Магическая академия куртизанок

Он довольно ухмыльнулся и погладил себя, словно я его не ударила, а приласкала. Расправил пышное кружевное жабо и подмигнул:

— Стоишь, трепещешь, почти как Роза перед встречей с садовником… Как пройти мимо?

— Ты мимо шел? — взвилась я. Щеки ожгло при воспоминании о том, как мы с другом подсматривали за парочкой. — Вот и иди мимо! Сюда, — указала на узорчатые двери, — благородные деи скоро поведут своих совершеннолетних дочерей… — Хитро сощурилась: — Или дей Пура специально тебя так нарядил, чтобы за девушку приняли?

— Хуже! — ехидно парировал Вирдес. — У меня вдруг появилась совершеннолетняя дочь!

— Правда? — притворно изумилась я и огляделась: — Где же эта несчастная?

Вирдес довольно засмеялся и ткнул меня в плечо:

— Вот она!

— Папуля! — игриво воскликнула я, но, услышав раздавшееся со всех сторон змеиное шиканье, слегка покраснела: опять повелась на поддразнивание друга и попала в щекотливое положение. Прижала ладошку ко рту и прошипела: — Проваливай, а то сделаю так, что у тебя никогда не будет детей! — Поежившись от осуждающих взглядов благородных деев и их разодетых дочерей, простонала: — Ну где же папа?

— Я серьезно, Селеста, — виновато улыбнулся Вирдес. — Твой отец и на бал не сможет повести тебя. Прости за безрадостную весть. Дея Пура тоже призвали по важному делу. К сожалению, я — твой единственный вариант. — Он сощурился и снова расплылся в довольной кошачьей улыбке: — Нет, не к сожалению. Каюсь, я безумно рад, что в этот торжественный момент ты будешь опираться на мою руку. Значит, и первый танец за мной!..

Я уже не слушала. Губы задрожали, в горле возник ком: не придет? Папа не придет?! В такой день, в такой момент… Беззвучно прошептала:

— Как он мог? Неужели дела важнее, чем я? Снова бросил меня!

Зажмурилась, по щекам скользнули слезы. Плевать, что смажется макияж! Просто не пойду. Все эти девушки будут идти рядом с отцами, а я… Громко всхлипнула. Разумеется, это не осталось незамеченным. Время приближалось, а рядом не отец, а молодой человек. И ладно бы брат, но у меня нет братьев. Девушки прикрывались ладошками, шептались. Послышались смешки. Какой позор!

— Никуда не пойду, — тихо, но твердо заявила я и, развернувшись, быстро двинулась по коридору.

Вирдес догнал, схватил за локоть:

— Селеста, не надо. Дей Росио обещал, что придет сразу, как освободится… Остановилась и с холодной улыбкой ответила:

— Я подожду, когда он освободится. Дома. Подумаешь, пропущу год! Ничего страшного…

По щекам опять покатились слезы обиды.

— Да чем я тебя не устраиваю?! — вспылил Вирдес, снова привлекая всеобщее внимание.

Я шагнула и, глядя снизу вверх, прошептала:

— Не понимаешь?! Ты не отец, не брат, даже не родственник! Будут думать, что ты мой жених…

— И тебе это так противно? — сквозь зубы прошипел он. На щеках друга затанцевали желваки, синие глаза потемнели: — А вот я счастлив…

Не желая слушать, помотала головой и, оттолкнув его, побежала прочь, но меня перехватил за руку высокий худой мужчина с длинным носом и обвисшими щеками. Удивленно посмотрела на незнакомого дея в роскошном камзоле. Быстро оглянулась на Вирдеса в поисках защиты и робко улыбнулась незнакомцу:

— Вы верно ошиблись?

Может, перепутал меня со своей дочерью? Сейчас извинится и отпустит, но мужчина слегка приподнял прямые брови и сухо уточнил:

— Дея Селеста Росио?

Я кивнула и опасливо осмотрела его с головы до ног:

— А кто вы?

Вирдес невежливо потянул меня за тщательно завитый локон:

— Селеста, это же верховный… — Осекся под суровым взглядом дея и тут же поклонился. Выпрямившись, представился: — Дей Вирдес Пура, старший сын…

— Рад видеть вас, дей Пура, — холодно перебил верховный маг и едва заметно улыбнулся мне: — Сожалею, дея Росио, что пришлось отвлечь вашего отца в такой торжественный момент. Позвольте загладить свою вину… Надеюсь, это исцелит ваше разочарование.

