Римские каникулы

– Все равно, – упрямо продолжила подруга. – У хорошего человека такой ауры быть не должно. Взять, к примеру, твоего Егора: совсем ведь другое дело!

– Егор не мой, и тебе отлично это известно, – возразила Римма. – И аура Матвея тут вовсе ни при чем. Поездка у нас будет чисто деловая. Сама можешь проверить: все расходы будут оформлены через бухгалтерию, у тебя же есть доступ к их файлам.

В ответ Ульяна скорчила выразительную гримаску: мол, знаем мы эти «деловые поездки» хозяйских сынков-плейбоев в европейские столицы.

Разговор скис. Римма, чтобы не провоцировать новый круг обсуждений цветов и конфигураций чужих аур, вскоре засобиралась домой. Уже провожая ее и стоя на пороге квартиры, Ульяна вдруг вздохнула и покачала головой:

– Ох, Сотникова, не нравится мне эта твоя затея… Вот помяни мое слово – ни к чему хорошему она не приведет, я прям всей душой чувствую. Может, откажешься, пока не поздно?

Римма только рассмеялась в ответ. Сама она ни секунды не сомневалась в том, что все сложится с точностью до наоборот, и поездка выйдет чудесной. Внутри так и бурлила радость предвкушения, точно пузырьки пресловутого шампанского, выпитого на годовщине фирмы. А Ульяна, конечно же, ей просто завидует, только и всего.

– Да все нормально будет, чего ты? – заверила Римма, обняв на прощание подругу. – Я через три дня вернусь и сразу же, прямо из аэропорта, заеду за Плаксиком, хорошо?

Утро понедельника началось с еще одной приятной новости – финансовый отдел перевел на карту командировочные, и их оказалось неожиданно много. Прикидывая, что стоит привезти из поездки, Римма неторопливо собралась, проверила, не забыла ли чего-то важного, и выдвинулась в путь. Сначала на метро до Павелецкого вокзала, а оттуда в Домодедово на аэроэкспрессе – она предпочла именно этот вариант дороги в аэропорт, поскольку он исключал всякий риск попасть в пробку. Глядя через мутноватое стекло на особенно унылые в серых сумерках поздней зимы подмосковные пейзажи, Римма со счастливым предвкушением думала об Италии. Уж там-то точно всё будет совершенно по-другому! Ясное небо, теплое солнце, сочная молодая зелень, веселые, приветливые, улыбчивые люди… И рядом синеглазый спутник с неотразимой улыбкой и такой сексуальной родинкой на шее…

Матвей, разумеется, добирался в Домодедово на своем автомобиле, поэтому они договорились ровно в пять встретиться у стоек регистрации рейсов «Алиталии». Он запаздывал и, в конце концов, прислал эсэмэску, что из-за пробок задержится еще минут на десять-пятнадцать, но Римма не скучала в ожидании. Она любила аэропорты, любила их суету и непрерывный гул, складывающийся из тарахтенья десятков чемоданных колесиков, объявлений по громкой связи, обрывков музыки и многоязыкой речи деловито сновавших туда-сюда пассажиров. С тех пор как, благодаря Олафу, Римма открыла для себя возможность путешествовать (хоть за что-то можно было его поблагодарить!), она старалась выбираться куда-то как можно чаще, хотя бы раз в год, изучала разные страны, вот только до Италии так до сих пор и не добралась. Последняя поездка состоялась полтора месяца назад, в зимние каникулы, – они с Улей встретили новый, 2019 год в Праге, где им обеим очень понравилось. Европейский город, нарядно украшенный к празднику, со всеми своими огоньками в окнах, мощеными улочками, венками из остролиста на древних потемневших дверях, мостами над Влтавой и рождественским звоном колоколов, их просто обворожил, и подруги пришли к мнению, что с удовольствием перебрались бы жить в Прагу… если бы только там не было такого количества туристов.

То, что однажды она навсегда покинет мрачную, суетливую и бестолковую Россию и переедет в другую, куда более благополучную и уютную страну, Римма знала с самого детства. Эту идею внушила ей мама, уверенная в том, что ее маленькая принцесса заслуживает гораздо лучших условий, чем на их многострадальной родине с ее вечной непогодой, бардаком, хмурыми озлобленными людьми, бедностью и кучей неразрешимых проблем. Впервые побывав в Европе, Римма поразилась контрасту: там, за границей, все было другое, все было как в сказке: уровень жизни, благоустроенность, комфорт, отношение властей к людям и людей между собой. Конечно же, она захотела обосноваться там – выйти замуж за хорошего обеспеченного человека, жить в настоящем доме, а не в крошечной малогабаритной квартирке с совмещенным санузлом, иметь возможность полноценно отдыхать и лечиться в нормальных больницах, а не в обшарпанных муниципальных поликлиниках, оказавшись в которых чувствуешь, что словно перенесся на машине времени в прежние, «совковые» годы. Римме хотелось, чтобы ее дети получили достойное образование, а старость не пугала бы обреченностью и нищетой, а стала бы покойной, благополучной и насыщенной, с путешествиями по миру и прочими многочисленными возможностями, о которых российские пенсионеры не смеют и мечтать. И она не сомневалась – конечно же, ее жизнь обязательно сложится именно так и только так. Надо лишь немного подождать.

Мысль, что уже этим вечером она снова окажется за несколько сотен километров от холодной и пасмурной Москвы, да еще и в такой чудесной компании, невероятно грела душу. Полная радостного предвкушения, Римма занялась любимым делом: стала фотографировать аэропорт и не смогла отказать себе в маленьком удовольствии – сделала селфи на фоне багажной стойки и выстроившейся к ней очереди. И тут же выложила самый удачный снимок с интригующей подписью на своей странице в соцсети – пусть девчонки завидуют!

Наконец появился запыхавшийся Матвей, пробормотал извинения и, подхватив ее чемодан рукой, свободной от собственного, устремился к пустующей стойке бизнес-класса. Римма хоть и предполагала, что именно так оно и будет, все равно обрадовалась – она еще никогда не летала бизнес-классом и, честно сказать, даже не думала, что такое может произойти в ближайшее время.

Когда они избавились от багажа, получили посадочные ваучеры и благополучно прошли паспортный контроль, выяснилось, что ждать рейса предстоит не в общем зале, а в лаунж-зоне для VIP-пассажиров. Это тоже произвело впечатление на Римму, ей страшно хотелось облазить тут все углы и все рассмотреть, но она побоялась показаться смешной и приняла такой независимый вид, будто не видит в происходящем ровным счетом ничего ни особенного, ни нового для себя.

Чтобы скоротать оставшееся до вылета время, они засели в баре и заказали по коктейлю. Матвей сегодня явно был в ударе, он мило шутил и рассказывал всякие забавные случаи из собственных путешествий. Чикаго, Майами, Лос-Анджелес, Токио, Лондон, Париж – один только список небрежно упоминаемых названий городов вызвал у Риммы неподдельное восхищение. Похоже, он успел объехать полмира. Вот повезло человеку!

Они до того заболтались, что пропустили первое объявление о посадке. Как назло, нужный выход оказался в дальней части зоны отлета, и пришлось туда чуть ли не бегом бежать. Пассажиров бизнес-класса уже пропустили в самолет, и Римма с Матвеем оказались вынуждены, как простые смертные, пристроиться в хвост длинной очереди. Ей было решительно все равно, поскольку привычно, а вот Матвея, похоже, это напрягло, он нахмурился и на пару минут замолчал. Римма испугалась, что сейчас повторится нечто подобное тому, что произошло в поло-клубе, но, к счастью, обошлось: очередь двигалась быстро, и через пять минут они уже обустраивались в обтянутых светлой кожей креслах. Пока Римма с любопытством оглядывалась, отмечая непривычно широкие проходы между рядами и сложное устройство сидений, которые можно было даже разложить, как кровать, Матвей рассказывал, что комфортабельность бизнес-класса зависит от авиакомпании – в некоторых есть даже закрывающиеся каюты, внутри которых регулируется температура и освещение, и просторные душевые с возможностью спа-процедур. Римма восхищенно ахала, изучала содержимое изящного дорожного несессера – маленького комплимента от авиакомпании – и снова фотографировала.

Самолет еще не тронулся с места, а им уже принесли заказанное Матвеем шампанское.

– Предлагаю отметить начало нашего путешествия. И приключения, – с многозначительным видом сказал он, поднимая бокал.

– Принимается. За путешествия и приключения. За начало! – в тон ему ответила Римма.

Мелодично звякнув, бокалы соприкоснулись. Шампанское оказалось на вкус Риммы слишком сухим, каждый глоток давался с трудом. Но хрусталь сиял и приятно холодил губы, а в синих глазах сидящего рядом мужчины плескалось столько обаяния и веселья, что начавшееся приключение обещало стать захватывающим и незабываемым.

И вот, наконец, волнующий момент, когда самолет, разогнавшись, отрывается от взлетной полосы и поднимается в воздух. Пока Римма смотрела в окно, как отдаляется и исчезает далеко внизу земля, Матвей лениво листал список фильмов и спортивных программ, которые можно будет посмотреть во время полета. Римма хотела было поинтересоваться у своего спутника, как он ухитряется оставаться настолько равнодушным во время взлета, но заключила, что вопрос покажется глупым. Конечно же, Матвей, побывавший в стольких городах и странах, настолько привык к перелетам, что они стали для него обыденностью, как для нее самой поездка на метро.

