Помоги проекту - поделись книгой:
– Хватит цепляться к шутке!
– Ну да. Рассказывай.
– Видения – тяжело вздохнув, пифия в несколько глотков ополовинила очередной бокал, задержала взгляд на тарелке перед собой – Они меняют меня, Оди. Может поэтому я стала такая злая… нервная… даже жестокая. Вчера я разбила лицо юной девчонке, что слишком резко открыла штору в моей спальне, впуская свет в барак… я била и била, сминая нос, рассекая брови, разбивая губы… и не могла остановиться. Дерьмо! А что я могла поделать, если до этого как минимум половину ночи провела в жутких сука кошмарах! Подушка в слезах! Простыне в моче – да! Я, взрослая здоровая баба напрудила в постель от страха! От ужаса!
– Хм…
– Не спросишь, что теперь с той несчастной избитой мной девчонкой?
– Не спрошу. Что же такое страшное тебе показали, пифия? Узрела сидящее перед мерцающим экраном стадо оболваненных гоблинов жующих попкорн и радостно смотрящих очередной бесконечный сериал? Узрела себя среди улыбчивых ушлепков разглядывающих последнего в мире гепарда забившегося в самый темный угол стеклянной клетки зоопарка? И поняла, что ты вдруг стала одной из них? Так кто бы не обоссался? Я бы первый зарыдал… ведь таким как они даже память стирать не надо – она все равно пуста. Там нет ничего, что стоило бы стирать…
– Ты стал разговорчивей… злее… болтливей даже. Из тебя прямо прет что-то этакое… злое, насмешливое, неуважительное ко всему и всем сразу.
– Это сегодня – признался я, растянув губы в мокрой от усиленного химией молока усмешке – Я… я едва заставляю себя сидеть на месте, пифия.
– Что-то случилось?
– Что-то случилось – кивнул я.
– Вроде… прорыва в твоем вечном пути?
– Вечном?
– А ты когда-нибудь остановишься? У тебя вообще были хотя бы одни сутки, когда ты просто нихрена не делал?
– Зачем?
– Так прорыв есть?
– Может быть.
– До нас дошли безумные слухи о том, что ты заживо сжег целую религиозную секту каких-то амм… хрен его знает как там дальше.
– Что с видениями?
– И обзавелся новыми бойцами… а еще экзоскелетами…
– Ты вдруг начала избегать темы…
– Страшно – тяжело сглотнула пифия – И ведь в этих видениях на самом деле нет ничего такого!
– Давай к сути.
– К сути? Чаще всего я вижу морозильника. Око Матери расположено где-то в верхнем углу огромного морозильника с третьесортным человеческим мясом.
– Уточни.
– Тела. Живые спящие тела.
– А почему третьесортным?
– Да это я еще лестно о них – поморщилась Кассандра.
– Ампутатнты?
– Нет. Без руки или без ноги встречаются, но в целом при них полный комплект. Но они… жирные, отекшие… мужики и бабы неопределенного возраста, с огромными животами, непомерными жопами и целлюлитными ляжками, свисают с потолка, рядами лежат на чуть ли не на бесконечных полках. Среди них и явные иссушенные наркоманы попадаются. Короче – я вижу замороженный обнаженный сброд.
– И? Что в этом страшного? Увидела среди них себя?
– Да хватит! Нет! Не увидела! Я вижу то, что видит Мать. И увиденное напугало меня – вода!
– Вода? – я подался вперед, отставил опустевший кувшин и подтащил к себе блюдо с жареной курицей.
– В морозильнике не должно быть воды, Оди. Но она там есть – покрывает собой пол. Сначала, в первом видении, воды было немного. Может по щиколотку. В следующем воды стало уже по колено. В третьем… самом страшном, наверное, вода поднялась до нижних полок и… накрыла собой лежащие там нагие тела.
– Головы? – жуя, деловито уточнил я.
– Именно. И головы. Они… я хоть и говорю, что это морозилка, но на самом деле они ведь живые. Это не промороженные субпродукты. Они спят. Спали… поднявшаяся вода накрыла их головы, лица. И они вяло задергались… понимаешь?
– Даже в таком состоянии нужен воздух для дыхания?
– Да. Наверное, они делают один вдох раз в минут десять. Может и того реже. Но следующий вдох загнал в их легкие мутную воду. А ведь если они так медленно живут… то и умирают столь же медленно. Одна женщина… разбухшая от жиров еще при жизни, с огромными расползшимися по груди и бокам сиськами, с огромным пузом… она медленно и упорно дергалась под водой раз за разом… пыталась дышать…
– Хм…
– Страшней всего то, что в следующий раз я снова вижу этот морозильник. Вижу, как затихли захлебнувшиеся нижние ряды – а их там сотни. Сотни людей, Оди! А вода все выше! С каждым днем! Ее приток замедлился, но еще пара дней – и покрытая ледяным крошевом вода накроет следующий ярус полок. И мне снова придется наблюдать как медленно захлебываются люди, как они на инстинктах пытаются сморгнуть липнущий к векам лед, как дрожат их губы под водой… Каждую сука ночь я вижу это….
– И это все? – бесстрастно поинтересовался я, выплюнув на тарелку обглоданную кость.
– Нет. Еще я вижу стену. Обычную стальную стену. В стене намертво заваренный люк. Но кое-где остались щели – и из этих щелей медленно сочится вода. А сама стена… она дрожит, вибрирует. Такое ощущение, что с той стороны на нее давит чудовищная сила. Рано или поздно произойдет что-то страшное…
– Что еще?
– Зомби во тьме. Темные стальные коридоры, перепуганные крики, рычание уже матерых зомбаков, что разгуливают по этим коридорам с абсолютным спокойствием истинных хозяев. Каждый раз это видение посылается мне Матерью не просто так – происходит акт рождения.
– Уточни-ка…
– Это что-то вроде исторгшей тебя жопы мира, гоблин – попыталась улыбнуться пифия – Я так думаю.
– Окраина? Подземный город? Вроде Дренажтауна?
– Наверное… очень похоже.
– И там бродят зомбаки?
– Да. Которых там быть вроде как и не должно.
– Там всегда были только плуксы – задумчиво кивнул я – А плуксы могут быть куда страшнее зомбаков. И эти чешуйчатые твари сожрут любого зомбака с потрохами.
– Может и так. Но я там плуксов не видела. Зато каждый раз смотрю как сталь рождает плоть – в стене открывается люк, из нее чуть ли не выплевывают дрожащее тело с номером на груди и со шрами на плечах и бедрах. Тело трясется некоторое время… его колотит дикая дрожь… ничего не напоминает?
– Я был рожден в этом мире именно так.
– Я тоже так подумала…
– Так рождаются добровольно низшие – добавил я – Хм… и?
– А дальше приходят зомби. Двое, трое, иногда целая толпа. Они садятся на корточки над еще не пришедшим в себя гоблином и начинают его неспешно жрать, отрывая за раз по сочному кусочку и тщательно прожевывая. Если гоблин везучий – он умирает от болевого шока и кровопотери, не приходя в себя. Если гоблин совсем уж невезучий… он верещит, слабо дергается, а в это время кто-то жует его губы и нос, а третий уже тянется к его вкусным выпученным глазам.
– Ясно…
– Такие вот сука у меня видения, гоблин! Каждый день! Я боюсь ложиться спать… и ведь вроде я ко всему привычная. Меня ведь таким не пронять. Но оказалось – еще как пронять.
– Во сне мы слабее – произнес Тигр, впервые нарушив молчание с тех пор, как приналег на пиршественные угощения – Во сне мы – не мы. Я вижу себя во сне человеком. А не зверолюдом. Во снах я боюсь лезущих в окна огромных крыс. А в реальности я этих крыс радостно жру и мне вкусно – а им страшно.
– Я бухаю каждый день – продолжила Кассандра – И каждый день я молю Мать, чтобы она либо пояснила эти видения, либо направила бы меня в нужное место. Я молю о наставлении. Но Мать молчит. А я глотаю таблетки, запиваю самогоном с клюквой. И боюсь прихода того момента, когда я уже не смогу не спать… я расклеилась, Оди. Я уже собиралась рвануть куда угодно отсюда… и тут пришли вести, что знаменитый сраный герой Оди возвращается в город.
– Я здесь не поэтому.
– Да я понимаю. Но…
– Но?
– Возьмешь меня с собой?
– Куда?
– Да куда нахрен угодно!
– Тебя и твой сквад?
– Нет. Их оставлю здесь – покачала головой Кассандра – Без обид, Оди… но я не хочу посылать своих бойцов на смерть. Я покину сквад. Примкну к тебе. Рядовым, если придется. Если считаешь нужным – назначь меня лидером десятка. Я умею выполнять приказы.
– И что тебе это даст?
– Если оставить все как есть, если я продолжу жить здесь и во время каждого сна – будь он днем или ночью – видеть эти видения… я сойду с ума, Оди. Я уже чувствую в себе нелады. Я уже давно не слышу своих бабочек… Так что скажешь, гоблин? Возьмешь безумную пророчицу к себе?
– Рядовым – кивнул я, поднимаясь – Пока что. Но стоит ли менять сытую жизнь с кошмарами на быструю смерть?
– Лучше сдохнуть, чем спятить.
– Твой выбор – пожал я плечами – Пошли прогуляемся, владычица Уголька, пока ты еще не стала рядовым мясом.
– Куда?
– Обсервер – улыбнулся я, прихватывая с собой бутерброд накрытый подушкой из крохотных переплетенных рыбешек – Хочу поглядеть на Зомбилэнд изнутри. Освежить его план.
– Мать не пустит тебя внутрь. Может даже не пустить в Обсервер.
– Вот и проверим – буркнул я, покидая бар – Вот и проверим…
– Так зачем ты здесь? Рокс жрет страусятину и загадочно отмалчивается. Попыталась его напоить, но он меня в этом деле ушатал. Что за тайны?
– Узнаешь по ходу дела. Шагай быстрей, пифия. И хватит бухать.
– Это совет?
– Это приказ.
– Хм…
– Приказ услышан и принят? Или начнешь вести себя как избалованная сука привыкшая командовать, но не подчиняться? Решай сейчас.
– Приказ услышан и принят, командир – грустно улыбнулась Кассандра – Статус правительницы города? Да. Это было весело и приятно. Пока не начались видения. В жопу статус. Я рядовая гоблинша из отряда отморозка Оди. И этим все сказано.
– Ладно – принял я этот ответ, сделав вид, что не заметил искры недовольства мелькающие в ее воспаленных чуток глазах – С наркотой ты тоже в завязке. Пока я не скажу.
– Лазеек не оставляешь, гоблин…
– Это же касается приема энергетиков и любых других химикатов и медикаментов помогающих добавить бодрости и отсрочить сон.
– Охренеть…
– Я не откажусь от еще одного бойца. Но мне нахрен не нужна боящаяся спать визгливая наркоманка с трясущимися руками.
– Ладно… И не так уж трясутся у меня руки.
– Увидим на стрельбах. Ты говорила – видения приходят не только тебе.
– А я думала ты мимо ушей пропустил.
– Ну?
– Бродосы ушли вчера обратно по Тропе. Я ужинала с ними. Спрашивала, чем помочь, поделилась консервами и прочим. Ты в курсе, что бродосов стали снабжать чуток хуже обычного?
– Нет.
– А это так. Их поставки стали реже. По первому требованию уже не прилетают дроны с грузом боеприпасов и медикаментов. Ассортимент в торговых автоматах не обновлялся уже почти неделю – хотя все слоты выкуплены.
– Это новость.
– Ага. Хреновая такая новость. Они кормятся охотой. Но убив вепря ты получишь только мясо, шкуру и кучу возни. Но не сумеешь выбить из дикой свиной жопы пачку бинтов, упаковку аспирина или хотя бы чистые трусы. Я подарила бродосам пару ящиков разной мелочевки – такой, которую не замечаешь ровно до тех пор, пока она срочно не потребуется. И такая хрень не только с этим табором дорожных вергов. У всех так! Это мне тоже бродосы рассказали.
– Разладилось снабжение вечных охранников Чистой Тропы? Дерьмо.
– Дерьмо – согласилась поморщившаяся от лучей солнца Кассандра, доставая из поясной сумки с бабочками солнцезащитные очки – Еще тропники поведали мне, что три дня назад вышибла себе мозги путешествующая пифия Венноза. Я много о ней слышала – древняя мудрая старуха, что почти всю жизнь провела в путешествиях. Отличалась своей добротой, умом, спокойствием. Ага… она сначала пристрелила юного любовничка, а затем приставила ствол дробовика под подбородок и с радостной улыбкой нажала на курок, снеся себе к хренам башку залпом картечи. Все случилось на одном из пятачков безопасности у Тропы и бродосы узнали одними из первых. Знаешь, что примечательно?
– Удиви.
Поделиться книгой: