Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Кёниг - Вячеслав Николаевич Сизов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Сизов Вячеслав Николаевич

Кёниг

Мы из Бреста. часть 7

Слишком шумным не верьте нисколько,

Те, кто были там, чаще молчат:

Как идут боевые тройки

Прямо в пекло, в стреляющий ад.

И не гнутся от посвиста пули,

Если звякнула, значит живой.

Это ангел не спит и не курит,

Шаг за шагом - вперёд, щитовой!

Настороженность в пристальном взгляде

Через прорези маски видна,

Известковая пыль осядет,

Да все звуки сожрёт тишина.

Но на скобах по-прежнему пальцы,

Бьётся сердце под тесной бронёй,

А долбёжка с коротких дистанций

- Это просто контакт огневой.

Это наша с тобою работа,

Иногда она больше, чем жизнь.

В ней немало и крови, и пота,

Но зато места нету для лжи.

Псы войны - не солдаты удачи,

В наших судьбах специальная стать.

Мы уже не сумеем иначе,

Но про это вам лучше не знать.

(Автор Сергей Ефимов)

Глава  

Из книги воспоминаний Героя Советского Союза генерала - майора авиации в отставке Паршина Григория Ивановича "Огненное небо" (АИ)

В начале января 1943 года дивизия приняла активное участие в операции "Уран"* (в РИ это кодовое название Сталинградской стратегической наступательной операции советских войск 19.11.1942 г- 2.02.1943 г).

В течение четырех дней наши транспортные авиаполки вместе с 1-м и 2-м отдельными авиапланерными полками ВДВ обеспечивали высадку и поддержку десанта Брестской штурмовой бригады НКВД в городе Алексеевка.

А затем были переброшены на прифронтовой аэродром "Старая Тропа" расположенный в районе Великих Лук для участия в операции "Полярная звезда"*(в РИ операция "Полярная Звезда" (февраль - апрель 1943 г.) - ряд наступательных операций советских войск Северо-Западного фронта, Особой группы генерал-полковника М. С. Хозина, Ленинградского и Волховского фронтов в ходе Великой Отечественной войны. Действия советских войск трех фронтов и Особой группы были объединены стратегическим замыслом по окружению и полному разгрому немецкой группы армий "Север", освобождению Ленинградской области и созданию предпосылок для успешного наступления в Прибалтику. Операция завершилась провалом - ни одна из поставленных целей достигнута не была). Целью этой операции было усиление сил 1-го Белорусского фронта. Для этого в Белоруссию перебрасывались пять сформированных осенью 1942 года гвардейских воздушно-десантных дивизий* (1-я (1-я, 204-я, 211-я вдбр), 4-я (8-я, 9 я, 214-я вдбр), 5-я (7-я, 10-я, 201-я вдбр), 6-я (11-я, 12-я, 13-я вдбр), 7-я (14-я, 15-я, 16-я вдбр)).

Операция началась 20 января. Для переброски войск, как и в операции "Уран" массово использовались грузоподъемные планеры А-7* (он же РФ (Рот Фронт)-8, вмещал 7-8 десантников), Г-11*( он же Гр-11 и Гр-29, вмещал 11 десантников или 1200 кг. груза) и КЦ-20* (вмещал 20 десантников или 2200 кг. груза).

Нужно отметить, что в этой операции впервые приняли массовое участие и трофейные немецкие двухбалочные десантно-транспортные планеры "Go 242", а так же их советские аналоги.

Несколько десятков "летающих контейнеров" были захвачены в ходе операции по разгрому немецких войск под городом Холм (Новгородская область) и "Демянском котле". Немецкое командование использовало данный тип планера для снабжения по воздуху своих окруженных частей. Модификация "Go 242 А-1" предназначалась для транспортировки грузов. Вариант "242 А-2" создавался специально для доставки десантников или необходимого снаряжения на ограниченные площадки. Планер вмещал 21 полностью экипированного солдата или равный вес груза (2500 кг), например автомобиль "Кубельваген", загружавшийся через люк в хвостовой части фюзеляжа. "Гота" имел тормозной парашют, который выбрасывался перед посадкой и существенно сокращал пробег. Кроме этого, на откидной задней части была дополнительная дверца. В "Go 242 А-1" имелась возможность установки четырех пулеметов MG 15 в хвосте, по бокам фюзеляжа и на крыше кабины. Экипаж состоял из двух летчиков, которые сидели рядом в застеклённой кабине, имевшей отличный обзор.

Захваченные трофеи были изучены в КБ Антонова и рекомендованы к производству. В конце 1942 года началось серийное производство планера "Go 242" под наименованием "А-7М" *( в РИ под этим шифром с 1943 г выпускался планер, вмещавший 11 десантников) на заводе в Тушино и на бывшем ремонтном заводе ГВФ в Быково.

В качестве буксировщиков планеров выступали самолеты ДБ-ЗФ (Ил-4), ПС-84 (Ли-2), ТБ-3 , Ju 52 (Юнкерс-52) и Не 111 (Хенкель-111). К двухмоторному Ил-4 можно было цеплять два планера, а четырехмоторный ТБ-3 - тянул три.

Скрытно сотни планеров перебазировались сначала на аэродромы подскока, а уже оттуда вылетали в Белоруссию. Обычно летели группами по десять самолетов. Взлетали на закате. Над линией фронта проходили уже в темноте, в заданный район приходили ночью. Буксировщики, отцепив планеры, садились на выделенные для них аэродромы, а планеры на соседние площадки. По возможности после разгрузки планеры вновь использовались - заполнялись ранеными. Буксировщики вновь поднимались в небо и подходили к своей базе перед рассветом, чтобы на следующую ночь вновь выйти на маршрут.

Переброска войск и других необходимых грузов помогла 1-ому Белорусскому фронту восстановить контроль над поселком Докшицы и пробить в районе города Полоцка 10 километровый коридор на соединение с войсками 2-ого Белорусского фронта. Вскоре коридор был расширен и наши войска продолжили свое победоносное шествие на запад. Совместными усилиями двух фронтов были освобождены Чашники, Лепель, Плещеницы, Вилейка, Воропаево, Глубокое, Мядель, Шарковщина, Миоры, Верхнедвинск.

Наступившая весенняя распутица, понесенные потери, трудность со снабжением, усиление обороны противника помешала дальнейшему продвижению наших войск, и они перешли к обороне.

В марте на вооружение 1-го транспортного авиаполка дивизии поступило звено двухмоторных транспортных мотопланеров "Ан-7МН" (Модернизированный Немецкий, в РИ не создан), разработанных в КБ "Антонова" на основе планера "Go 242" и оснащенных двигателями М-62* (АШ-62).

Уже после войны стало известно, что в Германии примерно в это же время рассматривали возможность установки на планер "Go 242" двигателя, в том числе в носовой части для сохранения высоты после отделение от буксировщика. После захвата Франции в распоряжении немцев в большом количестве оказались французские звездообразные двигатели "Шом-Рон" 14М вот их и попытались установить на планер. Один двигатель едва мог удержать в воздухе даже пустой самолет. Затем "Go 242" был модернизирован в двухдвигательный транспортный самолет "Go 244". На него устанавливались двигатели BMW 132Z мощностью 660 л.с. или наши трофейные двигатели Шевцова М-25А мощностью 750 л.с. Боевая служба Go 244 была очень непродолжительной, самолету явно не хватало мощности. Пяти вариантам модернизации подверглись 133 машины Go 242В, они получили обозначения с Go 244В-X по Go 244В-5.

В нашем же случаи у Антонова получилась очень неплохая машина доставки десанта в тыл врага.

Несколько позже к нам на войсковые испытания поступило два самолета Ан-8МН* (Модернизированный Немецкий, в РИ не создан). Эти самолеты были созданы КБ "Антонова" на основе захваченного у врага тяжелого транспортного планера "Me-321 Гигант" и оснащенных шестью двигателями М-62* (АШ-62).

Me-321 имел ферменную конструкцию фюзеляжа из стальных труб, обшитую фанерой и полотном. Силовым элементом крыльев являлись стальные трубчатые лонжероны, нервюры - деревянные. Двухэтажная грузовая кабина имела длину 11 м, ширину 3,15 м и высоту 3,3 м. В ней могли разместиться до двухсот десантников. По бортам кабины оборудовали большое количество иллюминаторов, причём в некоторых предусмотрели отверстия, используя которые десантники могли вести огонь из штатного оружия. Характерной особенностью летательного аппарата была конструкция носовой части фюзеляжа, представлявшая собой двухстворчатую грузовую дверь, раскрывавшуюся в стороны. Подобные двери были изобретением конструкторов Мессершмитта и позже использовались на нескольких транспортных самолётах западных фирм. Кабина летчика находилась над грузовым отсеком, у передней кромки крыла. Кроме пилота, в экипаж входили радист, техник по погрузке и два стрелка. Защитное вооружение состояло из двух 7,9-мм пулеметов MG-15, смонтированных над створками грузовой кабины. Большие створки и размеры кабины позволяли мотопланеру транспортировать грузовые автомобили и даже средние танки. В то время подобного не мог делать ни один транспортник в мире. Пол кабины выдерживал более 20 т нагрузки, что было в два раза превышало сухой вес планера. По обеим сторонам фюзеляжа крепились два крыльевых подкоса, которые снизу опирались на тележку основного двухколесного шасси. Передние самоориентирующиеся стойки представляли собой приспособленные шасси от истребителя Me-109. Планеры собирались на заводах в Регенсбурге и Лейпхейме.

С началом войны с СССР полк тяжелых планеров люфтваффе, состоящий из трех эскадрилий по шесть планеров "Me-321" и восемнадцать буксировщиков "Me-110" в каждой был переведен на Восточный фронт. Одна эскадрилья планеров и буксировщиков перелетела в Ригу, другая - в Оршу, а третья - в Херсон и далее в Днепропетровск.

"Гиганты", базировавшиеся в Риге, участвовали в захвате островов Моонзундского архипелага. Остальные "Me-321" привлекались в основном для транспортных перевозок.

В начале 1942 года все "Me-321" имевшиеся на Восточном фронте использовались для снабжения окруженных немецких войск в "Демянском котле"* (в РИ они были выведены на Запад для подготовки операции "Геркулес" по захвату Мальты). Именно там нашими войсками и было захвачено несколько планеров. Тогда же на одном из аэродромов был захвачен неисправным мотопланер "Me-323D с шестью авиадвигателями "Гном-Ронами" "*(работа над ним велась в Германии с весны 1941 года, с начала 1942 года мотопланер выпускался серийно. В октябре 1942 года из них была сформирована 5-я транспортная эскадра). Грузовая кабина данного мотопланера вмещала 120 полностью вооруженных солдат или более 60 раненых на носилках.

В КБ "Антонова" куда влились ОКБ-31 конструктора Москалёва и часть конструкторов Экспериментального института* (бывшего Осконбюро) Гроховского* (Павел Игнатьевич Гроховский - выдающийся советский конструктор, изобретатель и организатор производства парашютной, авиационной и воздушно-десантной техники. начальником и главным конструктором Особого конструкторского производственного бюро военно-воздушных сил РККА (1932-1934). Начальник и главный конструктор Экспериментального института Наркомата тяжёлой промышленности по вооружениям РККА (до 1937). С 1937 года становится начальником хозяйственного управления Центрального Совета Осоавиахима. Возглавлял работы по конструированию и испытанию техники для воздушного десантирования; разработал мотопланер "Г-31" (1932), транспортно-десантный самолёт "Г-37" (1934). Также разработал самолёты: "Кукарача" (стреловидный бесхвостый самолёт Г-39), "Легкий крейсер" Г-38, Г−61, Г−63 и другие. Создал первые в мире хлопчатобумажные десантные и грузовые парашюты, парашютные системы и автоматические устройства к ним, грузовые контейнеры для воздушно-десантных войск, оригинальные конструкции опытных самолётов; занимался также реактивной артиллерией. Автор ряда оригинальных проектов вооружения и военной техники, таких как бронеавтомобиль на воздушной подушке, танк-аэросани или ранний проект ручного противотанкового гранатомёта. В 1942 году он был арестован и погиб в сталинских лагерях. Долгое время считалось, что Павел Игнатьевич умер в 1946 году в заключении, из-за поддельной справки и действующему распоряжению НКВД. Однако сейчас доподлинно известно, что Гроховский был приговорен Особым Совещанием при НКВД к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 29 мая 1943 года на расстрельном полигоне Коммунарка. Реабилитирован в 1957 году посмертно. В АИ он не арестован и продолжает руководить работой своего института.) в том числе Павел Альбертович Ивенсен*(авиаконструктор и создатель ракетной техники, главный конструктор ракеты - носителя "Протон". В РИ 23 апреля 1938 года арестован. Освобожден в 1940 году. Однако ему запретили селиться в крупных городах. О проектировании самолетов не стоило и думать. В 1956 году Военная Коллегия Верховного Суда СССР полностью Ивенсена реабилитировала, и он вернулся к конструкторской деятельности. В 60-е и 70-е годы участвовал в проектировании пилотируемых космических комплексов. В АИ ему после освобождения разрешено продолжить разработку авиатехники) обе трофейные машины были изучены и творчески переработаны. Из-за отсутствия в наших ВВС специального буксировщика для этих тяжелых планеров было решено уделить особое внимание мотопланеру "Me-323D". В его конструкцию было внесено много изменений сделавших мотопланер более совершенным и востребованным в наших ВТА*(военно-транспортной авиации).

Сборку этого самолета производили в Саратове. Можно сказать, что это был первый в нашей стране специализированный военно-транспортный самолет с широким кругом решаемых задач. Созданная машина, несмотря на некоторую сложность в управлении, летчикам очень понравилась. К лету 1943 года наш 2-й транспортный авиаполк был полностью перевооружен на данный тип авиационной техники...

Глава

Колонна из двух легковых "Хорьхов" с опознавательными знаками НКВД двигалась по лесной дороге в сторону Москвы. Майский дождь барабанил по крыше моего "Хорьха 830BL" и "Хорьха 901" охраны. Дворники не успевали очищать стекла. Видимости - никакой. Того и гляди в яму скрытую водой попадем. Из-за этого скорость движения была не высока. Тем не менее, мы упорно двигались вперед. Дела в столице не ждали и так два дня отдыхали - проверял подготовку личного состава, посидел с друзьями и Шмитом. Много чего хорошего успели сделать. И с народом неформально пообщаться и производство осмотреть и новый автобус обкатать. Даже ребят из подразделений тяжелого вооружения - танкистов, самоходчиков и артиллеристов всех типов, успели проводить к новому месту службы - г. Алексеевку Воронежской области. Да-да, я не ошибся, именно в Алексеевку - туда, где мы еще совсем недавно зимой этого года геройствовали. Там в преддверии летних боев шло формирование ряда новых частей НКВД - пограничного, танкового и самоходно-артиллерийского полков. Наши парни должны стать основой танкового и самоходно-артиллерийского полков. Вроде бы, как и радоваться за ребят надо - карьерный рост и так далее, но жалко отдавать с таким трудом созданный коллектив...

Таня, положив мне на плечо голову, дремала. Умаялась, бедняга сама и малыша наверняка укатала за эти дни. Так что пусть отдохнут оба...

Отпускать на выходные меня не хотели. Дел в управлении было по самое не хочу. Шло формирование еще одной общевойсковой армии из числа стрелковых дивизий укомплектованных сотрудниками и бойцами войск НКВД * (в РИ была сформирована только одна 70-я армия (Отдельная армия войск НКВД)). Народ не просто зашивался, а тонул в потоках бумагах и командировках. А инициатором этого безобразия был я. Ладно все по порядку.

О том, что высшее руководство НКВД СССР направило в Кремль предложение сформировать "армию войск НКВД СССР в составе шести стрелковых дивизий общей численностью 70 тыс. человек" я узнал от Кобулича еще осенью сорок второго.

Соответствующее Постановление Государственного Комитета Обороны, подписанное Иосифом Сталиным, не заставило себя ждать. Оно получило номер "ГОКО-2411Цс", было датировано 14 октября 1942 года и носило название "О формировании армии войск НКВД". Этот документ, в частности, гласил:

"На укомплектование армии обратить 55 тыс. человек за счет численности войск НКВД (в том числе: 29750 - из пограничных войск, 16750 - из внутренних войск и 8500 - из войск по охране железных дорог).

Обязать НКО... выделить для укомплектования специальных частей армии 15000 человек рядового и начальствующего состава артиллерии, связи, инженерных войск и др. по заявке НКВД СССР".

Армию зачислили в резерв Главного Командования и приравняли во всех отношениях к гвардейским частям*(в РИ Генштаб Красной Армии откровенно проигнорировал этот пункт Постановления, в силу чего Отдельная армия войск НКВД СССР в итоге неправедно получила статус не гвардейского общевойскового объединения).

Управление армии формировалось в Свердловске*(ныне Екатеринбург). Ему УНКВД по Свердловской области для этих нужд было выделено административное здание по улице Малышева, 22. А вот "малой родиной" дивизий армий стали Хабаровск, Чита, Новосибирск, Челябинск и Ташкент. Армия состояла из шести полнокровных стрелковых дивизий, три из которых (Дальневосточная* (в последующем 102-я Дальневосточная Новгород-Северская ордена Ленина, Краснознамённая, ордена Суворова стрелковая дивизия), Забайкальская* (106-я Забайкальско-Днепровская Краснознамённая ордена Суворова стрелковая дивизия), Среднеазиатская* (162-я Среднеазиатская Новгород-Северская Краснознамённая, ордена Суворова стрелковая дивизия)) были сформированы пограничными войсками, а три других (Сибирская* (140-я Сибирская Новгород-Северская ордена Ленина, дважды Краснознамённая, орденов Суворова и Кутузова стрелковая дивизия), Уральская* (175-я Уральско-Ковельская Краснознамённая ордена Кутузова стрелковая дивизия) и 10-я стрелковая Сталинградская ордена Ленина* (181-я Сталинградская орденов - Ленина, Красного Знамени, Суворова и Кутузова стрелковая дивизия)) внутренними войсками.

Для формирования этой армии обе столичные дивизии особого назначения внутренних войск НКВД СССР* (1-я имени Ф.Э. Дзержинского и 2-я ОДОН) выделили по 1200 военнослужащих. 8500 человек - дали войска НКВД СССР по охране железных дорог. 12750 человек - внутренние войска в целом. 28444 человека - пограничные войска.

Не осталась в стороне даже Отдельная мотострелковая бригада особого назначения войск НКВД СССР (ОМСБОН). Она направила на Урал около тысячи отлично обученных бойцов и командиров во главе с начальником политотдела бригады, депутатом Верховного Совета СССР 1-го созыва полковым комиссаром Арчилом Майсурадзе.

В январе сорок третьего в целях сколачивания все части армии были сосредоточены на территории Уральского региона. С 15 февраля 1943 года армии была передана из НКВД в состав РККА и как 70-я общевойсковая вошла в состав действующей армии.

Первое время армия находилась в резерве ГК. Однако этой весной приняла участие в наступательных боях на стыках Брянского и Воронежского фронтов против Орловской группировки противника. Нашим бойцам предстояло прорвать оборону 2-й Танковой армии противника. Несмотря на то, что воины-чекисты дрались с самоотверженной яростью, им в целом все же не удалось выполнить поставленную перед армией боевую задачу. Объяснялось это неопытностью старших командиров, впервые оказавшихся в столь сложной боевой обстановке. Соединение вводилось в бой с ходу, неорганизованно, по частям, без необходимого обеспечения артиллерией и боеприпасами к ней.

Командование фронта было неудовлетворенно действиями армии, так как рассчитывало на большие результаты. Во всем винило руководство армии. Об этом стало известно в нашем наркомате. Для выяснения причин неудач в армию была послана комиссия Главного управления внутренних войск НКВД*(Руководство оперативными (внутренними) войсками осуществляло Управление оперативных войск НКВД СССР, с 19 января 1942 г. - Управление внутренних войск НКВД СССР, с 28 апреля 1942 г. - Главное управление внутренних войск НКВД СССР). Заместителем руководителя комиссии назначили меня.

Съездили, посмотрели, с народом пообщались. Впечатление армия оставила очень неплохое. Бойцы дралась крепко. Неудача и потери не сломили бойцов. Все члены комиссии отмечали что "личный состав настроен по-боевому". Не малую роль в этом сыграло то, что 57 % личного состава армии составляли кадровые военнослужащие* (призванные еще до начала войны), а 55% были членами партии и комсомола.

Причины неудачи командованием армии были определены правильно. Единственное, что надо еще было добавить так это большой некомплект личного состава, отсутствие 90 % положенного по штату автотехники и почти 70% конского состава, тяжелого вооружения и артиллерии, нехватки боеприпасов. Стоило отметить и слабую боевую подготовку командиров взводов и рот. Поскольку большинство из них прошли лишь ускоренную подготовку на четырех и шестимесячных офицерских курсах при дивизиях и ранее в линейных боях не участвовали. Ну и то, что заранее (в течении более чем полугода) подготовленную линию обороны врага нужно взламывать все же специально подготовленными штурмовыми частями усиленными тяжелыми танками и артиллерией, а не вооруженными только стрелковым оружием пограничниками забывать не стоит.

Кроме того снова всплыли факты ущербного обеспечения наших частей всеми видами довольствия.

Я не оправдываю командование армии. Да оно не смогло выполнить поставленную командованием фронта боевую задачу. Тем не менее, оно сделало все, что могло в тех условиях - оттянуло на себя мобильные резервы ГА "Центр", чем не дало возможности немецкому командованию подрезать "Курский выступ". Так что не все так плохо как это представили представители фронта в ГШ и Ставке. Многие части РККА куда хуже действуют - знаю на собственном опыте.

Кроме того у меня из-за специфики подготовки бойцов-чекистов было собственное видение применения Отдельной армии войск НКВД - это действия в тылу противника, совершение глубоких рейдов, захват важных объектов неприятеля, плацдармов, нарушение работы вражеских коммуникаций и управления противника, проведение диверсий в его тылу. В остальное время такая армия - своеобразный резерв для Действующей армии. Части армии должны решать вопросы борьбы с дезертирами, тактическими авиадесантами противника и закрытия брешей в обороне, проведения специальных операции по очистке тыла - борьба с диверсантами, шпионами и бандитскими элементами (тем более что костяком бандитских формирований являются члены различных националистических организаций, агенты фашистской разведки, предатели, уголовные элементы) в тылу фронта; ликвидация отрядов и групп противника, окруженных в ходе наступления или забрасываемых в тыл нашего фронта, в особых случаях (по решению Военного совета фронта) охрана коммуникаций на определенных участках. На эти же части следует возлагать задачу по организации гарнизонов в городах, освобожденных от противника. В последующем с полным освобождением территории СССР возрастет число особо важных предприятий промышленности, объектов железных дорог, принимаемых под войсковую охрану. Возникнут вопросы по охране государственной границы, охране коммуникаций и поддержанию порядка между государственной границей СССР и тыльной границей фронтового тыла.

Отдельным вопросом стоит борьба с организованным гитлеровцами на территории СССР националистическим подпольем. Ведь с теми же "лесными братьями" в Прибалтике бои шли до середины 50-х. По Украину я даже и не говорю. Территориальные управления республиканских НКВД усиленные присланными из Центра полками НКВД так и не смогли до конца уничтожить всевозможных "бандеровцев", а они потом вновь подняли голову. Лично я повторения этого не хочу. И считаю, что размещение Отдельной армии войск НКВД на территории, скажем той же Украины, в значительной степени скажется на сроках и результатах уничтожения нацбандитизма.

Исходя из сказанного, таких армий нужно иметь минимум 3 - по одной на Украину, Кавказ и Прибалтику. Ну и еще одну можно было бы разместить в Средней Азии для борьбы с местными баями.

Свое мнение я по возвращении в Москву высказал и в Управлении и Кобулову. Тогда же предложил провести комплексную проверку с целью изучения использования армейским командованием частей НКВД, задействованных на фронте, а так же сформировать еще минимум одну армию войск НКВД, например на базе Московского или Саратовского гарнизонов НКВД.

Мою идею поддержали. Оказывается у целой кучи руководителей обоих наркоматов - НКВД и НКГБ были схожие мысли на использование армии войск НКВД.

Кобулич поднял этот вопрос в Ставке. Через несколько дней Сталин принял положительное решение. Кстати, практически тогда же Генштаб исправил свою ошибку и вернул 70-й армии (Отдельной армии войск НКВД) статус гвардейской.

К этому времени с начала войны НКВД сформировал и выставил на поле боя 53 дивизии* (в т.ч. 25 дивизий, которые НКО потребовал от НКВД сформировать к 17 июля 1941 года. В результате НКВД сформировал на Западном стратегическом направлении 243-ю, 244-ю, 246-ю, 247-ю, 249-ю, 250-ю, 251-ю, 252-ю, 254-ю и 256-ю стрелковые дивизии, на Северо-Западном направлении - 257-ю, 259-ю, 262-ю, 265-ю и 268-ю стрелковые дивизии, а на Южном направлении- 12-ю, 15-ю, 16-ю, 17-ю и 26-ю горнострелковую дивизии. В августе-сентябре 1941 года, когда вермахт угрожал Ленинграду окружением, командование Ленинградского фронта сформировало из имеющихся пограничных и других охранных войск три стрелковых дивизии НКВД, отдельную стрелковую бригаду НКВД и несколько полков НКВД. В их число входили 1-я, 20-я и 21-я стрелковые дивизии НКВД. В начале декабря Юго-Западный фронт свел воедино остатки 91-го, 92-го, 94-го и 98-го погранотрядов с 6-м, 16-м и 28-м мотострелковыми полками НКВД, образовав 8-ю мотострелковую дивизию НКВД. В декабре 1941 - январе 1942 года эта дивизия в составе 21-й армии Юго-Западного фронта приняла участие в наступательных операциях близ Белгорода, и лишь в июле 1942 года ее передали Красной Армии как 63-ю стрелковую дивизию. Вслед за катастрофическими поражениями Красной Армии под Вязьмой и Брянском 12 октября 1941 года НКВД сформировало из оперативных, охранных и пограничных войск пять стрелковых и три мотострелковые дивизии. Эти дивизии, получившие обозначения 5-й и 6-й, 10-й, 11-й и 12-й стрелковых, 7-й, 8-й и 9-й мотострелковых дивизий НКВД, отвечали за прикрытие Тихвина, Калинина, Тулы, Воронежа, Ростова, Сталинграда, Краснодара, Саратова и борьбу с вражеской агентурой. Однако ухудшающаяся оперативная обстановка вынудила Ставку преобразовать 10-ю и 11-ю стрелковые, 8-ю и 9-ю мотострелковые дивизии НКВД в обычные дивизии Красной Армии, соответственно 181-ю стрелковую, 2-ю гвардейскую стрелковую, 63-ю и 41 -ю стрелковые дивизии, и использовать их в активных боевых действиях), 20 бригад и несколько сотен полков различных родов войск - либо отдельных, либо приданных фронтам и армиям Красной Армии. Кроме того, были сформированы сотни более мелких частей и подразделений - таких, как батальоны и отряды НКВД, а также 30 бронепоездов. Из структуры НКВД в состав Красной Армии были переданы значительные силы, в том числе к августу 1941 года - 103 000 человека. 75 тыс. человек - в 1942 году, в том числе в конце года три полных дивизии. Никто не вел учета и статистики, как в боевой обстановке действовали переданные наркоматом в РККА части. Передали и, слава богу! Теперь же такая необходимость возникла.

Формирование новой Отдельной армии войск НКВД начали в районе Горького* (сов. Нижний Новгород), в ее состав вошли проходящие в том районе переформирование дивизии, ранее переданные НКВД в РККА. В качестве пополнения к ним шло маршевое пополнение призывников 1923 года рождения.

Возможным это стало в связи с поступление в части РККА больших резервов из числа выявленных в тылу дезертиров и уклонистов. Только одна Москва почти 50 тысяч человек (почти 5 стрелковых дивизий) в войска дала. А всего больше 250 тысяч одних дезертиров и уклонистов по стране насобирали. Это я еще преступников разных рангов не посчитал, что во время облав взяли. Минимум еще одну армию сформировать можно. А фильтр все еще продолжал работать - направляя в штрафные роты все новых и новых клиентов. Так что не зря мы в Москве и по стране в целом зачистку проводили.

Офицерский состав на должности комбатов и комполков поставила Ордена Ленина Высшая школа войск НКВД. Части Московского гарнизона войск НКВД выделили треть своего личного состава из числа ранее участвовавших в боях для укомплектования должностей младшего комсостава (старшин и сержантов).

Выделили людей и мы. Из бригады пришлось отдать большую часть младшего комсостава - для укомплектования должностей командиров взводов и рот, специалистов, необходимых для укомплектования инженерно-саперных и медико-санитарных частей и подразделений, а также частей и подразделений связи. Забрали у нас вместе с техникой всех артиллеристов, танкистов и вертолетчиков. Отдали мы и свои "излишки" трофейного автотранспорта и артиллерийского вооружения. Правда, обещали вскорости все восстановить - и людей и технику и вооружение. Да знаю я их! Как всегда дадут сырое, а нам ее "напильником" доводить придется. А времени-то и не осталось совсем. Скоро лето.

В связи с этим нам теперь вновь придется "крутить карусель" - перемещать личный состав, назначая на освободившиеся должности наиболее подготовленных солдат. И гонять, гонять, не переставая вновь прибывающий личный состав.

Ну и еще об одном стоит вспомнить. При выделении из НКВД в апреле этого 1943 года Народного комиссариата государственной безопасности СССР (НКГБ) пограничные и внутренние (оперативные) войска НКВД были переданы в состав НКГБ* (в РИ это произошло 21 января 1947 г.. Совместный приказ МВД и МГБ СССР ╧0074/0029. В составе МВД остались лагерные и строительные управления, пожарная охрана, конвойные, охранные, строительные и железнодорожные войска, фельдъегерская связь). Так что теперь моя бригада входит в состав НКГБ.

Кобулыч "на радостях" бригаду в дивизию хотел переформировать - не дали. Пока оставили все как есть. Вроде как контрразведка в это дело вмешалась и просила не спешить с этим. Кобулыч даже расстроился. Тут вон старлеев в генерал-майоры производят* (РИ. 1 февраля 1943 года кавалерийское партизанское соединение под командованием старшего лейтенанта пограничных войск Михаила Ивановича Наумова начался беспрецедентный по своей смелости и дерзости рейд по тылам немецко-фашистских войск в степных местах Курской, Сумской, Полтавской, Кировоградской, Одесской, Винницкой, Киевской и Житомирской областей с выходом в Пинскую область проделав за 65 дней 2379 километровый марш. В ходе рейда наумовцы взорвали 5 стратегически важных для фашистов железнодорожных мостов, пустили под откос несколько эшелонов с боевой техникой и живой силой фашистов шедших на Восточный фронт. За успешно проведённую "Степную операцию", командиру летучего кавалерийского партизанского соединения Михаилу Ивановичу Наумову Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание героя Советского Союза с вручением золотой Звезды Героя и Ордена Ленина. Также за умелое командование соединением и успешное проведения этим соединением Степного рейда по тылам неприятеля старшему лейтенанту Михаилу Ивановичу Наумову было присвоено воинское звание генерал-майора), а "заслуженного комбрига" не хотят. Пришлось его "успокаивать" - не за звания и должности воюем

Вообще мне лично не понятно было, зачем во время войны надо было разделять неплохо работающий наркомат. Кобулов на "ночных посиделках" сказал, что инициатором разделения был лично товарищ Сталин. И проведено оно было для всех неожиданно, в том числе и для руководства наркомата. Таким же неожиданным было назначение "Кобулича" - 1-м заместителем наркома ГБ Меркулова. Фактически именно в руках Кобулова и было сосредоточено руководство ключевыми вопросами ведомства. За "Захарычем" осталась привилегия - он был единственным из первых заместителей наркомов, который лично ходил на доклады к Сталину.

"Смерш"* (сокращенно от "Смерть шпионам", Главное управление контрразведки) в отличие от известной мне истории был возвращен обратно в НКГБ в качестве 3-го управления. Абакумов остался начальником управления и одним из замов Меркулова. Мы с ним несколько раз встречались на совещаниях в наркомате и у Кобулова в кабинете. Мне он показался нормальным и вполне адекватным человеком. Я ему вроде как тоже приглянулся. Вот только продолжить общение не удалось. Оба были заняты своими делами...

Дождь кончился уже на подъезде к городу...

Глава

Из воспоминаний Галунова Ивана Кузьмича, 1921 года рождения. (АИ)

На фронт мы снова попали в конце мая. Под город Белый, что на Смоленском направлении расположен. Бои там очень тяжелые шли. Немцы все фронт наш прорвать хотели, но мы, ни на шаг не отступили. Все их атаки парировали.

В дивизии, к которой мы были приписаны, своих разведчиков хватало. Вот нашу роту в основном как диверсионную и использовали. В рейд к фашистам в тыл мы, как правило, ходили на три-пять суток, было несколько раз, что "гуляли" аж две недели. Рота на боевые группы делилась. Обычно боевая группа состояла из командира, радиста, подрывника, помощника подрывника, двух-пяти разведчиков, пара пулеметчиков и обязательно снайпер. Спрашиваешь, что у нас было на вооружении? У большинства автоматы ППШ и ППС, пистолеты и револьверы, из пулеметов обычно пользовались трофейными немецкими МГ- 34 или 42. Снайперы часто использовали карабин обр. 1938 г. с установленным на нем оптическим прицелом: для боевой работы в лесу короткое оружие было удобнее. Кроме того, для ликвидации часовых и сторожевых собак применялись снайперские винтовки и револьверы с глушителем типа "БраМит".

Как правило, вёл нас проводник из партизан или местных жителей. Линию фронта проходили всегда ночью или под утро. Потом бегом почти всю дорогу бежать приходится. Особенно если на наш след ягдкоманда или кто еще прицепится. Километров тридцать через чащобы, буреломы и болота за ночь отмотаешь, ноги пухли как булки, болели страшно. Уходя от преследования, обычно свой след минировали противопехотными минами. Отрывались от преследователей и с помощью гранат Ф-1.

"Лимонку" закрепляли в развилке куста, рядом с тропой. Чеку гранаты почти вытаскивали, оставляя самый кончик, сдерживающий боек. Бечевку от чеки протягивали через тропу, замаскировав ее. Затем через каждые метров 100 оставляли протянутые веревки, но без гранат. Расчет был такой. Подорвавшись, преследователи станут более внимательны, бечевка их будет останавливать, когда же их бдительность притупится, они устанут от пустых поисков, тогда-то и сработает еще один заряд.

Если фашисты брали нашу группу в кольцо, окружали, тогда применялся "таран". Это способ такой прорыва. Прежде всего, находили в цепи наиболее растянутую линию, где были бреши между преследователями, чтобы огневая мощь группы была сильнее, чем у врага в том месте, где намечен порыв. Расположение группы - клином, уступом. В минуту прорыва все решают быстрота, натиск и неожиданность. Бойцы клином таранили цепь, стреляя из всего, что у них имелось, и исчезали, оставляя позади себя расстрелянных в упор преследователей.

Если успешно оторвались, то ищем нужный объект. Порой круголя крутить приходилось на сотню верст. Иногда ходили и дальше. Ночевали под деревьями, но курить и жечь огни нам не разрешали. Выдает это сильно.

Сложнее всего нам диверсии на жд. линиях давались. Немцы вояки справные. Много чего против нас придумали - патрулирование на дорогах дополняли устройством вышек для охраны, снабженных прожекторами и пулеметами, огневых точек. Они специально создавали открытые пространства, для чего на 200-300 метров по обе стороны пути вырубали лес и кустарники, устанавливали на подходах к путям мины-ловушки, шумовые устройства, проволочные заграждения. Наиболее тщательно охраняли железнодорожные мосты. Каждый из крупных мостов представлял собой настоящий оборонительный рубеж с колючей проволокой, минными заграждениям, системами вышек с пулеметами, дотами, прожекторными установками, ракетной сигнализацией. Через определенные промежутки времени по магистралям проходили бронепоезда, обстреливавшие лесные подходы к дорогам. Широко использовали хорошо обученных сторожевых собак.

Стремясь отвести взрывы от паровозов и вагонов, немцы пускали впереди эшелонов пустые платформы. На особо опасных участках пути замедлялось движение транспорта, а на некоторых оно разрешалось только днем и только после тщательного осмотра соответствующего участка дороги в целях поиска мин.

Я уж про вражеские засады на нас и не говорю. Они поджидали нас на подступах к магистралям и на путях отхода. Вообще их можно было ожидать и на любом участке маршрута.

Как действовали? Группа подрывников почти всегда под прикрытием подгруппы охраны действовала. Подойдя к дороге, группа залегала в пределах видимости железнодорожного полотна, изучала обстановку, вела наблюдение, выбирала место подхода к полотну. Иногда это длилось несколько суток. Установка каждой мины требовала мастерства, предельного напряжения и внимания. Особую опасность представляла установка неизвлекаемых мин, способных сработать от любого колебания почвы. Большого умения требовала и их маскировка. На месте установки не должно было оставаться никаких следов. Нельзя было перемешивать сухие верхние слои с сырыми нижними - это сразу бы вызвало подозрение охраны. Лишнюю землю уносили с собой на плащ-палатке. Установив мину, сверху укладывали побеленные камешки - так, как они лежали вдоль полотна до минирования. Отходя, убирали свои следы. А ведь все это делалось ночью, в абсолютной темноте, с соблюдением тишины: при малейшем звуке в небо взмывали ракеты и мгновенно открывался огонь...

Теоретически, для того, чтобы перебить железнодорожный рельс требуется 200 грамм тротила или 400 грамм аммонита или аммонала, но на самом деле взрыв должен быть настолько сильным, чтобы выхватить в настиле полотна воронку, через которую не перескочить колесным парам паровоза и вагона. А для этого надо не менее 3 - 4-х килограммов тротила. Под большой эшелон ставили 3-4 заряда в разных местах полотна. Удобно было взрывать полотно на повороте, там заряд ставился в стык рельса, тогда эффект был больше.

На автомобильных дорогах мы использовали "поле смерти". Это когда на дороге устанавливаются две-три мины нажимного действия, причем задние срабатывают от взрыва передней мины по ходу движения. Таким образом, если взрывается передняя машина, она взрывает еще 1-2 машины, следующие за ней. Одновременно с этим вдоль движения колонны, по кюветам, устанавливали немецкие трофейные мины "шпринг-минен" S-34. Эта противопехотная мина подпрыгивает при взрыве вверх. При взрыве машин уцелевшие немцы кидались в кювет и попадали там, на прыгающие мины.

Что еще делали? Штабы, склады и батареи немецкие искали. Штабы то оно понятное дело - ликвидация управления, языки опять-таки ценные. Артиллерийские и минометные батареи уничтожить сам бог велел - чем больше уничтожим, тем меньше снарядов и мин на головы нашим парням упадет. А склады это вообще песня. Фрицы то привыкли, что у них снабжение хорошее и вино французское и сыры голландские и шпроты и сардины и боеприпасы всегда есть. Поэтому не любили они на голодном пайке сидеть. А мы их постоянно подсаживали на него - склады и технику, что подвозом занимались, уничтожали. Под утро или ночью снимем часовых, завязываем короткий бой, подрываем технику, ГСМ и отходим к себе домой поглубже в лес.

Своих не оставляли, ни убитых, ни тем более раненых. Не дай бог попадет в плен! Но трудно, очень трудно было отходить с ними. За плечами ранец, без него нельзя, в нем патроны, жратва дня на три, а то и больше, портянки запасные, гранаты, курево. Все это перематывали нижним бельем, чтоб не гремело. На шее автомат, на ремне нож и подсумок, тут и одному-то тяжело идти, а уж с раненым или убитым вообще смерть. Но все равно несли. Ломая себя через ни хочу. Чего только не придумывали для транспортировки. Но, в основном таскать приходилось на себе.

Отходили партиями. Небольшая группа, человека три, прикрывает после боя, остальные отходят. Забирают все и бегом. Пару сот метров пробегут, следующая группа остается прикрывать и так до места сбора.

Радиста оставляли километра за три до места боя. В бою он не участвовал. От него наши жизни зависли. Да и сведения о враге пока мы до своих добрались бы могли устареть. Вот и берегли радиста как могли. Они парни нормальные были, обижались порой, но в большинстве своем понимали, как важно вовремя данные передать.

Как вернёмся, сутки потом отсыпались, готовились к следующему рейду...

Вот ты спрашиваешь - за что я вторую медаль "За Отвагу" получил. Отвечу так - за веру в дело что делал.

На войне оно как бывает. Приходится разведчику порой бой в одиночку вести. Взяли мы как-то на одной из дорог качественного "языка". Очень качественного, целого подполковника, чуть ли начальника штаба дивизии, что Смоленск с севера прикрывала. Как взяли?

Он днем на своем автомобиле отправился без охраны из своего штаба в Смоленск. По пути его машину на дороге остановили два унтер-офицера немецкой полевой жандармерии, которые будто бы собирались проверить документы. Это были двое наших парней переодетых в немцев. Они убили водителя и пленили полковника. Представить, что это происходит среди бела дня на автодороге, по которой постоянно ездят немецкие патрули он не мог. Машину мы загнали в лес и стали "делать ноги". Хорошо шли, быстро. Немец не сопротивлялся. Но как бы мы не спешили, немцы шустрее оказались. Погоню за нами бросили. Пришлось нашей группе разделяться - одни с языком к нашим должны были идти, а остальные погоню должны были увести за собой. Я попал во вторую группу.

Немцы нашей группе "на хвост" быстро сели. Гнали к реке, чтобы там зажать. Сбросить их никак не получалось. Пришлось принимать бой. Хорошо мы тогда преследователей причехвостили, с десяток в лесу оставили, остальные назад откатились. Но, тем не менее, нам все равно пришлось отступать дальше, уводя егерей за собой.

Чтобы дать остальным шанс выжить пришлось мне с напарником остаться прикрывать отход нашей группы. Дали мы бой. По паре магазинов расстреляли, пяток гранат на врага истратили. Еще с десяток немцев уложили и уже подумывали отступить, когда немцы, на нас обидевшись, минометы и пулеметы развернули, и давай по нашим позициям стрелять.

Меня осколком в ногу зацепило. Напарника моего - Сашку Серегина, шальной пулей в руку ранило. Я его как старший по возрасту, званию и опыту вслед за остальным послал. Чего двоим-то умирать. Тем более что с его раной из него боец никакой, а я со своей ногой далеко не ушел бы. Только он ушел, как рядом со мной брякнулась немецкая мина. Удар от мины дюже мощный был - осколки вокруг так и рыскали. В меня снова пара осколков попала. Я на землю упал. Без сознания. Сколько я тогда пролежал не знаю. Часы от удара остановились, стекло на них лопнуло.

Через некоторое время очнулся. Голова кружится, в глазах темь. Однако живой, руки - ноги вроде как на месте, а раны и перевязать можно. Хоть и больно было до жути, но стонать я не стал. Сдержался. Вдруг враг рядом. Все было хорошо. Да только вот оружия совсем никакого у меня не оказалось. Ни автомата что я в руках до этого держал, ни гранат, ни кинжала на ремне не было. И рюкзака, что за плечами был, тоже нет. Куда все делось не пойму. Я уж грешным делом на Сашку подумал - вернулся, решил, что я убит и забрал все с собой. Но практически тут же, всего в нескольких метрах от себя, услышал немецкие голоса. Немцы! Куст меня от них прикрывал. К тому времени я немецкий язык чуть-чуть освоил, хоть и не говорил, но уже понимать вполне хорошо стал.

Лейтенант немецкий ихнему майору о ходе операции по поиску нашей группы докладывал. Я слегка повернулся и видел, как он майору мое снаряжение и труп Сашки Серегина показывал.

Не ушел тогда парень. Сняли его немцы. Меня они тоже за мертвого посчитали, снаряжение сняли и бросили "труп" в лесу. Лейтенант предлагал майору мой труп показать. Да тот на мое счастье отказался, дал команду мое и Сашкино снаряжение к себе в машину отнести, а трупы потом в штаб доставить. После немцы ушли. Я тоже задерживаться не стал, хоть и контуженный и раненый, но пополз подальше в лес.

Полз, пока силы были. Выполз на полянку рядом с разбитым танком Т-26. Он видно тут еще с начала войны стоял, ржавел. Воронок вокруг него штук шесть было.

Неподалеку от танка воткнутой в сосну попалась мне малая пехотная лопатка. Ею-то я и вооружился. Пусть она и поржавела, но все равно хоть какое-то оружие. Знал я, что немцы за мной обязательно придут. Раз есть приказ меня доставить в штаб, то они так и сделают. А для меня это был шанс еще хоть одного гитлеровца с собой на тот свет забрать.

Вскоре, идя, по-моему, следу, из леса появились двое молодых немецких солдат вооруженных винтовками. Я к тому времени уже слегка отдохнул и сил поднабрался, но все равно слаб еще был, чтобы в открытую им противостоять. Вот я и решил схитрить - сделал вид, что вновь потерял сознание. Мне удалось врага обмануть. Толи вид мой бесчувственный их успокоил, толи кровь на гимнастерке, толи все вместе, но шли они ко мне - не сильно беспокоясь. Хоть и на стороже были. Один другого прикрывал, стволы их винтовок по сторонам смотрели.

Когда немцы ко мне подошли и первый стал меня переворачивать, я ударил его лопаткой в горло, а затем кинул ее во второго. Хорошо обоим попал. Они даже отреагировать не успели. Второго потом, правда, штыком добивать пришлось. Чтобы не мучился. Так я стал обладателем двух винтовок и пары гранат. Собрав трофеи и подкрепившись водой из фляжки, заполз под танк. Чтобы значит принять свой последний и решительный бой. Ямка там была небольшая, я ее слегка расширил и углубил так, чтобы в ней хорошо разместиться. Получилось надежное укрытие - почти как ДОТ.



Поделиться книгой:

На главную
Назад