Улыбающаяся стюардесса с внешностью топ-модели принесла меню, и Римме, наконец, выпал случай блеснуть перед Матвеем своим итальянским. Она принялась в подробностях обсуждать с бортпроводницей тонкости и изыски бортового питания, которые на самом деле мало ее интересовали. Матвей состроил подобающую мину – мол, я весьма впечатлен – быстро определился с выбором и, надев наушники, с головой ушел в мир большого спорта, оставив свою спутницу наедине с ее мыслями. А их был целый рой, и они так и копошились в голове, теснясь и быстро сменяя друг друга.

Три дня впереди… Это первая в ее жизни командировка, первый настоящий опыт работы переводчиком. Справится ли она? А вдруг нет? Вдруг где-то ошибется, допустит промах и выставит себя перед Матвеем полной дурой? Все-таки это деловые переговоры, специальная терминология, в тонкостях которой она может и не разобраться… Интересно, а что они будут делать после дневных рабочих встреч? Пригласит ли Матвей ее в ресторан? Или в клуб? В Риме так много мест, где можно чудесно провести время вдвоем… А Матвей – человек с фантазией и в ухаживаниях за девушками явно не новичок. Наверняка у него есть в запасе какой-нибудь романтический сюрприз для нее…

На мгновение Римма прикрыла глаза. В воображении оживали картины, одна притягательнее другой: свечи и розы… Свечи повсюду: десятки белоснежных свечей, высоких и низких, в канделябрах, на полу, на каминной полке. Розы в прозрачных вазах клонят тяжелые головы к мраморному столу. Негромко играет джаз, они сидят близко-близко, Матвей держит ее ладони в своих. Они неотрывно смотрят друг другу в глаза, и он говорит что-то нежное и красивое, что-то такое, что мечтает услышать каждая девушка. Что она необыкновенна, что он всю жизнь искал именно ее, и что теперь, когда наконец-то нашел, ни за что от себя не отпустит…

Ужасно хотелось, чтобы все у них началось именно так. Ну или похоже.

Но это все будет завтра. Если будет, конечно. А то вдруг он отправит ее прямо с переговоров в гостиницу, а сам завалится тусить куда-нибудь с дружками-приятелями? Наверняка они у него по всему миру.

Или с приятельницами…

Да ну, что за чушь лезет в голову? Стал бы он тогда звать ее с собой! Прекрасно обошелся бы своим английским или, на худой конец, пригласил бы настоящего переводчика, наверняка партнеры на месте бы что-нибудь организовали.

Нет, все у них будет. Теперь она знала точно. И то, что роман начнется именно в Риме – это просто волшебный подарок судьбы. Со временем они, конечно же, побывают тут вместе снова, скорее всего, и не один раз. Например, в свадебном путешествии… А может быть, они даже решат поселиться именно в Италии…

Самолет приземлился в аэропорту Фьюмичино, когда уже было темно. Римме, задремавшей под аккомпанемент собственных романтических грез, показалось, что полет был очень коротким. Ее спутник тоже проспал всю дорогу, чему, возможно, поспособствовал виски со льдом, но без содовой: после еды Матвей пару раз подзывал стюардессу и заказывал выпивку. На нем это никак не сказалось, наоборот, он уверял Римму, что полон сил и энергии, как никогда. Ее саму полет тоже ни капли не утомил, даже наоборот – чем ближе была мечта, тем лучше делалось настроение.

Когда они вышли из здания аэропорта, Римма на мгновение остановилась, закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

Воздух Италии… Наконец-то.

Для любого из находящихся рядом людей этот воздух был самым обыкновенным, а для многих и привычным. Он пах большим городом: пылью, пластиком, автомобильными выхлопами и асфальтом. Но для Риммы он был как глоток сказки. Наконец-то она в Италии! Их с мамой мечта начинает сбываться…

Отыскав стоянку такси, они сели в машину и поехали в город. Время было позднее, основной поток спешащих после работы домой уже схлынул, так что ни пробки, ни что-то еще столь же досадное, не мешало Римме наслаждаться поездкой. Забронированный фирмой отель находился в историческом центре, на пьяцца Навона, а значит, они проедут почти весь город насквозь. Матвей углубился в свой телефон, а Римма, взволнованная, словно ребенок, всем телом развернулась к окну и буквально прилипла к нему, глядя восторженными глазами на скромные римские пригороды. Волнение нарастало с каждой минутой. Она еле сдерживалась, чтобы не опустить стекло и не высунуть наружу растопыренную ладонь – до того ей хотелось собственными руками ощутить упругую прохладу вечернего римского воздуха. Сердце билось часто-часто. Римма готова была смеяться и плакать одновременно: мама, смотри на меня! Моя – и твоя! – мечта сбывается на глазах.

Когда такси въехало в город и мимо начали проплывать подсвеченные купола собора Св. Петра, широкие набережные, мрачный замок Сант-Анджело, Римма повернулась к Матвею и, не в силах больше сдерживаться, принялась его тормошить:

– Смотри! Это же мост Гарибальди! Мы сейчас переедем на ту сторону Тибра! Ну разве не здорово?

Однако Матвей не был готов делить с ней ребячливые восторги. Похоже, в последнюю четверть часа он задремал, убаюканный мягким ходом машины, в его голосе слышалась легкая хрипотца:

– Ты прямо как школьница на экскурсии! – рассмеялся он и похлопал ее по руке, но все же оторвал голову от подголовника и послушно взглянул в окно. Впрочем, хватило его ненадолго. Рассеянно потаращившись с пару минут на ночные улицы, Матвей вновь нашарил телефон и углубился в новостную ленту. Покосившись на него, Римма усмехнулась и представила, что в будущем еще не раз напомнит ему об этой их первой совместной поездке…

Такси остановилось возле ярко освещенного входа в старинное здание напротив скульптурного фонтана. Водитель выгрузил багаж, поблагодарил за щедрые чаевые и почти сразу же уехал – долго стоять в историческом центре не разрешалось. К этому моменту Матвей был уже вполне бодр, чтобы снова улыбаться Римме, боровшейся со страстным желанием сфотографировать одетого в классическую униформу беллмена, который тут же занялся их чемоданами, предоставив гостям возможность налегке подниматься по широким мраморным ступеням. Похоже, они остановились в действительно шикарном месте!

Догадка оказалась верна, в этом Римма убедилась, едва войдя внутрь отеля-бутика. Вестибюль был оформлен в пышном дворцовом стиле: позолоченная лепнина, мозаичные полы, огромные картины, роскошная мебель, многоярусные торшеры, увенчанные целыми коронами стилизованных электрических свечей. Не сразу отыскав посреди этого пышного великолепия стойку ресепшен, из-за которой вежливо улыбался портье, Римма подошла к нему и протянула два паспорта:

– Добрый вечер, синьор. Для нас забронированы номера в вашем отеле.

– Добрый вечер! – живо откликнулся тот. – Одну минуту, пожалуйста.

Пока портье копировал их паспорта, Римма оглянулась в поисках своего спутника и выяснила, что Матвей, предоставив поселение ее заботам и пройдя в лобби-бар, устроенный в дальней части вестибюля, о чем-то оживленно болтал с барменом. Оба они при этом посматривали на экран телевизора, висящего позади стойки.

Все ясно. Футбол – религия итальянцев, и Матвей оказался явно не чужд этому увлечению.

– Все в порядке, синьорина, – портье протянул Римме две пластиковые ключ-карты. – Ваш номер готов.

– Номер? – озадаченно переспросила она. – Видимо, вы хотели сказать – номера?

– Нет, синьорина, – портье покачал головой, внимательно вглядываясь в экран монитора. – Для синьора Froloff забронирован люкс на шестом этаже с персональной террасой. Прошу убедиться – вот бронь.

Он протянул ей распечатку письма, из которого стало ясно, что ошибки нет – номер заказан один. С террасой, ванной каррарского мрамора и кроватью кинг сайз.

Римму словно ледяной водой окатили.

Вот, значит, как. И кроватью кинг сайз…

Вот тебе свечи, вот розы, вот романтический ужин и признание в любви в обрамлении джаза. А вот свадебное путешествие.

Он все решил за нее. Еще до отлета, а может, и до корпоратива, где она, как последняя дура, позволила себя лапать на виду у всей фирмы. Наивная идиотка, она поверила в то, что между ними может быть что-то серьезное?

Стиснув зубы, Римма сделала глубокий вдох и, с деланой растерянностью оглянувшись на Матвея, затрясла распечаткой перед носом портье:

– Ах, синьор, это просто ужасно, но ошибка все-таки есть! Нет, не отеля, а ассистента синьора Froloff. Нужны два номера. Обязательно! Иначе синьор будет страшно расстроен. А также его супруга, которая прибудет в отель завтра к вечеру. Вы меня понимаете? – голос Риммы был хоть и взволнован, но тверд. Она просяще смотрела на собеседника, ни секунды не сомневаясь, что тот немедленно разрешит досадное недоразумение.

Выслушав эту пылкую тираду, портье внимательно оглядел синьора, оживленно болтавшего с ночным барменом, затем перевел взгляд на Римму, кивнул и уткнулся в компьютер. С минуту поколдовав над клавишами, в сомнении покачал головой: во всем отеле свободен только один номер, и тоже люкс. Специальное предложение для новобрачных. Обычно он всегда занят, но сегодня ей повезло, клиент отказался буквально десять минут назад. Если синьорину устроит такой вариант, то стоимость…

Она чуть не выругалась по-русски. Час от часу не легче! Но ей было уже решительно все равно, да и платить за номер все равно будет фирма. Римма согласилась, портье тут же переоформил заказ, выдал ей новый ключ и торопливо схватился за телефон.

В компании беллмена (уже другого!) Матвей и Римма поднялись на шестой, последний, этаж. Пока старинный лифт медленно полз наверх, Римма все поглядывала на Матвея. Тот был безмятежно спокоен, а поймав ее взгляд, тепло улыбнулся в ответ.

Да, девчонки были правы: мужик обалденный. Ни сомнений тебе, ни колебаний. Потрясающий человек.

Первым по коридору шел номер Матвея, вырванный Риммой для себя «новобрачный люкс» располагался дальше на том же этаже. Увидев, что его спутница не собирается останавливаться, Матвей, придержал ее за локоть:

– Эй, тормози. Нам сюда.

– Это тебе сюда, – поправила она.

– Не понял? – Матвей изумленно вскинул брови.

– Жаль, что ты такой непонятливый. Мне казалось, что я ясно объяснила все еще в Москве, на вечеринке, – холодно проговорила Римма и, не дожидаясь ответа, обернулась к беллмену, давая понять, что готова идти дальше.

Этой дурацкой выходкой Матвей чуть не испортил ей первое впечатление от Рима. Конечно, она никому не позволит украсть у себя мечту, однако по его милости начало вышло не слишком удачным. Ну да ладно, утро вечера мудренее. Во время завтрака она, возможно, будет готова вновь увидеть Матвея за столиком в ресторане. А на сегодня с нее довольно сюрпризов и неожиданных впечатлений.

Как вскоре выяснилось, в этом она тоже ошибалась.

Зайдя в собственный номер, Римма получила еще один удар. «Люкс для новобрачных» оказался довольно специфичным апартаментом, и, вдобавок, сейчас он был заботливо подготовлен к приему клиентов – тех самых, которые в последний момент от него отказались. Гостиная показалась еще ничего, обставлена, как обычно – журнальный столик, диван, кресла, плазменная панель. Разве что слишком много розового атласа и вездесущей позолоты, но о вкусах не спорят. Зато в спальне какой-то гений дизайна разместил на радость новобрачным огромную ванну-джакузи, в которой игриво булькала подсвеченная вода, и плавали лепестки роз. Лепестки были повсюду: на гигантской кровати, выложенные в виде огромного сердца, на туалетном столике, на подоконниках, даже на полу. В номере висел тяжелый розовый дух, словно нерадивая горничная перестаралась с ароматизатором воздуха. И остальной интерьер спальни тоже был под стать: с развешанных по стенам картин смотрели улыбающиеся Купидоны, сопровождающие голых Диан и Венер, повсюду виднелись статуэтки, лежали ковры и подушки с вышивками самых фривольных сюжетов, и все это освещалось умело запрятанными по углам розовыми ночниками. Что и говорить, итальянцы определенно знали толк в свадебно-новобрачном дизайне.

Стряхнув лепестки с покрывала, Римма, чуть не плача, бросилась на кровать. Определенно, первый вечер в городе своей мечты она представляла совершенно не так.

За наружной дверью послышалось осторожное шебуршание. Римма навострила уши, но все тотчас стихло, до нее не донеслось ни стука, ни голоса. Она быстро проверила телефон – Матвей был не в сети.

Даже то, что ее вещи каким-то чудодейственным образом уже оказались разобраны, расставлены и развешаны по плечикам и полкам просторной гардеробной, не улучшило настроение, а даже, скорее, наоборот. Как-то неловко было осознавать, что кто-то, пусть и с самыми лучшими намерениями, прикасался к твоему белью и прочему, совсем не предназначенному для посторонних глаз.

Принципиально игнорируя джакузи, Римма приняла душ (даже полотенца в ванной украшала эротическая вышивка), забралась в самый центр необъятной кровати, увенчанной роскошным, разумеется, розовым с золотом, балдахином на витых деревянных столбиках и все-таки не удержалась от слез. Она и вообразить себе не могла, что когда-нибудь ей придется в одиночестве коротать ночь в подобных условиях. Было такое чувство, что кто-то заглянул в ее грезы и решил поиздеваться, подсунув ей карикатуру на них: вместо нежных свежих роз мертвые маслянистые лепестки, вместо романтических свечей пошлые красноватые светильники, а вместо признания в любви и желания всегда быть рядом… Эх, даже думать об этом не хочется!..

