Фея для тёмного эльфа. Поцелуй любви

— Помогите, — в последний раз крикнула я, чувствуя, как палка покидает мои сведённые пальцы.

— Делендрис, да заткни ты её, надоела верещать, — сильные руки Касафена начали поднимать мой подол.

— А-а-а…, — зажмурившись, в последний раз набрала в лёгкие воздух.

Послышался тихий свист, шорох, громкий крик и падение тела.

Открыв глаза, я увидела удивлённый карий взгляд Касафена, его рука отпустила мои одежды и потянулась к плечу, из которого торчала стрела.

— Именем закона, требую, чтобы вы отпустили девушку и сдались, — от дороги послышался знакомый голос стража порядка.

Делендрис попытался прикрыться мной, но взвыл, одновременно в руку несостоявшегося насильника и душегубца вонзилась чёрная, как смоль стрела, а в ногу, что он не успел спрятать белая стрела и знакомый гномий топор.

Два лука зависли возле нас в воздухе, тёмный и светлый, натянутые тетивы звенели и ждали лишь мысленного приказа, чтобы отпустить тонкие стрелы.

Тёмно-красная кровь окропила зелёную траву. Оттолкнув от себя раненого, вопящего эльфа, я кинулась в сторону дороги, откуда бежали мои спасители.

— Луи, Луи, Луи, — добежав до гнома, я со всей силой обняла гнома, пытаясь спрятаться от зла, что окружал меня.

— Тихо моя милая, всё позади, — он гладил меня по спине, одновременно пытаясь убрать под платок мои длинные разметавшиеся волосы.

Не прошло и десяти минут, как двух братьев связали, оказали первую помощь и куда-то увезли.

Только выйдя на дорогу, я увидела мухотравку стоящую без телеги, небольшой отряд тёмных эльфов и трёх представителей светлой расы.

Светлые эльфы мало чем отличались от тёмных, все, как на подбор красивые, стройные, наверно только цветом кожи, она у них была светлая, но не серая, молочного цвета с небольшим загаром. Ну и одежда не чёрная, а белая. У того, что был выше всех, плащ был обшит золотыми вставками, а на кончиках острых ушей золотые украшения, наверно, показывающие какой-то статус.

Я поняла, что это именно он кидал магический зов с моим именем, сглотнув, спрятала лицо на плече гнома.

— Да, теперь я вижу, — светлый обратился к Лайману. — Эта не та девушка, что я ищу. Цвет волос не белоснежный и я совершенно не чувствую магии, — в его голосе проскользнула претензия. Будто тёмный эльф его обманул, заставив гнаться не за той.

— Господин Тревольтинель, я сразу предупреждал вас, что девушка — не эльфийка и не фея, а человек. Зря такой путь проделали.

Один из светлых подошёл поближе ко мне, потом обратно к надменному, с холодным взглядом Треволю (ну и имена у этих эльфов).

Они пошептались.

— Всякое бывает господин Лайман. Вы даже не представляете, какой силой обладают феи, — мне показалось или в голосе высокородного светлого появились тёплые нотки. — Они могут поменять всё, включая внешность: цвет волос, тело и даже лик, но магию спрятать не могут, особенно когда пугаются, принимают свой истинный облик, выпуская крылья. Эта человечка не Сильва, — от последних слов я вздрогнула и ещё сильнее прижалась к Луи.

— Мы хотели бы уехать домой, — гном отцепил меня от своей одежды и, поправив ещё раз платок на моей голове, повёл к мухотравке.

Я шла, опустив глаза, видела лишь свою обувь и пыльную дорогу.

— Сейчас проводить вас не могу, — виновато произнёс начальник стражи, но двух самых сильных солдат выделю, они проводят вашу компанию до дома.

— Спасибо, господин, — сухо поблагодарил Луи и помог мне сесть на Мушеньку. Поглаживая любимое животное, я успокаивалась.

Всю дорогу до дома я не могла отделаться от ощущения, что это ещё не конец и нужно уезжать. Но куда?

Луи по пути пытался говорить утешительные слова, но я молчала и думала, как уехать и куда, так чтобы не попасть в руки бандитов и чтобы этот светлый, пугающий до колик эльф, не нашёл меня.

Светлую империю отбросила сразу. Память так и не вернулась ко мне, и пока я не разберусь, кто я такая возвращаться нельзя.

Моя рука нащупала в кармане небольшой листок, что слетел с деревянного стенда.

— Луи, — чуть повернув в сторону сзади сидящего гнома, спросила: — А как вы меня нашли?

Глава 10. Мы решили!

— Недолго тебя искали, Алисия. Ты умно поступила, что захватила с собой маленькие свёртки. В одном из них лежит мой родовой медальон, я отдавал его в ремонт артефактору. Как только ты в нашем доме появилась, так и деньги лишние пришли, поэтому и отдал в починку. А уж настроиться на магию своего рода я умею.

Я припомнила, что Луи отлучался на несколько минут перед тем, как мы закончили продавать овощи.

— Нечаянно захватила, — внутренне порадовалась, что запихнула в карманы маленькие свёртки.

— Нет, где это видано, нападать на благородного гнома среди бела дня? — возмущался домовой, стуча на кухне новой утварью.

Кузнец прибыл в деревню под вечер, отдал оставшиеся покупки и рассказал последние новости.

Оказывается, его долго держали в здании охраны, досконально расспрашивая и о Луи, и обо мне. Особенно их интересовало, когда я появилась в деревне, вплоть до дня и часа.

Патрули на улице усилили, взяв под двойную охрану дома светлых.

Я долго думала и мяла бумагу, что так удачно захватила со стенда. Как сказать Луи и Джасперу о своём решении ехать в столицу? Где меньше всего «поломанную фею» будет искать неприятный светлый эльф? Конечно, в столице. Светлые оттуда уезжают, а я поеду прятаться. Ну, кто меня там будет искать? Столица очень далеко от границы.

В объявлении говорилось, что к лавке прилагается жилой дом.

Магия во мне просыпается. Мази и травы продавать смогу или возьмусь печь торты. Ни разу не пробовала, но с чего-то стоит начать.

Как бы попросить денег на дорогу? Ладно, если бы только это. Как незаметно покинуть деревню?

— Алисия, о чём задумалась? — Джаспер поставил кружку ароматного чая передо мной и пододвинул горький мёд.

— Мне с вами нужно поговорить, — всё же решилась. — Я уезжаю…

— Куда это ты собралась? — Луи пристально посмотрел мне в глаза, помешивая ложкой чай.

— Я чувствую опасность, нависшую надо мной. Петля сужается, — всё же подняла глаза и посмотрела на гнома. — Не помню, кто и зачем, но чувствую, что беда идёт по пятам. Не хочу, чтобы вы пострадали.

Джаспер охнул и исчез. Наверно, обиделся.

— Правильное решение, Алисия, — домовой опять чем-то шуршал, а гном помрачнел.

— Что тут правильного? — пробурчал Луи. — Девочка моя, ты просто напугана. Ну, куда ты поедешь? Ты же видела, что случается со светлыми, когда они в одиночку идут по дороге?

— В столицу, — я подсунула листок под нос гному. — Видишь и работа, и жильё. Смогу вам денег прислать, как только устроюсь.

Джаспер на мгновение появился рядом, вчитался в написанное и вновь исчез. Грохот в соседней комнате усилился.

— Луи, возможно, ты сможешь мне дать денег, из стоимости жемчужин, чтоб было на что ехать?

— Нет, я против такого необдуманного поступка! — вспылил Луи. — Тебя в дороге обворуют или вот как эти… — он на мгновение замолчал, но я поняла, что он вспомнил дневное происшествие.

— Прав, мой друг, ох, как ты прав, — возле дверей начали возникать баулы, сумки, котомки, даже какие-то склянки.

— Джаспер, ты что? — попыталась возмутиться самоуправству домового. — Я пойду налегке. Зачем ты всё это собираешь?

— Луи, ну, что ты сидишь? Думай, что с собой брать будешь! — возле двери возник ещё один пакет.

— Джаспер, гномий топор тебе… Ты что удумал? Никто никуда не едет! — Луи стукнул кулаком по столу.

— Нам нужно поговорить, — домовой завис напротив лица того, кто жил в его доме.

Джас всегда считал, раз он — домовой, то и дом его, а мы так — арендаторы.

— Может, не нужно ссориться из-за меня? Я тихо соберу вещи и уйду… — попыталась успокоить друзей, но они так посмотрели, что я предпочла дальше не вмешиваться.

О чём говорили друзья, не знаю. Чтобы я не услышала, друзья вышли на улицу, но, вернувшись, Луи буркнул, что они переезжают в столицу со мной.

Меня отправили спать, сославшись, что помощница по сбору вещей из меня так себе, да и сон лечит от переживаний.

— Алисия, просыпайся, — Луи растолкал меня, стоило солнцу показаться из-за горизонта. — Пора, народ собрался проводить нас.

Я охнула.

— Луи, зачем лишнее внимание?

— Мы с Джаспером всё продумали. Я буду говорить, ты только ничему не удивляйся, а лучше сделай скорбное лицо. Нет, пусти слезу. Покажи, насколько ты расстроена произошедшим.

Выйдя на улицу, я поняла, что представление будет масштабным: у ворот собралось полдеревни, не меньше. Толпа гудела, перешёптывалась и пересказывала новости.

Не успела я сесть в телегу между баулами и сумками, как Луи шумно начал прощаться с пришедшими соседями, эмоционально в мельчайших подробностях, рассказывая страшную историю нападения на него и, конечно, несчастную меня.

Кузнец и его сын подтверждали каждое слово кивками головы.

— Так вот! — Луи поднял руку. — Ради безопасности моей драгоценной родственницы мы приняли решение уехать в светлую империю.

Я закусила щёку изнутри и, как просил гном, пустила горькую одинокую слезу.

— Дом пока не продаю. Но если через год не вернусь, то разрешаю кузнецу поселиться в нём. Тем более, что сын-молодец подрос, и ему скоро нужно будет куда-то привести молодую жену, — с этими словами хитрый гном передал ключи кузнецу.

Теперь никто не посмеет вскрыть или разграбить хозяйство, ведь с орком шутки плохи.

Наша телега тронулась в путь. Уезжая, мне очень хотелось обернуться назад, потому что затылком чувствовала чей-то прожигающий взгляд, но побоялась и не оглянулась.

Луи направил Мушеньку, угостив сладким овощем, в сторону границы. Но стоило нам скрыться в лесу, как на ближайшей развилке он свернул совершенно в другую сторону.

Глава 11. Мать и дитя

В телеге ехать ещё то удовольствие, даже при том, что я постелила на дно одеяло, попа и спина заболели через несколько часов. Поёрзав, и перевернувшись в очередной раз с бока на бок, попросилась к гному на облучок.

Луи, посмотрев по сторонам, даже не знаю, кого он надеялся увидеть между деревьев, разрешил сесть рядом с ним. Джаспер не высовывал носа из своего старого ботинка. Оказывается, в новый дом его нужно перевозить в разношенной обуви.

Смеркалось.

— Алисия, ты поспи немного, думаю, что очень скоро появится постоялый двор, будет, где нормально переночевать. Все устали, но в лесу лучше не останавливаться и не разбивать лагерь.

Я кивнула, зевнула и перебралась обратно в телегу. Вытащила из баула подушку, так заботливо захваченную Джаспером, и свернулась калачиком.

Из полудрёмы меня вырвал громкий окрик.

— Стоять гномище, руки вверх, — первым желанием было подпрыгнуть и посмотреть, кто кричит в темноте, но взяв себя в руки, замерла.

Неужели тот светлый выследил и догнал нас?

— Что вам нужно? Я простой путник, еду в город, денег нет, только личные вещи, — голос Луи был спокоен.

— Чтобы у гнома и не было денег, — хмыкнул другой голос. — Но нам сейчас не это нужно. Лекарства есть?

— Какие? — растерянно спросил Луи. — То есть лекарства? Откуда у меня лекарства в пути, да ещё и ночью?

— Озлакус, я тебе говорил, нужно было везти твою жену к светлому лекарю в город, нет же, ты упёрся, — один из остановивших нас двинулся к телеге. Всё, сейчас меня найдут. Я с силой зажмурила глаза.

— Он давно перебрался в столицу, вчера Иванус ездил, дом закрыт, заколочен. Вердитон, у тебя не голова, а сито, я тебе говорил ещё днём! Думаешь почему мы притащили этого безмозглого тёмного лекаря-эльфа?

— А-а-а, точно. Вчера вепря ловил, ударил он меня сильно, через себя перекинул, я и стукнулся о дерево, вот голова болит… — кто-то пнул ногой по колесу. — Ой, а кто это у нас тут? — с меня сдёрнули одеяло. — Озлакус, тут светлая человечка. А гном-то не так прост, как хотел казаться. Вот кто поможет твоей жене.

Распахнула глаза и приготовилась защищаться, но никто не нападал. Странные разбойники.

— Гном, мне не кажется, я уверен, что это вас по всем деревням и сёлам летающие вестники ищут. Кто-то очень важный не пожалел на них денег. Колются заразы, хотел одну порвать, но выдержал её расспрос, не до властей сейчас. Жена рожает. Плохо ей очень. Сынишка не хочет на свет белый выходить, — один из орков поднёс ко мне длинную палку, на конце которой горел магический огонь, у основания — чёрный, а наверху — оранжево-красный.

— Какие твои условия орк? — Луи сжал поводья.

— Луи! Я не лекарь, — неожиданно ближайший орк нахмурился, и последние слова я еле выдавила из себя: — не… смогу…

— Врёт она, Озлакус. Все светлые умеют лечить, мне так старая повитуха сказала, — орков, окруживших телегу, было четверо, но я по голосу узнала говорившего. Это был ушибленный на голову Вердитон.

— Цену себе набиваете? А если я вас властям сдам?

— Мы ни от кого не скрываемся, — совершенно спокойным уверенным голосом сказал гном. — И ищут точно не нас…

— Может, и не вас, — гнома перебил несчастный орк, что ждал прибавления потомства. — Но именно мы можем сделать так… — в голосе грозного высокого воина я услышала такую боль, печаль и страх, что не сдержалась.

— Луи, поехали, посмотрим на бедняжку, но я ничего не обещаю, — посмотрела на обрадованных орков. — Если и получится, то максимум облегчу боль и то, не факт, — на секунду я пожалела, что поддалась эмоциям, но тряхнула головой и прямо посмотрела на Луи.