Он вытянул руку и разжал ладонь: из узловатых пальцев выскользнул золотистый кулон и, повиснув на цепочке, покачнулся. Внимание привлек невероятно-сияющий алый камень, который окружали черные мерцающие алмазы. Робко потянулась за кулоном, но дей зашел мне за спину и, развернув цепочку, сам надел на меня подарок. Ощутив жесткие пальцы на загривке, невольно вздрогнула. Застегнув замочек, верховный маг согнул руку в локте и добавил:

— Вы не возражаете против такой замены дею Росио?

Две девушки у окна ахнули, по коридору прокатился тихий ропот. Онемела от растерянности: такая честь! Но ответить-то надо! Щеки опалило жаром, во рту пересохло, и я, побоявшись, что не смогу нормально произнести ни слова просто кивнула и осторожно положила кончики пальцев на его запястье.

И снова подходила к этим огромным узорчатым дверям, едва ощущая собственные ноги. Лица плыли в мутном тумане, я плохо соображала, но старалась держать спину прямо и улыбаться. И вот слуги медленно отворили двери, за которыми начиналась новая жизнь. Я так ждала этого момента! Казалось, в дворцовой зале, несомненно, произойдет чудо. Например, познакомлюсь с прекрасным деем… Нет, не прекрасным. Если мужчина слишком красив, он будет изменять, — так мама говорила. И вздыхала, посматривая на отца, а тот каждый раз делал вид, что не слышит.

Мой дей должен быть обаятельным. Обязательно старше меня, лет на пять — шесть, — а лучше, восемь! — самая замечательная разница в возрасте. Мне всегда нравились парни постарше… Как тот, кто много лет назад ворвался в наш дом: одежда в кровавой грязи, красно-оранжевые глаза лихорадочно блестят, слова выдавить не может. Пошатнувшись, плашмя рухнул на пол. Я тогда жутко перепугалась, что он умер.

Вздрогнула и осмотрелась в огромной сверкающем зале: почему в такой знаменательный момент жизни я думаю о своей первой несчастной любви? Должна радоваться и улыбаться, а вместо этого на ресницах дрожат прозрачные капли. Все же, тот парень, неожиданно исчезнув, оставил глубокий шрам на моем сердце. Хватит обманывать себя: я ждала лишь его. И поэтому не хотела идти в зал под руку с Вирдесом. Но вот я здесь, и как найти свою любовь — не имею представления.

Шум множества голосов раздражал, от яркости нарядов, слившихся в разноцветный поток, появилась резь в глазах. Лиц я разглядеть не могла, все они превратились в светлые пятна. Сердце зашлось в бешеном стуке: и как же я найду своего дея? Сжала челюсти и, опустив взгляд в пол, рассматривала затейливый рисунок натертого до зеркального блеска паркета. Квадраты светлых тонов в вихре различных оттенков маленьких прямоугольников. Я как этот квадратик… и какой из кусочков дерева тот самый?

Прошло уже восемь лет, он мог сильно измениться. Узнаю ли я его? Узнает ли он меня? Сердце болезненно сжалось: а вдруг дей давно уже женат и не вспоминает о десятилетней девочке? Сглотнула комок в горле и растерянно посмотрела на верховного мага. Кажется, он что-то спросил и теперь ждет ответа, а я не поняла ни слова. Зато вдруг вспомнила его имя: Инсент Лобо! Он с интересом смотрел, и в красно-коричневой радужке его глаз вспыхнули знакомые огоньки. Похожие пробегали во взгляде отца, и тогда он становился раздражителен и нетерпелив. Магия крови!

— Да, дей Лобо, — поспешно произнесла я.

Злить верховного ни к чему. Что бы он ни спросил вряд ли могу отказаться. Дей Лобо улыбнулся одними кончиками бескровных губ и потянул меня в середину зала. Я догадалась, что он пригласил дебютантку на танец, и на миг скривилась: это честь, безусловно, и все будут смотреть на меня и завидовать… возможно, даже проклинать. Осторожно нащупала подаренный отцом кулон и незаметно вздохнула. Предпочла бы танцевать первый танец с папой. Ну или с тем, кто разбудит мое сердце. Пожилому дею с дряхлым телом и пресыщенным взглядом это точно недоступно.

Постаралась сосредоточиться на музыкальных переливах и танцевальных движениях: привычно и неинтересно. Даже то, что сейчас я в центре внимания, лишь настораживало. Ожидание чуда оказалось приятнее, чем сам бал. Да, все великолепно, но слишком наиграно: неискренние улыбки, косые взгляды, шепот отстроченных заклинаний… Разумеется, серьезных заклятий никто не произнесет. Во дворце это запрещено, да и стража не дремлет. Нарушителя сразу же скрутят и бросят в темницу. А если кто-то серьезно пострадает, то несчастный тут же угодит на суд пяти.

Нет. Не несчастный. Безумец! Только сумасшедший нападет открыто, для этого есть таверны на окраине столицы и жадные готовые на все наемники. Но от удовольствия наслать дурноту или заставить перепутать па или споткнуться, завистливые деи себе не отказывают. Настоящее гнездо гадюк!

Заметила злобный отблеск во взгляде молодой особы с башней на голове, — ну и прическа! — и кулон на груди разогрелся так, что едва сдержалась от вскрика. Мощное заклятие! Дрожа и злясь, оглянулась на девицу с невинными глазами: и куда только стражники смотрят? Благородные деи не владеют магией — значит, она купила себе кровавую игрушку. И даже не жалеет на меня денег, ведь стоит амулет активировать, побрякушку можно выбросить. Захотелось подойти и образумить ее пощечиной. Кулон все нагревался, и я скрипнула зубами: не уймется!

— Вам нехорошо?

Заботливый голос верховного отвлек от мстительной девушки. Ощутив, как кулон едва не обжигает грудь, кивнула:

— Голова кружится. Кажется, я танцую не так хорошо, как вы…

Он остановился и, не отпуская моей руки, тепло улыбнулся:

— Это простительно, дея Селеста. Разрешите вас так называть? — Я кивнула: хотелось посмотреть на дею, которая отказала бы. А он продолжал: — Позвольте проводить вас туда, где можно отдохнуть.

Я недоуменно посмотрела на свою кисть в его ладони, верховный сжал ее как-то слишком уж сильно: ощущение опасности вспыхнуло молнией. Поспешно улыбнулась и затараторила:

— Благодарю вас, дей Лобо! Вы необычайно добры. Но сейчас мне срочно надо передать весть дею Пура… Совершенно вылетело из головы, когда вы предложили честь сопроводить на бал. Это очень важно, и я…

— Хорошо, — прервал верховный.

Отпустил мою руку и равнодушно отвернулся, к дею Лобо тут же подскочила красивая молодая женщина и, победно сверкнув синими глазами, закружила его в вихре танца. Я даже не поняла, та ли это девица с башней на голове или другая. Главное, рука моя свободна и папин кулон не жжет кожу на груди. Очень хотелось сорвать с шеи второй, подаренный верховным. Он неприятно холодил ложбинку и был слишком уж приметным. Сдернула и сунула в карман.

Растерянно огляделась среди танцующих пар. Возникло чувство, словно мое шикарное платье внезапно превратилось в лохмотья, а я сама — в уродину. Во всяком случае, на меня именно так смотрели — с жалостью и легким презрением. Плевать! Пусть думают, что хотят. Очень уж масляным взглядом мазнул верховный мое украшенное двумя кулонами декольте.

С трудом сдерживая желание неблагородно скрестить руки на груди, чтобы скрыться от неприятного внимания, я пыталась понять, куда можно отойти, чтобы не мешать танцующим, как подошел Вирдес. Друг с широкой улыбкой протянул руку и подмигнул:

— Теперь-то ты не откажешься потанцевать?

С благодарной улыбкой посмотрела на него и вложила пальчики в сильную ладонь дея Пура. Честно признаться, выглядел Вирдес превосходно! Трудно узнать в благородном дее в изящном светло-голубом сюртуке и уложенными в сложную прическу светлыми волосами вечно растрепанного приятеля из соседнего поместья.

— Что? — насторожился Вирдес. — Ты так пристально меня разглядываешь, словно впервые видишь.

— Такое чувство, — невольно усмехнулась я и сощурилась: — А ты, оказывается, весьма привлекателен…

— Ого! — Вирдес восхищенно сверкнул синими глазами: — Наконец-то ты признала это! Не прошло и… сколько тебе? Не прошло и десяти лет, как ты соизволила согласиться с неоспоримым фактом. — Подмигнул: — Может, подаришь мне первый поцелуй?

— И не мечтай, — фыркнула я.

При воспоминании о первом поцелуе улыбка растаяла. Не могу же рассказать, что он уже подарен… Как и признаться, что чувства мои были отвергнуты, а сердце разбито. Ах, как я мечтала об этом бале! Думала, что войду в эти двери, опираясь на руку отца. Даже если тот, о ком я столько лет думала, не узнает красивой дебютантке десятилетнюю девочку, дея Росио-то он заметил бы… Грезила, как увидит, обомлеет и пожалеет, что отверг меня. Все говорили, что я выросла настоящей красавицей! Будет кусать локти и умолять о прощении. Тайком смахнула слезу. Все напрасно!

