинные золотисто-рыжеватые волосы свесились ему на лицо, рука скользнула по моей груди, потом ниже, остановилась на узких трусиках и забралась под них.
«Кстати, может, Виктор что-то заподозрил именно из-за того, что я сделала интимную стрижку?» — подумала я, чуть раздвигая ноги и наблюдая, как оператор, вцепившись в камеру, плавно опускается на корточки, не сводя глаз с видоискателя.
Месяц назад, когда я согласилась сняться в эротическом фильме, то поневоле пришлось подбрить лобок. А ведь и правда, муж тогда только коснулся пальцами выбритого места и сразу отпрянул от меня с брезгливой гримасой.
— Свет! Свет! — заорал Влад у меня над ухом. — Ниже свет! У актеров лица в тени. И Михаилу волосы немедленно затянуть в хвост!
Петька, наш мальчик на побегушках, метнулся к лампам.
Я подняла улыбающееся лицо и спросила Влада невинным голосом:
— Надеюсь, хотя бы у меня все в порядке?
— Нет, Куся! — рявкнул Влад. — Ты забыла снять золотой «Ролекс» со своей изящной ручки. Я понимаю, что это подделка, но все-таки у нас фильм о бедной продавщице цветов, которая по ночам подрабатывает шлюхой, а не о богатой дамочке. Снимай, дурдуся!
— Сам дурак! — еле слышно пробормотала я, расстегивая часы. — И вовсе это не подделка, а настоящий Michel Herbelin. Чтоб ты понимал!
Я сняла часы и в раздражении бросила их на пол.
Вчера я сильно толкнула Лаки, которая вздумала заявиться в мой кабинет без разрешения. Бедняжка чуть не расплакалась. Я видела, как задрожали ее хорошенькие губки. Еще бы! Она моя ровесница и имеет два высших образования, а вынуждена прислуживать мне. Что ж, равновесие соблюдено, ведь вчера я нагрубила ей, а сегодня какой-то недоумок, считающий себя непризнанным гением, унизил меня. И мне это даже нравится, раз я все еще не плюнула ему в рожу.
— Продолжаем! — вновь заорал Влад и чуть не наступил на часы.
— Эй ты! Поосторожнее, — не выдержала я. — Все-таки это мои любимые часики.
— Миша, засунь ей пальцы между ног, а язык в ее хорошенький, но чрезмерно болтливый ротик, — сказал Влад более спокойно, нагнулся и поднял часы.
Забавно было наблюдать, как он начинает машинально разглядывать их, как его и без того большие глаза округляются, а рот раскрывается. Надо думать! Авангардное сочетание золота, стали и крошечных сверкающих бриллиантов.
Тут я почувствовала, как настойчивые пальцы забираются непозволительно глубоко, невольно прикрыла глаза и не смогла сдержать стона.
— Да ты совсем мокрая, — прошептал Мишка мне на ухо. — Тяжело работать с дилетантами!
— Ну, уж вы-то здесь все профессионалы! — фыркнула я. — Ты же пока студент ВГИКа.
— У тебя что, в мужьях олигарх? — раздался в этот момент голос Влада.
Я отодвинулась от Мишки и посмотрела затуманенным взглядом, как Влад осторожно кладет мои часы на столик возле монитора.
— Что ты! Простой инженер! — хихикнула я. — Стала бы я тогда здесь у вас за смехотворные деньги париться! Так, наследство неожиданное получила…»
На этом месте текст обрывался. Дальше были видеофайлы. Я открыла и с первых кадров поняла, что это эротические фильмы. Но просматривать их не стала и поставила диск под номером 2. Там были вперемежку фотографии, какие-то записи, много цитат из книг и статей. Бегло просмотрев, я открыла первый диск. Там оказался только текст. До утра я читала его, не в силах оторваться.
История девушки, которая попала в порнобизнес не с Ленинградского шоссе, не из массажного салона или, скажем, из какой-нибудь службы «сопровождения для состоятельных клиентов», пройдя стандартный путь от проститутки до порноактрисы, а с элитной Рублевки, из-под крылышка мужа-олигарха, буквально завораживала и казалась фантастической. Но текст был у меня перед глазами, так что приходилось верить в невероятное.
Проснувшись около полудня, я встала и сварила крепкий кофе. Сидя на кухне, призадумалась, как поступить. Вначале мелькнула мысль попытаться найти хозяйку сумочки. Но как? Повесить объявление в Интернете, скажем, на «Досках»? Или разместить в какой-нибудь газете бесплатных объявлений? Или, еще смешнее, прилепить бумажку с текстом на заборе возле магазина в нашем дачном поселке рядом с объявлениями о продаже поросят, зерна, дров и прочего? Вознаграждение никому не помешает. То, что зеркальце и ручка расчески золотые, я уже не сомневалась. Но как это грамотно реализовать?
И тут позвонил Саша. Это мой приятель еще по университету. Только я училась на историческом, а он на филологическом. Сейчас Саша работает редактором одного крупного издательства. Я ему все сразу рассказала. Он примчался через час и погрузился в текст. Потом решил забрать диски.
— Надо публиковать, — заявил Саша через два дня. — В нашем издательстве как раз затевается подходящая серия. И этот материал идеально подойдет.
— С ума сошел? — испугалась я.
— А чего зря добру пропадать? Это же бомба! Реальная история богатой и избалованной красотки с Рублевки, которая становится актрисой жесткого порно! И к тому же с подробностями, как она дошла до жизни такой! Пусть народ знает.
— Тебе, конечно, как профессионалу виднее, но… — начала я с сомнением.
— Публиковать! — перебил меня Саша. — Итак, что мы имеем? Первый диск — сам текст, второй — цитаты, выписки, третий — небольшой кусок текста, сценарии, фильмы и фотографии. Напишешь вступление. И знаешь, Оля, не нужно изобретать велосипед, напиши правду, пусть даже она покажется похожей на вымысел.
— Правду? — удивилась я. — Ты хочешь сказать, что так и писать, как ко мне на участок забрел бомж?
— Конечно, — улыбнувшись, ответил Саша. — В наш век подражаний, подделок и бесконечных повторений лучшим материалом является только что-то действительно настоящее, произошедшее в реальной жизни. Откуда, думаешь, такой успех всех этих реалити-шоу? Понимаешь?
Я задумалась. Все это начало казаться мне забавным.
— Возможно, ты и прав, — сказала я. — А как же с фильмами? Не будем же мы прилагать к каждому экземпляру книги диск?
— А что? Отличная мысль! — рассмеялся Саша. — Но не пройдет. Больно дорого получится. Вместо этого ты, Ольга, где сочтешь нужным, опиши какие-нибудь фрагменты фильмов.
— Я, конечно, попробую, но…
— Никаких но! Из этого материала сконструируешь книгу, — продолжил Саша. — Получишь, между прочим, гонорар. А над названием мы подумаем. И вот еще что, — добавил он уже серьезно, — имена основных персонажей и даже названия мест необходимо изменить. И сферу деятельности ее мужа не указывать. Просто убери это из текста.
— А если героиня купит именно эту книгу и попытается связаться со мной? — предположила я.
— Это как раз маловероятно, — уверенно ответил Саша.
— А вдруг? — настаивала я.
— Тогда и будем думать.
Вот таким образом, дорогой читатель, и появилась эта книга.
Часть первая. Soft
…Даже и не знаю, с чего начать! Вчера с мужем, его зовут Виктор, я ездила на очередной сеанс к психологу. Это он настаивает на подобных сеансах, так как считает, что любой современный человек обязан пользоваться помощью психолога и астролога. Если, конечно, деньги позволяют. И как раз мой муж, у которого свой бизнес, и весьма успешный, может позволить себе даже личного астролога.
И вот уже на протяжении полугода мы вместе ездим к его психологу. Это очень милая женщина, зовут ее Ирина Григорьевна, но вопросы, которые она нам задает, на мой взгляд, абсолютно дурацкие. Меня периодически начинает душить смех на ее сеансах, но, видя серьезное отношение мужа ко всей этой белиберде, я сдерживаюсь, принимаю заинтересованный вид и отвечаю как положено. Но сами посудите, к чему нам, вполне взрослым людям (мужу 32 года, а мне — 24), давать задание нарисовать цветными фломастерами наш дом и нас в нем в произвольной форме? Мы, конечно, набросали как смогли. Потом нам показали то, что мы изобразили. Виктор схематично нарисовал наш трехэтажный особняк, в котором мы живем практически круглый год, и посадил нас, смешных человечков, на диване в гостиной на первом этаже. Наши тоненькие ручки-палочки были соединены, а улыбающиеся лица повернуты друг к другу.
Мой рисунок, как я видела, поверг Ирину Григорьевну в шок. Я, не придав никакого значения этому смешному, на мой взгляд, заданию, решила пошутить и нарисовала вместо нашего монументального особняка избушку-развалюшку. Витю изобразила сидящим понуро на крыльце, а себя улетающей прочь на метле. Платье при этом у меня задралось как бы от сильного ветра, а волосы торчали в разные стороны. Я кусала губы от еле сдерживаемого смеха, видя, с каким глубокомысленным видом доктор изучает мою мазню. Но ей это, по-видимому, показалось не таким забавным, как я думала. Ирина Григорьевна сказала, что хочет поговорить с Виктором наедине. Меня вежливо выставили за дверь в приемную, где юная хорошенькая секретарша предложила кофе и конфеты. Я с удовольствием согласилась, и мы весело проболтали с ней о всяких пустячках около получаса. Наконец, появился Виктор с крайне серьезным выражением лица и вперил в меня озадаченный взгляд, будто видел впервые. Мне все это не понравилось, но при посторонних я ничего выяснять не стала. В машине при шофере и телохранителе, пока ехали домой, тоже промолчала. Молчал и мой муженек, но вид его становился все озабоченнее. Он периодически искоса поглядывал на меня какими-то чужими глазами.
«Нет, ну что я такого сделала? — думала я, начиная тихо злиться. — Просто пошутила, а эта доморощенная психологиня черт знает чего наплела моему мужу! Ясно, что все эти психологи ловко делают из мухи слона и тянут деньги с богатых клиентов».
Дома Виктор сказал мне, что в нашей семье назревает серьезный кризис, и Ирина Григорьевна настоятельно рекомендовала отправить меня к психоаналитику. И дала визитку своего знакомого, якобы самого лучшего в столице специалиста. Ну, понятное дело, клиентов друг другу поставляют! Но Виктору я перечить не стала. Решила, что съезжу, раз ему так спокойнее будет.
И сегодня с утра я к нему отправилась. Явилась ровно к одиннадцати, как и было назначено. Видели бы вы этот кабинет! Ничего общего с медициной. Скорее роскошный номер отеля. Доктор, естественно, соответствует. Ухоженный статный красавец лет сорока, с голливудской улыбкой и в дорогом костюме, а вовсе не в белом халате. Я буквально остолбенела, когда его увидела. А он, уверяю, смотрел на меня пристально и завораживающе, просто как удав на кролика. И я мгновенно прозвала его про себя «Каа», как удава из сказки про Маугли.
— Константин Андреевич, — представился он и предложил присесть в мягкое кресло, обитое кожей молочного цвета.
Сам устроился в таком же напротив меня. Между нами находился низкий стеклянный столик. Я была немного напряжена. Но минут через десять легкой и веселой болтовни обо всем и ни о чем расслабилась и решила, что Ка, в общем-то, очень милый и приятный собеседник. Я устроилась поудобнее, откинувшись на спинку кресла, положив ногу на ногу и побалтывая туфелькой, сползшей с пятки. Чуть прикрыв глаза, я внимательно изучала густые русые волосы Ка, зачесанные назад, темные брови, серьезные серые глаза, неотрывно глядящие мне куда-то в область переносицы, тонкие красные губы, меж которыми поблескивали нереально белые зубы. Я уже не вслушивалась в его речь, мысли текли неторопливо, отвечала я вяло и иногда невпопад.
— Что ж, Виктория Аркадьевна, я вижу, что вы немного утомились, — внезапно сказал Ка и встал. — Но, в принципе, мне многое понятно в вашей проблеме.
— Что вы, Ка-анстантин Андреевич, — запнулась я, чуть не назвав его Ка, — у меня нет никаких проблем. Это все домысли Ирины Григорьевны.
— Хорошо, — не стал он со мной спорить. — Все это мы обсудим в следующий раз. А сейчас вот что, моя дорогая очаровательная собеседница, у меня к вам предложение.
«Надеюсь, неприличное?» — почему-то подумала я, невольно облизнула губы и улыбнулась, вскинув на него глаза.
Ка замолчал. В его взгляде ясно читалось легкое изумление. Но он тоже улыбнулся в ответ и вновь опустился в кресло.
— Может, перейдем на «ты»? — вкрадчиво спросил он.
— Как вам будет удобнее, — ответила я, продолжая улыбаться.
— Наверное, я тороплюсь, — сказал он скорее сам себе. И после паузы продолжил: — Вот что, Виктория, с сегодняшнего дня я настоятельно рекомендую вам записывать свои мысли, сны, особенно сны, ведь это картина работы вашего подсознания, какие-то события вашей повседневной жизни, возможно, воспоминания из прошлого. Просто заведите себе такую привычку: открывать каждый день тетрадку и все, все, что придет в голову, туда записывать.
— В тетрадь? — изумилась я. — Но ведь кто-нибудь может найти это и прочитать!
— А вам есть, что скрывать от близких? — спросил он.
— У каждого человека найдется, что скрывать от кого бы то ни было, — резонно заметила я.
— Тогда можно поступить очень просто. Пишите в компьютер. Создайте файл, поставьте пароль, и тогда никто, кроме вас, эти записи прочитать не сможет.
— И кроме вас? — уточнила я.
— А вот это только на ваше усмотрение. Если захотите, то можете пересылать мне все или только какую-то часть по электронной почте. Адрес на моей визитке.
— То есть вы вовсе не настаиваете на прочтении всего, что я напишу? — немного удивилась я. — Тогда какой же во всем этом смысл?
— Понимаете, Виктория, это нужно прежде всего вам. Почему человек что-то кому-то рассказывает, как вы думаете?
