Живи в удовольствие (ЛП)

– Вы увидите... – все, что она ответила. На пятом этаже они прошли мимо стойки регистрации. Молодая медсестра захотела узнать, какую палату они навещают.

Реми вздохнула. Она боялась, что это произойдет. Все хорошо. Она справится.

– Джульен Брайт, палата 5515.

– Его родители запросили только визиты для семьи.

Реми схватила листок бумаги со стола медсестры, затем написала несколько слов и передала его ей.

– Ой, – ответила она. – Ступайте.

– Спасибо, – поблагодарила Реми.

– Реми Оливия Монтгомери, скажи нам немедленно, что происходит, – потребовала мама.

– Джульен Брайт? – повторил отец. – Юная леди, разве мы не говорили, чтобы ты больше никогда не встречалась с ним?

– Говорили. Я не послушала. – Реми толкнула дверь в палату номер 5515. Джульен сидел на койке, окруженный семьей. Она едва не заплакала, увидев его в больничной палате. К счастью, это путешествие в больницу будет последним для него. Вместо слез она поцеловала Джульена.

– Простите, мисс, – раздался женский голос позади нее. Реми проигнорировала его. Она посмотрела Джульену в глаза.

– У нас получилось? – шепотом спросил он. Он мог прокричать, если бы хотел. Все в палате сразу же узнали друг друга. Ее родители начали ругаться с его родителями. Медсестра перекричала их с просьбой заткнуться. И периферийным зрением Реми заметила, как Меррик отошел в сторонку, фотографировал схватку и улыбался.

– Мы нашли все, – ответила она и глубоко и страстно поцеловала его

– Простите? – Реми ощутила похлопывание по плечу. Она встала, повернулась и посмотрела на миссис Дейдру Брайт.

– И как вы думаете, что вы делаете?

– Я просто засовывала язык в рот вашего сына, – объяснила Реми с улыбкой.

– Вы что? – ахнула та.

– Все в порядке, мам, – вмешался Джульен. – Я сплю с Реми, ей позволено меня целовать.

– Джульен! – закричал отец.

– Мне нужно, чтобы все заткнулись и сели, сейчас же, – начала Реми. – Или стояли. Мне все равно. Но вы все должны захлопнуть варежки, потому что у меня с Джульеном для вас несколько очень крупных объявлений.

Джульен вскочил с койки и встал рядом с ней. И тогда Салена в белом халате и голубом костюме вошла в палату и встала рядом с Мерриком. Хорошо. Они не хотели, чтобы она пропустила шоу.

– Объявлений? – спросил ее отец. – Ты вытащила нас в больницу, чтобы рассказать, что встречаешься с Джульеном Брайтом? Реми, какого черта тут происходит?

– Во-первых, вам стоит знать, что у нас с Джульеном все в порядке. Никто из нас не болен и не ранен. Мы сымитировали все, чтобы увезти вас от фермы, и чтобы Меррик смог провести небольшое расследование. Он наткнулся на золотую жилу, если вам интересно.

– Джульен, ты напугал маму и меня до смерти, – начал отец Джульена, но парень поднял руку, прерывая его.

– Ага, да, вы тоже меня немного напугали, ввязавшись в незаконную деятельность. Думаю, сымитировать обморок – ничто в сравнении с тем, что вы все совершаете уголовные преступления, – ответил Джульен.

– О чем ты говоришь? – спросил мистер Брайт, его лицо стало красным и разъяренным.

– Мы доберемся до этого через пару секунд, – пообещала Реми. – Второе, что вам нужно знать, мы с Джульеном вместе. И это наименьшая из ваших проблем.

– Проблем? – повторила миссис Брайт с таким же волнением на лице, как и у мужа.

– Большие проблемы, – подтвердил Джульен. – Реми, ты в этом лучше разбираешься, чем я. Можешь объяснить?

– С удовольствием, – ответила она. – Понимаете, Тайсону Балту принадлежат Верона Доун. А Хиджинкс и Шенаниганс фавориты Скачек Верона Доун. Все ставят на фаворитов. Если они проиграют и выиграет аутсайдер, Тайсон Балт и Верона Доун будут купаться в деньгах. Мистер Балт заплатил нашим родителям по десять миллионов каждому, чтобы те довели прессу до безумия из-за крупнейшей за десятилетия вражды в мире скачек и затем проиграли гонку. Ни чья лошадь бы не выиграла не выиграли бы, а Балт был бы богаче Бога.

Реми держала бумагу, которую распечатал Меррик.

– Тайсон Болт заплатил вам, чтобы вы выбыли из скачек, и здесь доказательства. Даже не пытайтесь отрицать.