С полным ощущением, что ее мечту вываляли в грязи, Римма зарылась в подушки и вскоре заснула.

Глава 6

…и жить!

Римма проснулась рано – часы показывали без десяти семь. Сказалась разница временных поясов с Москвой, где сейчас было на час больше, а может быть, ее разбудило солнце, бившее в незашторенные высоченные окна. Сладко потянувшись на необъятной кровати, Римма, по давней привычке, первым делом нашарила мобильник. Она ожидала, что Матвей сбросит ей смс, к какому часу надо быть готовой для деловой встречи, но никаких сообщений от него в телефоне не обнаружилось. Видимо, для Матвея время было еще слишком ранним.

Вот и отлично! Тогда у нее тоже нет причин торопиться.

Позвонив на ресепшен, Римма заказала доставку завтрака в номер, а дожидаясь, пока его принесут, еще раз осмотрела свои владения и поняла, что при дневном свете, без всех этих фривольных розовых светильничков по углам, ее комнаты выглядят не так уж вульгарно. Вчера вечером она была слишком расстроена и не заметила, что в ее номере, оказывается, тоже есть собственная терраса, с которой по винтовой чугунной лесенке можно подняться на крышу. В теплое время года, как и во многих отелях, там наверняка работает ресторан, но сейчас еще слишком прохладно, и мало кто из клиентов захочет сидеть, завернувшись в плед, и вместо музыки слушать гудение тепловой газовой пушки.

Чтобы удовлетворить любопытство, Римма, прихватив фотоаппарат, взбежала наверх по ажурным ступенькам, подошла к каменной балюстраде, глянула вниз – и сердце замерло от восторга. Перед ней лежал Рим, именно такой, каким она его всю жизнь себе и представляла. Весь-весь как на ладони! Небо было безоблачно-синим, яркое солнце заливало просторную крышу. Приложив ладонь козырьком ко лбу, Римма жадно вглядывалась вдаль, перебирала взглядом величественные громады, угадывая, вспоминая, извлекая из памяти дорогие сердцу названия: вот Колизей, вот Римский Форум, вот купол Пантеона, а виднеющиеся вдали зеленые кроны пиний – это, наверное, сады виллы Боргезе. Или Домус Ауреа, Золотой Дом Нерона. Хотя нет, резиденция безумного императора все-таки должна быть дальше и немного южнее… Поворачиваясь то вправо, то влево, чтобы поймать наиболее выгодный ракурс и не попасть под прямые лучи солнца, она щелкала, щелкала и щелкала кнопкой затвора.

С каждой проведенной на крыше минутой настроение становилось все лучше. Тут было тепло совсем по-весеннему, и Римма мысленно похвалила себя, что не стала перестраховываться и брать с собой лишние вещи, хотя такая возможность и имелась. Собираясь в эту поездку, она выбрала самый вместительный из своих чемоданов – деловые костюмы и нарядные платья на случай выхода в большой свет требовали значительно более аккуратной укладки, чем обычные джинсы, джемпера и футболки, а значит, и больше места.

Прохаживаясь по крыше, она приметила невысокие апельсиновые деревья в массивных керамических вазонах, их кроны выглядели очень нарядно и совершенно не по сезону были усыпаны ярко-оранжевыми плодами. Римма не смогла отказать себе в удовольствии: оглянувшись на всякий случай, быстро сорвала один и спрятала в карман, а потом сделала несколько снимков – отдельно апельсиновые деревья, отдельно селфи на их фоне и, конечно же, селфи на фоне фантастической римской панорамы.

Взглянув на часы, она решила, что завтрак доставят с минуты на минуту и стала спускаться вниз, к себе в номер. Столь чудесно начавшееся утро несколько примирило со вчерашней выходкой Матвея. Злость ушла, Римма поняла, что уже не так сильно сердится на него. Да, он повел себя как самовлюбленный эгоистичный наглец, решив форсировать события и даже не поинтересовавшись, как к этому отнесется она. Но Римма, благодаря собственной находчивости и мгновенной реакции, отлично сумела поставить его на место. Так что ничего страшного или непоправимого не произошло, а вышло даже и к лучшему: теперь целых три утра подряд она сможет любоваться красотами Вечного города, обозревая их с отельной крыши на все четыре стороны света.

В конце концов, она должна быть благодарна Матвею: когда бы еще она сама приехала в Рим? Ведь сколько раз она уже думала об этом, сколько собиралась – и каждый раз откладывала, поскольку эти планы неизбежно бередили в душе свежую рану. Но сейчас, несмотря на то что Римма постоянно думала о маме, она совсем не ощущала грусти, даже напротив.

Спустившись к себе в номер, она снова приятно удивилась – в ее отсутствие завтрак успели не только доставить, но и сервировать. Римма одобрительно оглядела накрытый стол. Сервировка была в высшей степени изысканной, под стать номеру и отелю: белоснежный фарфор, льняные салфетки, полированное столовое серебро, никакого, избави бог, пластика или одноразовых упаковок. В матово-запотевшей масленке поблескивало капельками воды ярко-желтое сливочное масло, в хрустальной вазочке на высокой ножке дрожал нежнейший апельсиновый джем, свежая выпечка источала восхитительный аромат. А еще мягкий сыр, домашние йогурты, пармская ветчина с ломтиком дыни, персики и виноград… С одобрением оглядев этот маленький единоличный пир, Римма налила себе кофе, добавила сливок и взяла из плетеной корзинки аппетитно подрумяненный круассан.

Как же приятно чувствовать себя знатной дамой, путешествующей инкогнито!

За едой она уже совсем спокойно и даже благодушно размышляла, как следует сегодня вести себя с Матвеем. Пожалуй, лучше всего принять чисто деловой тон – в конце концов, они тут, в первую очередь, по работе. Да и ему самому, скорее всего, во время деловых встреч и переговоров будет не до выяснения отношений. Зато потом, вечером, когда Матвей пригласит ее куда-нибудь, Римма выслушает, что он скажет, и решит, заслуживает ли он прощения или следует еще немного помучить его в воспитательных целях.

Управившись с завтраком, она переоделась для делового рабочего дня и, коротая время в ожидании, обновила информацию на своих страницах в соцсетях. Никаких новостей от Матвея все еще не поступало, она решила отправиться в холл и, проходя мимо его номера, осторожно прислушалась – за дверью была гробовая тишина. Спит? Или уже ушел? Стучаться в номер и проверять Римма не стала, спустилась на первый этаж, но не успела расположиться в кресле и взять в руки журнал, как появился Матвей. Заметив ее, он широко улыбнулся и приветственно помахал рукой. Ничто в его облике не напоминало о вчерашней размолвке. Он был свеж, бодр и преисполнен обычного неотразимого обаяния, хотя его внешний вид и озадачил слегка Римму: с ее точки зрения, худи, рваные джинсы и дизайнерские кроссовки не очень-то подходили для деловой встречи.

Матвей поздоровался и, словно, угадав ее мысли, сокрушенно развел руками: рано утром он получил сообщение, что запланированная на сегодня встреча не состоится. У партнера появились какие-то срочные дела на юге, и он вынужден был уехать из Рима, а без него визит на завод не имеет смысла – все равно последнее слово в переговорах будет за ним, так что они просто впустую потратят время. Зато сегодня можно посмотреть город, если, конечно, Римма не возражает. Матвей уже и машину для них заказал, не ходить же пешком. Так что они смогут отлично провести время и много чего увидеть.

Пока он, безмятежно улыбаясь, излагал все это, Римма вглядывалась в его лицо, пытаясь прочитать, что он думает на самом деле, и как ей следует себя вести. Однако на смазливой физиономии собеседника не было написано ничего, в том числе, и каких-либо намеков на неловкость или раскаяние, так что Римма в очередной раз поразилась моральной гибкости некоторых личностей, способных сохранять безмятежность духа в любых ситуациях. Вот бы и ей так. Хотела бы и она с легкостью выкинуть из головы вчерашнее происшествие, но это никак не получалось. Что называется, ложки нашлись, но осадок-то остался…

Хотя новость, что переговоры неожиданно отложились на завтра, порадовала, в глубине души Римма тревожилась, что не сумеет достойно справиться с ролью переводчика. И конечно же, гораздо лучше, вместо того, чтобы торчать в офисе, провести этот ясный весенний день, катаясь по городу своей мечты.

Матвей, как опытный обитатель городских джунглей, арендовал в этот раз не кабриолет, в котором они сполна насладились бы шумом, пылью и выхлопами, а умеренно-консервативный седан с большим стеклянным люком на крыше. В сущности, застекленной была вся крыша, и для прогулки это оказалось очень удобно: не приходилось выворачивать шею, заглядывая в боковое окно, чтобы наслаждаться красотами римских видов.

Чтобы не стоять в бессмысленных пробках на малоинтересных улицах, Матвей задал в навигаторе экскурсионный маршрут, и они неспешно покатили по городу. Предоставив тому, кто сидел за рулем, самому разбираться с тонкостями местного дорожного движения, Римма настроила радио по своему вкусу и с наслаждением откинулась в кресле. При дневном свете город показался ей вблизи еще прекрасней, чем во вчерашних сумерках. Сначала они двигались по виа Дель Корсо – вся она была словно узкий глубокий каньон, прорубленный в толще домов, первые этажи в которых занимали роскошные бутики всемирно известных брендов. Обогнув площадь Венеции, выехали к величественному комплексу Витториано – символу объединенной Италии, горделиво возвышавшемуся на склоне Капитолийского холма и видного из любой точки исторического центра. С немым изумлением Римма смотрела на это разнузданное великолепие, впитавшее в себя все черты и приметы древнеримской классической архитектуры, и в то же время исказившее их до полной неузнаваемости. Она поняла, что вполне согласна с язвительными замечаниями критиков этого современного чуда света. «Пишущая машинка циклопа», «беломраморный свадебный торт» – как его только не называли!

Прямо за Витториано начинался Римский античный форум. Перед глазами на миг промелькнули живописнейшие руины: изящные арки и колоннады, резные капители, прихотливо разбросанные по изумрудной траве. Ни одного целого здания – только камни, обломки и россыпи щебня. Все, что дожило до наших дней.

Но к Форуму они не поехали – свернули направо и малыми улочками пробрались в сторону Тибра. На набережных машин оказалось чуть меньше. Матвей, до этой минуты весь сосредоточенный на вождении, смог немного расслабиться и даже задал пару вопросов о соборах и колокольнях, возвышавшихся над крышами зданий. Римма с удовольствием пустилась в объяснения, стараясь не слишком перегружать рассказ деталями – вряд ли его на самом деле интересовали местные красоты.

Со стороны их разговор, наверное, мог бы показаться приятельским, доброжелательным и спокойным, но обманываться не приходилось: то, что было между ними раньше, ушло. И едва ли когда-нибудь вернется. Просто двое знакомых осматривают вместе красивый европейский город. Двое коллег по работе – так будет точнее всего.

Они пересекли Тибр, оказались на одной стороне с Ватиканом и вновь покатили по набережной. На светофоре пришлось притормозить. Римма заметила рекламный постер в остановочном павильоне и совсем по-детски всплеснула руками:

– Ой, это же Тиволи! И знаменитая вилла д’Эсте!

– Да? Никогда про такую не слышал. И чем именно она знаменита? – поинтересовался Матвей.

– Ну, это, конечно, не Мет и не Лувр… – извиняющимся тоном начала она, но Матвей поощряюще ее перебил:

– Расслабься. Я не был ни там, ни там, и ничуть не жалею. Скажу прямо: я бесконечно далек от классического искусства. Хотя, бесспорно, готов отдавать ему должное. Издалека. Чем дальше – тем лучше, – заявил он и, видимо, чтобы не обескураживать ее окончательно, счел нужным поддержать разговор: – Ну и что с той элитной недвижимостью? Кто там жил? Какой-нибудь римский папа?

– Нет, никакой папа там не жил. Просто это одна из красивейших вилл своей эпохи. Шестнадцатый век! При ней разбит совершенно чудесный парк, а в нем уникальная коллекция камелий, – чувствуя себя школьницей, отвечающей урок, продолжила Римма.

– Камелии – это такие брошки с женским профилем, которые бабушки любят? – вежливо осведомился Матвей.

– Нет, что ты! – Римма невольно улыбнулась. – Брошки – это камеи. А камелии – цветы. Очень красивые. В России они редко встречаются, а здесь, в Италии, их очень много. Я читала, что в саду виллы д’Эсте их десятки, если не сотни сортов! Они как раз сейчас начинают цвести. А еще там замечательные фонтаны…

– Надо же! Кто б мог подумать, – рассеянно протянул Матвей, чье внимание в эту секунду было полностью поглощено маневрами серебристого «Майбаха», который мешал ему перестроиться в левый ряд. Какое-то время они ползли бок в бок, и вдруг, улучив момент, Матвей резко газанул и, крутанув руль, буквально втиснулся перед серебристо-синим капотом. Маневр был рискованным, и, если бы не ремень безопасности, Римма наверняка ткнулась бы носом в обитую светлой кожей панель прямо перед собой. Обставленный «Майбах» возмущенно засигналил. С видом победителя Матвей глянул в зеркало заднего вида и надменно вздернул подбородок. Не проехав и сотни метров, он увел машину направо, в улицу с односторонним движением, вслед за указаниями навигатора и при этом специально замешкался на светофоре, чтобы проехать последним, оставив «Майбах» дожидаться следующего зеленого света.