Всё дело в традициях

— Такая чувственная… Малышка, ты меня радуешь. — И тут же я ощутила, как его зубы закусывают чувствительную розовую кожу на груди.

— Мхах… — вырвалось из меня, вместе со сладкой стрелой, что пронзила тело.

Его губы, зубы и пальцы вытворяли что-то запредельное. Я распалилась, сама не понимая, что происходит. Жар, то накатывал волнами, то отступал, уступая место страху.

Острое, как лезвие хирургического ножа… Это даже не удовольствие, а что-то непонятное. Оно резало, терзало, кололо и мучило, пока мой похититель изводил меня своими пальцами и губами. Дыхание участилось, и я уже не могла лежать спокойно, а только ёрзала бедрами по гладкой простыни. Я чувствовала, как влажно и горячо стало между ног, но тело требовало чего-то иного, первобытного, обжигающего и захватывающего в плен душу.

— Пожалуйста. — Всхлипнула я почти бессознательно. — Пожалуйста…

— Нет, Малышка, слишком рано для серьёзных наказаний.

Он внезапно отстранился, оставляя меня дрожать и всхлипывать от новых ощущений, затем его руки легли на мою грудь и сжали её, а между ног я почувствовала его язык, который незамедлительно начал свой изматывающий танец. Перед моими глазами заметались искры от перенапряжения, из горла вырвался протяжный стон, а мышцы всего тела напряглись в неописуемом блаженстве, но этого было мало. Тело изнывало от ожидания, пока на центре полыхающего очага не сомкнулись зубы мужчины, так и держа его он принялся усилено тереть его языком, пока моё нутро не взорвалось мириадами искр, высвобождая крик.

— Ты такая чувственная, Малышка. — Похититель провел между моих ног пальцами, собирая влагу. — Горячая и сладкая…

Он ещё много чего говорил, но я не была готова ни слушать, ни слышать. Я медленно приходила в себя, выплывая из пережитых мною чувств, отголоски которых ещё прорывались сквозь пульсирующее тело.

День третий.

— Назови мне имя, Милая. — Прорвался голос сквозь тишину, от которого волосы на коже встали дыбом. — Хм. Интересная реакция. — Заметил эти изменения мужчина.

— Пожалуйста, не надо. Я не знаю Вас. Не могу знать.

Кровать рядом со мной прогнулась, губ коснулся палец, от которого пахло мылом.

— Знаешь, Малышка. Тебе просто нужно угадать, а я узнаю, сколько мужчин на тебя претендовало.

— Это не имеет смысла, во дворце слишком много мужчин, кто так или иначе желал моего общества наедине.

Мужчина нагнулся и обдал моё лицо мятным дыханием.

— А скольким ты позволила быть с собой наедине.

Позволила? Почему-то вспомнился Бернис Гево, который расположил к себе своей чарующей улыбкой. Однако в душе он оказался столь прогнившим, что позволил себе принуждать девушек к интимным связям. Я ведь тоже чуть не попалась, когда разрешила ему пребывать в своём обществе, благо хоть стража оказалась неподалёку.

— Б-Бернис Гево?

— А хотела бы? — Игриво спрашивает он, давая понять, что я снова промахнулась.

— Нет.

— Тами, ты же любишь сладкое?

— Люблю. К чему вопрос?

Мужчина склонился к моему виску и коротко поцеловал.

— Открой для меня свои губки.

Я не хотела это делать, но помнила, что любое его требование, завершившееся отказом, может мне аукнуться потерей девственности. Послушно приоткрыла и даже немного дёрнулась, когда, раскрыв рот, в язык уткнулся довольно толстый леденец, едва поместившийся там.

— Умная девочка. — Последовала похвала. А теперь запомни. Зубы использовать нельзя, только твой сладкий язычок и нежные губки.

После этих слов он стал совершать поступательные движения этого леденца. Я совершенно не понимала, что он делает и как эта сладость может оказаться наказанием.

— Да, Малышка. Как же это волнительно…

Его рука начала бродить по моей груди, затем её сменили его губы. Тело почти мгновенно откликнулось на ласку. Рука же свободно заскользила ниже, туда где уже рождался жар. А перед моим внутренним взором были пронзительно-серые очи моего Ариана, такого любимого и желанного киита. И эти глаза просто взметнули меня на огненной волне удовольствия, когда чужие пальцы коснулись пульсирующего бугорка, а зубы закусили сосок.

Рот наполнился слюной, и похититель намеренно начал проталкивать леденец глубже, надавливая на моё естество сильнее, принося этими действиями какое-то моральное исступление. Но вскоре он отстранился, оставив меня изнывать от желания.

— Открой ротик шире, Малышка, и не закрывай.

Леденец изъяли, но его место заняло нечто другое. Горячее и подрагивающее.

— Никаких зубов, Милая. Поняла?

— Угу.

— Умница, теперь делай всё то, что делала со сладостью.

Оно было больше леденца и немного странной формы. Во рту всё ещё было сладко, и я не могла понять вкуса, не могла понять что это такое. Оно не было похоже ни на что, и в то же время, напоминало гриб, который рос уродцем. Нежное, но такое огромное и твёрдое, что еле помещается во рту. Я повторила движение, как с леденцом и поняла, что это. Вот просто поняла и в ужасе попыталась отстранится, но меня схватили за волосы, видимо, ожидая подобной реакции.

— Ну вот, а так всё хорошо начиналось, Милая… Продолжай или я возьму тебя, как женщину.

Сглотнув слюну, я продолжила делать ЭТО.

— Твой маленький ротик, просто божественен, Малышка. — Прохрипел он, а затем начал помогать мне двигаться быстрее, притягивая голову руками. Он был слишком большой и с каждым толчком продвигался всё глубже, пока не упёрся в горло, вызывая тем самым рвотные позывы. Я чувствовала, что повязка намокла от слёз, воздуха не хватало, потому что он мешал дышать. С очередным сильным толчком, в горло ударила горячая вязкая струя. — Ох… Малышка, ты превосходна…

Спасала свою психику только тем, что представляла на месте похитителя Ариана и все последующие дни не разговаривала с ним. Молча и пребывая в диком возбуждении, я сносила всё, что он со мной делал, лишь называя имена одно за другим, два, а то и три раза в день.

День седьмой.

— Я хочу слышать своё имя, Малышка. Назови мне его. — Шептали мне в ухо. — Сегодня я возьму тебя, как полагается… Не могу больше терпеть.

Я дёрнулась. Ну кто? Кто это может быть?! За эти дни он сотворил со мной что-то невообразимое, я увлажнялась от одного только этого шепота. От прикосновений уже выгибалась, а от коротких поцелуев в шею или грудь стонала. Он не целовал меня в губы, но этого и не требовалось, он ублажал себя и меня иными способами. Чаще всего, конечно, повторял трюк с леденцом.

— Скажи моё имя, Сладкая, и я сниму с тебя путы. — Его палец проник между бёдер, проверил на влажность и потёр бугорок.

— Я не знаю… — Простонала я под его напором. — Фаок Маньяр?

— Разве я похож на этого темпераментного мальчишку? — Со смехом спросил меня похититель.

Да он мальчишка, но весьма настойчивый, и, если бы не моя дикая любовь к Ариану, я бы рассмотрела его кандидатуру в мужья. Он симпатичен, из хорошей семьи, умеет быть очаровательным, а ещё, он действительно темпераментен. Может вспыхнуть, как спичка, когда я обращаю внимание на другого мужчину. Но опытные дамы говорят, что из него получится прекрасный муж, указывая на его чувственную натуру.

— Я знаю о чём ты думаешь, Милая… — Поцелуй в висок. — И мне это не нравится, Малышка… — Поцелуй в нос. — Тебя буду брать только я, Тами… — И яростный, очень настойчивый поцелуй в губы, который обжигает всё нутро, кружит голову и отнимает дыхание.

Его язык проник в мой раскрывшийся от удивления рот и начал свой безумный танец, не оставляя надежды на то, чтобы остаться спокойной. Горячая ладонь стиснула грудь, пропустив сосок между пальцев, покатал его, вызывая во мне пронзительные стрелы удовольствия. Похититель перебрался через меня, устроившись между моих ног и навис, продолжая терзать губы.

— Что Вы делаете? — Спросила, задыхаясь от возбуждения.

— Не бойся…

Между ног было горячо и влажно, а когда его палец впервые скользнул внутрь меня, я выгнулась, сдерживая стон.

— Нет, Малышка. Сегодня я сделаю тебе больно. Потерпи, позже я возмещу с лихвой.

Пальцы сменило оно, уткнувшись в мой огонирующий жаждой вход. Резкий толчок в меня и похититель срывает с моих губ болезненный вскрик, образовавшийся от прорыва преграды внутри.

«Вот и всё, Ариан. Я больше не девушка…»

Из глаз брызнули слёзы. Мужчина продолжал неистово целовать, переплетая наши языки, прекратив любые попытки двигаться внутри меня. Он был не просто большим, он был огромным и, казалось, что сейчас разорвёт изнутри.

— Больно… — Всхлипнула я, продолжая представлять на месте похитителя Ариана.

— Потерпи, Тами. Сейчас пройдёт.

И за долгими поцелуями, боль действительно отступила. Притупилась, затаилась, оставив место новым волнам жара. Мужчина гладил меня, нежно кусал губы и уже через несколько минут, я сама начала извиваться под ним, требуя продолжения.

— Да, Милая. Давай, ты сможешь… — Шептали его губы.

И он отступил, чтобы снова двинуться в меня, вынуждая прогнуться в спине и застонать от наслаждения. Неспешно, растягивая своё удовольствие, избегая резких движений, он пронзал меня, вознося на край обрыва в никуда. Вперемешку с желанием, боль была лишь отголоском, который чувствовался, как нечто абстрактное. А я медленно готовилась взлететь, как птенец, вырвавшийся из-под опеки родительского крыла.

— Малышка, какая же ты тесная. Такая красивая… — Стонал он, оторвавшись от моих губ. Поднялся надо мной, обнял ладонями талию и позволил себе проникать всё глубже, теперь я чувствовала, что ему не хватает места во мне, чтобы войти до конца. — Ты бы только видела это… Я выпираю из твоего плоского животика, вижу каждое своё движение внутри тебя, Малышка. Ты бесподобна.

И он усилил напор, заметив, что мои стоны стали громче. Я горела под ним, превращаясь в жидкий воск. Чувствовала, каждый его удар внутри, а перед глазами образ моего любимого. В какой-то момент, мне показалось, что я умру, если он остановится.

— Ариан… — застонала я.

Мужчина замер внутри меня, а я заёрзала от разочарования, от острой нехватки его движений внутри.

— Кто?

— Ариан Дезидор. — Выдохнула, ничего не понимая.

Через секунду повязка была снята, но я не торопилась открывать глаза, зная, что это может навредить, если в помещении есть яркий свет.

— Зачем? — Хрипло вопрошаю я, поёрзав и ощутив, что мой похититель не спешит из меня выходить своей подрагивающей твёрдостью.

— Посмотри на меня, Малышка.

Открываю глаза и вижу напряженный пронзительный взгляд серых очей, который тут же вызвал дрожь во всём теле, заставив мышцы сомкнуться вокруг своего любимого.

— Ариан…

Моему кииту и говорить ничего не пришлось. Не отрывая от меня взгляда, он склонился чуть ниже и двинулся внутрь, срывая с меня возбуждение, как цветы с лесной поляны. Это было восхитительно, умопомрачительно. Тело буквально плавилось под ним. От каждого толчка, в груди, словно, росла звезда, готовая разорваться в любую секунду на миллиарды искр.

— Моя маленькая девочка… — Шептал Ариан.

Ариан. Мой Ариан…

— Давай, Малышка… Я знаю, ты сможешь.

Темп его движений всё возрастал. Я чувствовала как растягиваются мышцы внутри, как переворачивается весь мой мир. Я задыхалась. Я летела. Я умирала.

— Ариан…

— Давай, детка. Покажи мне свою любовь… Покричи для меня.

Последнюю фразу я восприняла, как приказ и выгнулась ему на встречу, оглушая пространство громким криком. Сознание разорвал мощнейший фейерверк, хлынувший из меня опаляющей волной. Ещё несколько толчков и Ариан с рыком повалился на меня, прижал к себе и не отпускал, пока мы оба приходили в себя.

Несколько минут спустя, я так и лежала под ним, но уже успокоилась и не могла поверить в произошедшее…

— Зачем, Ариан? Я же три года добивалась твоего внимания, а ты даже не смотрел на меня.

Мужчина закусил кожу на моей шее, приласкав её языком.

— Трудно смотреть на ту, что желаешь душой и телом, но не можешь себе позволить взять её. Ты сводишь с ума, а попытки соблазнить своими откровенными нарядами, вовсе срывали крышу. Я был готов уволочь тебя прямо на глазах свидетелей.

— Не понимаю. Зачем? — Я погладила пальцами плечо мужчины. Всё это казалось мне нереальным.

— В расе киитов есть традиция, по которой женихи похищают своих невест, устраивая игры. Похищенная, если проходит все испытания отбора, о которых не знает, находится у мужчины семнадцать дней и ночей под действием артефакта, пишущего эти дни. За этот период времени, она должна назвать имя похитителя, после чего он сразу же берёт её в жёны, если нет, у неё есть право отказаться от брака и вернуться в изначальную точку времени до похищения. Но о правилах невесты ничего не знают, а потому испытывают все прелести плена.

— Что за правила?

— Во-первых, питать чувства ко мне на протяжении трех лет, что ты успешно делала. Во-вторых, проявлять чувства, даже в противостоянии со мной, а ты их проявляла, понимая, что я испытываю к тебе отвращение. В-третьих, быть верной, зная, что не нужна. Так отбирается идеальная жена. Но я был в тебе уверен.

— Но… Как же невеста? — Удивилась я.

Ариан приподнялся, чтобы посмотреть в мои глаза.

— Слухи бывают такими странными. В королевстве Тамьено знают, что я готовлюсь к свадьбе по древним традициям. То есть выжидаю три года свою избранницу, а откуда пошло остальное мне неизвестно. — Ариан пристально вгляделся в мои искусанные губы. — Наш первый поцелуй стал для меня точкой невозврата. Ты полностью завладела моим разумом и поэтому я принял решение пройти эти испытания. Это оказалось той ещё пыткой.

— Мне было хуже. Ты отвергал меня, Ариан. Ты знал, что я без ума от тебя и отвергал. А что если бы я вышла замуж? Ведь, я уже собиралась выбирать мужа, вернее, уже выбирала.

— Я никогда бы не позволил тебе этого сделать. — Усмехнулся мужчина и коротко поцеловал. — К тому же, твой отец был в курсе всех событий, ведь ты уже три года, как помолвлена, а значит и замуж за другого выйти бы не получилось.

— Замечательно. — Фыркнула я, вглядываясь в черты его лица. — То есть, всё самое сложное досталось в итоге мне.

Мой киит улыбнулся, но в его глазах светились такие яркие эмоции сейчас, что сердце просто трепетало, вереща: «Наконец-то!».

— Таковы наши традиции, Милая.

— Хреновые, надо сказать, традиции! Ждать три года, чтобы сказать девушке, что любишь её!

— Зато наверняка. — Улыбнулся этот авантюрист, и склонившись прошептал. — Но ты же три года этого ждала, а я так люблю тебя, моя маленькая. Так люблю, что аж зубы сводит от желания тобой обладать.

— Ну так обладай уже. — Улыбнулась я в ответ. — Я так понимаю, на законных основаниях.