– Реми, детка, – начала мама.

Реми подняла руку.

– Я не хочу слышать никаких оправданий, – сказала она. – Вы хоть понимаете, сколько могло возникнуть проблем, узнай комиссия об этом? Знаете?

Все четверо родителей молчали.

– Вы представляете, сколько бы последовало унижения, если бы разразился скандал? Это было бы во всех новостях несколько недель. Арден и Кэпитал стали бы посмешищами и изгоями. Изгоями, – повторила она, зная как ее семья и семья Джульена заботились о общественном мнении. – И ради чего? Денег.

– Эти деньги также твои деньги, – ответил ее отец. – Мы сделали это ради тебя и фермы. Ты представляешь, сколько нужно денег на управление фермой с породистыми лошадьми?

– Конечно, представляю, – сказала она, указывая на себя. – Я, черт возьми, управляющая фермы, папа. Я знаю, что у нас все в порядке. Мы не миллиардеры, но никто здесь не голодает. И ты действительно думал, что я не замечу, каким мерзкими вы были в новостях? Глупая вражда никогда не должна была начинаться. Мы с Джульеном немного увлеклись, никого из вас это не касается. Думаешь, я бы просто стояла в сторонке и позволила тебе запятнать наши добрые имена? Думаешь, я бы не заметила, как ты купил новую ферму и заплатил наличными? Вы все думаете, что я бы не заметила, как Брайты отвалили десять миллионов на аукционе? Насколько глупой вы меня считаете?

Она ждала. Никто не хотел касаться этого вопроса. Мудрое решение, подумала она.

– Дело вот в чем, – продолжила Реми и взяла Джульена за руку. – У меня были подозрения, и мне нужен был кто-то в семье Брайтов, кто помог бы подтвердить их. Джульен. И помимо того, что он помог устроить эту милую аудиенцию, он и я... как бы так сказать?

– Мы влюблены, – закончил Джульен. – Безумно и абсолютно влюблены. Для начала.

– Что вы хотите от нас? – решил уточнить отец Джульена.

– Потрясающий вопрос, – ответила Реми. – К счастью, у нас есть потрясающий ответ. Кэпитал Хиллс собрали неплохой урожай одногодок. Арден только что купили вторую ферму. Вы отдадите мне и Джульену одногодок и ферму. Мы продадим одногодок, а вы можете считать это пожертвованием. О, Шенаниганс и Хиджинкса мы тоже хотим. Вы не заслужили этих лошадей. – Она бы забрала и Бенволио, поскольку он был соучастником.

– Ты хочешь чего? – переспросил мистер Брайт в полнейшем ужасе.

– Чуму на оба ваших коня! – прокричал Меррик.

Реми повернулась и уставилась на него.

– Простите, – ответил он. – Я всегда хотел произнести эту фразу.

– Мы хотим вашу незаконную прибыль, – ответил Джульен. – И мы используем ее с пользой. Мы с Реми планируем превратить ферму в некоммерческую организацию с лошадиной терапией для помощи больным, инвалидам и бедным подросткам. И вы все финансируете ее. Поздравляю. Из преступников в филантропы за один день.

– Серьезно? – спросил ее отец со смесью злости и скепсиса. – Я не совсем уверен, что согласен на этот план.

– По фигу, – ответила Реми. – Ты утратил свой голос в это вопросе, когда поставил под удар репутацию всей фермы и нашей семьи. Вам всем должно быть стыдно. И даже если не стыдно, вы все равно получите по заслугам.

– Она такая сексуальная, когда становится такой жесткой, – заметил Меррик.

– Полностью согласен, – согласился Джульен и стукнулся с Мерриком кулаками.

– Брайты и Монтгомери не могут просто так начать некоммерческую организацию, – сказал мистер Брайт. – Мы объединены бизнесом. И вражда в прессе...

– Она окончена, – ответила Реми. – Хватит. Конец. Капут. Это прошлое. Отныне и навсегда. И через неделю вы проведете пресс-конференцию и объявите миру, что вражда окончена. Брайты и Монтгомери простили друг друга. Пресса съест это. И объявите о создании «Шенаниганс» – дневном лагере, который будет финансироваться Фермами Арден и Кэпитал Хиллс, для нуждающихся, больных и инвалидов подростков. И вы не возьмете ни единого цента от Балта. Вы больше никогда не будете ставить на скачки. И не подставите еще одни скачки. Никогда. Больше.

Реми замолчала и дала своим словам проникнуть в их головы.

– А если нет? – поинтересовался мистер Брайт после минутной паузы.

– Ваш сын и я позвоним в комиссию по проверке скачек.

– Ты донесешь на нас? На свою семью? – не поверил ее отец.

– Я? Я донесу на семью? – Реми была в ужасе. – Ты стал жадным и поставил на кон репутацию свой семьи. Джульен и я могли просто позвонить комиссии. Вместо этого мы даем вам возможность выйти из этой идиотской ситуации с достоинством и грацией.

– Я больше не узнаю тебя. Это не Реми Оливия Монтгомери, которую я знала и любила, – сказал ее мама самым ледяным тоном.

– Нет, не знаешь, – ответила Реми. – Потому что я не Реми Оливия Монтгомери.

– Что? – ахнула ее мама.

– Она Реми Оливия Брайт, – заявил Джульен с широкой победной улыбкой. – Мы поженились в Париже. Меррик сфотографировал.

– Вот они, – сказал Меррик и протянул им свой телефон. – Разве Реми не прелестна в этом платье? Я его выбрал. О, а вот и свидетельство о браке. – Он поднял документ, чтобы все его видели. – Вуаля! Это «вуаля» на французском.

– Хорошо, что мы поженились, – заметила Реми, быстро целуя его. – Медсестра сказала, что только семье дозволено посещать палату. Я написала ей небольшую записку, где говорилось, что я твоя жена, а они твои свекр со свекровью.

– Приветики, – махнул Джульен.

– Ты женился? – выдохнула миссис Брайт и вытаращилась на сына.

– Знаю, это немного внезапно, – признался Джульен. – Но это был лучший способ гарантировать... Как ты назвал это, Меррик?

– Слияние, – ответил Меррик. – И эти дети сливались как бешеные. Даже в вашем доме вчера вечером.

– Я не смогла удержаться, – извиняющее ответила Реми. – Я скучала по мужу.

– Моя дочь и Джульен Брайт поженились, – повторила ее мать. – Поженились? Вышла за Джульена Брайта?

– Это точно была свадьба. Там был французский священник, и мы были в церкви, и все было романтично, – сказала Реми уверенно и искренне. Искренне, потому что это была правда – церковь, цветы и церемония. – Прости, что не пригласили.

Ее мама посмотрела на Реми, затем на Джульена, затем снова на Реми и села в кресло. Она не упала в обморок, и это было хорошо.

– Ты говоришь правду? – спросил ее отец. Он смотрел ей прямо в глаза.

Реми спокойно смотрела на него.

– Церковь. Священник. Брачная церемония. Я. Джульен. Клятвы. Документ подписан, заверен и... – Она вырвала документ из рук Меррика. – И доставлен.

Она передала свидетельство о браке отцу.

– Ты не врешь, – ответила ее мать, с широко распахнутыми глазами изучая документ.

– Мам, ты два года говорила мне найти хорошего парня и осесть. Я нашла хорошего парня. Мы осели. И да, это все внезапно и шокирующе, но и еще это самое умное решение, которое я когда-либо принимала.

– Не могу дождаться медового месяца, – сказал Джульен.

– Ты выйдешь за меня? – спросил Меррик Салену.

– Конечно же, нет, – ответила Салена.

– Все потому что я еврей, а ты индуска?

– Все потому что ты странный, высокомерный и невыносимый.

Казалось, Меррик не удивился или расстроился.

– Но мы можем продолжать трахаться?

– Само собой разумеется.

– Салена, и ты тоже? – спросила миссис Брайт. – Ты тоже причастна к этому?

– Да, – ответила Салена. – И еще, я увольняюсь.

– И я увольняюсь, – сказал Реми.

– И я тоже, – заявил Меррик.

– А у меня нет работы, – добавил Джульен. – Но, если бы была работа на ферме, я бы тоже уволился.

Мама Реми прижала ладонь ко лбу. Ее отец выглядел так, будто его сейчас вырвет. Отец Джульена и мама спорили друг с другом. Ни у кого не была сердечного приступа.

Она бы назвала это победой.

– Мама и папа, – после глубокого вдоха сказал Реми. – Я люблю вас обоих. Но то, что вы сделали, почти непростительно. И вам должно быть стыдно за себя. – Она посмотрела на всех родителей в палате. То, что ни один не поднял глаз, было финальным доказательством их вины. – Можете злиться на нас сколько пожелаете. Но мы сделали это ради вашего блага, в конечном итоге, вы это поймете. А теперь, если простите, я со своим мужем еду в медовый месяц. Приступим, мистер Брайт?

– Я чудесным образом излечился за ночь, миссис Брайт, – сказал Джульен. – Ты сказала медовый месяц?

– Есть предложения? – поинтересовалась Реми.

Джульен обулся и взял жакет.

– У меня есть идея, – ответил Меррик.