Помоги проекту - поделись книгой:
– Куда мы направляемся? – интересуюсь я, но мне не успевают ответить.
Впереди по курсу движения автобуса нам преграждает путь разномастная толпа враждебно настроенных людей. В окна автобуса полетели камни. В ответ сотрудники без компромиссов стреляют из автоматов по толпе. Та начинает рассыпаться во все стороны, но меткие выстрелы догоняют практически каждого. Минуты через три в живых никого не осталось. Выезд на одну из главных улиц усеян трупами нападавших. Водитель прокашливается и движется прямо по ним.
Проспект контролируется сотрудниками МВД и кое-где военными частями. Повсюду видны следы непонятного мне противостояния: разбитые окна на первых этажах домов, изувеченные витрины магазинов. Местами в них полыхает пламя пожаров, наблюдаем даже горящие припаркованные автомобили.
Время от времени слышны автоматные и пистолетные выстрелы. Двигаемся медленно – постоянные остановки и проверка кто мы и куда следуем.
Наконец, попадаем через тройное оцепление на Красную Площадь и через пару минут въезжаем в Кремль. Автобус останавливается у парадного крыльца, и мы в сопровождении охраны идём по коридорам. Очень скоро проходим в малый зал, где собрался практически весь кабинет министров СФГ.
– Здравствуйте, Анастасия Олеговна и Фёдор Александрович! – Молотов жмёт нам поочерёдно руку, но в его рукопожатии присутствует волнение. – У нас очень плохие новости.
– Что случилось?
– Сегодня произошла попытка государственного переворота. Рано утром пришло сообщение из Токио: император Сёва коварно убит в своей резиденции, куда он отправился два дня назад на встречу с руководителями производственных объединений дальневосточного района страны.
– Невероятно! Чудовищная новость!
– К сожалению, это ещё не всё. Два часа назад пришло печальное известие из Бонна. Вильгельм Канарис погиб на пути из личного дома в здание Совета города. Машину остановил пастор, потом из кустов выскочили террористы. Несколько выстрелов, сделанных в упор, решили его судьбу. Даже не довезли до больницы.
– А Сталин? – вырывается у меня.
– Почти час назад нам сообщили ещё одно чудовищное известие: находившийся на своей даче «спецобъект №18»,35 товарищ Сталин был предательски убит своим сыном – Василием. Вместе с невесткой – женой Якова и её маленькой дочерью. Именно из-за сына товарища Сталина охрана резиденции притупила свое внимание.
– Василий?! Убил родного отца?! – если бы инопланетяне спустились с небес на землю, я была бы не так удивлена.
– Это чудовищно осознавать, но факты упрямая вещь – Василия даже не стали проверять на наличие оружия, что и сыграло роковую роль в этом покушении, – Молотов смотрит на меня серьёзным взглядом испод сдвинутых бровей. – На первичном допросе он показал, что ему был предложен пост одного из новых руководителей страны. Поэтому он и примкнул к террористам. Анастасия Олеговна! Сейчас у нас в стране безвластие.
– Это не просто безвластие, а катастрофа! А что теперь подумают наши вооружённые силы у берегов Австралии… нет, сволочи эсдээсовские! Как они момент подгадали, а! Решили, что страна распадётся, и они мигом явятся на всё готовенькое!
– Чтобы этого не произошло нужно срочно сформировать новое правительство и выбрать главу государства.
– Я абсолютно согласна с вами, Вячеслав Михайлович!
– Анастасия Олеговна! Пока вы ехали к нам сюда, мы коротко обсудили создавшееся положение. Практически все члены правительства согласны с тем, что пост Председателя Верховного Совета СФГ должны занять вы.
– Что?! Как это я?
– Да, Анастасия Олеговна, вы и только вы. По ряду причин.
– Не думаю, что это хорошая мысль.
– Ну, смотрите: курировали все экономические разработки вы.
– Не только я!
– Вы. Основное развитие нашей страны шло под вашим и именно вашим плотным контролем, – начал он загибать пальцы. – Из кабинета Министров только вы одна сейчас свободно говорите на всех трёх государственных языках. Вы награждены японским орденом, вы освободили немецкий народ от тирании фашизма. А кто подсказал идею духовного сближения народов нашей страны? Кто кропотливо выстраивает структуру оборонного и научно-технического потенциала нашего государства? Кто вывел СФГ в космос и обеспечил персональной связью? Без неё сейчас нам было бы очень туго. Так что, «все дороги ведут в Рим», Анастасия Олеговна.
– Разрешите? – привстал со своего места министр лёгкой промышленности Ямамото.
– Говорите, товарищ Ямамото, – киваю ему головой.
– Товарищ Асташёва! У нас в Японии говорили так: династия Императора исходит из главного клана страны. Вы одна остались из клана Трёх.
– А Яков Джугашвили?
– Ему сейчас не до нас, – сообщает Жуков. – Он потрясён горем утери отца и ещё больше – гибелью жены с дочкой. Тем более, что из лап смерти его вырвали именно вы. Анастасия Олеговна! Товарищи дело говорят. Войска тоже не забыли, кто повёл их в решающую битву против Гитлера. Любой другой из нас не имеет такого авторитета, какой есть у вас.
– Но женщина у руля власти… такого же не было никогда!
– Всё приходится делать когда-то в первый раз, – улыбается Молотов.
– А ты что скажешь, супруг мой любимый? – поворачиваюсь к Фёдору.
– Настя! У нас нет другого выхода, кроме как выбрать тебя. Правильно сказал тарщ Ямамото – ты одна осталась из клана. Остальные не имеют такого политического веса.
– И ты, Брут? – с укоризной гляжу на мужа. – Эх… тяжела женская доля… ну, смотрите мне! Сами напросились!
– Какие будут указания, товарищ Председатель Верховного Совета? – Молотов встал по стойке смирно, за ним поднялись остальные.
Глава 6
Я внимательно оглядела собравшихся.
– Первое. Георгий Константинович! Приказываю атаковать Австралию с помощью баллистических ракет. Разрешаю, если потребуется, применить даже урановые боеголовки! Даю вам два часа на организацию атаки, после чего жду доклад. После этого произведём планомерную зачистку этих отщепенцев по всему миру. Хватит им пакостить напрямую и исподтишка!
– Есть!
– Клюге! Наведите порядок в городах. Не церемоньтесь с путчистами. Мобильным отрядам милиции придать по одному госбезопаснику, и не колеблясь применять высшую меру социальной защиты против злостных нарушителей общественного порядка. Они решили устроить террор? А мы им в ответ такой же и без капли сострадания! Что у нас с телевидением? Хочу выступить перед народом.
– За Шаболовку идёт ожесточённый бой, – доложил Клюге. – Там получился слоёный пирог.
– Не поняла, поясните.
– После захвата путчистами телецентра, они начали транслировать обращение к народам с призывом примкнуть к ним. Кто-то из сотрудников Шаболовки успел выбросить из окна записку с просьбой о помощи. Откликнулась группа комсомольцев из близлежащего райкома молодёжной организации. Они попытались освободить телецентр, ликвидировав некоторое количество заговорщиков и пытаясь освободить студии Шаболовки. Затем к путчистам поступило подкрепление, а сейчас здание окружено кольцом войск и милиции.
– Доставьте сюда телевизор.
Пока выполняется моё распоряжение, подхожу к столу и разом осушаю стакан с водой.
– Настя… – тихо позвал меня муж.
– Что, Федя?
– Я понимаю, что ты сейчас обдумываешь создавшееся в стране положение, но там наша дочь, – кивает он вдаль, в направлении телецентра. – Настин райком как раз напротив Шаболовки.
– Что? – стакан из моих рук со звоном падает на пол. Как раз принесли и установили в зале телевизор. Мы захватываем конец передачи путчистов, когда в студию врывается отряд из десятка молодых людей обоего пола, вооружённых трофейным разношёрстным оружием и в прямом эфире происходит перестрелка. Один из террористов стреляет в девушку, которая командует освобождением телецентра.
Секундой раньше один из молодых людей, смутно знакомый мне в таком ракурсе, бросается вперёд и закрывает собой нашу дочь. Слышны выстрелы за кадром, путчисты падают на пол один за другим. К парню ринулись сразу несколько человек и пытаются оказать помощь. Диктор садится в кресло перед камерой и спрашивает Настю.
– Девушка! А вы кто?
– Второй секретарь райкома комсомола, Анастасия Асташёва. Товарищ! Можно мне сказать пару слов?
– Да-да, конечно, прошу вас…
– Здравствуйте! Я представляю райком комсомола одного из районов Москвы… – мы с мужем ближе всех прильнули к телевизору и, обнявшись, смотрим на выступление нашей дочери – … мы узнали из записки, брошенной из окна одного из помещений Шаболовки, что группа классовых врагов прорвалась в здание, и решили прийти к вам на помощь. Многие из нас ранены, но наша группа будет удерживать студию до последней капли крови! Товарищи! Обращаюсь ко всем, кто меня слышит. Мы столько лет жили дружной семьёй народов, пока тёмные силы империализма и церковного мракобесия не попытались повернуть нашу страну вспять. К тому времени, когда крестьяне и рабочие угнетались капиталистами и одурманивались религией! Но больше этому не бывать! Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами! А сейчас – извините, мы должны не допустить прихода сюда второй группы врагов, шедшей за нами по пятам!
– Настя! – где-то за камерой слышен голос с испанским акцентом. – Вижу в окно, как милиция и войска штурмуют здание! Но пасаран, Настя! Они не прошли! Телецентр снова в руках власти!
– А ну, ребята, – наша дочь подзывает к микрофонам своих соратников. – Давайте нашу, комсомольскую. Какую мы учили для конкурса.
Она снова подходит к микрофону.
Парни и девушки подхватывают припев.
И снова из уст нашей дочери льётся патриотическая песня.
Теперь припев вместе поют все комсомольцы группы, даже лежащие раненые на полу. Я плачу навзрыд, никого не стесняясь. Меня пытаются успокоить, дают новый стакан с водой.
– Это уже не слова второго секретаря райкома, – медленно говорит Молотов. – Это речь Председателя Комитета Молодёжи СФГ. И не спорьте, Анастасия Олеговна. Я как политик знаю, о чём говорю. Ваша дочь с самого детства была на слуху у молодёжи. Вспомните плакаты с её участием в агитации против фашизма, а теперь такое знаковое выступление на всю нашу многонациональную страну. Только что наши комсомольцы показали всему СФГ, чего они сто́ят при таком вот лидере, дав решительный ответ путчистам. Они кровью защитили свободу. Нашу свободу, товарищ Председатель Верховного Совета.
За дверями студии слышны автоматные очереди, крики и спустя пару минут внутрь врываются несколько госбезопасников и солдат. Раненым комсомольцам помогают выйти из помещения, лежачим приносят носилки и скоро в студии остаются только сотрудники телецентра. Диктор объявляет технический перерыв для небольшой уборки внутри помещения.
Мы выключаем телевизор. Мне приносят кофе и успокоительные таблетки. К Клюге явился с докладом начальник московского гарнизона. Они долго шушукаются вдалеке, периодически посматривая на меня. Наконец, я не выдерживаю.
– Что там случилось, Клюге?
– Товарищ Председатель Верховного Совета! Мне только что доложили, что «пятисотка» тоже подверглась атаке религиозных фанатиков.
– И? – я замерла с чашкой кофе в руке.
– Атаку отбили ваши дети. Сергей и Артём. Невероятно! Захватив трофейное оружие, инициативная группа школьников-подростков, под руководством ваших сыновей, почти три часа сдерживали натиск врага. Двадцать четыре трупа путчистов. К сожалению, есть потери среди персонала и детей. Завхоз и три ученика – мальчик и две девочки. Среди учащихся оказались два предателя, пособника врагов.
Внезапно звонит персональник. На экране высвечивается надпись «Дочь». Жму кнопку ответа, и на меня обрушивается шквал информации.
– Мама! Мы только что помогли Шаболовке! Они не прошли, слышишь, мама?! Не прошли! Но ранен Андрей! Я сейчас еду в «Скорой помощи» до ближайшей больницы! Только бы довести его и остальных!
– Настя, как он оказался с вами? Он же должен быть на занятиях в своём институте.
– У него сегодня увольнительная… была… а сейчас у него большая кровопотеря! Что? – слышно как она отворачивается от телефона к кому-то из медиков, ей что-то отвечают, но я не могу разобрать из-за гула в машине. Затем снова придвигает телефон к себе. – Я тебе позже перезвоню!
Набираю номер Артёма. Занято. Тут же следом вызываю Серёжу.
– Мам, привет! Как вы там?
– Вообще-то это я хотела спросить у вас с Тёмой.
– Ну, у нас всё нормально.
– Нормально?! Я уже знаю о том, что произошло в школе…
– Да ничего особенного, но теперь мы с братом понимаем, зачем вы нас столько обучали. Спасибо, пригодилось.
– Я ещё побеседую с вами дома.
– Всё, мам, я на перевязку. Немного руку поранили.
– Передай телефон кому-то из медиков.
– Мам! Давай потом, а?
– Что значит «потом»? Я – мать или кто, а? Я волнуюсь за вас и мне нужно узнать как ты и как Артём!
– Он в шоке. Кармен убили. Юзик, сволочь, её и убил. Сейчас Тёмка звонил её родителям.
– А что из учителей никто не мог этого сделать?
– Не, мам, они тоже все в шоке. Эвелина Генриховна, директриса наша, вообще в обмороке была. Всё, я убежал.
Звонок от дочери встряхивает меня от набежавших мыслей.
– Мам! Андрею делают операцию, точнее заканчивают. Он уже вне опасности. Я тебе нужна вечером?
– Не поняла, ты о чём?
– Я остаюсь дежурить в больнице. Ребят положили в одну палату. Всех шестерых наших, раненых при столкновении. Сиделок на всех не хватает. Пострадавших везут со всей области и города тоже. Мы с Ритой Одинцовой решили помочь присмотреть за ранеными.
– У тебя же ранение в руку!
– А ты откуда знаешь? Доложили уже?
– Дочь! Я сама, своими глазами видела, что творилось на Шаболовке. На ваши героические действия смотрела вся страна. Диктор ещё для путчистов под дулом пистолета включил ретрансляцию телевещания на все районы страны.
– Ой…
Поделиться книгой: