Академический дефектив

— Чтобы узнать об Академии, — снова послышался голос, я подорвалась, бросилась бежать в сторону, споткнулась об одеяло и упала на колени, хватаясь за первое попавшееся под руку.

— Фух! — выдохнула я, понимая, что мне почудилось. Я изо всех сил сжимала что-то теплое, пытаясь перевести дух. Так, а что это такое? Тепленькое. Хм. Шевельнулось.

— И тебе здравствуй, — послышалось откуда-то сверху, пока я сонно пыталась понять, на чем я так удачно повисла. — Неужели твой первый день прошел настолько плохо, что твое приветствие должно начинаться с колен? А еще я искренне предполагаю, что у тебя настолько большие неприятности, чтобы сразу попытаться расстегнуть мне штаны.

Я подняла голову вверх, понимая, что одно рукой уцепилась за его бедро, а второй.

— Я пришла, куда послали! — огрызнулась я, пытаясь скрыть неловкость момента.

— Итак, какие проблемы? — спросил министр, а я внимательно смотрела в его глаза, которые едва заметно светились в темноте. — Пожелания, предложения есть?

— Пожеланий столько, что на три дня рождения хватит! Я согласна, что для меня это — временные трудности, но для Академии они постоянные! — обиделась я, продвигаясь в сторону кровати. Почему-то именно сейчас мне хотелось обнять подкроватное чудовище и вместе трястись под кроватью.

— Переходим к делу, — снова продолжил голос в темноте, а силуэт покачнулся. — Есть предположения, зацепки или подозрения?

— Да тут все подозрительное! — шепотом возмутилась я, честно соблюдая дистанцию. — Тут каждый преподаватель идеально вписывается в портрет серийного убийцы! Да нас на кладбище чуть не сожрали! Под кроватью живет чудовище! Я — не темный маг! У нас вообще темная магия шла обзорным курсом что-то вроде: «Видали заклинание? Во-о-от! Увидите второй раз — бегите и орите!».

Голубые глаза слегка отсвечивались в темноте, пока я с негодованием описывала первый день.

— Вот такая складывается ситуация! — резюмировала я наш эпический поход за костями, в котором потом костей не собрали.

— Раз ситуация складывается, значит зарплата вычитается, — послышался голос, а я вздрогнула, боясь что он сделает еще один шаг в мою сторону. Светящиеся бледным светом глаза напоминали два голубых отблеска, а искренне надеялась, что меня защитит одеяло. Еще бы! Мы тут вдвоем! Мало ли, что ему в голову взбредет? Может, она нарочно…

— … решил избавиться от меня, чтобы потом придушить в темном уголке? Ты ведь примерно об этом думаешь? — послышался тихий голос. — Я чувствую страх, который липкими волнами сочится по комнате. Пьянящий, волнующий страх, который обволакивает тебя с ног до головы.

— Ты не человек! — выпалила я, кутаясь в одеяло и забиваясь в угол кровати.

— Я подойду, если ты не против, — послышался голос, пока я отрицательно мотала головой.

— И даже присяду. Не люблю кричать.

Черный силуэт подошел и присел на мою кровать, пока я отчаянно гнездилась на отсыревшую подушку.

— Раз, два, три. Во сне умри! Четыре, пять, шесть! Я хочу есть! — послышался сиплый голос из-под кровати, вызывая у меня холодный пот. Ничего-ничего! Если ты сожрешь министра, я готова забрать тебя домой и кормить три раза в день! Да что там! Я готова дать тебе имя и выделить миску под кроватью! — Маленькие ручки на зубах хрустят, маленькие ножки убежать хотят.

— Вот! Все! Я выяснила, куда пропадают ученики, — авторитетно заявила я, тыкая пальцем под кровать. — Все верно! По статистике тридцать процентов студентов спят без одеяла. На одеяле наложены защитные чары! Вот тебе и тридцать процентов на списание! Это все он виноват! Дело закрыто, виновник найден!

Внезапно я увидела, как молниеносным движением кровавая лента извлекает маленький пушной шарик с огромной, непропорциональной, длинной когтистой лапой с двумя локтевыми суставами. На бубоне выкатились огромные жалобные глаза, а маленький ротик, похожий на розовую точечку страшным басом изрек: «Трупики детишек спрячем под кровать. Буду их глодать!».

— Эм… — опешила я, видя несуразную руку, которая вцепилась в кровать и маленький ротик, который вещал, как будет обсасывать мои косточки. — Ну, возможно он превращается в огромную кровожадную тварь!

— Превращайся, — насмешливо заметил министр, пожимая единственную мохнатую руку. Его глаза вспыхнули в темноте, заставив меня отшатнуться к сырой стене.

— Я. - икнул комочек писклявым голосочком, делая самые жалобные глазки. — Я вообще-то пылевик… Живу под кроватями и в шкафу. Пустите, пожалуйста. Я пыль ем. Когда я вас пугаю, вы дергаетесь, а мне пыль сыпется. А когда боитесь, то не лазите под кровать с тряпкой. Или вообще сбегаете. А мне хорошо. Сытно. Я никому зла не делал. Просто пугаю.

Пушистик дернулся и на пальцах руки, сложившись причудливым образом, побежал на пальцах, растворяясь в темноте.

— Еще вопросы есть? — спокойно произнес Министр, а глаза его слегка потухли. — Удивление? Хм… Какое сладкое у тебя удивление. Немного кислит разочарованием.

Министр с наслаждением потянул воздух, прикрыв глаза.

— Ты точно человек? — негромко спросила я, чувствуя сладковатый запах его духов, почему-то прикрывая старые шрамы ладонью.

— Смотря с какой стороны смотреть, — задумался министр магии, а я видела массивный перстень-печатку на руке. — Например, боевых магов министерство никогда не считало за людей, если судить по зарплате.

— Ты не похож на человека, — покачала головой я, понимая, что выбирая между «покачать права» и «головой», в данной ситуации лучше выбрать первое.

— Значит, ты смотришь на меня не с той стороны. Что тебе стоит посмотреть на меня с другой стороны. — послышался спокойный голос. — Отчет не принят. Плохо, Дея, плохо. Я ожидал большего. Ты ведь можешь, Дея.

В темноте на меня смотрел блеклый свет голубых глаз, а мне на щеку легла обжигающе холодная рука. Усталость обрушилась на меня пыльным мешком, оглушила и прибила к подушке.

— Вставайте! — послышалось за дверью, а мне показалось, что я просто поцеловала подушку.

— Вы опоздали на половину урока! Вам в башню Скорби!

Я подскочила, протирая глаза и присматриваясь к темноте. Босые ноги отрезвлял холодный сырой пол, а я лихорадочно металась в поисках одежды. На вешалке висела унылая форма на вырост и на вынос вместе с мусором. Я наскоро натянула мешковатую юбку, несуразную блузку с дурацким черным жабо и пиджак с гербом Академии.

— Так! — нервничала я, осматриваясь по сторонам. — Что берем? Что берем?

Через минуту я вылетела из комнаты, гулко мчась по пустому коридору. Башня Скорби? Я припала к плану Академии, водя пальцем по светящимся буквам. Башня Слез, Башня Чернокнижника, Башня Страданий, Башня Смерти, Башня Скорби! Вот она!

Я взбиралась по ступенькам, задыхаясь и путаясь в юбке. Старая винтовая лестница вывела меня к приоткрытой двери, откуда доносились странные чавкающие звуки. «Я правильно его тру? Он точно у меня встанет?», — послышался мужской басок. «Правило первое! Три головку!», — ответил суровый голос. «Гляньте, какая у меня головка!», — похвастался кто-то из студентов. «Почему у меня встает, а у вас нет?», — перебил преподаватель, пока я молчала. Ага, мне велели подслушивать, а я подглядываю! «Дай сюда! Сейчас покажу, как нужно тереть головку!», — рявкнул преподаватель, а чавкающие звуки усилились. «А ничего, что она у меня красная?», — послышался еще один голос. «Это кровоизлияние! Нежнее три! Нежнее! Пальцы сделай кольцом и три!», — отрезал преподаватель, пока я раздумывала, стоит ли идти на урок или все-таки нет.

Осторожно приоткрыв дверь, я увидела ванночки, доску и преподавателя, который заслонял собой запись на доске: «Перемывание костей. Том 6. С комментариями».

— Головка кости, — тот мрачный тип, который вчера выписал мне предупреждение, черным вороном нахохлился за своим столом. — Скользит в суставной впадине! Так что мойте ее тщательно! Следите за раствором. Раствор необходим для того, чтобы кости не разрушались в процессе соединения.

Тихой мышкой я юркнула за первую парту в крайнем возле двери ряду. В ванночке плескался розоватый раствор, на парте лежал скребок и какое-то шило.

— Итак, все-таки опоздала, поганка, — послышался голос, пока я смотрела на жидкость и на мрачноватого вида соседку с черной косой, которая интенсивно мыла косточку в растворе.

— Бери оставшиеся кости!

Мне на парту упал мешок, а я брезгливо извлекла целый набор, включая маленькую черепушку и несколько пар ребер.

— Неси это на помойку! — огрызнулся преподаватель, пугая не только страшным лицом, но и дергающимся глазом. — И мой тщательно!

Пока я брезгливо окунала косточки в раствор, видя, как они белеют на глазах, а рядом кто-то интенсивно сопел, чем-то скребя.

— Принципы соединения больших костей! — послышался голос преподавателя, когда на меня грустно смотрели глазницы маленькой явно животной черепушки. — Смотрите на доску! Это вам нужно собрать первого фамилиара!

Доска покрывалась символами, а я теоретически поняла, что от меня хотят.

— Положите кости в нужном порядке! — снова рявкнул преподаватель, а я едва не выронила кусок позвоночника. Сначала соединяйте большие кости! Потом мелкие! Заклинание на доске! Помните, поганцы, ваш фамилиар должен самостоятельно передвигаться! Фамилиары, которые будут ползать за вами, а не резво скакать, подлежат уничтожению. А их создатели будут ползать или скакать, как их позорное творение.

Правильно! Зачем мне фамилиар — инвалид?

Высунув язык от усердия, я пыталась соорудить из остатков костей что — то, что не хотелось убить табуреткой, руководствуясь жалостью и гуманизмом. Длинный хребет, черепушка и несколько грудных клеток, соединенных в ряд. Остальные кости пошли на как бы лапы.

— Руки со стола убрать! — командовал преподаватель, обходя столы и поглядывая на наши косточки. — Это что? Он что, у тебя на одной ноге скакать должен? Кость сюда!

— А я уже скрепил заклинанием, господин Ворон, — послышался робкий голос. Пока бедный студент полз между рядами наперегонки со своим ожившим, благодаря заклинанию учителя, творением, я решила на всякий случай сделать еще одну пару ног. Итого — шесть!

— Сойдет, сойдет, сойдет… — хмыкал преподаватель, обходя столы. — И этот сойдет в ад, чтобы дождаться тебя, идиот там, и прикончить!!! Помните, они все будут ждать вас там! Каждый некромант однажды встретит души тех, на ком ставил эксперименты! Поэтому он должен быть как можно более могущественным, чтобы отбиться!

Я еще раз подумала и переложила две беленькие косточки, и убрала третью, прислушиваясь к шелесту плаща. Преподаватель навис надо мной, а я нервничала, глазами глядя на свою каракатицу.

— Переделать? — не выдержала я шепотом, глядя на результат.

— Тебя нужно переделать! Откопаю твоих родителей и выскажу им претензии! — рявкнул преподаватель, пока я вжимала голову в плечи. Он усмехнулся, а я видела, как ползла вдоль парт девица наперегонки с ожившим фамилиаром, который подволакивал задние лапы. Я перестраховалась! Какие-то четыре из восьми по любому, собраны правильно.

— Соединяйте кости! — послышался голос, а я положила руку на скелетик, читая заклинание с доски. Скелет засветился и застыл на парте.

— Этого достаточно, чтобы создать управленца, но недостаточно, чтобы создать фамилиара!

— рявкнул преподаватель, щелкнув пальцами, а откуда-то сверху, прикрывая доску, упала ткань с кругом.

— Аааа, — застыла я, не веря своим глазам. На плотной черной ткани горел светящийся круг, внутри которого сверкала восьмиконечная звезда.

— Это Загрань, — послышался голос преподавателя, пока я чувствовала, как накатывают волны страха. — Здесь обитают магические сущности. Мы мало что знаем о Заграни, поскольку чернокнижество шагнуло на несколько эпох назад из-за гонений на темных магов. Книги на языке чернокнижников и прочие артефакты были практически полностью уничтожены. Язык забыт, но постепенно мы восстанавливаем утерянные знания. Темные маги не сделали никому ничего плохого. Они просто хотели править миром посредством террора и диктатуры. Завтра я жду от вас сочинение на тему «Темные века темной магии».

Восьмиконечная звезда. Я чувствовала, как мои пальцы дрожат, поэтому спрятала их между коленями. Загрань? Впервые слышу!

— Для создания фамилиара мы призываем мелкие магические сущности, привязывая их к скелету, — произнес преподаватель, а в круге стали появляться символы, от которых по коже пробежали мурашки. Я смотрела на странный символ, похожий на круг с волной внутри, боясь даже вздохнуть. — Это — очень важный символ! Символ цепей или привязки. Вы же хотите, чтобы призванная сущность была к вам привязана? Чертите на парте круг!

Я взяла светящийся мелок, отодвинула корытце с водой и стала перерисовывать символы. «Символ привязки», — пульсировало в голове, пока я переносила символы на парту.

— Помните, одна ошибка, и я буду мыть ваши кости! — мотивировал нас добрый куратор, пока я перепроверяла каждую букву. — Все! Кладите скелет поверх круга призыва! Напоминаю для тех, кого родители некроманты скребли по сусекам! Вызов сущностей, которые старше третьего порядка карается смертью по законам этого мира. Три символа — это сущность первого порядка. Шесть символов — сущность второго порядка….

Я чувствовала, как давит шею золотая цепочка, как камень — талисман стал неподъемным и горячим. Мои пересохшие губы шептали написанные на доске слова, пока сердце лихорадочно колотилось в груди. Значит, это была Загрань.

— Девять символов — сущность третьего порядка. — перечислял преподаватель, прохаживаясь между рядов. — Ты, жертва удара лопатой по голове! Куда еще символы рисуешь? Еще одно такое художество, и я оторву тебе голову, а вместо нее приделаю голову покойника. Разницы никто не заметит!

Тридцать три символа. Тридцать три. Я еще тогда удивилась, почему так много. Тридцать три.

Мои руки лежали поверх будущего фамилиара, а тьма обволакивала косточки, пропитывала их, клубилась в пустой черепной коробочке. Давай, моя кошечка. Давай. Я вспомнила свое маленькое кладбище домашних животных, тяжко вздохнула, вспоминая, что рыбки умерли от голода. А веь сердце просило какую-нибудь милую зверюшку, которую кормить необязательно. «Вау! Получилось!», — послышался голос позади меня, а я обернулась, видя, как радостно скачет маленький скелетик, обнимая хозяйку. «И у меня! Класс!», — на соседнем ряду маленький вертлявый скелет скребся об руку юного некроманта.

— Кар!!! — внезапно заорала «моя кошечка», вскакивая на лапы и резво улепетывая со стола, стуча костями. — Нужно дать ему имя! — послышались радостные визги. «Ага, — согласился внутренний голос, провожая взглядом то, что должно было протянуть мне косточки и назвать меня мамой. — Нужно дать ему шанс!».

— Держи свою сраконожку! — заорал преподаватель, пока все вскочили смотреть на плод моей больной фантазии, который бросился в дверную щель.

Пока другие фамилиары радостно скакали вокруг своих хозяев, я молча смотрела на дверь, куда исчезло это исчадье костяного ада.

— Помните, адепты! — пафосно произнес наш куратор со звучным именем Ворон, зажигая в руках магический огонь ядовито-фиолетового цвета. — В этой Академии царит тьма! Вы — будущее темной магии!

— Ой, а можно выйти? — взмолилась я, чувствуя, как поджимает мочевой пузырь.

— Только вперед ногами! — огрызнулся куратор, начертая на доске список необходимой литературы. «Как в горле кость. Том первый. Переиздание», «Танец на могиле. Пособие для начинающего некроманта», «Духи по вызову».

Терпение в таких пикантных вопросах — не моя основная добродетель. Я нервничала, чувствуя, как манит меня уютное уединение.

— Хорошо, можно покинуть аудиторию? — снова уточнила я, тонко намекая на то, что не хочу быть автором лужи под стулом.

— Покинуть можно только бренный мир, — мрачно отрезал куратор, дописывая еще одну книгу «Игральные кости. Пособие для некромантов доакадемического возраста».

— Хорошо! Могу ли я сходить по темным делишкам? — не выдержала я, а мне брезгливо кивнули, продолжая рассказывать о том, что темная магия — это элита магии, запретное искусство и так далее.

Я выскользнула из аудитории, резво слетая по лестнице и поглядывая в темные углы на предмет моего фамилиара.

— Эй, — прищурилась я в темный угол. В углу что-то шевельнулось, и тут же что-то шевельнулось во мне, заставив осторожно подсветить уголок. Темная тень бросилась в щель и растворилась, заставив меня зябко поежиться.

Я прошла по коридору, выходя в зал и читая огромную вывеску «Темная магия путь к просветлению». Где-то неподалеку я мельком видела вывеску женского туалета. А вот и она! Я положила руку на мрачную дверь, напоминающую дверь в гробницу. Створка скрипнула так, что я на всякий случай посмотрела на плиты пола, понимая, что не каждый страждущий мог устоять перед таким жутким звуком. В кромешной темноте я искала магическую печать включателя, а потом осветила пустые подсвечники, с грустью осознавая, что Академия практиковала настолько темную магию, что зажала лампочки для туалетной комнаты. Видимо, все это делалось ради того, чтобы мы лучше прониклись атмосферой темной магии.

Я закрыла дверь, осторожно подсветив себе бездну мрака и отчаяния, а потом в позе затаившегося грифона, выдохнула, чувствуя облегчение, читая душераздирающие стихи, коряво нацарапанные на дверце: «С того света я достану. Пусть ты дохлый, зеленый, вонючий… И любить не перестану. Все решает стержень от ручки…».

— Нежная плоть, свежая кровь, — послышался глуховатый голос, а мне прямо в лицо с потолка слетела летучая мышь, обнажая острые клыки.

Как говорится, хотела сходить по светлым делишкам, но случайно сходила по темным.

— Я — Вельзерис Ион, — произнесла мышь мужским голосом, пока я отчаянно натягивала белье, отбиваясь от летучей мыши, запутавшейся в волосах. — Ты потревожила сон древнего, могущественного вампира и я высосу из тебя всю кровь!

Мышь попыталась трансформироваться, а я послала в нее огненный шар.

— А что? Другие на улицу ходят? — возмутилась я, глядя на то, как мышь шлепнулась на пол, корчась в предсмертных конвульсиях. С предсмертным кашлем вампир рассыпался в пыль.

Я одернулась, направляясь к двери, а потом резво минуя коридор, взбежала по ступеням, на всякий случай заглядывая под лестницу. Будем считать, что я просто отпустила Сраконожку в ее естественную среду обитания. Ничего такого в этом нет! Может, я гуманист и не хочу держать животинку в неволе.

Дернув дверь, я шмыгнула на свое место, не наблюдая преподавателя. Рядом со мной девушка свесилась с заднего ряда, вклинившись между подруг и рассматривая журнал.

— Да, красавец, — вздохнула она, подметая длинными черными волосами парту. Я посмотрела в журнал, видя такую рожу, что если бы меня увидели в похожей куртке, то испепелили бы на месте.

— Ну что, дорогие мои зверюшки, — дверь скрипнула и послышался неожиданно ласковый голос. В аудиторию вошел старикашка столь добродушного вида, что я на всякий случай проверила, не ошиблась ли я Академией. Старичок бодренько сел на место учителя, улыбаясь нам всеми морщинками. На голове у него была странная черная шапочка, похожая на колпак целителя, и халат. Маленькие интеллигентные очки сидели на длинном носу, а руки с тонкими пальцами перебирали бумаги.

— Меня зовут Доктор ОтмОлит Франкенштерн, — кротко произнес старичок, внимательно глядя на нас. — И это наш первый урок. Давным-давно, я лечил животных и поэтому много лет жил в лесу, пока меня не позвали преподавать в Академию Темных Искусств.

Я задумчиво рисовала на листке бумаги восьмиконечную печать, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь символы.

— Помнится, однажды, принесли мне зайку… Зайку- побегайку, у которого отрезало ножки,

— вздохнул старичок, сложив пальцы на груди. — Немного магии, и он побежал! Представляете! Прямо поцокал копытами по дорожке, причем, так резво и весело, что словами не описать. Сдохшего во время операции лося, я решил предусмотрительно прикрыть веточками. Мало ли? И тут мне приносят бельчонка! Прямо сердце разрывается, глядя на оторванный хвостик. Ну, говорю, как же теперь ты будешь? И снова лось пригодился! Благодаря рогам, бедный бельчонок больше не страдал от отсутствия хвоста. Так вот, человек тоже животное, а мой предмет называется лечебная некромантия.

Время шло, а я изредка поглядывала на доску, видя схему человека.

— Заюшка, — послышался голос над самым ухом, а я тут же подняла голову. — Вы могли бы мне ассистировать? Я уверен, что у вас получиться поднять зомби. Заклинание на доске.

Я посмотрела на огромный зеленый труп, прикрытый простынкой, чувствуя, как мой внутренний мир резко захотел украсить собой внешний. На негнущихся ногах, я подошла к простынке.

— А теперь давайте, пробуйте, — кивнул мне добрый доктор, но тут же уставился на дверь, которая открылась.