Дети Левиафана

— Слушай, прошло достаточно времени, почти месяц, — сказал Эйнар. — Вряд ли здесь до сих пор рыщут патрули. Мы сможем пересечь границу уже завтра.

— Да они знают, что отец отступил туда. Они там всё должны так обложить, чтобы даже мышь не проскочила.

— Если до них дошла весть, что островитяне вторглись в Стурмкурст…

— Так быстро? Вряд ли.

Людвиг посмотрел на солнце. Почти вечер, но всё равно жарко, как перед грозой.

— В какую сторону? На север?

— На север, — подтвердил нордер. — Там пустыня, будет сложно, но есть дороги, за несколько дней управимся. Или можем пойти тем же путём, что и…

— И опять месяц?

Нет, тем же путём идти нельзя, это долго и слишком много они наследили. Лучше рискнуть. И, всё же, разговор с отцом переносится, хоть одна хорошая новость. Может не возвращаться? Нет, надо вернуться. И он обещал нордеру дом. Надо сдержать слово, хотя как же хочется накостылять этому тупице.

— Пошли, — сказал Людвиг.

Глава 7.2

Молчание тяготило. Почти месяц они провели в разговорах, обсуждая всё, что приходит в голову: Старый мир, родные места, недавние события. Болтали об истории, известной её части, о государствах, правителях, древней технике и оружии. О женщинах, хотя Людвиг стеснялся и краснел, об окружающих землях, о выпивке и еде. Эйнар учил парня читать, а тот взамен показывал, как драться топором и мечом.

А теперь рыцарь совсем ушёл в себя и его невозможно разговорить.

— Знаешь, кто это? — спросил Эйнар, когда они стояли на обочине, пропуская солдат.

Следом за марширующими колоннами армии короля Ангварена и не очень ровными рядами аниссаров шли наёмники, конные и пешие, вооружённые чем попало, не соблюдая никакого построения. Их много, некоторые глазеют на путников, но мрачный вид Людвига отбивает у них желание связываться с рыцарем. Замыкали шествие солдаты с ружьями сложной формы и в шлемах, на которых закреплены красные стеклянные наглазники.

— Боденские стрелки! Самое смертоносное войско в мире после армии Левиафана. И самые дорогие.

Людвиг пожал плечами. Воины шли мимо и им наплевать, кто стоит на обочине. Тут всё кишит войсками, все куда-то идут и не всегда в одну сторону. Но это не повод расслабляться.

— Грабитель, — прочитал островитянин на табличке, когда чуть дальше по дороге они наткнулись на висельников, облюбовавших толстое дерево. — Мародёр. Насильник. Шпион.

— Верно, молодец! — воскликнул Эйнар. Прозвучало слишком наигранно. — Королевское правосудие тут стремительное.

— Угу, — рыцарь опять ушёл в себя.

— Раз столько войск уходит, значит, пепельники идут на помощь Стурмкурсту.

— Угу.

Можно пойти следом, но рано или поздно кто-нибудь задастся вопросом, кто они такие, а незнание любой очевидной для местных вояк вещи может погубить их двоих. А ещё там могут быть знакомые аниссары, и вряд ли новая встреча будет приятной.

На ужин доели бруски, которые подарили роботы на прощание. Людвиг так и молчал. А вот нечего было напоминать о тех дворянчиках и остальном. Надо извиниться, но Эйнар засыпал и решил, что обязательно сделает это утром.

Утром он не извинился, и они молча продолжили путь. Только рёв желудков разрывал дурацкую тишину. Еды не предвиделось. Скоро придётся идти через пустыню, но лучше не напоминать об этом, чтобы не разозлить всё ещё злящегося рыцаря ещё больше. Где бы взять еды и воды?

— Почти все деревья срублены, — Эйнар показал на широкую просеку. — Смотри, какой толстый пень. Дуб, не иначе.

Людвиг пожал плечами.

— Не зря говорят, что Ангварен это королевство Пепла, — пошутил Эйнар. — И тут всё вырубили.

Парень молчит, только смотрит куда-то в сторону.

— Битва была за тем лесом, — сказал он. — Мы проезжали это место перед боем.

— Хочешь посмотреть?

— Нет. Говорили, что рядом есть деревня.

Людвиг опять замолчал. Неплохо бы перекусить в той деревне. Главное, не сунуть им эндлерейнские деньги, как в тот раз. Надо набрать воды и купить еды здесь, потому что в Лефланде всё слишком дорого. Золотые монеты там принимают по весу, а все сха достались капитану затонувшей галеры.

Вырубленных пней становилось больше, а за вдали виднелся дым от очагов.

— Похоже на военный лагерь, — сказал Людвиг, когда они подошли ближе.

Нет, это деревня, но сравнение меткое. Вокруг аккуратных и новеньких, судя по свежим брёвнам, домов выстроен частокол с маленькими башенками. Ворот нет, вход перегораживали рогатки из заточенных кольев. За ними стояли люди, непохожие на солдат, в шляпах и одежде из ангваренских фабрик. У каждого знаменитые плотные штаны, в которых ходили Эйнар и Людвиг. Местные вооружены тяжёлыми топорами, которые больше напоминают инструмент, чем на боевое оружие. Но у конопатого паренька длинное копьё, а у плешивого пузана фитильный мушкетон, расширяющийся к дулу.

— Кто такие? — спросил конопатый. У него тяжёлый ангваренский выговор. Откуда здесь пепельники? Поселенцы?

— Путники, — ответил Людвиг. — Идём на север.

— На север?

Деревенские начали шептаться:

— Что им там надо?

— Вдруг они из этих?

— У него рыцарские доспехи.

— Посмотри на их рожи? Оба в шрамах. Точно бандиты.

— Да не могут они быть одними из них, — сказал мужчина, обмахивая потное лицо шляпой. Судя по самому большому пузу и двум подбородкам он тут главный. — Они же идут с юга.

— Нам нужно пройти, — сказал Людвиг.

— Не велено, — ответил пузатый мужчина, ещё раз оглядел рыцаря и добавил неуверенным голосом: — Милорд.

— Нам разбойники покоя не дают, — сказал поселенец с ружьём. — Мочи уже терпеть нету, вот мы и огородились. Нельзя туда идти.

— Мне нужно пройти, — отчеканил рыцарь. — И вы не можете меня задерживать.

Эйнар взял его за локоть.

— Поищем другой путь.

От перегретой кирасы несло жаром, как от костра, но сам островитянин кипятился сильнее. Он высвободил руку.

— Нам велено никого не пропускать, — пузатый мужчина начал озираться по сторонам, ища подмоги.

— Или вы нас пропустите, — Людвиг положил руку на меч. — Или…

— Давай уйдём отсюда, — умолял Эйнар. — Пожалуйста.

Крестьяне напряглись. Неужели опять будет резня?

— Кто там пришёл? — раздался окрик с таким же ангваренским выговором, как у всех.

К ним подошёл, прихрамывая, высокий мужчина с самыми шикарными усищами, которые Эйнару только доводилось видеть. Роскошные усы с зачёсанными вверх кончиками тронула седина, но мужчина кажется ещё крепким. Хоть он и одет в штаны и рубаху, такую же, как у всех, по нему заметно, что он не обычный крестьянин. И дело не только в висящих на поясе коротком мече и устрашающего вида булаве. Мужчина подошёл к рогатке и вытер пот на висках.

— Кто вы такие, добрые сэры? — спросил он, поднимая руку в знак приветствия.

— Я сэр Эммерик из Фоллерволта, — назвался Людвиг. — А это мой друг, Губерт из Грензена.

Соврал без запинки, но перепутал. Эйнар должен был представляться Эммериком, а Людвиг Губертом. Так они договорились после того, как покинул гостеприимный Фоллерволт.

— Эммерик? — мужчина откашлялся, посмотрел на Людвига повнимательнее и представился: — Я сэр Дитрих из Латенрайна, рыцарь-предвестник панцирной кавалерии Его Величества короля Отто.

Он пожал руку Людвигу, Эйнар удостоился небрежного кивка.

— Могу я узнать, куда вы направляетесь?

— На север, — Людвиг показал надетое кольцо. — У меня священный обет, я должен проехать туда.

— Ох, мне жаль, — рыцарь-предвестник расстроился. — Я бы вам с радостью помог, но дорога перекрыта по моему приказу. Ущелье на севере кишит бандитами, а когда королевская армия ушла, они совсем обнаглели. Могут начать штурм в любой момент. Если я вас пропущу, вы не сможете проехать через них.

— А кто нападает? — спросил Эйнар и прикусил себя за губу. Пусть лучше говорит Людвиг, он же рыцарь.

— А кто их знает, бандиты да бандиты, — Дитрих пожал плечами. — В другое время это бы не было проблемой, но когда из всего гарнизоны только такой бесполезный старик, как я… Через эту деревню лежит единственный путь из ущелья на севере. Единственный безопасный, леса вокруг прокляты.

Радиация, тут угадать несложно. Эйнар сдержался, что не достать межер у всех на виду. От одного из домов шёл запах свежевыпеченного хлеба, такой сильный, что желудок заревел.

— А вы же из Стурмкурста? — спросил Дитрих. — Должно быть, странствующий рыцарь?

Людвиг кивнул.

— А вы уже слышали про островитян? Ладно, это потом, — пепельник поправил роскошные усы и повернулся к поселенцам. — Вы что, бестолочи? Где ваше гостеприимство? Разве не видите двух усталых странников? Накормите милорда рыцаря и его друга, да предложите отдохнуть!

— Простите меня, — пузатый мужчина поклонился, смотря немного с опаской. — Не желаете ли пообедать, милорды?

— С радостью, — ответил Людвиг.

Даже не спросил мнения Эйнара. Он бы не отказался, но стало немного обидно.

* * *

В доме старосты, пузатого мужчины в шляпе, ещё пахло свежими опилками. Внутри просторно, окна закрыты настоящим стеклом. Людвиг снял раскалённый доспех и насквозь мокрую куртку с кольчугой. На спине видны белые пятна от пота.

— Деревня выглядит новой, — он уселся за чистый стол и провёл рукой по гладкой доске. Даже прикасаться приятно. — Будто её построили совсем недавно.

— Можно и так сказать, — ответил староста, вешая куртку на крюк в стене. — Островитяне сожгли половину домов, когда отступали после разгрома. Пришлось повозиться, эти леса… они сложные, многие деревья прокляты, надо уметь выбирать чистые.

— Островитяне прошли здесь?

— Вся армия. Битва же рядом с нами была, несколько часов отсюда. Тут гарнизон сидел, всё шутили, что долину надо называть теперь не долиной Горящих сердец, а могилой Потухших.

— Отличная идея, — буркнул Эйнар, усаживаясь рядом и кладя топор на столешницу.

— Вот после битвы островитяне бежали в ущелье через нас.

— А много жителей погибло? — спросил Людвиг.

— Спаситель защитил, нашли хорошее место, чтобы спрятаться.

— А как вы живёте, если леса прокляты.

— Милорд, мы из гильдии лесорубов! — староста ударил себя в грудь. — У нас даже грамота от короля есть! Мы умеем жить в таких местах, у нас и дети здоровыми рождаются. Но тут непросто, да. Деревня чистая, лес поблизости тоже хороший, колодцы с водой мы проверяли, а вот в дальних лесах опасно. Да и в ущелье нельзя задерживаться дольше, чем на день, а жить уж тем более.

— А разбойники давно вас донимают?

— Нет, — староста почесал нос. — Как только из деревни ушли воины, так бандиты сразу пришли…

— Милорд Дитрих нам помог, — жена старосты поставила на стол котелок с чем-то дымящимся.

От голода свело желудок. Людвиг отвернулся и посмотрел на какие-то старые тряпки в углу, чтобы не видеть, как женщина разливает аппетитную похлёбку. Ещё немного и он бы отобрал котелок и начал есть прямо из него. Зря угрожал деревенским, вроде славные люди.

— Милости прошу, — староста поклонился.

— Ульрих, выведи его, — шепнула жена.

— Совсем забыл! — он хлопнул себя по лбу. — Старик, проваливай! Господа обедать будут, не порти аппетит. Простите, милорд.

Этой горой тряпок оказались два человека, старик с клюкой и болезненно худой паренёк. Оба, одетые в рваные обноски, мирно дремали, когда староста их не разбудил.

— Простите меня, милорд. Он недавно припёрся, мы его кормим по очереди. Сейчас прогоню.

— Оставьте его, хозяин, — сказал Людвиг. — Он не мешает, пусть сидит.

— Как угодно вашей милости, — староста выдохнул, раскланялся и ушёл вместе с женой.