Волчий билет, или Жена №2

Слова хлестнули по лицу сильнее любой пощечины. Сьюки точно знала, куда бить, и, наверное, в тот момент стоило прикусить язык. Но я больше не хотела оставаться безмолвной рабыней, принимавшей весь происходящий бред как должное!

— Все так, дорогая! — попыталась повторить ее мерзкое обращение я. — Но почему тогда, когда Алекс делал тебе метку, ты корчилась от боли, а у меня все в точности до наоборот. Объясни, что это значит?

— Ты врешь! — охнула она, снова замахнувшись. Я не успела поймать ее в воздухе, ведь скорость оборотня больше человеческой во множество раз. — Чертова дрянь! Как же Алексу не повезло заиметь такую истинную! Неблагодарная!

Я упала на кровать, а рука прошла по воздуху. В кромешной тишине завис свист, когда дверь ванной открылась и в комнату вошел ничего не понимающий доктор. Спустя секунду Сьюки уже сидела, знакомо равнодушно читая журнал, а доктор непринужденно брал кровь, думая о чем-то своем.

Не прошло и секунды, как эта парочка попрощалась, громко хлопнув дверью, а я бегом отправившись в душ, желая поскорее смыть с себя энергетику чужих людей. Не глядя, взяла с полки самое верхнее свежее полотенце и потянула его за собой. В полете оно развернулось, а на пол упало что-то тяжелое и увесистое.

Миниатюрная деревянная баночка оказалась полной белого порошка. Сверху красовался синий конвертик, сложенный втрое.

Заперев дверь изнутри, я присела на пол, трижды подумав, стоит ли его разворачивать. Любопытство взяло верх над осторожностью, и, прикусив язык, я быстро развернула бумагу.

«Хочешь ли ты сбежать так сильно, что готова рискнуть собой? Если ответ «да», то раствори порошок в воде и выпей залпом. Что делать с письмом ты знаешь».

Сердце забилось быстрее, в висках застучало, по спине прошел холодный пот. Почему-то я не сомневалась — это нечто вроде яда… Во всяком случае «доброжелатель» не рассказал о последствиях пойла.

К тому же возникал вопрос… Кто принес мне такое «спасение»? Все та же горничная или все же врач? В последнее верилось с трудом.

Теперь, держа в руках оружие, я сомневалась, стоит ли шагнуть в темноту. Спасение ли это? Что будет с Кларой и бабулей, если меня не станет?

От тяжелых размышлений разболелась голова. Отложив принятие такого сложного решения на потом, спрятала баночку в полотенце, как и раньше, а бумагу знакомо растворила в воде. От нее не осталось и следа.

Полвечера меня терзали сомнения, было не по себе. На месте сидеть не удавалось, поэтому я снова и снова измеряла шагами комнату вдоль и поперек. Пока вдруг не услышала щелчок замка.

Это было так знакомо и так пугающе… Все мысли выветрились из головы. Замерев у стены, я обхватила руками декоративную деревянную раму, за которой должно быть окно. Но там был лишь кирпич. Чем-то это инсталляция напоминала мою жизнь.

— Добрый вечер! — ехидно усмехнувшись, я ощутила ветерок за спиной. Он захлопнул дверь и спустя мгновения теплые руки опустились на талию, а нос с горячим и сбивчивым дыханием вырисовал ровную дорожку на шее. — Соскучился, муж?

— Неужели ты приняла свой новый статус, Р-р-руб-б-би-и… — прорычал Кроуфорд, нетерпеливо сжав пальцами тело так сильно, что стало больно. Я постаралась отодвинуться, но он, словно нарочно, прижал меня к своей груди намертво. Казалось, я слышала безумное биение его сердца.

— Нет, — равнодушно протянула, пытаясь хотя бы делать вид, что владею ситуацией и полностью спокойна. — Просто решила подарить тебе ложную надежду. Так же, как ты поступил со мной.

Алекс повернул меня к себе и подкинул в воздух, словно пушинку. Я оказалась прижата к стене его телом, ноги не касались земли. Сейчас мы были на одном уровне, и я могла заглянуть в его черные глаза, заинтересованно рассматривавшие меня, пытавшиеся заглянуть в самую душу.

— Сьюки решила, что ты хочешь занять ее место, — внезапно протянул альфа, медленно, пытаясь донести до меня каждое слово. — Говорит, ты желаешь стать первой и единственной женой. Устроила мне истерику…

— Успокой ее, — ехидно усмехнулась я, на что Кроуфорд странно ощетинился. — Даже если ты останешься последним человеком на земле, я не поздороваюсь с тобой по доброй воле.

— Сьюки ушла, — вернулся к интересующей теме мужчина, пропустив мимо ушей мои последние слова. Его взгляд все еще жадно пытался подметить любую мою эмоцию. — Улетела на пару недель. Взяла небольшую паузу в отношениях.

— Неужели ты выпускаешь ее из дома? — удивилась я, поведя бровью. Алекс злился, из его груди то и дело вырывался хрип, крылья носа раздувались все агрессивнее, а желваки играли быстрее.

— Она свободный человек. В наших отношениях никто никого не держит, — оскалился Кроуфорд, показывая белые клыки.

Новость эта больно полоснула ножом по сердцу. Сьюки могла покинуть дом в любой момент, взять и уйти, не оборачиваясь. В их отношениях с альфой все было прозрачно, основывалось на доверии, принятии и любви, когда я была вынуждена терпеть ужение, подчиняться и жить в этом гребанном подвале, страшась каждого шороха в коридоре.

Наверное, что-то в моей мимике выдало непринятие, потому что Алекс слабо усмехнулся, подмечая для себя нечто важное. Это было неприятно. Я чувствовала себя униженной морально, загнанной в самый угол маленькой девочкой. Зная, что в ванной лежит тот самый порошок, я понимала, что мне нечего больше терять и бояться. Так больше продолжаться просто не может.

— Если ты думаешь, что я извинюсь за свое поведение — черта с два, — выплюнула я, и плевать было на то, как настороженно замер мужчина. — Вся ваша семейка больная на всю голову. Ты — психопат и насильник, а Сьюки со стокгольмским синдромом. Жертва, принимающая любою волю хозяина. Мне просто хотелось стереть эту самодовольную улыбочку с ее лживого милого личика. Уверена, слова мои были больнее ее пощечины, адресованной мне.

Глаза Кроуфорда блестели, капилляры в них лопнули. Буквально на моих глазах белки стали алыми, будто у настоящего дьявола, вгоняя в ужас. Брови альфы были опущены и сведены вместе, рот закрыт, губы сужены. Я молила о том, чтобы он что-то сказал.

Но он молчал, делая воздух вокруг нас тяжелым. Кинь топор — и он буквально зависнет.

В один момент он резко отодвинулся, от неожиданности я упала на пол. Кроуфорд ничего не сделал, чтобы предотвратить это. Наоборот, использовал несколько секунд, чтобы расстегнуть ремень и вытянуть его и петель.

— Алекс? — прошептала, не понимая, что он делает. Но вместо ответа повисла гробовую тишину.

Мужчина подхватил меня за талию, как домашнее животное, и бросил на постель. Не успела я приземлиться на мягкие перины, а он уже был там. Одно резкое движение — и ночная рубашка вместе с нижним бельем отлетели в сторону, будто груда ненужной рваной ткани.

— Алекс! — закричала я от растерянности, ведь кожа теперь горела от боли. Отдельные участки обильно покраснели, где-то даже виднелись порезы и сукровица. — Остановись! Рано или поздно нам придется поговорить…

Но он не слышал меня. Подтянув и сковав движения, Кроуфорд связал мои колени и локти своим кожаным ремнем. Теперь я оказалась связанной в позе эмбриона, будто какая-то игрушка. Тело изнывало от странной пытки: мышцы ныли, сводили судорогами; часть тела онемела, отдельные участки пульсировали, резали и кололи снова и снова. От каждого движения становилось только хуже, оставалось только не двигаться и дышать вполсилы.

— Теперь ты увидишь отличие, когда я делаю одолжение, а когда нет, — отрезал он, перевернув меня лицом в подушку.

Послышался шорох ткани, после чего мужские пальцы упали на ягодицы и сжали их, потянув на себя. Кроуфорд вошел в меня даже, не пытаясь подготовить к этому. Без внушения и даже какой-либо смазки. Сейчас я чувствовала себя кем-то вроде силиконового агрегата для снятия стресса.

Его движения были быстрыми, резкими, глубокими. Будто у робота, действовавшего по заданной программе. Прикусив губами подушку, я старалась не думать о том, что происходит. Не слышать его стоны, шлепки и не чувствовать, как подрагивает его член внутри меня. Но слезы все равно безостановочно текли по щекам, будто какой-то независимый от меня побочный эффект.

Снова, снова и снова… Толчок, толчок и еще раз толчок…

— Я всегда буду желать тебя, лишь услышав запах. Всегда мой член будет стоять колом лишь от одного вида тебя. И я буду трахать тебя так часто, как позволит время, — прокричал он, делая голос непривычно низким. С размаха Кроуфорд ударил меня по ягодице, подарив мощный шлепок, затем еще один и еще… — Но ты не та, кто смеет играть со мной в какие-то игры. За каждое неповиновение — наказание. В нашем мире нет сострадания, выживают сильнейшие. Не знаю, что там тебе рассказала Сьюки, но если ты будешь так вести себя дальше, я найду способ избавиться от тебя раз и навсегда!

Его семя разлилось по мне, стекая по ногам. Кроуфод перевернул меня вверх тормашками и подержал так какое-то время. Видимо, чтобы акт зачатия был плодотворнее.

— Лучше бы тебе забеременеть побыстрее, дорогая, — сказал он с угрозой в голосе, от которой по телу прошли мурашки. — Ребенок сплотит нашу со Сьюки семью, а ты заживешь спокойно.

Как только Алекс развязал ремни и бросил мое тело на кровать, я ощутила, как проваливаюсь куда-то вглубь сознания. Это была точка невозврата. Самые черные эмоции, что были внутри, давили снова и снова, тело дрожало, слезы лились ручьем.

— Ты не уйдешь? — без капли эмоций поинтересовалась я хриплым голосом, так и не пошевелившись. Теплое тело Кроуфорда все еще ощущалось позади. Почему-то казалось, что он непрерывно смотрит на меня.

— Сегодня я останусь здесь, — поставил меня он перед фактом.

Тогда я все для себя решила. Сделала один-единственный шаг в сторону, и тот в пустоту. Сказав альфе, что хочу в туалет, с трудом добралась до ванной и, запершись изнутри, открыла воду. Опустошив стакан с зубной щеткой, высыпала туда содержимое колбы. Удивительно, но порошок мгновенно растворился в воде.

— За тебя, Клара, — подняв свой последний тост, я улыбнулась отражению, вспоминая самые прекрасные дни. Моей сестре не нужна была новая я: безвольная рабыня. Такая Руби может только навредить, а не помочь. И если есть хоть один шанс сделать ее жизнь лучше, так это выпить этот странный напиток. Если это поможет спастись — хорошо. Нет — тоже не плохо. Но еще один такой вечер я просто не переживу. Он сведет меня с ума. Доведет до шизофрении.

Вода оказалась сладкой, приторной до безумия. Когда я допивала последние капли, в дверь постучал Алекс, словно почувствовав что-то.

— Руби! Тебя нет уже десять минут. Если ты сейчас же не откроешь, я взломаю дверь, — торопливо бросил он.

Отбросив стакан в сторону, я ехидно улыбнулась, выходя из ванной. Он казался обеспокоенным, чем совершенно отличалась от того Кроуфорда, что предстал передо мной пару минут назад.

— Толчок свободен, альфа, — съязвила я, молча ложась в постель и закутываясь с головой. Оставалось только ждать. Чего? Я и сама понятия не имела.

Сознание отключилось почти сразу, и я впала в глубокий сон. Но, увы, ненадолго… Резко подорвавшись с постели от сильной тошноты, пребывая в смутном сознании, рванула в ванную комнату, чтобы опустошить желудок.

Внутренности будто скрутили в тугой узел, легкие вырывались наружу. И нарастала сильная режущая боль между ног, она пульсировала и сжималась все сильнее и сильнее. В какой-то момент силы кончились, и я упала безвольной куклой на пол, чувствую под собой мокрую лужу. Это была кровь.

— Черт, — Алекс, который, видимо, все это время стоял рядом, подскочил ко мне, пытаясь поднять на руку, но тело сковали судороги, а из губ полилась странная пена. Мужчина боялся коснуться, чтобы не навредить. Его ладонь зависла в полуметре, а глаза растерянно метались из стороны в сторону, пытаясь найти выход. — Руби…

Все это время Кроуфорд набирал чей-то номер, гудки шли непривычно медленно. Наконец, абонент ответил, а по ту сторону трубки послышался сонный голос доктора.

— Филип, — торопливо пробормотал альфа, осматривая меня с ног до головы. Мужчина хотел чем-то помочь, но явно не понимал, в чем дело. Видя, как в его взгляде появляется нешуточная паника, я даже переставала ощущать жгучую боль в каждой клеточке тела. Ведь если умру я, он последует за мной. — Ты должен срочно приехать! Руби плохо, она… Хрен знает, что с ней. У тебя нет времени, сейчас! Срочно!

В спешке Кроуфорд случайно нажал кнопку динамика, поэтому голос оглушил ванную комнату:

— Она должна быть в клинике как можно быстрее. Не спорь, Кроуфорд! У тебя нет выбора. Как я помогу ей без своей медицинской лаборатории и снаряжения? Так у Руби будет больше шансов.

Мужчина не ответил, молча сбросил вызов и поднял меня на руки. Силы покидали тело с каждой секундой все сильнее и сильнее. Руки уже не были подвластны мне, как и ноги. Во всяком случае пальцы сгибать не получалось.

— Как думаешь, есть дальше что-то? — прошептала я, чувствуя сильный ветер вокруг. Мои волосы вздымались, одежда трепеталась. Альфа несся так быстро, как только мог. Его скорость можно было сравнить со среднестатистическим авто. Не будь мне так плохо, я бы даже удивилась.

— Ты не умрешь, Руби, — будто это что-то решенное, отчеканил мужчина. Помолчав минуту, он прорычал: — Не позволю.

— Я скажу тебе одну вещь, которую скрывают от тебя все вокруг. И даже любимая жена… Есть проблемы, которые не может решить даже самый могущественный человек на свете. Смерть одна из них, — некоторые слова я проглатывала, не в силах напрягать связки. Но мне хотелось верить, что мой жалкий хрип все-таки кто-то слышит. — Впрочем, Алекс Кроуфорд, как ты думаешь, я попаду в рай или ад?

— Ты попадёшь в клинику Святого Павла! — было последнее, что удалось услышать.

Я отключилась без сожаления и тяжести на душе. Перед смертью мама говорила, что у каждого из нас есть свой срок. Мы проживем ровно столько, сколько нужны этому миру, сколько сможем быть полезны. Если вдруг случится так, что глаз я больше не открою — значит, миссия окончена. Песня спета. Признаемся честно, жизнь моя была не ужасной. Стакан был на половину полон.

Но если случится наоборот, что же… Борьба только начинается, и путь этот только придется преодолеть.

* * *

— Когда она очнется, вы должны сразу же позвать меня, — услышала я спросонья голос Брауна. Ему тут же ответила молодая девушка, но, помолчав немного, доктор шепотом добавил: — Сперва я должен поговорить с пациенткой, осмотреть ее… И только потом альфа. Не наоборот, ясно?

— Как скажете, сэр, — в который раз согласилась девушка. — Вы так и не поняли, что вызвало анафилактический шок с такими странными побочными эффектами?

— Потребуется больше времени на выявление причины, — слишком поспешно пробормотал Филип.

Именно в этот момент я нашла в себе силы открыть глаза. Тело казалось онемевшим и меня не слушалось, но все равно боль ушла. Видимо, с этим справилась капельница и тонна трубочек, что были ко мне подсоединены.

— Ау… — слабо позвала я мужчину, на большее сил не хватило. Жутко клонило в сон. Я боялась, что отключусь, если закрою глаза.

— Руби! — воскликнул доктор, тут же оказавшись рядом. Его лицо в мгновение ока возникло в полуметре от меня. — Мелиса, прошу тебя, срочно отнеси последние анализы девушки в лабораторию. До моего осмотра о состоянии Руби Алексу не сообщать.

Как только дверь захлопнулась, доктор Браун нагнулся прямо к мочке уха, прошептав так тихо, как только было возможно:

— У нас мало времени. Эта больница оборудована таким образом, что прослушать палату не сможет даже идеальный слух альфы, никаких жучков, никаких камер. Прости, что пришлось довести тебя до такого состояния, по-другому альфа бы никогда не выпустил тебя из дома. Ты — его сердце, — мне хотелось спросить, почему врач такого мнения, но он нервно качнул головой. Дескать, молчи, а затем продолжил:

— Правильно ли я поняла, что новая жизнь тебя не устраивает и ты хочешь выбраться?

Подумав мгновение, я медленно кивнула, настороженно пробормотав:

— Допустим.

— На тебе стоит метка клана и запах альфы. Куда бы ты ни сбежала, тебя найдут, поймают и вернут. Или убьют, — «обрадовал» меня мужчина, вгоняя в панику. — И то средство, что дала тебе горничная, не спасет от зачатия, а только отложит процесс на пару дней. Нет противозачаточного, способного остановить оплодотворение.

— И что же тогда делать? — попытавшись встать с постели, я ощутила жгучую боль внизу живота, поэтому решила остаться на месте.

