Помоги проекту - поделись книгой:
Владимир Иванов
ЛЁД И РАЗУМ
Глава 1. Знакомство с…
«Можно ли меня назвать хорошим человеком? Не знаю. Я себя так называю. А как меня называют другие, меня не сильно интересует».
Это был один из тех осенних дней, когда небо полностью скрывала серая неприятная пелена, а мелкий противный дождь за окном напоминал о себе с утра до вечера. Это был один из тех суетливых дней, когда хотелось остаться дома, устроиться в мягком кресле, закутаться в теплый плед, ничего не делать и наслаждаться сгустившейся тишиной. Это был один из тех дней, когда хотелось наговорить много лишнего, а внутри просыпался злобный черноглазый хорек, нагло и бесцеремонно пытающийся прогрызть себе путь наружу. К сожалению, в этот «замечательный» «солнечный» день остаться дома я не могла. И помолчать — тоже.
— Меня зовут Риана Хьюз, — произнесла я, с хмурым равнодушием рассматривая членов комиссии. Они отвечали мне взаимностью. По крайней мере, трое. Четвертый, красивый голубоглазый блондин в черном шелковом костюме, отвечал ослепительной белозубой улыбкой. Не человек, а ходячая реклама стоматологической клиники. — Девятнадцать лет. Первый курс Публичного Университета Р. Т. Лонга. Направление: бизнес-администрирование. Люблю читать и размышлять о том, в каком болоте этот мир окажется через пять-десять лет. Уважаю компьютерные игры. Кто бы их ни придумал, он сделал полезное дело. И теперь куча людей вместо того, чтобы оказывать давление на рынок труда, днями и ночами растрачивают свою жизнь ради тысяч мегабайт бессмысленной информации.
Пожилая женщина, сидящая в центре, поджала губы. Отвисшие брыли придавали ей сходство с бульдогом, готовым вцепиться в зазевавшуюся жертву. Да и внимательный суровый взгляд женщины не сулил ничего хорошего.
Крупный седовласый мужчина с ноздреватым пятнистым лицом не смотрел на меня. Он откинулся на спинку стула, сложил руки на круглом животике, прикрыл глаза и чуть ли не храпел.
Молодой чернявый паренек, сидевший слева от председательствующей женщины, задумчиво листал тоненькую папку. Как будто исписанные листы бумаги были гораздо важнее пришедших на собеседование. Хотя… да, наверное, важнее.
А голубоглазый блондин продолжал улыбаться. Он смотрел на меня с легкой, тщательно скрываемой насмешкой. Очень раздражающей насмешкой. Хотелось сказать что-нибудь злое, язвительное, что стерло бы эту насмешливую улыбку с гладковыбритого самоуверенного лица.
— Еще что-нибудь? — поинтересовалась председательница, убедившись, что пауза слишком затянулась.
— Думаю, этого хватит, — отозвалась я.
— Хорошо, — неохотно произнесла женщина и, помолчав немного, добавила. — Теперь вы.
Тяжелый взгляд переместился на Лизу. Невесомое небесное создание широко раскрыло и так огромные голубые глаза, провело рукой по струящимся золотистым волосам, мило улыбнулось и нежно прощебетало:
— Меня зовут Лиза. Лиза Коффин.
Чернявый паренек хрюкнул. Поднял голову, наткнулся на гневный взгляд председательницы и, сжавшись, уставился в папку. Седовласый всё опирался на спинку стула и как будто перестал дышать. Оставалось надеяться, что ему не нужна помощь Лизиного отца. Тот как раз владел тремя крематориями и без проблем превращал большие мертвые тела в кучки пепла, занимающие совсем немного места.
— Я очень люблю животных! — восторженно продолжала Лиза. — Кошечек, собачек, птичек, рыбок, муравьев, инфузорий с туфельками!..
Мы с ней учились в одной группе. И, если честно, я не очень хорошо понимала, зачем она с маниакальным упорством посещала все занятия. Лиза внимательно слушала преподавателей на лекциях, а после, широко раскрыв небесно-голубые глаза, мотала головой из стороны в сторону, когда ее спрашивали, поняла она что-нибудь или нет. Это непонимание ничуть не мешало ей на семинарах и коллоквиумах, на которых она худо-бедно получала хорошие и удовлетворительные оценки, умудряясь выдавать неожиданно глубокие умные ответы.
Да и, вообще, зачем ей было учиться? Мистер Коффин легко мог отправить любимую дочурку в любой университет из лиги Дубовых ветвей. Но нет! Она училась в публичном университете средней руки, получала стипендию, отбирая как минимум одно место у кого-то менее удачливого, менее богатого. Лиза вызывала раздражение своим блистательным внешним видом, своим легкомысленным отношением к деньгам, своим накрученным аккаунтом в СоСе, своим красным кабриолетом, который она каждый учебный день парковала на месте ректора. И каждый учебный день в одиннадцать часов дня ректор вызывал ее по громкой связи и просил (!) перепарковаться.
А еще Лиза пришла вместе со мной и Джори на собеседование в Группу компаний Триумф. Прошедшему собеседование обещали практику в одном из подразделений холдинга и грант на дополнительное обучение. Лиза подала заявку, ее рассмотрели, одобрили, и теперь она сидела рядом и щебетала, щебетала, щебетала. Вот зачем ей это, а? Лучше б изучала, как правильно сжигать людей.
— …На самом деле рыбки разговаривают! — Лиза не умолкала. — Просто люди этого не могут понять! Вода такая же волновая среда, как и воздух, но звук в воде распространяется слишком быстро и поэтому ухо обычного нетренированного человека без специальной аппаратуры не способно услышать рыбьи разговоры. Но, когда я была маленькой, у меня получалось подслушивать, как…
— Хватит, — председательствующей женщине надоел нескончаемый монолог. — Я думаю…
— Но я не все рассказала о себе! — Лиза захлопала ресницами, в небесно-голубых глазах возникло удивление. — Знаете, у меня в жизни было так много интересного!..
— Довольно, — рыкнула председательница и хлопнула ладонью по столу.
Чернявый паренек втянул голову в шею и изобразил соляной столб. Седовласый мужчина всхрапнул, бормотнул что-то под нос, но глаза так и не открыл. Рано я его похоронила, сожгла, а пепел развеяла по ветру. Раздражающий блондин продолжал рассматривать моё лицо. И что он там обнаружил-то?
Когда последний раз смотрела в зеркало, то не заметила на лице ничего интересного. Бледный овал, обрамленный каштановыми волосами. Небольшая родинка над губой. Аккуратный нос. Синяки под покрасневшими чуть прищуренными глазами. Большие очки в широкой роговой оправе. Отсутствие макияжа. А этот блондинчик смотрел на меня будто видел какую-то несуразную диковинку и улыбался. Даже не улыбался — нагло и тайно смеялся надо мной.
— Хорошо, — убедившись, что Лиза не торопится продолжать, председательница довольно улыбнулась и посмотрела на Джори. — А что вы расскажете о себе?
— О! Я очень ждал этого! — мой одногруппник ослепительно (но не так, как блондин) улыбнулся и выложил на стол пухлую папку. — Меня зовут Майкл Джори. Первый год обучения в Публичном Университете Р.Т.Лонга по курсу бизнес-администрирование. Но думаю, что за меня гораздо больше скажут мои проекты. Если хотите, можете ознакомиться с ними! Меня отличают профессионализм, пунктуальность, готовность узнавать новое и способность подстраиваться под обстоятельства. Я упорен и готов работать на благо ГК Триумф и ее учредителей. Готовность ко всему — моё кредо. Как говорил один из основателей ГК Триумф, уважаемый Димитро Голови: «В жизни нет ничего невозможного!»
С этим я не могла не согласиться. Рыжий веснушчатый кривозубый Джори считал, что нельзя останавливаться и надо со всех ног нестись в богатое светлое будущее. Он придумывал разнообразные идеи, выстраивал всевозможные планы, готовил самые безумные предложения. Только за два месяца учебы он три раза обращался к ректору с тщательно подготовленными бизнес-проектами.
Во-первых, по мнению Джори, слишком много площадей университета простаивали зря. Поэтому он предложил все коридоры заполнить торговыми автоматами; уплотнить общежития, поставив двухъярусные кровати, а освободившиеся комнаты сдавать посуточно всем желающим; а часть университетской парковки огородить и превратить в платную.
Во-вторых, Джори предложил переоформить земельный участок под университетом, захватить кусок проезда (единственную возможность подъехать к соседним домам), договориться с земельно-кадастровым управлением, исключить обременения, осуществить благоустройство участка, после чего выставить шлагбаум и требовать у жителей плату за проезд.
В-третьих, он посоветовал сделать непосещения занятий платными. Джори считал, что студенты должны относится к учебе с большим почтением. А что может быть более почтительным, чем оплата пропусков?
Он учел все мелочи. Даже те суммы, что потребовалось бы потратить на взятки нужным людям в случае возникновения судебных претензий. Ректор внимательно выслушал Джори, хорошенько обдумал его предложения и в итоге отказал.
— Да он просто не понимает, что деньги утекают сквозь пальцы! — кипятился Джори в столовой, яростно превращая вареную картошку в пюре. — Глупый трусливый старикан! Надо думать на сотни шагов вперед! А он как будто прикупил себе место на кладбище, исповедовался и готовиться отправиться в рай!..
Я молчаливо слушала его и ковыряла вилкой обед. Джори требовался молчаливый слушатель, и он решил сесть за мой столик. Отличная идея, право слово.
— Риана, вы меня слушаете? — воспоминания прервал раздраженный голос председательницы.
— Нет, я слушаю, как общаются Ид и Эго.
— Очень смешно, — фыркнула женщина. Недовольное лицо стало еще недовольнее. Она осторожно глянула на блондина, дождалась едва уловимого кивка, нахмурилась, и, снова уставившись на меня, спросила. — Расскажите, как вы оцениваете нашу компанию?
— Как соковыжималку, — я смотрела только на председательницу, старательно не замечая переглядывания и кивки. — Вы используете своих сотрудников на сто, нет, даже на двести процентов, выжимаете из них сок, мякоть, а когда от них остается опустевшая шкурка и бесполезный жмых, вы избавляетесь от ненужного мусора. Вы забираете молодость, надежды и мечты и заменяете их неврозами, язвами, инсультами и инфарктами.
Женщина-председатель хмурилась, кусала губы. Чернявый паренек уставился на меня с неприкрытым изумлением. Даже седовласый проснулся и внимательно слушал, полуприкрыв глаза. Реакцию блондина, сидевшего чуть в стороне, я нарочито не отслеживала. Почему-то меня не покидало ощущение, что он ничуть не изменил своей наглой белозубой улыбке, тщательно скрываемой насмешке и настойчивому чуть ли не раздевающему взгляду.
— Постоянные иски, которые ГК Триумф регулярно направляет бывшим работникам показывают, что ваши юристы тщательно составляют трудовые договора и учитывают в них множество мелочей, — я пыталась говорить ровно, спокойно, но почему-то в голос то и дело прорывались обвиняющие нотки. — Вы скупаете и разоряете конкурентов, используете административный ресурс, оформляете патенты на дизайнерские решения и перспективные идеи, и не даете развиваться небольшим компаниям, натравливая на них всевозможные проверки. Пожарные, санитарно-эпидемиологические, налоговые. Прибыли топ-менеджеров компании устремляются в небеса, ведь она работает на их личное благо как единый механизм, в котором любой болтик, любую шестеренку можно заменить на новую без малейших проблем. Еще можно отметить вашу бесцеремонную политику по манипулированию общественным…
Договорить я не сумела. Со стороны блондина послышался веселый смех, сбивший меня с мысли.
— Вы хотите возразить? — я одарила развеселившегося зубоскала суровым взглядом.
— Нет, нет, — замахал он руками, продолжая улыбаться. — Продолжайте, мисс Хьюз, продолжайте.
— Это всё что я хотела сказать, — боевой настрой куда-то исчез, оставив вместо себя неприятную резь в животе.
— Хорошо, — председательствующая дама посмотрела на Лизу. — А что думаете о нашей компании вы, мисс Коффин?
— Меня радует, что ГК Триумф принимает участие в социальных программах…
— «Потому что это позволяет уменьшить налог на прибыль…» — мысленно закончила я за Лизу.
— Помимо этого, приятно осознавать, что ваша компания борется с глобальным потеплением и участвует в разнообразных зеленых инициативах. Город-сад. Посади дерево… — продолжала щебетать Лиза.
— «Что я там говорила про налог на прибыль? — я с мрачным видом наблюдала, как седовласый вновь засыпает на стуле. — Бухгалтерия Триумфа правдами и неправдами оформляла все налоговые вычеты, какие могла. Про „оптимизацию“ налоговых отчислений и говорить не приходилось. Зря что ли они на основе головной компании создали холдинг из множества мелких?»
— Очень хорошо, — улыбнулась председательница, дослушав Лизу. — А что скажете вы?
— ГК Триумф — это уникальный механизм, в котором каждый работник может ощутить собственный вклад в общее дело, — Джори украдкой глянул в мою сторону, ожидая колкости или презрительной улыбки. Не обнаружив ни того, ни другого, он бодро и уверенно продолжил. — Как говорил один из основателей ГК Триумф, мистер Моргенштейн: «Когда делаешь общее дело!..»
Слушать Джори мне не хотелось. Он шпарил по заранее заготовленной методичке. Хитроумный одногруппник изучил Триумф вдоль и поперек. Открытую информацию. Закрытую. Вызнал всё о ее руководителях и их интересах. Прочитал не одно интервью. Подготовился: надел костюм, вычистил ботинки, даже галстук нацепил такой же расцветки, как у какой-то большой шишки. Не хватало золотых часов, заколки для галстука и запонок — на это денег у Джори пока не нашлось.
Наша с Лизой подготовка оказалась куда как проще. По крайней мере, подготовка, связанная с внешним обликом.
Я оделась как обычно, а перед выходом из общежития покопалась в ТуТле, изучая в основном критические статьи. Их оказалось не так много. Триумф активно давил журналистов и независимые новостные площадки, стремящихся показать холдинг не с самой лучшей стороны. Но имеющейся информации хватило мне с лихвой.
Какую именно информацию вызнала Лиза я не знала, но на собеседование она надела скромный деловой костюм, да и к офису Триумфа приехала не на красном кабриолете, а на метро.
Джори продолжал вещать, а я осторожно глянула на блондина. Тот смотрел на меня и задумчиво улыбался. Гладкие ухоженные пальцы правой руки отбивали беззвучный ритм по столу. Странный тип. Красивый — этого у него не отнимешь — но мутный. В нём чувствовалась некая фальшь. И что этот блондин здесь делал? Члены комиссии представились, а его никто не представлял. Он просто сидел в кабинете и смотрел… на меня, собираясь то ли съесть, то ли объявить последним членом трагически погибшей королевской семьи в обязательном порядке наследующим королевский трон.
— Риана, — председатель снова обратилась ко мне. — Вы говорили, что у нашей компании есть недостатки. Скажите, как бы вы стали бороться с ними?
— Как рядовой сотрудник? — хмурый взгляд, язвительный тон. — Никак.
Ни взгляд, ни тон, ни ответ председательнице не понравились. Она посмотрела на меня недовольно, покосилась на блондина, дождалась его кивка и терпеливо сказала:
— Нет, нет, не обычным. Допустим, вас взяли в совет директоров…
— Ха. Ха. Ха.
— Простите? — председатель комиссии сбилась с мысли и зло уставилась на меня.
— Во-первых, никто меня в совет директоров не возьмет. А во-вторых, даже окажись я там, среди больших, — мой голос сочился сарказмом, а бешенный хорек внутри бесновался, догрызая, по ощущениям, остатки печени, — успешных и богатых людей, то не смогла бы ничего сделать. Внутренние положения Триумфа, приведшие его к столь печальной славе, создавались годами, и изменить их за один день одному человеку не удастся. Нет, я могла бы разогнать всех, но, боюсь, новые люди не смогут противиться системе и станут полноценными частями соковыжималки. Единственный реальный способ изменить вашу компанию, это передать ее под государственное управление, но тогда придется забыть про эффекти…
— Мисс Хьюз, — как оказалось седовласый не умер, не спал, а прикрытые глаза не мешали ему очень внимательно слушать мою речь, — скажите, а чего вы добиваетесь?
— Я… — вопрос поставил меня в тупик. — Я не знаю.
— Да-а-а? — тихо протянул седоволосый, подвинулся вперед, оперся на стол, задумчиво посмотрел на меня. И вроде в голосе не было угрозы, и вроде взгляд выражал всего лишь усталость, но этого взгляда и одного простенького вопроса хватило, чтобы меня пробрала внутренняя дрожь, а злобный хорек испуганно убрался куда подальше. — Видите ли, мисс Хьюз, мы внимательнейшим образом рассмотрели вашу заявку, изучили ваше эссе и ответы на вопросы. Мы увидели в вас нечто интересное, перспективное, способное принести нашей компании что-то новое, способное изменить внутреннюю политику, способное не бежать от трудностей, а бороться с ними. И что мы увидели сегодня? Подростка. Прыщаво…
Блондин предупреждающе кашлянул. Седовласый смешался и, помолчав немного, продолжил более миролюбивым тоном:
— Мы увидели человека, не способного проявлять гибкость и не желающего слышать иную точку зрения, человека, упорно делящего мир на две части: на белое и на черное, человека, который забыл о том, что в мире существуют и другие цвета, — пока седоволосый говорил, председатель сверлила меня неприязненным взглядом. — Мы были готовы предложить вам обучение, работу, дать возможность познакомиться с нашей компанией поближе. Но теперь… Я думаю, что наше предложение больше неактуально. Я только не пойму, о чём вы думали? Зачем вы писали эссе, проходили тестирование?
— Когда я писала эссе и отвечала на тестовые вопросы, то действительно хотела попасть к вам. Можно сказать, что я подгоняла решение под заранее известный ответ. Это глупо, это лживо, это лицемерно, это неправильно, но тогда мне казалось, что смогу стать частью механизма, — нехотя отозвалась я. — Теперь же, когда я больше узнала о вашей компании, то поняла, что не смогу работать в Триумфе. И я пришла… высказать свое мнение о вас. Я не могла его не высказать, понимаете?
— И чем вы отличаетесь от сотен других, что не могут не высказать свое мнение, не приходя к нам?
— Тем, что обычно я молчу, а свое мнение высказываю только тогда, когда им интересуются, — взбесившийся хорек справился со страхом и снова принялся прогрызать путь к свету. — Забыли? Вопросы задавали вы, а я на них честно отвечала.
Блондин тихонько засмеялся.
— Так, хватит, — рыкнула председатель. — Собеседование закончено. О результатах мы сообщим…
— Да вы что! — перебила я ее. — Остальных вы даже не дослушали! Или вы хотели пообщаться только со мной?
Блондин засмеялся куда как громче. И тощий чернявый паренек, и пышущая злобой председательница, и полусонный седой мужчина — все члены комиссии выжидающе уставились на него.
Блондин отсмеялся, смахнул несуществующую слезу и внимательно без улыбки посмотрел на меня. Ясные голубые глаза казались бездонными колодцами. Что-то у меня внутри замерло. Мир, комиссия, одногруппники, кабинет — всё куда-то исчезло. Остались только мы: я и этот несносный блондин. Это странное ощущение продлилось всего несколько мгновений, а потом что-то дрогнуло, забилось внутри, мир вернулся, кровь прилила к лицу.
— Мисс Хьюз, права, — голос блондина казался таким далеким-далеким. — Собеседование надо довести до конца.
— Хорошо, — отозвалась председательница и хмуро посмотрела на Джори. — А что бы вы сделали, если бы оказались в совете директоров компании?
— Я? — деловито и одновременно восторженно переспросил одногруппник. Ответ на такой вопрос Джори заранее не заготовил. Он задумался, механически ослабил галстук на шее, чуть побледнел.
— Я? — повторный вопрос прозвучал неуверенно. Но Джори сдаваться не собирался. Он быстро всё оценил и бодрым уверенным тоном стал излагать план оптимизации компании. — Во-первых!..
Его ответ я не слушала. Лизин — тоже. Меня больше интересовало, что происходит со мной. А пока я пыталась разобраться в себе, пока одногруппники отвечали, блондин смотрел на меня задумчиво, оценивающе, но уже без той раздражающей насмешки. Он как будто решал, как лучше использовать некое тайное знание, полученное во время собеседования.
— Вот и всё, — председатель высокомерно улыбнулась. — Собеседование закончено. Мы свяжемся с вами позднее и сообщим…
— Позднее? — перебил ее блондин. — Может, лучше сегодня? Чтобы не томить соискателей?
— Как скажете, — улыбка с лица председательницы сразу исчезла. — Дэнис, проводи соискателей во вторую переговорную.
— Хорошо, — отозвался чернявый паренек и сорвался с места.
Этот кабинет ничуть не отличался от предыдущего. Такой же длинный стол. Такие же ряды кресел. Такой же огромный телевизор на стене. На стенах такие же большие панно с иррациональными антиэстетическими сюжетами в вычурных рамах. Если б не отсутствующие члены комиссии, то можно было бы подумать, что нас привели в тот же кабинет, из которого и вывели.
— Располагайтесь, — указав рукой на кресла, произнес Дэнис и быстро вышел в коридор. Дверь закрылась совершенно беззвучно.
— Эх, — приземлившись на стул, вздохнул Джори. — А ведь я так готовился, так готовился…
— Они меня совсем не слушали, — пожаловалась Лиза. На ее красивом лице читалось искреннее огорчение. Одногруппница обошла стол и принялась изучать настенные панно.
— Это ты во всем виновата, — хмыкнул Джори и беззлобно глянул на меня. — Вот зачем было так делать?
— Так? Как — так? Я просто сказала им то, что должна была сказать.
— А надо было им сказать то, что они желали услышать, — Джори облокотился о стол локтями и поник. — Ничего нам здесь не светит.
— Согласна, — кивнула Лиза. Она грациозно скользила вдоль стены, останавливалась, изучала образчики странной живописи и продолжала скользить дальше. Ни огорчение, ни скромный деловой костюм не лишили ее легкости и воздушности. Луч золотистого света в темном царстве. Воплощенная естественность и свобода. Она выгодно отличалась от красивого, но такого фальшивого блондина, раздражающего меня одним своим присутствием.
— И я согласна с Майклом, — Лиза через плечо глянула на меня и вернулась к изучению живописи, — следовало быть более сдержанной и следить за словами.
— Я не люблю врать.
— И что с того? — Джори положил голову на стол и устало посмотрел на меня. — Не обязательно врать. Можно просто избегать некоторых тем, не говорить лишних слов, не лезть со своим мнением.
— Я согласен с вашими словами, — в кабинет ворвался блондин. Он бросил насмешливый взгляд на меня и отчеканил. — Комиссия пришла к выводу, что ни один из соискателей нам не подходит.
— Я так и думал, — фыркнул Джори.
Лиза вздохнула, не говоря ни слова.
Поделиться книгой: