Спор на босса

Он удивленно приподнял бровь, и я добавила:

– За билеты. Я ведь покупала их на свои.

– В самом деле? – он пристально посмотрел на меня. – У нашего концерна появились новые спонсоры?

Опять не угодила? Кажется, стараясь все сделать идеально, я все-таки накосячила. И в самом неожиданном месте. И что?! В конце концов, поручение я выполнила, а все остальное – дело шестнадцатое.

– Извините, я не знала, как тут все устроено. Но я обязательно разберусь. Так что с деньгами?

Мой новый босс небрежно махнул рукой.

– Обычно я не занимаюсь теми вопросами, которые с легкостью могут решить мои ассистенты. А эта проблема именно к ним и относится.

– Поняла, спасибо, – едва сдерживая раздражение, вежливо сказала я и вышла из кабинета.

Оксану я поймала буквально в дверях. Сбиваясь и путаясь в словах, описала возникшую проблему, которую, по утверждению босса, запросто может решить и она.

Оксана вздохнула:

– Для представительских расходов у нас есть специальная карта. Так что все оплачивать надо с нее. Но если пришлось тратить наличные, – она достала из шкафа толстый журнал. – Нужно просто записать расходы сюда и приложить чек.

Я подавилась нервным смешком. Представляю, что бы сказал мне Николай, если бы я попыталась расплатиться с ним карточкой или потребовала чек.

– Но у меня нет чека, – в отчаянии простонала я, – этих билетов нигде не было, пришлось покупать у перекупщика.

Я вкратце рассказала ей историю. Оксана посмотрела на меня с интересом. Я ожидала, что сейчас на мою голову выльется целый ушат обвинений, а своим деньгам я могу помахать ручкой. Но она неожиданно сказала:

– А ты соображаешь… Можешь просто списать расходы без чека. В целом наш босс доверяет своим сотрудникам.

– Серьезно?!

Что-то не похож он на доверчивого простачка… Вот совсем не похож.

– Те, кому он перестает доверять, надолго здесь не задерживаются. В общем, заполняй журнал, завтра получишь свои деньги.

Она посмотрела на часы и быстро вылетела из приемной. Я тоже посмотрела на часы, но ничего ужасного там не увидела. А потому отыскала ручку и села вписывать в графу расходов «приобретение билетов у перекупщика», и сумму, которая теперь казалась мне еще более астрономической, чем когда я с ней расставалась.

Высунув от усердия кончик языка (дурацкая привычка!), я поставила точку, от души потянулась и… вздрогнула. В дверях кабинета стоял босс и молча смотрел на меня своим странным пристальным взглядом. Сердце испуганно дернулось, в голове мелькнула отупелая мысль: «И все-таки они зеленые…»

– У нас не принято оставаться в офисе после работы, – глухо сказал он. – Все сотрудники должны успевать справляться со своими делами во время рабочего дня.

Я подскочила, поспешно захлопнула журнал, в очередной раз выдохнула:

– Извините, я не знала, больше такого не повторится.

И мгновенно, как убийца с места преступления, исчезла из офиса. Уже у лифта опомнилась и подумала, что нужно было сунуть журнал в шкаф, из которого Оксана его доставала. Но возвращаться не рискнула. Там босс в засаде. Вдруг на этот счет у него имеется еще какое-нибудь правило, которое я снова нарушу? Нет уж, хватит с меня на сегодня и извинений, и замечаний. Я выскочила из здания, быстро прошагала квартал и, проклиная все на свете, нырнула в переполненное нутро подземки. Конечно, я предпочла бы сейчас оказаться дома, вытянуться на кровати и забыть этот жуткий день как страшный сон. Но мне еще нужно было забрать машину.

Глава 3

Когда я пригнала машину по пробкам домой, уже стемнело. Но кровать не стала первым и единственным пунктом моего плана. Пришлось перерыть шкаф в поисках чего-нибудь «современного и элегантного», чтобы надеть завтра.

Я перебирала вешалку за вешалкой, с каждой минутой все больше мрачнея. Мой бывший босс, человек старой закалки, одевался соответственно своим понятиям о строгом офисном стиле. И от секретаря требовал того же. Так что в шкафу ровным рядом висели три пиджака невыразительно-серого цвета, две прямые черные юбки ниже колена и простые белые блузки. Целых восемь штук, чтобы, не заморачиваясь со стиркой, менять их каждый день. В свободное время я носила джинсы с майкой или свитером, а потому этого добра в моем гардеробе тоже было в избытке. Имелось еще несколько нарядов «на выход» – по клубам бегать, в кафе посидеть – «элегантных и современных». Но что-то мне подсказывало, что совсем не такой стиль хотел босс для «лица фирмы».

Когда я уже совсем отчаялась, внезапно наткнулась на него… Платье-футляр густо синего цвета, почти черного. Надо же. Совсем про него забыла. Впрочем, немудрено. Я его надевала лишь однажды, два года назад, когда в университете вручали дипломы. Нырнув в прохладный шелк, я застегнула молнию и покрутилась перед зеркалом. Платье было мне тесновато, но смотрелось очень даже симпатично. И современно и элегантно. Стоп, кажется, к нему я тогда покупала… Нетерпеливо пошурудив по дну шкафа, я вытащила пакет с черными лодочками на небольших шпильках. Есть! Проблема с туфлями тоже решена.

Я уже поставила будильник на невероятные шесть утра, планируя утреннюю возню с укладкой, макияжем, когда мой телефон зазвонил. Алинка. Вот уж с кем разговаривать мне хотелось меньше всего. И не потому, что я хуже стала относиться к лучшей подруге, хотя она это заслужила. Просто никому не хочется слушать сакральную фразу «я же говорила». Вздохнув, я нажала на кнопку ответа.

– Привет, – преувеличенно бодро сказала я. – Как дела?

– У меня прекрасно, – даже по телефону было слышно, что Алинка сияет от счастья, и теперь я ее уже почти понимала. – А как прошел твой первый день?

– Неплохо. Вроде бы я со всем справилась.

– Да-да, я уже в курсе. Мне сказали, что я могу прийти за расчетом, и мое место теперь твое. Ну, что теперь скажешь о нашем боссе?

О-о-о, я многое могла бы сказать. Например, то, что он – жуткий зануда. И вечно найдет к чему придраться. И глупых правил у него как у дурака фантиков.

Но такой радости я Алинке не доставлю. Не дождется! Нужно ответить, что он довольно приятный человек, четко ставит задачи, не допускает бардака, в котором можно потеряться. Отличный босс, о котором можно только мечтать. Я уже вдохнула, чтобы все это выдать, но неожиданно для себя выпалила совсем другое:

– Он… Он очень симпатичный.

– Симпатичный? – переспросила Алинка таким тоном, что я едва не схватилась за голову. Ну, сейчас начнется! – В самом деле, он тебе понравился?

Конечно, понравился! Как мухе на стене нравится хлопушка. И кто меня тянул за язык? Теперь она не отстанет.

– Вообще-то я имела в виду его деловые качества! – попыталась выкрутиться я.

– О-о-о, и какие же деловые качества у него «очень симпатичные»? – продолжала куражиться Алинка.

Нет, разговаривать с ней в последнее время совершенно невозможно!

– Алина, давай в другой раз созвонимся, – буркнула я. – Мне завтра очень рано вставать.

– Это точно, – злорадно поддакнула она. – Привыкай, теперь тебе всегда вставать очень рано, независимо от того, во сколько ты легла. Предупреждаю, сегодня была только демоверсия, дальше будет еще хуже. Но если босс симпатичный, это не так уж и важно, правда?

Язва египетская, а не подруга!

– Спокойной ночи, – отчеканила я и отключилась.

Поставив телефон на зарядку, я сердито стукнула кулаком подушку. Симпатичный, а?! И откуда это выскочило? Я ведь вовсе не считаю его симпатичным. Вообще. Ни капли.

Я растянулась на постели и почти мгновенно заснула.

⁂

– Оксана, куда его поставить? – спросила я, покачивая в руке журнал, так и пролежавший всю ночь на столе. – Я списала расходы.

– У босса завизировала? – отозвалась та, неохотно оторвалась от экрана и посмотрела на меня поверх монитора.

– Нет… – растерялась я.

Насколько мне помнится, вчера про визирование не было сказано ни слова. Только про доверие своим работникам. Или тут одним доверяют больше, чем другим?

– Вперед! – Оксана кивнула на кабинет босса. – Заодно почту захвати.

Я послушно взяла протянутую мне красную папку, присоединила ее к журналу и направилась к двери. Каблучки задорно цокали по мрамору, платье приятно холодило кожу. Ух, как же, оказывается, здорово чувствовать себя на работе человеком, а не штатной единицей в жутком пиджаке!

– Можно, Александр Анатольевич?

Александр Анатольевич молчал, затаившись в недрах полутемного кабинета: жалюзи почему-то были опущены, а свет не горел. Только голубоватый глаз компьютера светился, да в узкую щель под жалюзи пробивался тощий солнечный луч.

– И долго вы будете там стоять? – раздался низкий глухой голос, от которого я вся покрылась гусиной кожей.

Что еще за ерунда? Сердясь сама на себя, я решительно приблизилась к начальственному столу.

– Вот почта, – я плюхнула перед боссом красную папку. – Вот тут я вчера записала расходы, – я положила сверх красной папки журнал, раскрыла его и ткнула пальцем в последнюю строчку. – Завизируйте, пожалуйста.

– Завизируйте… – эхом отозвался низкий голос, в котором появилась надтреснутая хрипотца.

В позвоночнике стало щекотно, волосы на затылке знакомо встали дыбом. Я сглотнула и осторожно обернулась. Босс смотрел вовсе не туда, куда ему показывали. Он смотрел на мои губы…

Я невольно облизала их, его глаза полыхнули жаром и встретились с моими. О боже… Они были так нереально близко, что дух захватывало. Темно-зеленые, бездонные словно омуты, затягивали в свою глубину, где клубилось нечто запретное, тайное, томительно-сладкое, пугающее и желанное одновременно. Хотелось глядеть в них, не отрываясь, тонуть без всякой надежды на спасение…

Стоп! Куда меня понесло?! Немедленно опомнись, идиотка! Он – босс, я – секретарь. И все! Никаких омутов и прочей чепухи! Это неприлично и…

Что «и» я додумать не успела. Мужская горячая ладонь нырнула между коленок и поехала вверх, приподнимая подол. Я испуганно дернулась и развернулась. Надо было отшатнуться, или запротестовать, но… Я замерла, не в силах отвести взгляд от его сумасшедших глаз, и молчала, покорно позволяя делать с собой все, что он захочет.

Обе его руки обхватили мои ноги под коленями и заскользили по паутинке тонюсеньких чулок, по голой коже над ними, бесстыдно задирая ткань платья, пока она не повисла хомутом на талии. Он провел пальцами вдоль резинки трусиков туда, обратно, снова туда… Подцепил ее и медленно, очень медленно потянул вниз.

Я зажмурилась, обмирая от бесстыдства происходящего. Сердце колотилось все сильнее, грудь потяжелела, соски вытянулись, распирая шелк лифа. По телу растекалась лихорадочная слабость, а в голове крутилась одна единственная мысль: сейчас, вот сейчас он будет смотреть туда… И трогать… А мне… А мне до смерти хотелось почувствовать его руку между ног, большую крепкую мужскую руку…

Он рывком спустил трусики на бедра и хрипло выдохнул. И этот горячий выдох опалил низ живота, окончательно лишил разума. Меня затрясло от адской смеси стыда и возбуждения, из пересохшего горла вырвался не то всхлип, не то писк.

Он грубо сжал мои ягодицы, укусил за живот… Я тесно сдвинула бедра в какой-то инстинктивной попытке спрятать самое сокровенное, будто это могло ему помешать. Он сунул руку между бедер, ребром ладони провел по расселине между складочек, сильно надавил на пульсирующий, налитый кровью бугорок. Я изогнулась, дурея от ярких, острых, болезненно-приятных ощущений. Мужские пальцы задвигались, потирая, сминая, терзая нежную плоть. Я тяжело дышала, все шире раздвигая ноги, стараясь плотнее прижаться к его руке. И закусила губу, едва удержав гортанный вскрик, когда он резким толчком вонзил в меня пальцы.

Это… ни на что не похоже.

Это… порочно, распутно, непристойно…

Но так упоительно сладко…

Его руки были везде…

Одной он брал меня снизу, грубо насаживая на свою ладонь, второй впивался в ягодицы, мял набухшие груди, безжалостно сдавливая соски. И оказалось, что это именно то, что мне было нужно. Не нежность и ласка, а животная страсть, грубая, первобытная, властная, сводящая с ума.

Все тело горело, из горла рвались развратные вскрики и стоны, я кусала губы, чтобы не завопить во весь голос, балансируя в полушаге от ослепительного блаженства. Голова кружилась, кровь мчалась по венам, грохотала так, что звенело в ушах. Все сильнее звенело, громче…

Живот свело судорогой, я вскрикнула и…

И распахнула глаза. Не сразу поняла, где я и что происходит.

Ни работы, ни босса, ни кабинета. Над головой белел знакомый потолок спальни, на тумбочке надрывался будильник. Тело ломило, низ живота больно резало.

Мне это приснилось? Ничего себе. Сон был настолько ярким и четким, что я не могла прийти в себя. Кое-как сползла с кровати и побрела в ванную. Стянула мокрые трусики, стыдливо запихала их в грязное белье и нырнула под душ. Остатки сна бурлили в теле, подсовывая картинки одну откровеннее другой, возбуждение не думало сдаваться. Вот завелась, так завелась! Даже холодный душ не сразу помог.

Я торопливо выпрыгнула из-под ледяных струй, на ходу выключая воду. Тщательно вытерлась и только после этого осмелилась посмотреть в зеркало. Щеки красные, губы припухшие, глаза… Лицо фирмы, говорите, да?! Черт!

Надо с этим немедленно что-то делать!

Глава 4

Полтора часа, которые я потратила на приведение себя в порядок, не прошли даром. Я с удовлетворением оглядела свое отражение. Хм… Вполне прилично: аккуратно уложенные волосы, макияж неброский. На платье я старалась не смотреть. Слишком активно оно участвовало во сне. Благо, туфли мне не запомнились, потому лодочки нацепила я вполне спокойно. Конечно, носиться по поручениям босса лучше в удобной обуви. Надо будет прикупить себе что-нибудь на более устойчивом каблуке. А заодно и платья.

В общем, ровно в восемь тридцать я появилась в офисе вполне довольная собой. Оксана была уже на месте. Когда я вошла в приемную, она окинула меня взглядом и вздохнула.

– Оксана, я вчера на своем столе оставляла журнал для расходов, а его там…

– Я его убрала на место, – перебила она.

– А где его место?

– Неважно. Выдавать его имею право только я, – отрезала Оксана, а потом еще раз покосилась на меня и нахмурилась: – Вообще-то приходить на работу нужно уже с макияжем. Времени на то, чтобы прихорашиваться здесь, у нас нет.

С макияжем? Прихорашиваться? Да я же прекрасно выгляжу. Я уже хотела громко возмутиться, но потом передумала. И лишь тихо возразила:

– Но я уже с макияжем.

– В самом деле? – она присмотрелась. – А ты уверена?

Издевается?!

– Конечно, уверена, – сказала я.

– Понятно…

Она покопалась в сумочке и достала оттуда тюбик помады, подошла ко мне и вложила его в мою руку.

– Вот. Накрась губы, помаду можешь не возвращать, и при первой же возможности сходи к косметологу. Твоя кожа совершенно не сияет, брови ужасной формы. И сделай все это как можно быстрее.

«Как можно быстрее» – это когда? Ночью, что ли? Потому что никакого другого свободного времени у меня нет. Но спорить я не стала. Хватит с меня того, что я уже поспорила с Алинкой. Думаю, эта история надолго отучит меня с кем-то не соглашаться.

Я послушно обвела губы помадой. Получилось неплохо. Странно, что один штрих может так изменить внешность. Я никогда в жизни не пользовалась яркими помадами. И, кажется, напрасно. Во всяком случае эта, цвета спелой вишни, мне определенно шла.

– Спасибо, – сказала я Оксане почти искренне, но она отмахнулась.

– Пока я на твоей стороне. Ты вроде бы соображаешь, а возьмут на Алинино место какую-нибудь глупую гусыню, я тут вообще зашьюсь. Но учти, моя благосклонность не безгранична. Будешь все делать и все успевать, будем жить мирно, а проколешься, пеняй на себя…

Я с готовностью кивнула: я хотела все успевать, продержаться здесь месяц, а потом получить выигранные деньги и забыть об этом жутком месте. Раз и навсегда.