— Даже и не знаю, — ответила я.
Такие вопросы меня никогда не занимали.
— А все-таки? — настаивал Ка.
— Наверное, чтобы поделиться, — предположила я.
— А вот и нет, — улыбнулся Константин Андреевич. — Наш мозг таким образом систематизирует получаемую извне информацию.
— Кто бы мог подумать! — удивилась я.
— А у вас, насколько я понимаю, в данный момент нет закадычных подруг. И с матерью вы не в тех отношениях. Ну, а о муже и говорить не приходится! — уверенно заявил он.
«А ведь он прав, — подумала я. — Действительно, я давно никому ничего о себе не рассказываю. Так, иногда болтаю с нашей кошкой Алиской».
Вернувшись, я оставила «мерс» у ворот и сказала выскочившему охраннику, чтобы он позвонил в гараж. Пусть сами отгонят машину. А мне хотелось пройтись. Я медленно побрела к дому по длинной подъездной аллее. Хотелось обдумать то, что предложил Ка. Но, дойдя до дверей, я остановилась. Внутрь заходить почему-то не хотелось. Тогда я обогнула дом, решив посидеть на воздухе возле пустого пока бассейна.
Еще вчера Лаки, это моя горничная, притащила сюда складной деревянный лежак. Погода, несмотря на апрель, очень теплая. Солнце сейчас самое сильное, а я обожаю загорать. Лаки, вообще-то, ее зовут Наталья, но я почему-то сразу прозвала ее лакейкой, а потом сократила для удобства до Лаки, стала ворчать, что вовсе не обязана таскать тяжелые предметы. Но я на нее прикрикнула, и она молча отправилась исполнять приказание.
Нет, и что вы думаете? Заворачиваю я за дом, подхожу к бассейну и вижу хихикающую Лаки, рассевшуюся на моем лежаке, и стоящих рядом двух парней в комбинезонах.
— Здравствуйте, Виктория Аркадьевна, — испуганно пролепетала Лаки, увидев меня и мгновенно соскакивая с лежака.
— Утром здоровались, — хмуро ответила я. — А это еще кто?
— Да вы же сами велели вызвать чистильщиков. Сказали, что жара несусветная и бассейн пора наполнять.
— Да? — удивилась я, начиная раздражаться. — Хорошо, пусть чистят. А ты побудь пока с ними. И не смей ко мне соваться! Мне нужно поработать в кабинете. Тебе ясно?
— Да, — спокойно ответила Лаки.
Но я заметила, как ее губы дрогнули в еле заметной улыбке.
«Прав был муж, — подумала я. — До чего сложно найти хорошую прислугу! И никакие деньги не помогут».
Я пошла в дом, сразу поднялась к себе и включила компьютер. Вообще-то, до этого времени я его использовала только в работе над фотографиями. Это мое единственное увлечение еще со школы. Муж на годовщину свадьбы подарил мне профессиональный цифровик фирмы Nikon, и за прошедшие два года я сделала огромное количество фотографий. Кое-что обработала в фотошопе, но основная масса в первозданном виде. Через два дома от нашего живет очень известный и маститый фотохудожник. Зовут его Савва. Как-то он был у нас в гостях, и я спьяну решила показать ему свои работы. Помню, как он скривился, когда я начала взахлеб рассказывать, как фотографирую. Ну, еще бы! Профи терпеть не могут дилетантов и бегут от них как черт от ладана. Но я все-таки затащила его в свой кабинет. Савва вначале презрительно щурил глаза, глядя в монитор. Но скоро быстро протрезвел, и его лицо приобрело крайне заинтересованное выражение. Он начал делать замечания по существу, указывая рюмкой с коньяком то в одно место фоток, то в другое. А несколько моих работ откровенно восхитили Савву. Он расцвел какой-то детской восторженной улыбкой, долго тряс мне руку и говорил, что это свежо, божественно хорошо, что у меня дар и правильно поставленный глаз. Помню, на этом месте вошел Виктор и сурово глянул на раскрасневшегося, довольного Савву.
— Слышь, Иваныч, — торопливо, брызгая слюной, заговорил Савва, он почему-то звал мужа исключительно по отчеству, — у твоей благоверной явный талант. Она могла бы зарабатывать неплохие деньги.
— Ей это ни к чему, — оборвал его Виктор. — Пусть лучше занимается мной и нашим домом. А деньги в семью я приношу, и, уверяю тебя, очень неплохие.
— Да-да, конечно, — тихо ответил Савва и сразу как-то сник.
Помню, как мне отчего-то стало неприятно. Но я, по своему обыкновению, выбросила все это из головы и особо на этих ощущениях не зацикливалась.
— Много будешь думать да размышлять — морщины появятся, — любит повторять мой муж.
Поделиться книгой: