Японские сказания о войнах и мятежах

Японские сказания о войнах и мятежах

Предисловие

(В.А. Онищенко)

Исторические предпосылки создания публикуемых повестей

В данной книге мы представляем переводы пяти гунки-моногатари, «военных повестей», описывающих войны в Японии X — начала XIII века.

Для того чтобы объяснить события, описываемые в этих повестях, необходимо вернуться к истории веков более ранних.

До VII века раннеяпонское государство неоднократно посылало военные экспедиции на континент, но с усилением китайского влияния на Корейском полуострове интерес японского государства к внешней экспансии исчезает, уступая место стремлению к интенсивному развитию, проявившемуся в проведении широкомасштабных реформ годов Тайка, начавшихся в 645 году. В ходе реформ вводились государственная собственность на землю и всеобщая воинская повинность. Реформирование последней происходило очень медленно, и на деле родовая знать продолжала содержать собственные вооружённые отряды. Император Тэмму в 672 году отобрал власть у своего племянника, принца Оотомо, с помощью частных войск, а потому хорошо представлял опасность таких войск для центральной власти. Он стал проводить политику централизации управления войсками. Его указ от 684 года устанавливал исключительное право императоров на руководство войсками, и в следующем, 685 году он запретил частным лицам хранить боевое оружие, а также инструменты управления войском — флаги, барабаны, флейты и т. п. Маловероятно, что запрет на хранение оружия и сигнальных средств строго соблюдался и что центральные власти не осознавали невозможности контролировать соблюдение этого указа. Скорее всего, этот указ был всего лишь одним из шагов по подготовке законодательной базы для дальнейших реформ и основывался на примерах из китайского законодательства.

После смерти Тэмму его вдова, императрица Дзито, правившая с 686 года до 702-го, продолжила политику централизации контроля над войском, и в 689 году затребовала от управителей земель списки населения, а также приказала разделить военнообязанных на четыре группы и отправлять такие группы поочерёдно на учения.

С изданием правовых кодексов годов Тайхо (701) и Ёро (718) в Японии заканчивается формирование так называемого «правового государства» (рицурё-кокка). Эти кодексы закрепляли принцип государственной собственности на землю, устанавливали систему рангов и должностей, определяли количество и состав образовательных учреждений, распределение налогов, трудовой и воинской повинностей. Среди статей этих кодексов, основой которых послужила китайская правовая система, мы можем видеть уже знакомые положения: «В частных домах (сика) запрещается хранение [следующего] оружия и снаряжения: военные барабаны, военные гонги (канэ), большие луки (охоюми), длинные копья (яри), короткие копья (сяку), броня для лошадей (гусо), большие военные флейты, малые военные флейты и военные флаги (гумбан). Однако на невоенные барабаны (гакко) [это] запрещение не распространяется»[1]. Согласно кодексам Тайхо и Ёро, в войска призывали каждого третьего мужчину в возрасте от двадцати одного до шестидесяти лет в каждом крестьянском хозяйстве; рекруты должны были обеспечить себя оружием, снаряжением и питанием.

Государство рицурё-кокка существовало до 1190-х годов, и за это время многие его установления неоднократно пересматривались. В ходе эволюции правового государства изменению, в частности, подверглись законы о собственности на землю и о воинской повинности.

Существовавший в Японии земельный фонд нуждался не только в ежегодном уходе, но и в постоянном расширении — этого требовали как естественный рост населения, так и стремление властей собирать большее количество налогов. В условиях абсолютной государственной собственности на землю организовать обработку целинных земель было сложно, и естественным способом стимулировать процесс расширения земельного фонда стала практика передачи новых полей тем, кто организовал их распашку. По закону 723 года вновь возделанные поля передавались в пользование на три поколения, а уже с 743 года такие земли переходили в вечное пользование тем, кто их освоил. Само собой, объектами этих указов были не крестьянские хозяйства, получавшие наделы в соответствии с количеством взрослых мужчин и женщин в семье, а потенциальные землевладельцы — знать и монастыри, имевшие ресурсы для организации разработки новых земель.

Рост обрабатываемых земель, таким образом, привёл к увеличению налоговых сборов и в то же время способствовал расширению частного землевладения (сёэн) и появлению крупных собственников, содержавших отряды воинов для охраны своих земель.

В то же время меняется и военная система. В условиях отсутствия серьёзной внешней угрозы воинская повинность постепенно облегчалась и в 692 году практически была упразднена, сохранившись лишь в нескольких пограничных провинциях. Основой новой немногочисленной государственной армии стала местная знать, поставлявшая профессиональных воинов в столичную охрану и в отряды провинциальных войск, следивших за порядком в случае появления разбойников или вооружённых стычек между землевладельцами. Такие отряды, от двадцати до двухсот человек в каждой провинции, исполняли скорее полицейские функции, а в случае необходимости набора армии дополнительные отряды формировались из войск охраны землевладельцев.

Так сложилась весьма устойчивая система государственного управления. Небольших отрядов, содержащихся за счёт государства, было достаточно для выполнения полицейских функций и охраны земельных управ, а крупные землевладельцы защищали свои интересы при помощи собственных отрядов. В случае же крупномасштабных военных действий они выделяли часть воинов в государственную армию и сообразно заслугам получали награды — ранги, должности, земли.

Сословие землевладельцев формировалось различными путями. Как мы указывали ранее, землю получали представители местной знати, освоившие новые посевные площади. Кроме того, земли от государства могли получать столичные аристократы, монастыри и синтоистские храмы. И местная аристократия, и те, кому было поручено управлять земельной собственностью в провинции, стремились обезопасить себя; они не только формировали свои вооружённые силы, но и объединяли силы с другими землевладельцами, заключая договоры либо вступая в брачные союзы. Пример такого брачного союза мы видим в «Сказании о земле Муцу» — Тайра-но Наоката, восхищённый воинским искусством Минамото-но Ёриёси, предлагает ему свою дочь (см. «2. Минамото-но Ёриёси назначен полководцем»).

Такие союзы постепенно привели к формированию крупных военных объединений, возглавляемых наиболее влиятельными родами. В X–XI веках на востоке страны таковыми стали два рода — Тайра и Минамото, противостояние между которыми привело к ряду военных столкновений, завершившихся победой Минамото в 1185 году и установлением сёгуната в Камакура (1192–1333).

Фамильные имена Тайра и Минамото в разное время получали «лишние» члены императорского рода — принцы и сыновья принцев. При получении фамильного имени они становились вассалами и не могли наследовать императорский титул. Не могли они претендовать и на высшие государственные должности, которые традиционно занимали представители Северной ветви рода Фудзивара; выходцы из родов Тайра и Минамото обычно служили в дворцовой охране, в войсках других аристократов, в государственных войсках, направлявшихся для усмирения мятежей или поимки разбойников. Сохраняя связи в столице, часть представителей этих родов осела в провинциях, где они обрели авторитет в качестве военных лидеров и посредников между провинциальной знатью и столицей. Кроме того, в «Записях о Масакадо» мы видим попытку Тайра-но Масакадо примирить враждующие стороны, то есть влиятельные военные лидеры могли также выполнять функции арбитров в случаях столкновений интересов местных землевладельцев.

Среди различных родов с фамильными именами Таира и Минамото особенным авторитетом обладали Камму-Хэйси, то есть те Тайра, которые вели своё происхождение от императора Камму, и Сэйва-Гэндзи — Минамото, которые являлись потомками императора Сэйва. Именно из этих родов вышли герои военных повестей — лидер мятежа годов Дзёхэй-Тэнгё (939–940) Тайра-но Масакадо, Минамото-но Ёриёси, воевавший на востоке страны с эмиси в середине XI века, Минамото-но Ёситомо — военачальник государственных войск, усмирявших мятеж годов Хогэн (1156) и позже ставший одним из зачинщиков мятежа годов Хэйдзи (1159), Тайра-но Киёмори, возвысившийся до должности Великого министра после усмирения мятежей Хогэн и Хэйдзи, и Минамото-но Ёритомо — основатель камакурского сёгуната (1192).

Несмотря на политику централизации собственности на землю и контроля над войсками, проводившуюся в конце VII — начале VIII века, к концу IX века в провинциях формируется сословие землевладельцев, обладавших собственными вооружёнными отрядами, и уже к середине X века оно впервые проявляет себя как сила, способная противопоставить государственному войску, собранному по императорскому указу, собственную армию, не уступающую ему по силе.

1. Мятеж Тайра-но Масакадо

Первым из дошедших до нас произведений жанра гунки-моногатари являются «Записи о Масакадо», описывающие мятеж годов Дзёхэй-Тэнгё. Главный герой «Записей», Тайра-но Масакадо, происходил из той ветви рода Камму-Хэйси, представители которой владели землями в провинциях Хитати, Кадзуса и Симоса (территория нынешних префектур Тиба и Ибараки). Отцом Тайра-но Масакадо был Тайра-но Ёсимаса, третий сын внука императора Камму, Такамоти. Между Тайра-но Куника, дядей Масакадо, и Тайра-но Маки, дочь которого была замужем за Масакадо, возник спор из-за границ их владений. Масакадо принял сторону тестя в этом споре, и в 935 году Тайра-но Куника погибает в вооружённом столкновении с войсками Масакадо. Против Масакадо тогда выступили родичи погибшего — Минамото-но Мамору, который был тестем Куника, братья Куника, с ними Тайра-но Ёсимаса и Тайра-но Ёсиканэ (они тоже были женаты на дочерях Мамору), и сын Куника, Тайра-но Садамори. В военных действиях против объединённых сил родственников Масакадо показал себя незаурядным полководцем и разгромил их, сохранив им жизнь. В конце 935 года Минамото-но Мамору подал иск в столичный суд, Масакадо и Маки были вызваны на разбирательство в Киото, но там сочли дело обычной междоусобицей между родственниками, приговор вынесли мягкий, а в начале 937 года наказание и вовсе отменили по амнистии.

Масакадо вернулся в своё поместье и продолжал выполнять функции военного лидера и арбитра в местных спорах. В 939 году он попытался примирить Фудзивара-но Харуаки, который отказывался от уплаты налогов, и главу земельной управы провинции Хитати Фудзивара-но Корэтика. Войска Масакадо окружили земельную управу, являвшуюся государственным учреждением, и в двадцать первый день одиннадцатого лунного месяца в пылу сражения захватили её, а это уже было серьёзным преступлением против центральной власти. Осознавая это, Масакадо не стал дожидаться разбирательства, к девятнадцатому дню двенадцатой луны занял все восемь земель Бандо — Сагами, Мусаси, Ава, Кадзуса, Симоса, Хитати, Кодзукэ и Симоцукэ, и провозгласил себя новым императором. В качестве новой столицы он определил местность Иваи (сейчас — г. Иваи преф. Ибараки). Масакадо провёл церемонию назначения на государственные должности, и для большего сходства со старой столицей он переименовал близлежащие от Иваи посёлки; новые названия копировали топонимы местностей, окружавших Киото.

Известия о мятеже Масакадо встревожили центральную власть. Для усмирения мятежа были посланы войска под командованием Фудзивара-но Хидэсато и Тайра-но Садамори, которые в тринадцатый день второй луны третьего года Тэнгё (940) заняли и сожгли столицу Масакадо в Иваи, а на следующий день настигли его отряд в горах. Сам Масакадо погиб в бою, а немногим позже отряды его сообщников также были разгромлены. Среди воевавших против Масакадо был Минамото-но Цунэмото — основатель рода Сэйва-Гэндзи и предок других героев военных повестей — Ёриёси, Ёсииэ, Тамэёси, Тамэтомо, Ёситомо, Ёритомо, Ёсицунэ, о которых мы скажем ниже.

2. Девятилетняя и Трёхлетняя войны в Муцу

«Сказание о земле Муцу» повествует о событиях Девятилетней войны (Дзэнкунэн-но эки), длившейся с 1051 по 1062 год. В центре данной повести — военачальник Ёриёси из рода Минамото, возглавивший карательную экспедицию на северо-восток острова Хонсю, которая была послана с целью наказать предводителей рода Абэ — Ёритоки и его сыновей Садатоо, Мунэтоо и прочих.

Выше мы указывали, что ввиду невозможности конкурировать с китайским влиянием на континенте японское государство обратилось к интенсивному использованию внутренних ресурсов страны и предпринимало меры по расширению земельного фонда. Помимо освоения целинных земель существовал ещё один возможный источник поступления налогов — земли народности эмиси, издавна проживавших на северо-востоке Хонсю, куда неоднократно направлялись военные экспедиции, имеющие целью интеграцию этих территорий в сферу государственного управления (и, само собой, налогообложения) японского государства. Вместе с тем, ввиду ряда факторов — удалённости от центра, обилию высоких и труднопроходимых гор, затрудняющих продвижение войск, а также культурной и этнической обособленности земель, населённых племенами эмиси, подобные экспедиции были малоэффективны, и северо-восточные земли на протяжении долгого времени сохраняли определённую независимость от государственного центра. Автор «Сказания о земле Муцу» в гл. 38 упоминает Саканоуэ-но Тамурамаро (758–811), который после победоносных кампаний против эмиси был в 791 году удостоен звания «Великого полководца, усмиряющего варваров» (сэйи тайсёгун), и далее пишет: «После того вот уже более двухсот лет смелые полководцы одерживали победы одним походом, и мудрые вассалы подчиняли варваров, используя шесть способов. Однако же побеждали и подчиняли одну только местность, или один род, но не было такого, чтобы благодаря блистательному умению одного военачальника все эмиси разом повсюду были усмирены. А Ёриёси асон не убоялся стрел и камней врага и сокрушил силы эмиси. Разве есть ещё в мире такой полководец?»

Война названа Девятилетней, но в действительности сражения продолжались около двенадцати лет. Вот как описаны события Девятилетней войны в памятнике XIV века «Сказание о Ёсицунэ» в переводе А.Н. Стругацкого.

«Пока ещё жив был Абэ Гон-но ками, императорские повеления и рескрипты почтительно исполнялись, правитель ежегодно являлся в столицу и никогда не навлекал на себя неудовольствия государя. После же смерти Гон-но ками все Абэ стали выказывать неповиновение воле императора. Однажды, получив рескрипт, они ответили, что лишь в том случае явятся всеподданно в столицу, ежели возместят им половину расходов на дорогу через семь провинций Хокурокудо туда и обратно. При дворе держали совет и определили: „Неповиновение высочайшей воле. Надлежит послать военачальника из Минамото или Тайра и покарать ослушников“. Указали Минамото Ёриёси, прапрадеду убиенного императорского конюшего [Ёситомо], и он во главе войска в сто десять тысяч всадников двинулся в Муцу, дабы покарать Абэ.

Когда его передовой отряд под командой Такахаси-но Окура-но Таю из Суруги вступил в пределы провинции Симоцукэ (нынешняя преф. Тотиги) и достиг места, именуемого Ирикоти, Абэ Садатоо оставил свою крепость Куриягава и возвёл укрепления в уезде Адати, после чего выдвинулся в долину Юкигата и стал ждать там войско Минамото.

Такахаси во главе пятидесяти тысяч всадников прошёл через заставу Сиракава, достиг долины Юкигата и напал на Садатоо. В тот день войска Абэ потерпели решительное поражение и отступили к болоту Асака. Они засели на горе Ацукаси в уезде Датэ (находился в западной части нынешней преф. Фукусима). Войска же Минамото заняли позицию у деревни Синобу по реке Суруками, и там они сражались изо дня в день в течение семи лет…» (Ч. I. «Что рассказал Китидзи о крае Осю»).

Далее в «Сказании о Ёсицунэ» победа над Абэ в Девятилетней войне приписывается сыну Ёриёси, Ёсииэ. Однако же согласно «Сказанию о земле Муцу» сам Ёриёси после долгих сражений на незнакомых территориях против войск противника, хорошо знающего эти земли, смог склонить на свою сторону некоторых лидеров эмиси, среди которых были Киёхара-но Мицуёри и его брат Такэнори, и в 1062 году наконец-то разгромил Абэ и разрушил их крепости Комацу, Ториуми, Куриягава и Убадо. Результаты войны были высоко оценены в столице, Ёриёси назначили правителем земли Иё, а его сына, Ёсииэ — правителем земли Дэва.

Вторая, Трёхлетняя, война, описанная в «Записях о Трёхлетней войне в Осю», началась в третьем году Эйхо (1083). Киёхара-но Санэхира, приходившийся внуком соратнику Ёриёси по Девятилетней войне Киёхара-но Такэнори, женил своего приёмного сына Нарихиру на внебрачной дочери Ёриёси. Через сына породнившись с Минамото, Санэхира мог рассчитывать на укрепление своих позиций среди местной знати, оттеснив другого внука Такэнори, Иэхиру. В ответ на это братья Иэхира и Киёхира напали на поместье Санэхиры, были отбиты, и вскоре Санэхира умирает в военном походе. Уезды, которыми он управлял, новый правитель земли Муцу, Минамото-но Ёсииэ, поделил между братьями Иэхирой и Киёхирой, но Иэхира остался недоволен разделом, напал на поместье Киёхиры и перебил его семью. Киёхира обратился с жалобой к Ёсииэ, и вместе они загнали Иэхиру в крепость Канэдзава. После долгой осады в двенадцатой луне первого года Кандзи (1087) крепость пала, Иэхира переоделся крестьянином и пытался бежать, но был убит. Минамото-но Ёсииэ в своём послании в столицу описал военные действия как подавление мятежа. Возможно, на тот момент не было свободных должностей, чтобы наградить Ёсииэ, или же инцидент сочли слишком мелким, чтобы считать его мятежом, но Трёхлетнюю войну признали частной междоусобицей и наград не дали. Головы лидеров вражеских войск выбросили за ненадобностью и забыли о происшествии.

Несмотря на победы Минамото-но Ёриёси и Минамото-но Ёсииэ в Девятилетней и Трёхлетней войнах, северо-восточные провинции страны ещё долго сохраняли относительную независимость от центральной власти. Минамото, обладавших огромным авторитетом в тех землях, больше не назначали правителями северо-восточных земель — возможно, из опасений, что те, набрав силу, не избегут искушения повторить попытку Масакадо создать независимое государство, а то и пойдут походом на столицу. Но объективные факторы — удалённость от центра и сложные географические условия — делали невозможным постоянный контроль над землями Муцу и Дэва, и авторитет местных лидеров, происходивших от Фудзивара-но Киёхиры, которому в своё время покровительствовал Ёсииэ, значил для местной аристократии больше, чем мнение правителей из столичной аристократии, не знавших местных условий. Род Фудзивара-но Киёхиры процветал. Этот род, т. н. «Северные Фудзивара», или «Фудзивара из Осю», построили г. Хираидзуми, ставший политическим, экономическим и культурным центром северо-востока страны. Окончательно эти земли были подчинены лишь в пятом году Бундзи (1189), когда войско камакурского правителя Минамото-но Ёритомо (1147–1199) под командованием Хатакэямы Сигэтады под видом преследования брата Ёритомо, Минамото-но Ёсицунэ (1159–1189), якобы замыслившего мятеж, вторглось в северо-восточные земли Хонсю и захватило их для камакурского сёгуната, административный и военный центр которого, Камакура, был географически намного ближе к этим землям, чем Киото, откуда осуществлялось управление в период Хэйан. Автор «Сказания о Ёсицунэ», сравнивая кампании Минамото-но Ёриёси и Хатакэямы Сигэтады, говорит: «В старое время на такое дело ушло двенадцать лет войны, теперь же — экое диво! — всё было кончено за девяносто дней» (Ч. VIII. «О том, как были сокрушены сыновья Хидэхиры»).

3. Мятежи годов Хогэн, Хэйдзи и война Минамото и Тайра в годы Дзисё-Дзюэй

В столице в это время обостряется конкуренция за власть между представителями императорского рода и родом Фудзивара. Долгое время Фудзивара женили императоров на своих дочерях, при этом сами становились ближайшими родственниками наследного принца, а впоследствии — нового императора, занимали высшие придворные должности и определяли политическую жизнь страны. Времена канцлера и регента Фудзивара-но Митинага (966-1028) считаются периодом наивысшего расцвета этого рода. Однако не все императоры были безразличны к тому, что власть фактически принадлежала не им, а родственникам из рода Фудзивара. Один из императоров, Сиракава, правивший с 1072 года и в 1086 году уступивший императорский титул императору Хорикава, сложил с себя ритуальные обязанности, но не ударился в развлечения, отстранившись от власти, а, наоборот, постарался расширить свои возможности влиять на важнейшие политические дела страны. При слабых регентах и канцлерах именно он определял государственную политику до самой своей смерти в 1129 году. После него эта система сохранилась, и с тех пор старший из отрёкшихся императоров стал тем, кто решал главные политические вопросы. Так появилась система инсэй — правление бывших императоров. При этой системе в столице было два центра власти — двор правящего императора, где по традиции главные должности распределялись между представителями Северной ветви рода Фудзивара, и двор старшего экс-императора. Эти две власти далеко не всегда были единодушны, и противоречия между ними привели к конфликтам 1156 и 1159 годов — смутам годов Хогэн (Хогэн-но ран) и Хэйдзи (Хэйдзи-но ран).

После смерти Сиракава в 1129 году его место «правящего» экс-императора достаётся отрёкшемуся к тому времени Тоба, который и определял порядок престолонаследования до 1156 года. Сместив своего первого сына Сутоку, носившего титул императора с 1123 года, в 1141 году он передал титул своему девятому сыну от любимой наложницы Фудзивара-но Токуси (императрица Бифукумонъин, 1117–1160), трёхлетнему императору Коноэ. Насильно отстранённый от императорского титула Сутоку, вероятно, был недоволен своим положением младшего экс-императора. После того как в 1155 году Коноэ умер в возрасте семнадцати лет, Сутоку рассчитывал получить титул вновь, но Тоба решил по-другому и отдал императорский титул младшему брату Сутоку, который стал императором под именем Го-Сиракава. В следующем году умирает экс-император Тоба, и Сутоку, воспользовавшись всеобщей растерянностью, во время траура по отцу сговаривается с главой рода Фудзивара, Фудзивара-но Ёринага, и собирает войска. Сутоку и Ёринага призывают воинов родов Тайра и Минамото. Различные представители обоих родов со своими отрядами собираются при мятежном экс-императоре, а на призыв правящего императора откликаются другие члены тех же родов. По разные стороны оказались старшие и младшие братья, дядья и племянники, отцы и сыновья. Минамото-но Ёситомо — отец Ёсицунэ, будущего победителя Тайра, и Ёритомо, будущего камакурского сёгуна, выступил на стороне правящего императора, а все его братья вместе с их отцом Минамото-но Тамэёси, внуком того самого Ёсииэ, который прославился в земле Муцу, оказываются на стороне мятежников.

Обе стороны — правительственные войска в императорском дворце и мятежники во дворце Сиракава — поначалу планировали ночную битву, но мятежники решили всё же дождаться подкреплений, остались в своём дворце, и перед рассветом одиннадцатого дня седьмого лунного месяца первого года Хогэн (1156) правительственные войска окружили дворец Сиракава. Бои у стен дворца продолжались до семи часов утра, и нападающие в конце концов приняли решение поджечь дворец, в котором заперлись мятежники. Многим мятежникам, в том числе и организаторам мятежа, экс-императору Сутоку и Левому министру Ёринага, удалось скрыться, однако во время бегства из дворца Сиракава Ёринага был смертельно ранен шальной стрелой. Сутоку вскоре прибыл к своему брату, монаху-принцу Какусё в храм Ниннадзи и сдался правительственным войскам; впоследствии он был сослан в землю Сануки, и само его имя было запрещено упоминать, а потому некоторое время его называли по месту ссылки — государь Сануки. Ёринага же в сопровождении вассалов прибыл в Нара, надеясь повидать перед смертью отца, однако тот отказал ему во встрече, и Ёринага вскорости умер от раны.

После усмирения мятежа те немногие Тайра, что оказались на проигравшей стороне, были поручены заботам Тайра-но Киёмори. Он был не в лучших отношениях с ними, а потому с лёгким сердцем приказал их казнить — в «Повести о смуте годов Хогэн» даже утверждается, что Киёмори казнил дядю и двоюродных братьев с тем умыслом, что Минамото-но Ёситомо также придётся казнить родных, которых среди мятежников было много больше, и к тому же среди пленных были его отец и братья. Если верно то, о чём говорит повесть, то правящий император Го-Сиракава и Тайра-но Киёмори умышленно поставили Ёситомо в безвыходную ситуацию. Если бы он отказался казнить пленных мятежников, то показал бы себя плохим вассалом, ослушником, идущим против воли государя. В то же время казнь отца и братьев неминуемо вызвала бы общественное осуждение, что тоже ослабило бы его позиции как военного лидера. И в том, и в другом случае род Минамото был бы ослаблен настолько, что уже никогда не мог бы играть сколь-либо важные роли. Го-Сиракава, вероятно, таким образом избавлялся от чересчур возомнивших о себе Минамото — не зря же столько Минамото воевали против Го-Сиракавы. Для Тайра-но Киёмори уничтожение Минамото означало усиление рода Тайра, ведь если ранее этим двум воинским родам приходилось соперничать друг с другом в стремлении получить более выгодные должности, то теперь у Тайра соперников не оставалось.

Минамото-но Ёситомо не стал перечить императору и распорядился казнить отца и братьев. Когда он управился с ними, от Го-Сиракава последовал новый приказ — разыскать и казнить малолетних сыновей мятежника Тамэтомо, то есть братьев Ёситомо. Он справился и с этим, приказав зарубить четверых детей, старшему из которых было тринадцать лет, а младшему — шесть. В результате Ёситомо лишился родственников, которые когда-нибудь могли бы оказать ему поддержку, и снискал славу не только отцеубийцы и братоубийцы, но и детоубийцы тоже. Замысел Го-Сиракавы и Киёмори сработал, и многим казалось, что роду Минамото уже никогда не подняться. Неизвестно, предвидел ли Го-Сиракава дальнейшее развитие событий, но ему, опасавшемуся усиления Минамото, довольно скоро пришлось делиться властью с Тайра, у которых не стало конкурентов в деле управления войсками.

Таким образом, основными результатами смуты годов Хогэн стало существенное ослабление рода Минамото, в одночасье лишившегося многих представителей основной ветви рода, и усиление позиций рода Тайра, показавшего себя более лояльным к правившему тогда императору Го-Сиракава.

Дальнейшие события описаны в «Повести о смуте годов Хэйдзи», перевод которой мы публиковали ранее, и в «Повести о доме Тайра». Через три года после подавления мятежа Хогэн Минамото-но Ёситомо сговорился с Фудзивара-но Нобуёри, который был недоволен задержкой в продвижении в чинах. Воспользовавшись тем, что Киёмори уехал на богомолье в Кумано, в девятый день двенадцатой луны первого года Хэйдзи (1159) они напали на дворец, захватили правящего императора Нидзё и экс-императора Го-Сиракава и вынудили к самоубийству главного политического оппонента Нобуёри, Фудзивара-но Митинори (монашеское имя — Синдзэй). Тайра-но Киёмори спешно вернулся в столицу и с помощью своих сторонников устроил побег Нидзё и Го-Сиракава. Нидзё перевезли в поместье Рокухара, принадлежавшее Тайра, а Го-Сиракава бежал в храм Ниннадзи, находившийся на западном краю столицы (как мы увидим далее, подобная тактика — бежать, выждать и примкнуть к победителям — вообще была ему свойственна). Войско Киёмори подступило к дворцу; после недолгого боя нападающие сделали вид, что враг им не по силам, и отступили. Таким обманным манёвром Киёмори удалось выманить войско мятежников из дворца, и его тут же заняли отряды Тайра, а армию мятежников разбили основные силы правительственных войск. Минамото-но Ёситомо и Фудзивара-но Нобуёри бежали, но Нобуёри, не выдержав тягот пути, сдался и был казнён, а Ёситомо, направлявшийся на восток, где потомки Минамото-но Ёсииэ пользовались авторитетом, остановился у своего вассала Осада Тадамунэ в земле Овари (вблизи нынешнего г. Нагоя). Тадамунэ предложил Ёситомо помыться с дороги, а сам подослал к нему своих людей, которые и зарубили Ёситомо, когда он был раздет и безоружен. Тадамунэ наградили, а голову Ёситомо повесили у ворот темницы.

После мятежей годов Хогэн и Хэйдзи на первые должности в государстве назначают Тайра — наступило время, когда некоторые из них говорили: «Тот не человек, кто не из нашего рода!» («Повесть о доме Тайра», св. 1 «4. Кабуро», пер. И. Львовой). Киёмори выдал свою дочь за императора Такакура, их сына объявляют наследником престола, а потом и императором. Важнейшие политические дела вершит глава рода Тайра, Киёмори. В 1180 году он даже настоял на переносе столицы в Фукухара, которая находилась рядом с его родовым поместьем, на территории нынешнего портового города Кобэ. Однако в том же году вспыхнул мятеж принца Мотихито, и с этих пор начался закат могущества Тайра. Столицу вернули в Киото и сосредоточили все силы на подавлении восставших Минамото, которые начали военные действия, как только получили указ принца Мотихито об усмирении рода Тайра. Возглавил восставших пребывавший в ссылке в местности Идзу Минамото-но Ёритомо, сын Ёситомо, погибшего в годы Хэйдзи, а в решающих сражениях командовал войсками младший брат Ёритомо, Ёсицунэ.

В девятой луне третьего года Дзисё (1179) умер Тайра-но Сигэмори — старший сын Киёмори, на которого он возлагал большие надежды и прочил стать следующим главой рода Тайра, а в четвёртый день второй луны пятого года Дзисё (1181) скончался сам Киёмори. Потеря двух лидеров ослабила род Тайра; к тому же, если верить «Повести о доме Тайра», смерть главы рода и его наследника была многими воспринята как божественная кара за заносчивость Тайра, занявших все ключевые должности, которые до них традиционно исполняли представители других родов. Минамото воспользовались замешательством Тайра, и после ряда сражений войска Ёритомо под командованием Ёсицунэ приблизились к столице.

Независимо от сил Ёритомо действовал его двоюродный брат, Минамото-но Ёсинака (Ёсинака из Кисо). Его войска с севера подошли к Киото, опередив Ёсицунэ. Тайра бежали, взяв с собой малолетнего императора Антоку, и собирались увезти прочих членов императорского рода, но вассалы Четвёртого принца, сына императора Такакура, вернули его в столицу, а Го-Сиракава в двадцать четвертый день седьмой луны шестого года Дзисё (1182) снова, как в годы Хэйдзи, бежал, на этот раз в монастырь Курама, находившийся к северу от столицы, а потом — на гору Хиэй. Ёсинака занял столицу, но вскоре был выбит войсками Ёсицунэ и погиб в бою. Армии Минамото теснили силы Тайра всё дальше на запад, пока в 1185 году исход противостояния между Тайра и Минамото не решился в морском сражении в заливе Данноура, закончившемся полным поражением Тайра. Многие из них, в том числе и император Антоку, приняли смерть в водах Внутреннего моря; некоторые военачальники Тайра, родственники Киёмори, были взяты в плен и доставлены в столицу и потом в ставку Ёритомо, в посёлок Камакура на востоке страны, после чего практически всех Тайра казнили.

Так Минамото-но Ёритомо стал единовластным правителем страны, способным диктовать свою волю императорам в Киото. Сам он в столицу переезжать не стал и остался в Камакура, на востоке страны, где у него было больше всего сторонников. В 1192 году он добился титула «Великого полководца, усмиряющего варваров» — сэйи-тайсёгун, и формально с этого момента начинается правление камакурских сёгунов, продолжавшееся до 1333 года.

4. «Мятеж» годов Дзёкю

С установлением новой власти, власти воинов, сражения не утихали, и в центре этих споров о власти был род Ходзё. Ещё в те времена, когда Ёритомо был ссыльным в земле Идзу, один из представителей местной знати, Ходзё Токимаса, выдал за него свою дочь Масако, от которой у Ёритомо было несколько сыновей. После смерти Ёритомо в 1199 году ему наследовал один из них, восемнадцатилетний Ёрииэ. Официально он был назначен сёгуном в 1202 году, и в качестве ближайших советников он избрал род Хики из Мусаси, который в своё время был опорой Ёритомо. В их доме Ёрииэ вырос, а потому сохранил с ним прочные связи. К слову, род Хики вёл своё происхождение от ещё одного усмирителя мятежа Масакадо, Фудзивара-но Хидэсато.

Такое усиление Хики не устраивало Ходзё Токимасу — отца Масако и деда Ёрииэ. В результате заговора род Хики был полностью уничтожен, а сам Ёрииэ в 1203 году заточён в храме Сюдзэндзи в земле Идзу; новым сёгуном был поставлен его младший брат Санэтомо, а Ёрииэ умер или был убит в 1204 году.

Ходзё Токимаса стал «хранителем власти» (сиккэн) при новом сёгуне Санэтомо, но и Санэтомо был ему не по душе, и уже в 1205 году Токимаса устраивает новый заговор с целью отобрать титул сёгуна у Санэтомо и передать его своему зятю, Хирага Томомаса. Для этого заговорщиками был убит противник Томомасы, Хатакэяма Сигэтада. Дочь Томомасы Масако и её брат Ёситоки воспротивились произволу отца, привлекли на свою сторону вассалов дома Ходзё, сместили Токимасу и убили Томомасу; эти события получили название «Смута Хатакэяма Сигэтада» (Хатакэяма Сигэтада нохэн). Власть перешла к Масако и Ёситоки, но вскорости против власти Ходзё восстал один из вассалов, Вада Ёсимори, и в 1213 году род Вада был уничтожен. Этот инцидент был впоследствии назван Вада кассэн — «Сражения рода Вада».

В 1219 году монах Кугё, сын второго сёгуна, Ёрииэ, уверенный в том, что в смерти отца повинен Санэтомо, подстерёг его, когда он совершал паломничество в храм Цуругаока-Хатимангу, и убил Санэтомо. Здесь и начинается история, описанная в «Записях о смуте годов Дзёкю».

Смута годов Дзёкю, собственно, юридически не являлась мятежом. Точнее говоря, являлась, но совершенно наоборот.

«Мятеж» — юридический термин в кодексах эпохи Хэйан, обозначавший выступление против существующей власти (то есть императора либо его семьи); при этом учитывалась степень тяжести преступления, — имел ли место сговор, или преступление против императора было неумышленным, как в случае Фудзивара-но Корэтика, неумышленно выстрелившего в императора (см. «Повесть о смуте годов Хогэн», св. 3 «4. О том, как были казнены Тадамаса, Иэхиро и прочие», «Повесть о доме Тайра», св. 2 «4. Малое увещание»). Но смута годов Дзёкю была выступлением императора, пусть и бывшего, против вассала. В третьем году Дзёкю (1221) экс-император Го-Тоба, недовольный тем, что сиккэн Ходзё Ёситоки отказывался выполнять его распоряжения, издал указ об усмирении Ходзё. Го-Тоба, вероятно, рассчитывал, что борьба за власть, разгоревшаяся на востоке страны после смерти последнего сёгуна Минамото, ослабила Ходзё, и надеялся, что авторитет императора поможет объединить всех противников камакурской власти. Однако же весьма значительная часть воинских семейств восточной части Хонсю выступила на стороне сиккэна Ёситоки и его сестры Масако. В ходе короткой кампании, длившейся менее двух месяцев, войска экс-императора были разбиты; царствовавший император, трёхлетний Тюкю, был смещён, экс-императоров и принцев, участвовавших в восстании, сослали в разные земли, а множество прочих участников «мятежа» казнили. Сиккэны Ходзё с тех пор определяли политику страны, и правили до 1333 года, когда император Го-Дайго смог собрать вокруг себя силы, достаточные для того, чтобы захватить Камакура и покончить с властью дома Ходзё. После того началась новая смута, закончившаяся установлением сёгуната Асикага, но это уже совсем другая история.

О данных переводах

Ранее на русский язык были переведены «Повесть о доме Тайра» (Хэйкэ-моногатари, пер. И.Л. Иоффе под псевдонимом Ирина Львова), «Сказание о Ёсицунэ» (Гикэйки, пер. А.Н. Стругацкого), «Сказание о годах Хогэн» (Хогэн-моногатари, пер. В.Н. Горегляда); последнюю по ряду причин мы сочли необходимым перевести заново и публикуем здесь под названием «Повесть о смуте годов Хогэн». В сборнике «Япония в эпоху Хэйан» были опубликованы «Записи о Масакадо» (Сёмонки, пер. А.С. Бачурина; к моменту издания «Записей о Масакадо» мы уже располагали собственным переводом этого текста, который и вошёл в данную книгу), и в 2011 году мы опубликовали «Повесть о смуте годов Хэйдзи» (Хэйдзи-моногатари). Таким образом, с изданием данных переводов русскоязычный читатель располагает всеми важнейшими текстами этого жанра, созданными в X — первой половине XIII века.

Почти все эти произведения в своё время по отдельности переводились на европейские языки. «Записи о Масакадо» были переведены на английский и итальянский языки (см. Rabinovitch 1986 и Stramigioli 1979). В 1960-е годы был опубликован английский перевод «Сказания о земле Муцу» (McCullough 1964-65). «Записи о Трёхлетней войне в Осю», насколько нам известно, никогда не переводились. Первый английский перевод части «Повести о смуте годов Хогэн» появился ещё в 1917 г. (Kellogg 1917), а впоследствии эта повесть была издана на английском (Wilson 1971), французском (Sieffert 1976) и итальянском (Stramigioli 1966–1967) языках. К сожалению, первый из этих переводов сделан со списка Руфубон, а для двух последних, как и для упоминавшегося нами русского перевода, переводчиками был выбран список Котохира; эти списки — новейшие, они подверглись существенной редакции со времени создания повести, а потому, на наш взгляд, такой выбор не вполне оправдан. Предлагаемый читателю в данной книге перевод выполнен по списку Накараи, который на сегодня считается наиболее старым вариантом «Повести о смуте годов Хогэн», но никогда на европейские языки не переводился. «Записи о смуте годов Дзёкю» были переведены на английский (McCullough 1964).

Для переводов «Записей о Масакадо» и «Сказания о земле Муцу» мы пользовались изданием «Сёмонки, Муцу ваки, Хогэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари» серии «Вновь собранное полное собрание японской классической литературы» (Симпэн Нихон котэн бунгаку дзэнсю), т. 41, издательства «Сёгаккан» (1-е изд., 2-й тираж, 2003), редакция и комментарии И. Сида, Ё. Инуи, К. Янасэ, К. Ясиро, Я. Мацубаяси.

Перевод «Записей о Трёхлетней войне в Осю» осуществлён по публикации Нонака Тэссё в номерах 45–51 научного журнала «Котэн исан». «Повесть о смуте годов Хогэн» и «Записи о смуте годов Дзёкю» переведены по изданию «Хогэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Дзёкюки», входящему в «Новую большую серию японской классической литературы» (Син нихон котэн бунгаку тайкэй), т. 43, издательства «Иванами сётэн» (6-е изд., 2004), комментарии Ё. Тораги, Ц. Кусака, Т. Масуда, Д. Кубота.

Разбивка всех текстов на главы в оригиналах не существовала и здесь приведена как устоявшаяся в переводах и исследованиях японских комментаторов и переводчиков текста, за исключением «Записей о смуте годов Дзёкю», вообще не имеющих разбивки на главы. Исходя из соображений однообразия публикуемых текстов, мы сочли уместным разделить текст на главы, подобно тому, как это было сделано японскими исследователями в отношении «Записей о Масакадо» и других повестей.

В основу комментариев положены научные комментарии исследователей, опубликованные в вышеупомянутых изданиях, а также материалы словарей «Кодзиэн», «Хяккадзитэн» и др. Примечания позднейших переписчиков приведены в тексте в круглых скобках; лакуны обозначены многоточием в угловых скобках.

При подготовке иллюстраций использованы гравюры изданий Дзэн-Тайхэйки дзуэ (1803) и Хогэн-Хэйдзи кассэн дзуэ (1716).

Мы хотели бы выразить глубокую благодарность почётному профессору Университета иностранных языков г. Кобэ Людмиле Михайловне Ермаковой, любезно согласившейся стать научным редактором данного издания, профессору университета Хиросаки Анно Масаки, осуществлявшему научное руководство нашей работой в 2002–2004 годах, а также профессорам университета Тохоку Ёсиаки Сакура и Сэкико Сато за научное руководство и помощь при работе над переводами.

本書を書き上げるにあたって、2002–2004 年に私の研究の指導を行った弘前大学教授安野眞幸先生、東北大学教授佐藤勢紀子先生、東北大学教 授佐倉由泰先生のご協力とご支援に心より感謝し、深く御礼申し上げたい。

2012年5月6日 仙台

Японские сказания о войнах и мятежах

Записи о Масакадо

1. Вступление.

Говорят, что этот Масакадо был потомком в пятом колене государя Повелевающего и Управляющего Небесной Страной, Правящего Землями под Небом — Амэкуни Осихаруки Амэноситасиросимэсу, правившего из дворца Долины Дубрав — Касивабара[2], и внуком принца Такамоти, потомка государя в третьем колене. Отец его — Тайра-но асон Ёсимоти[3] — был военачальником Охранного ведомства, что в земле Муцу, а помощник правителя земли Симоса — Тайра-но Ёсиканэ-но асон — приходился ему дядей, — впрочем, в девятом году Вечного Продолжения — Энтё[4] между ними случилась размолвка из-за женщины[5], и отношения с ним испортились.

2. Масакадо выступает против Тасуку.

Урато[6] в Номото[7] <…>[8] Тасуку собрал войска и поджидал Масакадо. Издали виднелись его отряды с поднятыми ввысь значками, посвящёнными богам, с развёрнутыми стягами и бьющие в гонги. (Значки — вид оружия[9], при изготовлении которых используют звериный мех. Гонги — военные барабаны, в просторечии называемые фурицудзуми.)

Тут уж не смог бы Масакадо отступить, если бы и хотел, а наступать ему тоже было не с руки. Однако же, укрепясь духом, двинул он войско, и воины скрестили клинки в сече. На его счастье подул попутный ветер, и стрелы, летя по ветру, метко поражали врага. Храбро сражались воины Тасуку, но были они разбиты. Многие полегли в этой битве, и лишь горстка осталась в живых.

Храбро сражались воины Тасуку, но были они разбиты. Многие полегли в этой битве, и лишь горстка осталась в живых.

В четвёртый день[10] преданы огню были все без остатка жилища врагов, от поместий предводителей войск Тасуку — Номото, Исида, Оогуси и Торики — и до дворов простых воинов. Блуждали в дыму люди, что прятались в подожжённых домах, и не было им спасения, а кому удавалось выбежать из пожара — устрашённые стрелами, бросались назад в огонь и гибли в стенаниях. <…> В единый миг в дым обратилось нажитое за тысячу лет. И более того, в трёх уездах — Цукуба, Макабэ и Ниибари — было сожжено дотла более пятисот дворов воинов Тасуку. О горе! Мужчины и женщины лежат в огне, подобно поленьям. Ценности все разграблены без остатка. В этих трёх мирах, что подобны горящему дому, у добра пять хозяев[11], и неизвестно, когда оно появится и когда пропадёт — уж не о таких ли случаях это сказано?

В тот день треск пожара был громче грохота грома. В тот час дым, покрывавший небо, был гуще, чем тучи. Храмы Горных царей[12], окутанные дымом, будто спрятались за скалами. Дома, обратившись в пепел, развеяны ветром. Плакали и стенали видевшие это чиновники и простые землепашцы. Воздыхали в печали, прослышав об этом, люди в далёких и близких землях — и знавшие погибших, и незнакомые с ними. Смерть от вражеских стрел внезапно разлучила отцов и детей, а тем, кто бежал, побросав щиты, суждено было расстаться с супругами.

3. Плач Садамори.

Садамори[13] призвали в столицу по служебным делам, и весть о случившемся застала его в дороге. Подробности узнал он, уже прибыв в Киото.

Обдумал он то, что произошло. При нынешних обстоятельствах оказывается он сообщником чиновника Минамото-но Мамору и сыновей его[14]. Хоть и не приходилось ещё ему помогать Мамору военной силой, но всё равно оказался он связан с ним семейными узами. Дом почтенного батюшки его, Куники, уничтожен до основания, и сам он погиб. Когда слышал Садамори эти вести в далёкой столице, сердце его исполнялось печали. У имущества пять хозяев, и не о нём он печалился. Горестно было, что с отцом разлучила его смерть, и отправился тот к Жёлтому источнику, а оставшаяся в живых мать в одиночестве скитается по горам и долам. Проснувшись утром и услышав об этом, умывался он слезами, по вечерам, улёгшись, думал он об этом, и тоска жгла ему грудь.

Садамори, не в силах сдержать тоску по родным, подал ко двору прошение об отпуске и выехал в родные края. Прибыл он к воротам своего дома и искал средь пепла останки отца, разыскивал в горах мать. Хоть и досталась ему должность родителя, однако ещё сильнее испытал оттого горечь разлуки. А через некоторое время, расспрашивая людей, смог он найти тех, кто знал его супругу. Так удалось ему вновь соединиться с любимой женой.

Предаваясь печали, повязывали они чёрные волосы простой тканью, поверх траурных одежд подвязывались поясом из листьев осоки. Минула зима, пришла весна, и закончились наконец дни траура. Сменился год, и истёк срок, отпущенный для оплакивания родителя.

Садамори как следует обдумал, что ему делать, и решил, что Масакадо — не потомственный его враг, а вышло так лишь из-за связи его с родом Минамото. (Есть изречение — низкорождённые следуют за высокородными, и слабые прилепляются к сильным.) Садамори и так имеет должность выше, чем смел он надеяться. Надлежит вернуться в столицу и устремить все помыслы продвижению по службе. Помимо того, кто кроме сына позаботится о матери, потерявшей кормильца? Кто кроме него распорядится немногими полями и землями, что у них есть? Лучше всего будет жить с Масакадо в дружбе, он — в столице, Масакадо — в Восточных землях, подобно двум крыльям птицы. Так он и известил повсюду, что намерен жить в мире с Масакадо.

4. Ёсимаса в печали. Битва у деревни Кавава.

Ожидал Садамори встречи с Масакадо. И был тогда некий Тайра-но Ёсимаса, сын дяди Масакадо, Кадзуса-но скэ Такамоти-но Оокими, рождённый от наложницы. Этот Ёсимаса и брат его, Скэ Ёсиканэ-но асон, были родичами прежнего чиновника управы земли Хитати Минамото-но Мамору. Мамору тогда оплакивал сыновей своих — Тасуку, Такаси и Сигэру, погубленных Масакадо. Скэ Ёсиканэ в то время находился в Кадзуса, и не было ему ведомо об этом деле. Ёсимаса же, пребывая в тоске по убитым родичам, блуждал по всей земле Хитати и искал убить Масакадо.

Безмерно опечален был Ёсимаса смертью родичей по браку, и сразу же забыл он о кровной связи с Масакадо. Вынашивал он планы сражений, горя желанием покарать Масакадо. Минамото-но Мамору, видя такую решительность Ёсимасы, посветлел лицом и обрадовался, хоть и неведом ещё был исход войны. И вот воины Ёсимасы, неся на спине щиты, двинулись в поход.

Масакадо, прослышав об этом, в двадцать первый день десятой луны пятого года Продолжения Мира — Дзёхэй направился в деревню Кавава уезда Ниибари. Тут Ёсимаса, следуя своему плану, с боевым кличем бросился на врага, и сражались они, не жалея жизни. Однако же счастье было на стороне Масакадо, и он победил. От Ёсимасы же счастье отвернулось, и судилось ему потерпеть поражение. Убитых было более шестидесяти человек, а сколько бежало и скрылось — про то неведомо. И в двадцать второй день той же луны Масакадо вернулся в своё поместье.

Пришлось Ёсимасе и родичам и воинам его со стыдом скрыться в других землях, слава же Масакадо, само собой, возросла. Горечь поражения подобно облаку затмила сердца их, как будто быстрые ветры согнали над ними тучи. Однако же глубокий стыд поражения пробуждал в сердце Ёсимасы желание мести, и он обратился в послании с просьбой к своему старшему брату Скэ Ёсиканэ. В послании том говорилось: «Когда молния производит гром, помогают ей ветер и дождь. Лебедю и журавлю оба крыла помогают пронзать облака. Предлагаю объединить наши силы и усмирить мятеж Масакадо. Ежели преуспеем в этом, утихнут стенания в стране и установится мир и среди знати, и средь простого люда!» На это Скэ Ёсиканэ-но асон отверз уста и промолвил: «В старину злые правители, случалось, совершали грех убийства родителей. Однако же в наши времена попускать, пусть и племяннику, никак невозможно. Наш брат верно говорит. И родич наш Мамору в последнее время немало натерпелся. А я, Ёсиканэ, стал как-никак главой их рода. Неужто не захочу я помочь? Спешно готовьте оружие и ждите!»

Ёсимаса воспрял духом, подобно дракону, которому дали воды, возрадовался, как Ли Лин, которому сохранили жизнь[15]. Прослышав об этом, пришли к нему воины его, излечив раны, полученные в недавних боях, и бежавшие с поля битвы собрали оружие и поспешили к нему.

5. Масакадо отпускает Ёсимасу.