— Тебе нехорошо? — взволнованно спросил Вирдес. — Ты побледнела.

— Да не особо, — мрачно хмыкнула я, ощущая, как папин кулон снова нагрелся. — Меня постоянно осыпают проклятиями. Одна девица так взъелась, что я удивлена, почему стражники не обращают на нее внимание… Защита отца едва отражает магию ее амулета!

Вирдес гадливо скривился:

— Стражники тоже люди, Селеста. Их можно купить или запугать. Если возникнет необходимость выбирать между неизвестной девушкой, которая привлекла внимание верховного и дочерью верховного мага, они предпочтут не замечать даже сильных проклятий…

— Но я тоже дочь верховного мага! — возмутилась я.

— Но они-то об этом не знают, — равнодушно пожал плечами Вирдес и назидательно проговорил: — Вот поэтому надо было соглашаться и идти со мной. Никто бы на тебя и не посмотрел… — Самодовольно улыбнулся: — Все бы любовались мной!

— Ну и самомнение ты отрастил, смотри не споткнись об него! — фыркнула я и покачала головой: — Если ты такой неотразимый, почему же никто с тобой не захотел танцевать?

Он посмотрел неожиданно серьезно и тихо ответил:

— Потому что я хотел танцевать только с тобой, Селеста. Давно хочу сказать…

Я вздрогнула и, замерев, уставилась на одного из мужчин. Он стоял ко мне спиной и разговаривал с пожилым бородатым деем. Показалось знакомым до боли и движение плечами, и поворот головы… Вот так же кивал тот, кому я отдала свое сердце. Не слушая смущенное бормотание друга, опустила руки и, словно сквозь удушающий белесый туман, направилась к темноволосому дею.

ГЛАВА 6

Я его ощутила даже во сне. Дей Адор Белен, мой личный палач и страшный кошмар! Распахнула глаза и посмотрела прямо в алые глаза мага. Он склонился надо мной и, придерживая покрывало, не двигался. Хотел раздеть? Поцеловать? Овладеть?! Запоздало вздрогнула и, с трудом взяв себя в руки, проговорила:

— Вы чудовище. Ненавижу вас.

Затаила дыхание в ожидании ответа. Сердце билось гулко и неровно, по телу прошла волна жара, ладони вспотели. Дей Белен не двигался, не спускал с меня глаз, словно я могу попросту исчезнуть. Жаль, что не могу…

— Что? — не выдержала я. — Рассчитывали изнасиловать меня во сне? Сожалею, я не так крепко сплю.

Он молчал, лишь пальцы, сжимающие мое покрывало, побелели, а глаза потемнели настолько, что кровавый оттенок почти растворился в блестящей черноте. Тело мое била нервная дрожь, от страха не могла остановиться и все говорила:

— Вы мне противны! Мутит от одного вида, плохо от вашего запаха… Не боитесь, что меня вырвет? Или вас это заводит?

— Вот как?

Голос его обдал колким холодом. Дей выпрямился, отпустил покрывало. Темный взгляд его не сулил ничего хорошего, впрочем, я хорошего и не ждала. Но все равно испугалась еще больше. Захотелось залезть под кровать, словно я снова маленькая девочка и дрожу в ожидании монстра, который вылезает из шкафа… Жаль, что на мне лишь тонкая сорочка! Когда попросила нательную ленту, к которой приучила нас с сестрами мать и без которой я ощущала себя обнаженной, Гасия посмотрела на меня так, словно у заведующей попросили пару бриллиантов.

— Я противен тебе?

Эх, надо было придумать что-нибудь: оторвать кусок подола от сорочки или еще что… Я перед деем беззащитна. О, проклятье крови! Я перед ним и так беззащитна: в ленте или без. Стигма на плече яркое и болезненное тому подтверждение. Неужели он меня изнасилует? Глянула исподлобья: медлит так, словно наслаждается моей беспомощностью и страхом. Сжала ноги и решила бороться до конца.

— А еще каких-то восемь лет назад ты бросалась на меня, как кошка, — саркастично скривился дей Белен и тут же поправился: — Как маленький нескладный котенок. Решила, что уже взрослая и можешь говорить о любви… даже целовать мужчину! А теперь строишь невинность?

Я посмотрела на него, как на умалишенного: что он такое говорит? Может, перепутал комнаты? Решил, что попал в спальню той брюнетки, которая… Вспомнила картину, которую увидела в кабинете дея, и вспыхнула до кончиков волос. Как двигалась голова куртизанки, и как приоткрылись губы мага, когда он посмотрел на меня. Его расширенные зрачки и сладострастный стон, когда он насаживал девушку на свой член, извергаясь ей в рот. Стиснула ноги так, что заболели колени, внизу живота заныло. Зажмурилась и постаралась выбросить увиденное из головы, стереть из памяти. Выдавила хриплое:

— О чем вы?

Не выдержав молчания, опасливо покосилась на дея. Показалось, что он смотрит осуждающе: губы поджаты, глаза сощурены. На миг скривился и словно выплюнул:

— В доме твоего отца дея Росио раненый мужчина, которого ты поцеловала одно ночью… восемь лет назад. Это был я.

Я судорожно вдохнула, перед глазами заплясали цветные пятна, кожу на затылке сжало холодом. Дей Белен?! Не может быть! Это не может быть он… Просто не может! У моего любимого впалые щеки и квадратный подбородок с ямочкой, сумасшедше-чувственные губы… Скользнула по лицу дея Белена: бородка скрывала и ямочку, и делала щеки не такими впалыми. По телу прокатилась волна жара, дыхание перехватило: так это его я увидела со спины во время танца с Вирдесом?

— Нет, — засмеялась, но резко оборвала собственный смех. Посмотрела на мрачного дея и отчаянно помотала головой: — Нет, нет, нет! Не может быть!

Он склонился над кроватью и, упершись ладонями по обе стороны от моего тела, пристально посмотрел на меня.

— Оттого что ты отрицаешь прошлое, оно не изменится, Селеста, — жестко проговорил он. — Ты пришла в мою комнату ночью, — совсем как я сейчас, — и призналась в любви.

Меня затрясло так, что зуб на зуб не попадал. Похоже, жизнь прекратилась в несмешную пародию. Тот, о ком я думала столько лет… оказался мерзавцем! А я так надеялась, мечтала… Обижалась, что он ушел, так и не ответив. А что мог ответить дей Белен? Подожду когда ты подрастешь, чтобы могла ноги раздвигать? По щекам потекли слезы. Дождался!

— Ненавижу! — прошипела я и ударила его по груди. Дей не сдвинулся с места, даже бровь не шевельнулась. Я снова ткнула его кулаком: — Ненавижу!

Белен смотрел, нахмурившись, а потом вдруг резко склонился и, схватив мои волосы, впился в губы жестким болезненным поцелуем. Я пискнула, попыталась оттолкнуть, но мужчина навалился всем телом, прижал к кровати так, что перехватило дыхание. Раздвинул губы и, скользнув языком в рот, коснулся моего. Я замотала головой, ощущая сильнейшее омерзение, а по телу прокатилась неожиданно сладкая тягучая волна, стало жарко. Очень жарко. Я извивалась под деем, пыталась укусить, но Белен отстранялся каждый раз, а потом снова накрывал мой рот властным поцелуем.

Извернувшись, я согнула ноги в коленях и изо всех сил оттолкнула его, Белен слетел в кровати и с глухим стуком впечатался в стену. Зарычал, словно раненый зверь, медленно поднялся и, тяжело и рвано дыша, посмотрел на меня тяжелым кровавым взором. Сердце зашлось от ужаса, губы пересохли. Застыла, боясь пошевелиться. Казалось, что стоит сделать хоть одно движение, как дей Белен набросится на меня, растерзает, получит полную власть. Так и смотрела на него, как на хищника, не отрывая напряженного взгляда, готовая ко всему.

Но он не бросился. Молча выпрямился, очень медленно и шумно вдохнул, да выдохнул. Сжав челюсти так, что под скулами затанцевали желваки, развернулся и неторопливо вышел. Когда хлопнула дверь, перед глазами потемнело от облегчения, я едва не потеряла сознание. Рвано дыша, смотрела перед собой и, ожидая, когда темное марево рассеется, ощущала в груди болезненную пустоту.

Дрожа, подняла руки и хлопнула себя по щеке. Не помогло. Ударила по другой. Из глаз снова покатились крупные соленые капли.

— Дурочка, — шептала я, сглатывая их и судорожно всхлипывая. — С ума сошла! Совершенная идиотка…

Зажмурившись, уткнулась зареванным лицом в покрывало. Облегчение оттого что дей Белен покинул мою комнату, сменилось острой горечью… по этому же поводу.

***