Не моя жена

- Ты все сама услышала, - проговорил Глеб уже спокойно и устало. - Поехали домой.

Я не хотела ни слушать его, ни видеть. То, что он открыл мне чудовищную правду, которую скрывал так долго, не спасало наш брак. Но и смотреть в глаза Артуру больше не могла. Вот что в самом деле разрывало мое сердце. Даже не измена мужа, а обман человека, который всегда был моим идеалом.

- Не все, что он сказал, правда, - резко проговорил Терешин, когда я спустилась по лестнице. Словно очнулся.

- Не все... - повторила я и сама это поняимая. - Но мне с головой хватит того, что ты скрывал столько лет.

Прошла мимо него, и одернула плечо, когда он попытался прикоснуться.

- Варя...

- Не смей даже обращаться к ней, - рыкнул Глеб.

Его никто не замечал, словно его здесь и не было. Теперь и я смотрела сквозь мужа, видя лишь дверь, к которой направлялась. И не взяла его руки, когда он протянул.

Выйдя на улицу под дождь и холодный ветер я, зябко поежившись, сделала глубокий вдох. Надеялась, что так дышать станет легче, но грудь по-прежнему сдавливало тисками.

Пискнула сигнализация припаркованной у входа машины Глеба, и я подошла к пассажирской дверце. Никто ничего мне не сказал...

Просто села в машину и уставилась перед собой, снова и снова прокручивая эту безумную мысль. Их убили, и все обставили, как несчастный случай... И я ничего не знала о смерти родителей. Десять лет обмана.

Вспомнила тот жуткий вечер. Меня не было с ними, мы с Глебом и компанией наших друзей плавали на яхте. Как насмешка судьбы - пока я была на воде, родители горели в огне. Мне и в голову не пришло позвонить им. Конечно, у меня кружилась голова от шампанского и улыбки Глеба. Тогда я была всего лишь студенткой первого курса мединститута, а он молодым, перспективным и очень привлекательным врачом, только устроившимся в папину элитную клинику. Он ухаживал очень красиво, галантно, не напирая. Мы всего-то держались за ручки и несколько раз целовались до свадьбы. А теперь я никто, а он управляющий папиной клиники.

Водительская дверца хлопнула, завелся мотор, машина тронулась с места. Но для меня вся дорога домой осталась незамеченной.

Слез не было, их просто не осталось.

Из некого транса уже дома вывел злой шипящий вопрос Глеба:

- Ты спала с ним?

Я горько хмыкнула, направляясь в свою спальню. Раньше всегда недоумевала, даже обижалась, что муж спал отдельно от меня и приходил лишь когда ему "было надо". Через несколько лет стало все равно. А сегодня я даже была этому рада.

- Не успела, - безразлично огрызнулась. - Ты явился вовремя.

Тогда я не думала, что мои слова станут для него последней каплей, и не замечала бушующей ярости в его глазах. Он развернул меня рывком, сдавил до боли запястья и несколько раз встряхнул.

- Пусти! - зашипела я.

- Дрянь! - рыкнул он, швыряя меня на постель. - Ты унизила меня. В его доме. В его шмотках.

Он залез на кровать и начал рвать свитер, не заботясь о боли, которую мне причинял. Глеб словно обезумел, и не остановился, пока не избавился от одежды другого мужчины на мне. А когда бросил остатки свитера на пол, облизал мое тело злым, голодным взглядом. Он мне был омерзителен. Оттолкнула, отползла к изголовью кровати и прикрылась одеялом.

- Не трогай меня!

Чем дольше я боролась с ним, отталкивая и царапая руки, тем больше понимала, что не подпущу его к себе. Нет, хватит! Он меня больше и пальцем не тронет.

- Отстань! - заорала я сквозь рыдания. - Оставь меня в покое, слышишь? Тебе мало того, что ты сделал?

- Что я сделал? - заорал Глеб в ответ, с небрежностью отбросив мои руки. - Открыл тебе глаза? Рассказал правду?

- Ты же и скрывал ее от меня! Ты обманывал всегда.

- Потому что хотел защитить тебя! - заорал он, едва не стуча кулаком по груди. Он считал себя героем в этой истории, а я просто хотела, чтобы он исчез из моей жизни.

- Защищал от чего? От правды? А когда изменял мне, тоже защищал? Как долго это длится? Сколько их было?

Он не ответил. Молча сполз с кровати и окатил меня знакомым уничижительным взглядом.

- Будешь меня винить? - спросил, цедя каждое слово. – Считаешь в этом только моя вина? Ты же фригидная! Еще и не способна родить. По-твоему я должен поставить крест на своем роде и забыть о потомстве? Я хочу сына, Варя. Для кого я пахал как проклятый эти десять лет? Для кого это все?

Он обвел руками роскошно обставленную комнату, взял с тумбы рамку с нашей свадебной фотографией и запустил ее в стену. Я бы с радостью сделала это сама.

Глеб ушел, хлопнув дверью, наконец, оставив меня одну.

Это все, чего я хотела сейчас. Просто побыть наедине с собой и понять, как мне жить дальше.

Я не останусь с ним, в этом доме. Хоть он и куплен на деньги с продажи родительского дома. Вернее, того, что от него осталось.

В одном Глеб точно прав. Я никто без него. Но только потому, что ему всегда это нравилось. А сейчас я понимаю, что еще и было выгодно.

"Бросай эту учебу, сейчас это ни к чему. Траур", "Зачем тебе работа? Я хорошо зарабатываю", "Работают только те женщины, которых не могут обеспечить их мужчины", "Моя жена не будет секретуткой! Меня засмеют коллеги!".

Я вспоминала все это, и почему-то хотелось смеяться.

Господи, я ведь безоговорочно верила всему, что он говорил, принимала за заботу. Дура! Какая дура...

***

Просыпаться было тяжело. Голова раскалывалась и ныла от недосыпа. Заснуть удалось лишь с рассветом, а теперь… Что-то настойчиво вырывало меня обратно в угрюмую реальность. Непривычно сладкий запах, странное шуршание и невыносимо щекотливые прикосновения. То по носу, то по ноге, то вдруг по бедру. Я вмиг вспомнила, где заснула, и резко села в кровати, подтягивая на груди одеяло.

Глеб.

На кровати у моих ног лежал огромный букет красных роз. Их там без преуменьшений было не меньше ста. Одной из них он и водил по мне, пытаясь разбудить нежно. Нежно! Это слово звучало абсурдно и смешно в сочетании с именем мужа. Но он, правда, делал это.

А еще выглядел так странно. То ли растерянно, то ли задумчиво. А может быть… Нет! Я ведь не сошла с ума, а это вовсе не вина в его глазах.

- Доброе утро, Солнышко, - проговорил он вкрадчиво и послал мне подобие улыбки.

Я лишь одернула ногу и спрятала ее под одеяло, когда он вновь попытался дотянуться до меня. Глеб вздохнул, бросил розу к куче остальных и наклонился, поднимая с пола пакет. Нарядненький такой, с красным бантиком.

- Я пришел с извинениями, - проговорил он и достал из пакета маленькую бархатную коробочку. Он положил ее возле моей руки и стал ждать. Мне не хотелось брать этот подарок. Зря он считал, что все так легко можно уладить куском металла или минерала. Душу, черт возьми, не купить за это. Как и любовь.

Я отвела взгляд.

- Я бы хотела еще немного поспать.

- Да, конечно, - согласился он тут же и чуть приблизился. Как будто боялся спугнуть, и потому двигался плавно, даже робко. Господи, это ведь не он! И никогда таким не был. Если только до свадьбы, когда я совсем его не знала. - Прости, что разбудил так рано. Просто я скоро уйду на смену и увижу тебя только вечером. А больше всего в этой жизни я боюсь вернуться домой и не увидеть в нем тебя.

Слова оказались настолько поразительными, что я с неверием уставилась на мужа. Это, правда, реальность? Или я все еще сплю.

- Черт, девочка моя. – Он обреченно выдохнул. – Это удивление в твоих глазах просто убивает. Ну скажи, ради бога, чему ты удивляешься? Тому, что я люблю тебя? Или тому, что все, что я делаю, всегда для тебя и с мыслью о тебе?

- Спишь с другими тоже с мыслью обо мне? – Слова сорвались с языка, не дождавшись сигала мозга «Молчи!». Я прикусила губу и тут же отползла чуточку дальше на всякий случай.

Глеб звереть, как я ожидала, не стал. Он сцепил челюсти, потупил взгляд и покачал головой. Взял ту самую коробочку, открыл ее и протянул мне.

- Это мое обручальное кольцо, - проговорил он. – Странный подарок, конечно. На самом деле у меня есть для тебя еще один. Но я хотел, чтобы ты взглянула на этот. Ты ведь помнишь его?

Я нехотя кивнула. Эти кольца мы выбирали сами. Впопыхах, но Глеб сразу попросил самые дорогие, что были в ювелирке. Принесли золотые. Для него - стильное широкое, с тонкой матовой полоской, и парное для меня – все то же, но с ободком бриллиантов. Я свое кольцо носила всегда. Он снимал на работе, говорил, что боялся потерять.

- Я сделал гравировку внутри, - продолжил он. - Давно. Но не показывал тебе. Глянешь?

Меня раздражало то, с какой щенячьей преданностью он смотрел на меня, строя эти свои невинные глазки. Но я протянула руку. Сначала с крепко сжатым кулаком, чтобы убедиться, что он увидит багровые пятна от его же пальцев на моих запястьях. А когда он сфокусировал свой взгляд на синяках и опять стиснул зубы, я разжала руку. Глеб вложил в нее коробочку, и я достала кольцо.

«Любовь моей жизни» - гласила сопливая надпись. Как мило! Язвительный комментарий уже крутился на языке. «Кольцо посвящено тебе самому?» Еле сдержалась.

- Я хотел, чтобы ты увидела это, потому что нам сейчас, как никогда, тяжело. Я вынужден признать, что наш брак дал трещину.

Тут уж как язык не сдерживай…

- Я рада, что ты заметил!

- Прошу, не перебивай, - проговорил Глеб строго, но в сочетании со щенячьими глазками все равно выглядел глупо. – Я оступился. Сделал чудовищную ошибку. И очень перед тобой виноват. Прежде всего, я должен извиниться за то, что посмел обидеть тебя и твои чувства.

«Их нет». Сдержалась. Внимательно слушала, не перебивала, как он и просил.

- И я понимаю, что одним словом твое прощение не заслужить. Но я не собираюсь на этом останавливаться, слышишь? И сдаваться тоже. Я лишь прошу тебя дать мне время показать, что ты главный человек в моей жизни.

«Ложь».

- Мне никто не нужен, Варь, - произнес Глеб, казалось бы, так искренне… Настолько правдоподобно, что у меня заныло сердце. Если бы только это было правдой. Если бы только он повторял мне это каждый день. И любил в самом деле, а не на словах. Если бы… - Ты знаешь, у нас есть проблемы. Ну, не дал Бог ребенка. Мы много раз обсуждали этот вопрос. Я давно мечтаю стать отцом, а ты мамой. Знаешь, ты станешь лучшей мамой в мире, я в этом ничуть не сомневаюсь.

Боже! Зачем по самому больному? Зачем раскаленным металлом по кровоточащей ране? Я, закинула голову, пытаясь унять дрожь в подбородке, но безмолвные слезы все равно потекли по щекам.

- Прости, милая, - продолжил Глеб, как заезженная пластинка. – Я все ждал чуда и, видимо, просто… Устал ждать. Не знаю, на что я надеялся. Да и не так уж важно уже. Натворил дел. Но знаешь, вчерашняя ночь заставила меня переосмыслить всю жизнь. Я не мог заснуть до утра, думал обо всем.

Я даже плакать перестала. Утерла слезы и посмотрела этому плуту в глаза. Он начал храпеть через минут двадцать после того, как ушел от меня. Но как правдоподобно врал! Поразительно! Поразительно, что я впервые за десять лет это заметила.

- И что? – спросила и подавила нервный смешок. – Что надумал?

- Что нам нужен ребенок, - выдал он на полном серьезе. Мне вдруг стало дурно. Ребенок от него – я в клетке до конца своих дней. Грех так думать, но сейчас я за свое бесплодие мысленно поблагодарила высшие силы.

- Нет, - шепнула я и мотнула головой. – Я не могу.

- Я знаю, - заверил он, расценив все по-своему. – Но раньше мы не обсуждали альтернативные варианты. А теперь я к ним готов. Мы можем себе позволить даже суррогатное материнство. Другая женщина выносит ребенка, испытает на себе все тяготы беременности и родов, и тебе не придется страдать. И что самое лучшее – не придется гадать! Мы сразу сможем выбрать пол ребенка. Многие звезды сейчас так делают, в этом нет ничего зазорного! Все не так страшно, как звучит, Варь. Просто позволь мне обо всем позаботиться, и у нас появится сын.

«Молчи! Умоляю тебя, молчи!»

- О зачатии тоже позаботишься?

Маска Глеба на секунду дала трещину. Почти незаметно. И он быстро надел улыбку на смазливое лицо.

- Это хороший знак! – заявил он и взял мою руку. – Ты возвращаешься к этому снова и снова и пытаешься меня уколоть. Это говорит о том, что тебе больно. Ведь ты все еще любишь меня. А значит, не все потеряно для нас, любимая. Мы просто оступились.

Стоп! Еще несколько лживых предложений назад был только он. Когда оступиться успела и я?

Как могла, улыбнулась ему в ответ, и забрала свою руку, спрятав под одеяло.

- Значит, ты сделаешь все, чтобы я тебя простила? – задала уточняющий вопрос.

Глеба это повеселило еще больше. Он хмыкнул, мол, это было слишком легко, и развел руками.

- Проси, что хочешь. Требуй!

- Развод, - повторила я заветное слово.

Глеб стрельнул в меня злым взглядом. Я ждала его! Кажется, за ночь я превратилась в адреналиновую наркоманку. Но это здорово встряхивало, что ни говори.

- Варвара, - проговорил он диктаторским тоном. – Это слово ты можешь просто выбросить из своего лексикона.

Неожиданно он заполз на меня и приблизился к лицу нежеланно близко.

- Я люблю тебя, - вынес мне приговор. - И потому развод не дам ни за что на свете. Только через мой труп, Солнышко.

А после Глеб широко улыбнулся и потерся своим носом о мой. Давно забытая нежность… Из какой-то чужой, не моей жизни. Из жизни семнадцатилетней влюбленный девчонки.

- Подумай о том, что я сказал, ладно? – предложил он и быстро чмокнул меня в плотно сжатые губы. То, что мне все это не очень нравилось, он предпочел не замечать. Как всегда. – Я постараюсь вернуться пораньше. Ничего не готовь! Мы пойдем в ресторан. Я оставил на кухне кредитку, ты можешь потратить на себя столько, захочешь. Лимита на сегодня нет.

Очередное странное предложение, вызвавшее во мне ехидный смешок. Лимита нет! Но только на сегодня. А то, что во все остальные дни один сплошной лимит, то это, конечно, не в счет.

- Варь! – позвал Глеб, уже стоя у двери. И вновь виновато-глуповатый вид. – Я уволил ее.

- Кого? – Не сразу поняла. Мысли все еще вертелись о лимитах на мои желания.

- Снежану. Ассистентку, которая тебе звонила.

Я опять прикусила губу. На этот раз больнее, потому что истерический смех так и норовил вырваться. Но мне-то звонила Елена. Вся в слезах, умоляла отпустить Егора, ведь она его любит безумной запретной любовью. Это сейчас мне хотелось смеяться, а вчера я и двух слов связать не могла – погрузилась в шок. Почти сразу бросила трубку, словно та обжигала, и долго-долго смотрела в стену, пока меня колотила дрожь.

Глеб почти ушел, так и не дождавшись моей благодарности за то, что уволил не ту любовницу. Я его окликнула. Сама не знаю… Это не было похоже на хорошую идею, но одна мысль все не отпускала: «Я никто, потому что ему так выгодно. Я никто».

- Да? – спросил Глеб, буквально вбежав в спальню.

- Раз не даешь мне развод…