Академия нежити. Кафедра неприятных последствий

— Не нуждаюсь в деньгах.

Конечно, это была гнусная ложь, потому что в деньгах я нуждалась катастрофически, и если бы не Рита, умерла бы голодной смертью. Университетской стипендии еле-еле хватало на оплату общежития и скудное питание. Впрочем, перед нашим отъездом в академию декан расщедрился, и вчера на карту упала ощутимая сумма с пометкой «Стипендия». С чего бы она увеличилась почти впятеро, я старалась не думать. Видимо, доплата за плохие погодные условия и безумных академистов.

— Полтора миллиона рублей наличными, — предложил типчик, подходя так близко, что протяни руку — коснешься его скул.

Глаза цвета морской синевы тянули на дно.

— Да хоть два. Ты вообще слышал, что я сказала? Без статуса некроманта я не имею права никого воскрешать.

— В том-то и дело, что мы не ищем человека со статусом. Любой некромант-воскрешатель внесен в базу, ты же старшекурсница, не дававшая никаких присяг. Твое вмешательство отследить сложнее, чем того, кто имеет личный магический почерк.

Я оперлась о парту ладонями и наблюдала за тем, как типчик лыбится. Позади него гаденько усмехался Антон, сложив руки на груди и поглядывая то на меня с неприязнью, то на своего дружка с уважением.

— В академии нежити, что, нет ни одного студента, изучающего некромантию?! — воскликнула с непониманием.

— Поверь, некроманта твоего уровня — никогда не будет. Академию держат на усиленном контроле, и ни одно существо с достаточным уровнем ресурса не поступит сюда.

— Чепуха! Мне-то разрешили приехать к вам без каких-либо сомнений, что не вяжется с твоей теорией об «усиленном контроле».

— Ты здесь не совсем легально.

— Погоди-ка, — встрял Антон. — Походу, она не в курсе… Ника, а твой декан не предупредил тебя о цели поездки и её последствиях?

Почему же, предупредил. «Если не вернетесь, ваши вещички перейдут сокурсникам по праву старшинства», — вот что он сказал. Я-то по наивности решила, что это такая ирония, а вон оно как получилось.

Оба похитителя углядели в моей растерянности нечто такое, что заставило их переглянуться.

— Странно. — Типчик на секунду закрыл лицо рукой, обдумывая что-то. — Тебя отрекомендовали как специалиста беспринципного и готового на всё.

Ерунда какая-то. Это я-то беспринципная? Это я на что-то готовая? Да перед ними стабильная троечница с сомнительным багажом достижений, которые даже в портфолио не влепить.

— Кто отрекомендовал-то?

— Так декан и отрекомендовал, — тоном человека, который вообще не понимает, что происходит, ответил типчик.

— Постойте… — Я сжала ноющие виски пальцами. — Выходит, Виктору Ивановичу известно о ваших делишках?

— Разумеется! — воскликнули они в один голос.

Вот это поворот! Мысли заворочались в голове, но мне никак не удавалось объединить их в цельную картинку. Ну не мог декан солидного университета быть связан с какой-то шпаной из далекого сибирского городка! Это что-то за гранью разумного.

— Не желаешь ли узнать подробности? — заулыбался типчик.

— Отвали!

Я оттолкнула его обеими руками и побежала к двери из аудитории. Босые ноги шлепали так отчетливо, что казалось — слышно всей академии. Дернула за дверную ручку. Заперто.

— Далеко собралась, Миронова? Тебя опять связывать? — Мой похититель хрустнул пальцами.

— Нет, — обреченно сказала я. — Выкладывай.

Типчика звали Игнатом, и его рассказ был долгим, местами бессмысленным, а отчасти — пугающим. В голове не укладывалось то, что задумали студенты — и не только они — академии нежити. В любом случае, план не нравился мне от слова «совсем», а сильнее всего не нравилась моя роль в его осуществлении.

— Вы всерьез хотите оживить этого колдуна? — бесцветным голосом спросила я, когда Игнат замолчал.

— Да.

— И мой преподаватель одобрил эту затею?

— Отчасти он её и придумал.

— Но я могу отказаться?

Игнат подошел ко мне вплотную, так, что синева его глаз обожгла лютым холодом. Находиться рядом было невыносимо, словно я съеживалась и уменьшалась от одной только близости с ним. Полное нарушение личного пространства. Мне казалось, что сейчас он даст мне оплеуху, но Игнат пожал плечами.

— Не спеши с ответом. Представь, как шуршат деньги в твоих руках. Немногие нынче могут похвастаться чемоданом наличных. Кроме того, на тебя многие рассчитывают. Уверен, чуть позже ты согласишься. — Он нахально улыбнулся.

— Дай мне время подумать.

— Даю. Тох, отведи нашу компаньонку в её уютную келью.

Антон стыдливо потупился, но жестом пригласил проследовать за ним. Вся спесь с него куда-то слетела, а под ней оказался обычный парень, пусть и кровосос.

— Прости за похищение, — извинялся он, пока мы шли сквозь сонные коридоры. — Ты не согласилась по-хорошему, пришлось тебя малость припугнуть.

— Ага.

— На самом деле, круто, что ты с нами. Студентка МУКИ — даже звучит престижно. Тяжело учиться в вашем университете?

Вопрос был задан с искренним любопытством, и я оттаяла.

— Да как везде. Но на сессиях впору повеситься в темном углу.

— А какой проходной балл?

— Сто восемьдесят единиц чистой магии. Кроме того, обязательна сдача вступительного тестирования по общеобразовательным предметам.

Мой вынужденный спутник присвистнул от удивления.

— Ничего себе! У нас всего семьдесят девять.

«Потому-то ваши выпускники никому не известны, а наши служат в крупных международных фирмах», — мстительно подумала я, прикладывая ладони к замерзшим щекам. Такое ощущение, что в академии специально не топили, чтобы сморить холодом недобитых студентов.

МУКИ… Когда-то, будучи зеленой абитуриенткой, я очень боялась не набрать необходимый магический порог. С детства я грезила именно московским университетом и не была готова размениваться на что-то меньшее. Конечно, судьба внесла свои коррективы, и в какой-то момент меня почти занесло в омскую академию колдовства, но в итоге все дороги всё равно привели в Москву. Необходимое количество единиц я набрала — еле-еле вошла в нижний порог, — зато проявила себя на тестировании как один из лучших теоретиков.

К сожалению, с годами тяга к обучению выветрилась, иначе бы я сдала экзамен, а не мямлила нечто невразумительное перед деканом, который в отместку запихнул меня в улей на съедение пчелам-убийцам.

— Получается, ты в два раза мощнее меня? — Антон сощурился, выискивая во мне нечто особое.

— Скорее — выносливее. — Я одернула себя, пока не забрела в дебри лекций о внутреннем магическом источнике, которые и так известны любому первокурснику. — А преподаватели у вас как?

— Да так себе. Сама понимаешь, кто сюда пойдет? — Я попыталась язвительно возразить, на что Антон фыркнул. — Да всем известно, что АНиПС — дыра. Ты сама на нас смотришь как на… — он добавил крепкое словечко. — До тех пор, пока у нежити не появятся равные права с людьми, обитать нам на задворках страны как каким-то прокаженным. Но ничего, это временно.

В его голосе мелькнула стальная нотка, от которой мне стало не по себе. Да уж, если задуманное Игнатом — или кто там над ним? — исполнится, всему магическому миру придет хана.

— Нам налево. Ага, ну вот и женская половина общежития. До встречи!

Антон помахал мне, будто бы добрый знакомой, и уже собрался уходить, когда я спросила:

— Этот неприятный парень, он у вас главный? У вас — в смысле, у всего вашего безумия?

— Игнат? Не суди его по первому впечатлению, он отличный друг и прекрасный товарищ. Не, он не лидер, просто волнуется за общее дело. Между прочим, чистокровный человек!

Ага. Я потерла шею. Знаем мы таких прекрасных товарищей, которые прокрадываются к спящим девицам и выкрадывают их в ночи. Тьфу, блин. Надо бы повесить на дверь амбарный замок, потому что заклинаниям я отныне не доверю свою сохранность.

Антон ещё немного помолчал, ожидая моей реакции, и, не получив желаемого, ретировался.

Потоптавшись у двери, я вошла в комнату, чтобы столкнуться на пороге с охваченной страхом Ритой. Та, всклоченная, в одной футболке, нервно трясла ногой, копаясь в моем смартфоне.

— Где ты была?! Где?! — взревела подруга. — Я проснулась, а тебя нигде нет! Звоню, а телефон здесь валяется. Я решила, что тебя эта ненормальная, — она мотнула головой в сторону комнаты Юноны, — угробила. Её тоже у себя нет. Думаю, всё, кранты, Нику закапывают в лесу. Почему ты не предупредила меня?! — Рита столкнулась с моим задумчивым взглядом. — Что случилось, Никсен?

— Ничего особенного, — ухмыльнулась я, ставя на дверь тройное защитное заклинание. — В этой академии что ни ученик, так либо жаждет меня убить, либо заставить работать на благо революции.

За окнами томился рассвет. Небо, залитое рыжей краской, светлело, и где-то вдалеке ворчали ветра.

* * *

Глупо считать, что нежить смирилась со своим положением и была готова осесть в глубинке, не имея возможности ни посетить столицу, ни съездить заграницу, ни жить нормальной — нечеловеческой — жизнью. Кроме того, в других странах обстановка была немногим лучше. Толерантная Европа ратовала за равноправие всех рас и национальностей, но о нежити умалчивала, а на всемирных заседаниях правители всех стран скромно отговаривались: «Вопрос под контролем». Да только контроль этот давался страданиями тех, что открылись людям только в 21 веке, а до тех пор прятались под страхом быть уничтоженными. Когда магия, тысячелетиями скрываемая, стала доступна всем желающим, нежить понадеялась на чудо и показалась миру. Вот, мол, какие мы.

Их были не готовы принять. Запреты и ограничения, сегрегации, войны. И тогда потусторонние решили взбунтовать. Банши и драконы, упыри и разумные зомби, гули — они затеяли свою революцию.

По словам Игната, нежить не ищет зла. Ну, конечно, а кто скажет, что будет кромсать магов из жажды мести. Нет-нет, сугубо благие намерения — не океаны крови, а всего-то реки. Вся надежда на того, кто спит мертвецким сном аки заколдованная принцесса.

Колдун, которого я должна — ага, держите карман шире — воскресить, могущественен настолько, что ему подвластно возглавить восстание. Никто из ныне живущих не сравнится с ним.

Когда он был отравлен, и надежда сопротивления рухнула. А потом им пришло в голову, что оживить его может любой сильный некромант, необязательно квалифицированный. Декан моего университета год искал мага и остановился на мне. Это при том, что в учебе я не блещу, а ресурсы — чуть выше среднего.

Что-то не складывается, не так ли? Неужели на свете мало некромантов, готовых помочь? Почему со мной поделились планами, не боясь отказа? Якобы декан поверил в меня. Почему он так решил? Что мешает мне прямо отсюда пожаловаться в управление магических дел о попытке нарушения режима? Один звонок, одно электронное письмо — и от сопротивления не останется и следа. Мой гражданский долг будет выполнен.

— Ты не посмеешь, — резко пресекла Рита.

— Почему? — Я с сомнением потерла переносицу. — Ты же сама недолюбливаешь нежить.

— Потому что в тебя верят. — Подруга поджала губы, а в глазах её появилось нечто воинственное. — Не соглашайся никого оживлять, если не готова столкнуться с последствиями, но не предавай их. Давай выждем, осмотримся, а? Может, откопаем что-нибудь интересное? А потом, если поймем, что они представляют угрозу, я лично позвоню, куда следует?

Был ли у меня выбор? Учебу в академии никто не отменял. Придется ходить на лекции, отвечать на семинарах и постоянно — ежеминутно — ожидать удара в спину.

Могут ли меня заставить?

Нет. Даже если к моему горлу приставят кинжал, я не соглашусь. Лучше — смерть, чем дурная слава.

Впрочем, ни Игнат, ни Антон не выглядели безжалостными палачами. Вполне возможно, что вся их история — красивая выдумка. Ну, есть у них в закромах дохлый маг, ну, хотят они его оживить ради какого-то своего умысла. Но всё остальное, включая участие моего декана, — полная чушь. Навели тумана, чтобы я почувствовала свою значимость и поддалась на их уговоры. Ага, но я ж не последняя дура. Вижу, как нелепо получается: великого колдуна должна воскрешать какая-то Ника Миронова.

Мы с Ритой уверились в мысли, что за словами Игната нет никакой силы. Сказать можно что угодно. Кто докажет-то, что так оно и есть? Пока мне не позвонит лично декан и не попросит возродить кого-нибудь за пятерку по экзамену — никаких воскрешений.

С этой мыслью я и завалилась обратно в кровать. На сей раз под бдительным контролем Риты.

Глава 5

Звуки, которые доносились из-за стены, было невозможно описать словами. Дьявольские крики на грани разумного и долбежка-долбежка-долбежка. Словно перфоратором по бетону. Я перевернулась на левый бок и накрыла голову подушкой, но басы ворвались сквозь пуховой заслон. Пришлось разлепить веки. Рита, осоловевшая и взъерошенная, тоже проснулась — небывалое событие! — и сейчас награждала самыми замысловатыми эпитетами нашу единственную и неповторимую соседку, а заодно её музыкальные вкусы.

— Юнона приносит кого-то в жертву? — предположила Рита.

— Надеюсь, приносят её…

Мы, не сговариваясь, встали с кроватей и двинули в гости к Юноне, которая вовсю кашеварила в переносном котелке что-то неаппетитное, со сладковатым душком. По-моему, на поверхность всплыла и тотчас пошла ко дну жабья лапа.

— О, девочки, вы встали? — обрадовалась банши, не отвлекаясь от кипящего варева.

— Да с тобой любой мертвец встанет, — голосом того самого мертвеца произнесла я.

— Вам не нравится грайндкор? — понимающе заключила Юнона и убавила на ноутбуке громкость. — Сорри. Я привыкла быть одна, совсем забыла про вас. Не обижайтесь, ок? Мое предложение куда-нибудь сходить в силе? — добавила она елейным голоском. — А то завтра пары, надо развеяться перед многочасовыми муками.

Я хотела послать куда подальше и её, и совместные походы, но Рита, на удивление, согласилась.

— Конечно, в силе! Где у вас тут вкусно и недорого кормят? В столовой мне расхваливали только овсянку, но, судя по тому, какого синего оттенка она была, предлагают её не первую неделю.

Юнона пообещала показать нам самые злачные места, и мы отправились собираться.

— На кой нам дружить? — в коридоре буркнула я.

— Лучше с ней, чем совсем одни, — философски изрекла Рита.

Спустя полчаса мы втроем вышли за пределы академии и очутились на окраине города. Здесь было… холодно. Деревья, скованные ледяной коркой, казалось, могли рассыпаться от порыва ветра. Замерзшее озеро безмолвствовало. Густой туман покрывал землю молочным плащом. Небо, синее-синее, будто щедро залитое краской, и то было холодным донельзя.

Редкие люди — и нелюди, — утепленные по самые уши, передвигались исключительно быстрым шагом. Видимо, слухи о том, что нежить не реагирует на температуру, были преувеличены.

Рита потерла варежку о варежку и произнесла, выбивая зубами чечетку:

— Холодина. Как тут живут?!

— Да ладно вам! — Юнона выпустила облачко пара. — Всего минус пятнадцать, безветренно — не погода, а сказка! Это вы еще зиму нашенскую не видели. Бывает и минус сорок.

Судя по всему, у Риты, приехавшей из плюсовой Москвы, само словосочетание «минус сорок» вызывало трепетный ужас.

— Как я буду писать дипломную работу о лечебных растениях, если они от мороза загнулись? Не, ну так и напишу: «Всё тлен», — всхлипнула она, а Юнона расхохоталась.

Впрочем, Рита быстро оттаяла. Мы прогулялись по белоснежному городу, заглянули в бистро, оформленное в стиле древней Руси, где кормили недурными щами с квашеной капустой, винегретом и почему-то пончиками. После чашки капучино с ликером — очень по-древнерусски — Рита начала довольно улыбаться, а когда увидела за соседним столиком приятных молодых людей, и вовсе просияла.