— Решение радикальное, но другого нет, — пожал плечами мужчина, выдержав тяжелую паузу. Он будто собирался сказать что-то тяжелое для восприятия. Нечто, что трудно принять и понять. — Тебе нужно удалить женские органы.

— Что?! — прокричала я, но тут же захлопнула рот ладонью, тревожно посмотрев на дверь. В любом случае слова Брауна казались мне настолько абсурдными и непонятными, что хотелось рассмеяться. Как такой бред мог прийти в голову лекарю, который должен спасать людей, а не калечить их?!

— Чувства, которые испытывает к тебе Алекс, животные. Они упираются в продолжение рода. Со временем его волк поймет, что зачатие невозможно, и связь ваша порвется. Я не знаю, как много времени понадобится… Но рано или поздно это произойдет, — Филип сжал мою ладонь так сильно, что глаза полезли на лоб. Все говорило о том, что мое согласие для него безумно важно. — Неужели тебе нужен ребенок от монстра? Еще одно чудовище, убивающее всех налево и направо. Убийца, бесчувственный маньяк! Между прочим, ты даже его воспитывать не будешь. А так есть шанс, что спустя годы ты найдешь свою любовь и вы вместе сможете взять здорового ребенка из дома малютки…

— Вы несете какой-то бред! — покачала головой я, облизав пересохшие губы. — Это все звучит… Вы сумасшедший!

— Выбор за тобой, Руби. Я не могу тебя заставить. Только тебе решать, какой будет твоя жизнь через десять лет — в темнице альфы или свободной на воле, — отведя взгляд в сторону, мужчина засмотрелся в окно, думая о чем-то своем. У меня же на языке крутился единственный вопрос:

— Зачем вам помогать мне?

— Я помогаю не тебе, а всем вокруг. Если Алекса Кроуфорда не станет на этой планете, мир будет только чище и счастливее, — резко взглянув на меня, Браун поправил себя. — Точнее, его кровного продолжения.

— Как альфа не смог прочитать ваши мысли? Ведь Сьюки говорила… — пришел в голову еще один вопрос, на что Филип ответил тут же, перебив меня:

— Моя дочь слишком молода, ее еще не посвятили. Она не является частью клана, а значит, ее мысли для Кроуфорда закрыты. А я… Все еще часть другой стаи. Алекс слишком сильно доверяет мне, чтобы проверять дотошно.

Прищурившись, я пыталась подловить мужчину на лжи. Но он казался искренним. Было в его глазах нечто такое, что напоминало меня саму. Трагическая потеря.

— Почему же?

— Однажды я спас его отца от смерти и вылечил Сьюки от волчьего рака, что почти чудо в нашем мире.

Мне хотелось задать миллион вопросов, ведь впервые за несколько дней кто-то говорил со мной на равных и разъяснял происходящее. Но в комнату постучали. И я поняла, что это все, что суждено узнать.

Глава 7

— Войдите, — спокойно ответил Браун, как ни в чем не бывало приступив к медицинскому осмотру. Теперь его взгляд казался таким же надменным и скучающим, как был во время приема в доме альфы.

В комнату вошел Кроуфорд, словно специально используя обычный человеческий шаг. Он лишь слегка мазнул по мне взглядом, тут же переведя его на Филипа:

— Как дела, док?

— Мисс здорова, жизни ее ничего не угрожает, — улыбнулся мужчина, поведя плечами. Дескать, это моя работа. — Но какое-то время придется повременить с плановым зачатием по медицинским причинам, а в общем…

— Миссис, — внезапно перебил его Алекс, отчеканив каждую букву сквозь зубы. Он смотрел на доктора слегка заплывшим взглядом, тяжело дыша. На какой-то момент я решила, что он смог прослушать разговор, и сжала пальцами простыню так сильно, что едва не разорвала ткань.

— Простите? — повел бровью Браун. Актером он был прекрасным, лучше многих, получивших Оскар.

— У Руби есть муж, и это я, — прорычал альфа, делая шаг вперед. — Впредь, если захотите запереться наедине с моей женой, спросите разрешение. За такое можно и казнить.

— Альфа, я лишь хотел помочь… — мужчина ступил назад, упершись в подоконник. Далее бежать было некуда, а явно хотелось. Энергетика Кроуфорда была мощной. Словно смотришь в дуло пистолета или заперт в клетке с голодным тигром. Одно неверное движение или слово — конец. — Вы ведь знаете, как я предан вашей семье.

— Знаю, — кивнул главарь, прищурившись. — Несмотря на судьбу брата и сестры, конечно.