Волчий билет, или Жена №2

— Я не могу быть вашей, — внимательно вглядываясь в глаза Кроуфорда, я не видела в них ничего человеческого. Он был бесчувственным зверем, не знавшим таких слов, как сострадание, сочувствие и жалость. — Так просто не бывает… Нет…

— Бывает, — равнодушно бросил он. Внезапно взгляд похитителя скользнул по израненной шее, повторяя путь капли крови, скользнувшей куда-то в декольте, задержался на моей груди, а я забыла, зачем предназначены легкие. — Знаешь, а мне достался не самый ужасный вариант.

Ладонь Кроуфорда резко накрыла мою грудь и сжала. Я попыталась оторвать его руку, но ничего не вышло. Мои пинки были ему безразличны, мольбы отпустить — мимо ушей. Монстр был на своей волне.

— Не трогайте меня, — стиснув зубы, я пыталась отбросить все чувства. Перестать ощущать мерзкие прикосновения, а лучше вообще отключиться.

— Знаешь, а я не вижу причины, зачем откладывать неизбежное, — хрипло проговорил он, жадно облизнув пересохшие губы. Его ладонь съехала к животу, будто ощупывая свое, сжала крохотную ночную рубашку и резко потянула на себя. Ткань порвалась так легко, будто это вата или бумага. — Это ведь и так произойдет.

На мне было черное гипюровое белье, закрывавшее интимные места вышитыми вручную розами. Я сказала бы, что это идеальны вариант для брачной ночи: оголяющий до невозможности и подчеркивающий достоинства. Но Кроуфорд не был моим женихом, и меньшее, чего бы мне хотелось сейчас, чтобы он пялился на мою голую кожу.

— Я не хочу… — тело покрылось мурашками и начало безумно дрожать. Так сильно, что Кроуфорду пришлось пригвоздить его своим, дабы внимательно осмотреть. — Прошу, мне нельзя…

Ощущая, как шершавая ладонь изучает мои изгибы, я была готова на все, лишь бы прекратить эту пытку. Мне не нравилось, как он смотрел на меня, как с его губ слетали странные рыки, а движения становились все более напористыми и свойскими.

— Я не ощущаю запаха крови, — ошарашил меня он. — У тебя нет женских дней.

— Но… — пытаясь придумать хоть одну причину, я выпалила первое, что пришло в голову: — Я девственница!

— Прекрасно, — довольно прорычал мужчина, расплывшись в пугающей улыбке. Два пальцы скользнули между бедрами, раздвигая складочки. Я резко дернулась, пытаясь вырваться, на что получила еще одну пощечину. — Чем быстрее я лишу тебя этой мелочи, тем быстрее мы сможем перейти к делу.

— Что?.. Какому делу?! — закрыв глаза, я старалась нырнуть в себя. Даже отвлечь Кроуфорда расспросами. Что угодно! Но зря…

Ему было плевать на мое возбуждение, похититель слушал и слышал только себя. Почувствовав сильное натяжение в районе груди, поняла, что лиф полетел к остаткам ночнушке. Спустя мгновение к ним присоединились и трусики.

Меня бросило в холодный пот, когда из его горла вырвался рычащий, полный убийственной горечи рев:

— Что за?!.. — с трудом заставив себя открыть глаза, я увидела разъяренного Кроуфорда. Он в бешенстве уставился на свою руку, а крылья его носа активно трепетали. Мужчина выглядел странно… Будто унюхавшее нечто ужасное собака. — Черт тебя дери… Ты ведь не девственница!

Подхватив рядом стоявший торшер, он запустил его в стену напротив, заставив громадное зеркало в пол рассыпаться на миллион мелких осколков.

— Сука! — голос его был как гром, разрушавший все вокруг. Я буквально физически ощущала силу энергии, опасности, и внутренний инстинкт кричал, что срочно нужно бежать, прятаться… Да куда угодно! Лишь бы не попасться под горячую руку. — Моя истинная — шлюха?!

Издав рваный гортанный звук, Кроуфорд резко оказался в другой части комнаты и, бросив на меня полный ненависти и презрения взгляд, вырвал часть деревянной кровати голыми руками. Мужчина с такой силой запустил ее в стену, что на меня посыпалась целая груда щепок. Пришлось судорожно спрятаться под одеяло.

— Я чую его запах. Гребаную вонь, от которой хочется опустошить и промыть желудок! — замерев на мгновение, похититель прикрыл глаза, затем внезапно распахнул их и в мгновение ока оказался у меня за спиной. Его рука лежала на моей шее. В ней был нож. Я знала, что, если выдохну или издам хоть звук, умру. И он знал. На это и был расчет. — Не повторяй прежних ошибок, Руби. Следующий раз все закончится очень печально. Поверь, есть вещи страшнее смерти. Например, вечные муки. Готова ли ты к ним, дорогая?

Не выдержав, я всхлипнула, позволяя идеально заточенному лезвию лишь слегка «погладить» кожу. Но не успел в моей голове поселиться ужас, как в комнате возник вихрь и сквозняк. Мгновение — и след Кроуфорда простыл, а дверь за ним захлопнулась.

С момента его ухода прошло не меньше часа, а я все не могла найти в силы подняться. Происходящее выбивало почву из-под ног. Я всегда была тем человеком, который может найти выход из любой ситуации. Но не здесь. В этом подвале правила игры диктовал Кроуфорд.

Когда замок двери щелкнул, на голову словно вылили ведро холодной воды. Но, к счастью, это была лишь уборщица. Женщина лет сорока пяти безумно быстро вынесла весь мусор, протерла полы и даже испорченную мною вазу захватила.

— Простите, а вы не подскажете, где мы находимся? — осторожно окликнула я ее, но та даже не шелохнулась, будто не слышала мой голос. — Вы знаете улицу, район?.. Хоть что-то?..

Я сделала вывод, что обслуживать меня в заточении будет глухонемая женщина. Но перед уходом она повернулась ко мне, бросив напоследок:

— Кровать заменят ближе к вечеру. Вам нужно что-то, миссис?

Хотелось просить ее выпустить меня из подвала, но вряд ли Кроуфорд так глуп, чтобы подсылать ко мне ненадежных людей.

— Больше теплых пижам, — прошептала, отвернувшись. Возможно, это мелочи, но закрытое белье могло спасти меня от нежелательных отношений.

* * *

Помню, как много лет назад я, Клара, бабушка и наши еще живые на тот момент родители ходили в музей интерьеров. Это было за неделю до злосчастной аварии. Наша семья казалась такой простой, обычно и… счастливой.

— И все-таки нет ничего лучше старого доброго английского стиля, — мечтательно протянула мама, которая выросла в типичной деревушке и пока еще не зарабатывала достаточно, чтобы обеспечить себе все «хочу». — Роскошная кровать с высоким, обитым балдахином изголовьем и красивой резьбой из натурального дерева темных пород — где еще вы увидите такую красоту? Шторы с драпировкой, покрывало, расшитое мелкими цветками, плед в клетку, множество подушек разного размера…

— Все будет, любимая, — шепнул ей на ухо отец, с любовью поцеловав в губы. Мать засмеялась и обняла его за талию, прижавшись так крепко, что должны были затрещать кости. — Теперь у меня новая работа. С таким заработком я куплю тебе все, на что ты посмотришь.

Тогда я еще не знала, что именно новая должность принесет горе в нашу семью и разрушит судьбы. По пути домой из ресторана, где родители отмечали продвижение отца по карьерной лестнице, он дал порулить маме на пустой дороге. Та была пьяна и не справилась с управлением, когда из-за поворота выскочил грузовик.

— Это комната твоей мечты, мамочка, — глухо прошептала я в пустоту, смахнув одинокую слезу со щеки. — Только тут нет штор из-за отсутствия окон.

Кровать заменили намного раньше, чем предупредила уборщица. Два качка вломились буквально через тридцать минут после происшествия и за считанные минуты сделали свою работу. К тому же установили громадную плазму.

Я не успела прийти в себя, как в дверь снова постучали. Это был первый раз, когда гость спрашивал моего разрешения войти. Я замерла в проходе, совершенно не представляя, что делать. Если пришел Кроуфорд, то мужчина просто играет со мной. Но если кто-то другой…

Стук повторился, а затем елейный голос прошептал:

— Могу ли я войти, Руби?

— Д-д-да, конечно, — заикаясь, я нервно сглотнула, упав на кушетку. В этом месте все казалось мне подозрительным и настораживало. На всякий случай сжав в руках рукоятку увесистой расчески, проследила, как дверь робко открылась и в нее просунулась белокурая головка.

— Милая, где ты?

Я узнала девушку сразу. Именно с ней Кроуфорд пожаловал в бар, именно она являлась его женой. Увидев меня, она расплылась в такой широкой и искренней улыбке, что мне стало жутко. В этом доме живут только больные на всю голову!

— О, вот ты где! Добро пожаловать в семью! Меня зовут Сьюки, вряд ли тебе кто-то сказал… — нервно заправив кудрявые волосы за ухо, она поставила громадный поднос с чем-то вкусно пахнущим на широкий стеклянный стол. — Как ты тут обустроилась? Все ли тебе нравится? Я сама выбирала дизайн комнаты. Все сделано по последнему писку моды! Только позабыла о телевизоре. Но уже исправила свою ошибку. Там множество фильмов…

— Сьюки, — резко перебив жену Кроуфорда, я уставилась на ее растерянное личико в полном недоумении. Девушка и вправду не понимала, что меня не устраивает. Пришлось отчеканить ей по слогам: — Вы держите меня тут насильно, а твой муж собирается меня насиловать. Поговорим о фильмах?

— О, это не так! — воскликнула она, покачав головой. — Любимый бывает жесток и не следит за тем, как ведет себя с дамами, но в целом добрее него не найти альфы. Как и сильнее. Тебе несказанно повезло!

— Он искалечил мою сестру! — воскликнула я, поднимаясь на ноги. Хотелось ущипнуть себя и убедиться, что не сплю. Чета Кроуфордов воспринимала все не так, как нормальные люди. То, что было омерзительным, аморальным, запрещенным законами всех страх, для них казалось привычной нормой!

— Он приказывал лишь забрать тебя, подобное учудили охранники! Поверь, они наказаны даже больше, чем заслужили, — строго пробормотала себе под нос Сьюки, а в голосе прорезались стальные нотки.

Уцепившись за возможность узнать хоть немного, я сделала шаг вперед и с надеждой пробормотала:

— Прошу, скажи, что с ней…

— Прости, — тяжко вздохнув, девушка отвела взгляд и прикусила губу, словно ей не хватало мужества смотреть мне в глаза. Это дало надежду, что она не так подвержена «вере» своего мужа и не настолько умалишённая. — Меня пустили сюда только потому, что я поклялась не говорить на эту тему.

— Он не узнает. Клянусь! — уверенно я сказала.

— Узнает, — пожала плечами она, — Альфа может читать мысли всех членов стаи. Всех, кроме своей истинной…

Повисло неловкое молчание. Сьюки наверняка поздно спохватилась, что ляпнула что-то лишнее, а я вдруг поняла, что просто обязана выудить из нее как можно больше информации. Девушка либо прикидывалась полной идиоткой, либо ею и являлась. Но одно мне нравилось непреодолимо сильно: она единственная в этом гадюшнике разговаривала со мной. И не просто как с дворовой мышью, а как с равной.

— Что же? Выпьем немного чаю, Руби? — предложила она, кивая на стол.

Сьюки сама приготовила согревающий лимонный чай, капнув туда немного настойки. Затем отломила для меня ломтик мясного пирога. Увидев, как я замялась, она первой отпила жидкость и откусила угощение, посмеявшись:

— Я не собираюсь тебя травить. Жизнь мне дорога.

— Но… Почему? — желудок урчал, но есть не хотелось. Это бы значило, дескать, я приняла положение и свыклась с ним. — Твой муж привел меня сюда, чтобы изменять тебе! Отпусти меня и все закончится. Разве ты не хочешь этого?

— Хочу ли я заставить волка-мужа умереть от тоски? Хочу ли я, чтобы мой любимый остался без наследника? — удивленно протянула она, а затем развела руками. — Ты еще не поняла, в какой мир попала. Считай, что это… другая религия!

Сьюки замолчала, внимательно уставившись на пирог. Ей словно было не по себе, что я не приняла из ее рук дар. Силой воли я заставила себя придвинуть тарелку и откусила небольшой кусочек. Мне нужен был диалог, возможно, это единственный шанс на спасение.

— Объясни мне все, прошу, — как можно спокойнее проговорила я, внимательно вглядываясь в ее глаза. Была ли она оборотнем? Черт его знает.

Глава 3

— Я не знаю, откуда появились оборотни, если ты об этом. Некоторые поверья гласят, что это проклятье, обрушившееся на маленькую деревню столетия назад. Другая более современна — часть волков мутировала в наше подобие, — девушка махом осушила чашку и принялась активно крутить на пальце обручальное кольцо. Она будто нервничала, а этот разговор ей казался неловким.

— Что насчет двоеженства? — в лоб спросила я, уловив, как Сьюки суетливо поерзала на месте. Именно этого она и страшилась. Говорить про адюльтер мужа ей явно не хотелось.

— В нас живет две ипостаси. Часть такая же, как и ты, Руби, — она указала на меня своим длинным ноготком и тут же отвела взгляд. — Она влюбляется, мыслит, развивается… Но есть другая — животная. Прагматичная, сильная, опирающаяся только на инстинкты. Как только оборотень чувствует кого-то, кто идеально подходит ему для деторождения, он сразу ощущает связь. С того момента они нераздельно связаны. Одно целое. Запечатлены.

Повисла таинственная тишина, мне нечего было спросить. Услышанное просто не укладывалось в голове, и ничего приличного, без оскорблений, на ум не приходило. Поэтому я лишь многозначительно промычала нечто невнятное.

— В древние времена оборотни женились на своей истинной, но быстро поняли, что, кроме потомства, ничего получить не могут. Люди не уживались друг с другом, жили без любви, понимаешь? С годами двоежёнство стало нормой. Оборотень ставил на своих женщинах метки, — Сьюки оголила шею, показывая такой же укус, как у меня. — Обычный укус дарит негу, но становление метки — процесс очень болезненный. Почему муж не пощадил тебя сегодня?

Девушка кивнула на мою шею, сочувственно сморщившись. Но проблема была в том, что боли я не ощущала! Как раз наоборот.

— Неужели процесс всегда настолько болезненный? — обманчиво пробормотала я, чтобы жена ни о чем не догадалась.

— Если оборотень не равнодушен к своей истинной, становление проходит безболезненно или даже приятно, — улыбнулась она. — Да, да! Порой истинная и спутница жизни — это один и тот же человек. Но везет так единицам.

— Что насчёт многомужества? — увела тему я, внезапно закашлявшись. Наверняка причина была в другом. Алекс Кроуфорд просто не мог испытывать ко мне что-то, помимо ненависти и презрения. Он уже не раз это доказал!

— Такого термина нет. Самец слишком ревнив для этого, — девушка подняла руку вверх, покрутив передо мной обручальным кольцом. — Тут есть место только для одного украшения.

— Но что делать, если ты встретишь истинного? Ты ведь тоже… оборотень? — сощурившись, я увидела, как тоскливо Сьюки отвела взгляд к полу. Либо девушка уже встретила своего избранника, либо просто не любила подобный закон их странной религии.

— Его запирают в тюрьме или отправляют на другой континент. Самка всегда слабее самца и, потеряв связь с истинным, может без него жить. Не то что самец… — внезапно запнувшись на последнем слове, она буквально задрожала от страха. Ее зрачки расширились, а пальцы до треска сжали края стола. Явно подобное ей было говорить строго запрещено.

Информация о том, что без меня Кроуфорд умрет, нравилась мне чертовски сильно! Но заострять на этом свое внимание было опасно, так что я, якобы пропустив мимо ушей важный факт, спросила:

— Почему же истинного самки не убивают в таком случае? Судя по всему, в вашем мире это норма.

— Ты и так услышала больше, чем я могла сказать, Руби. Хватит шокирующих новостей на сегодня, — хитро оскалилась она. — Придется вымаливать прощение у мужа всю ночь.

Слова произвели на меня странный эффект. Я скривилась и едва не опустошила желудок прямо при «гостье». Мерзко было даже думать о том, что нам придется делить постель с одним мужчиной. А то, что Сьюки воспринимала это как должное, ставило меня в тупик.

— Выходит, — задумчиво пробормотала я себе под нос, — Кроуфорду нужен от меня ребенок. Чаду тоже придется жить в подвале, как и мне?

Естественно, я не собиралась рожать детей, но чем больше откровенничала девушка, тем целее становилась картина вокруг.

— Никто не собирается держать тебя тут вечно, Руби! Как только ты примешь альфу и Кроуфорд поймет, что тебе можно доверять, он переселит тебя в отличный дом. Ты не будешь ни в чем нуждаться, как и твоя семья, — искренне пообещала она, положив свою ладонь на мою. Меня поразило, какой холодной была ее кожа. — А ребенок… Клянусь, мы с мужем будем лучшими родителями для него!

Услышанное не сразу проникло мне в мозг. Пришлось трижды прокрутить сказанное, когда суть наконец-то дошла. Я резко поднялась с места, сделав несколько шагов назад.

— Р-родителями? А кем буду я?!

— Если муж согласиться, то ты можешь даже стать крестной! — «успокоила» меня Сьюки, произнеся это таким тоном, будто я должна прыгать от счастья и целовать ей ноги за благосклонность.

— Вы похитили меня, искалечили Клару! Моя пожилая бабушка осталась без присмотра, ухода и поддержки! — тело содрогалось от того, как сильно я кричала. Пережитое за день вылилось в этот ор, который наверняка оглушил весь дом. Но жена Кроуфорда даже не шелохнулась. — А теперь ты говоришь, что я буду спать с этим мерзким ублюдком, чтобы зачать ребенка! Ребенка, которого вы потом заберете себе?!

— Если ты будешь вести себя подобным образом, то еще не скоро увидишь солнце, — строго отчеканила каждое слово Сьюки, но, не получив ответа, засеменила к выходу. — Что же, зайду позже. Ешь, дорогая. Ты должна быть здоровой. В эту пятницу к тебе придет гинеколог. Нет времени тянуть.

— Чертова сука! — подхватив со стола чашку, я бросила ее в спину девушке. От соприкосновения с кожей она раскололась на сотни осколков, будто ударилась о каменный пол. — Ваша семейка тяжело больна! Вы опасны для общества!

Вслед за первой чашкой потела втора, но ей суждено было встреться с дверью, за которой уже скрылась Сьюки. Оставшись одна, я снова промотала в голове все то, что узнала. Отчаянье хлынуло лавиной, сбивая с ног. Упав на колени, я сжала голову руками и закричала что есть мочи.

Как тут на глаза попались столовые приборы, так опрометчиво забытые блондинкой. А вдруг она сделала это специально? Пожалела и дала тот самый единственный шанс спастись?!

У меня был один нож, две вилки и единственный шанс использовать все по назначению. Вариантов оказалось даже три! Первый: попытаться открыть дверь и посмотреть, кто там снаружи. Но эта идея казалась неисполнимой еще на старте, сомневаюсь, что опытный маньяк Алекс Кроуфорд допустил настолько сильный промах и уставил дверь, которую сможет открыть новичок столовым прибором. Даже если каким-то чудом удастся выбраться, то… Что дальше? Дом напичкан охранниками, людьми, работающими на Кроуфорда, и его полоумной женой.

Тогда второй: покончить со всем здесь и сейчас. Взять острие, набрать полную ванну воды и выпустить душу на свободу. От одной мысли, что придется делить постель с Кроуфордом, мне было не по себе, а от новости про «суррогатное» материнство становилось нечем дышать. Легки будто зажимало в тиски… Все, что оставалось — поддаться соблазну и сдаться покою…

Этот план казался мне настолько же хорошим, настолько и ужасным. Конечно, душу грела мысль, что от моей смерти пострадает и похититель. Но… Кто знает? Насколько сильно? Ведь в отместку он может снова навредить Кларе, а еще добить и так пребывающую в плохом здравии бабушку.

— Что же, — обреченно простонала я, поднимаясь с места и забирая нож со стола. Затем хаотично искорежила ровно отрезанные края пирога, создавая видимость того, что его ломали вилкой, а не резали. — Тогда вариант номер три!

Он заключался в том, чтобы припрятать нож в укромном месте на тот случай, когда Алекс и Сьюки будут максимально уязвлены и не готовы к моему побегу. Такое место нашлось в небольшой выемке между спинкой кровати и резной накладкой сверху.

Сделав непринужденный вид, я поставила на то, что Кроуфорд не установил в комнате камер. По крайней мере пока не успел… Иначе план рухнет до его начала. Пытаясь хоть как-то сбить тремор и осадок после разговора со Сьюки, я отправилась в ванную.

Когда-то мне наивно представлялось, что обилие косметических средств может спасти и вытянуть из депрессии любой сложности. Сегодня оказалось, что это далеко не так. Моя кожа сверкала от дорогих масел и высококачественных кремов, а сердце все еще было не на месте. Накинув банный халат, я заглянула в зеркало перед выходом. Удивительно, но лицо заметно осунулось всего за сутки, под глазами залегли синяки, а губы отдавали странной синевой.

— Клара, — откинувшись на постель и прикрыв глаза, я вновь увидела ее хрупкое тело и милое личико. — Бабуля…

В памяти возник тот последний день, который мы провели вместе. На недельную выручку из бара я приобрела нам билеты в парк развлечений. Клара заставила бабушку осуществить свою мечту и отправиться в комнату страха. Мы остались на улице и хихикали над тем, как старушка забавно преодолевает свой страх.

Как вдруг в толпе я заметила внимательный взгляд ярко-голубых глаз. Мужчина стоял среди толпы посетителей, но те старательно обходили незнакомца стороной, будто чувствовали опасность. По спине прошел холодок, а во рту пересохло. Я знала этого человека, но не могла вспомнить…

— Клара, — окликнула я сестру, прерывая ее нескончаемый поток речи. — Посмотри, ты не знаешь этого молодого мужчину?

Та обернулась и уставилась туда, куда указывал мой палец, но тут же насупилась, будто не увидела ничего странного и подозрительного:

— Какого? Ты про ходячий хот-дог, который рекламирует закусочную?

— Да нет же, вот… — я буквально споткнулась на слове, когда прямо на моих глазах синеглазый пропал. — Черт, я, кажется, схожу с ума, малышка…