Собственность зверя

— Можно вас на пару слов? — потребовал к себе внимания Рэм.

— Кто вы?

— Уверен, вы вспомните.

— Что Лали делала у вас?

— Она хочет работать в Аджуне. А я хотел бы попросить вас не препятствовать.

— Да кто вы такой? — сузил глаза отец.

— Завтра я заеду за Лали в восемь утра, — не придавал значения вопросам Рэм. — У нее собеседование. Прошу не задерживать.

И он развернулся и зашагал по ступеням к двери.

2

— Лали, какого черта ты тут делаешь?! — посмотрел на меня отец.

А я молча смотрела на него. Не видела его почти этот месяц. А показалось — год прошел. И так захотелось все забыть, выслушать его, поверить объяснениям… Но перед глазами снова встал взгляд оборотня в клетке.

— Тот белый медведь… он умер, да? — Голос прозвучал глухо и безжизненно.

Отец прикрыл глаза, качая головой.

— Я не знаю.

Черты его лица заострились, взгляд налился злостью и неодобрением, и меня отрезвило:

— Я не хочу больше иметь с тобой дел. Завтра я уезжаю в Аджун.

— Лали…

— Я хочу хоть как-то смириться с тем, что ты сделал! — вскричала. — Хочу помочь им, чем смогу!

— Лали, они звери! — привычно завелся он. — Ты не видела того, что видел я! Это здесь они носят костюмы и оперируют своими правами, за пределами стены им дела нет до твоих прав! Север — дикий край! Кровь людей там не льется рекой лишь потому, что застывает на лету! Я никогда не прощу этим животным смертей своих людей — ученых, врачей!.. Мы предложили им мир, но они перегрызли горло всем, кто пытался миром войти на их территорию!

— Может, не надо было идти на их территорию?!

— Как бы тебе ни хотелось, между нами всегда будет война! Либо они, либо мы! Другого не дано. И они это знают!

— Хватит! — я сделала шаг назад и направилась к воротам.

— Лали! — отец не отставал.

— Я не хочу, чтобы это все было моим миром!

— Ты жила за стеной в тепле, как за пазухой! Стоило высунуть нос за пределы, и тебя сломало!

— Да, сломало! — закричала я. — И не я в этом виновата! Ты должен был рассказать! Спросить! Объяснить мне все!

— Я не мог!

— Почему? — сыграла я в дуру.

— А тебе этот не объяснил? — кивнул он зло в сторону дома, из которого я только что вышла.

— Он лишь был любезен пустить совершенно незнакомого человека в свой город. Странно для зверя, правда?

— И что взамен? — не отставал отец.

— Мое время, знания… У них не хватает врачей, а моих достижений более чем достаточно, чтобы получить шанс на работу.

— Не надо губить свою жизнь из-за всего этого, — перебил отец. — Возвращайся к Полу, он себе места не находит.

— Посмотрим, — и я зашагала к машине.

Пусть мой мир рушился, все уже не казалось таким безнадежным. Руки еще дрожали на руле, когда я выворачивала на дорогу, но жалеть себя больше не хотелось. Думать о том, чтобы наказать отца за то, что сделал, было больно. Но не мне решать. Пусть решает Рэм. Я не готова принимать в этом участие. Наверное, отец был в этом уверен, раз показал мне все до самого нутра. И был прав — я ему не угроза.

***

А дома ждал сюрприз. Стоило сунуться в гостиную, меня окатило маминой надеждой, которая звенела в каждой букве ее возгласа:

— Лали, милая! Смотри, кто приехал! — поднялась она с дивана.

А я замерла, уставившись на Пола. Он медленно встал, глядя на меня с осуждением. Зря мама надеялась на перемирие.

— Миссис Спенсер, можно поговорить с вашей дочерью? — обратился он к матери, не спуская с меня недовольного взгляда.

— Конечно, — всплеснула она руками. — Поговорите, и жду вас к обеду.

Я направилась к лестнице, не дожидаясь Пола. Он догнал меня у входа в спальню.

— Ты не вернулась в нашу квартиру… — замер на входе. — Не отвечаешь на звонки. Что происходит?

Я прошла к кровати, опустила сумку на покрывало и обессилено уселась рядом. У него заняло месяц, чтобы понять, что что-то происходит, и прийти ко мне разговаривать.

— Я не могу со всем этим справиться одна.

— Я хочу помочь, — медленно направился он ко мне.

А я смотрела на него и испытывала только одно желание — чтобы ушел. И что я в нем нашла? Или как же меня надломило, что прежние привязанности потеряли всякий смысл?

— Отец сказал, что ненавидит оборотней… — проследила, как он опустился на корточки передо мной. — А у тебя какое оправдание?

— Почему я должен оправдываться? — сузил глаза на моем лице.

Он пришел не проситься назад. Он пришел добивать. Как обычно. Раньше мне казалось, что он меня мотивировал, а теперь я понимала, что он просто не способен поддержать, не способен видеть что-то большее, чем собственные желания и амбиции. Я просто подходила ему по статусу — породистая невеста с идеальной родословной. И он не позволял мне ее запятнать — изводил подготовкой к экзаменам, рисковал моим здоровьем, когда слегла с пиелонефритом, забрав из больницы раньше для сдави экзаменов, чем разрешили доктора. И все ради репутации и безупречности. Такому тирану, как он, естественно, было плевать на кого-то, кто даже к его расе не относится.

— Не должен, — выдохнула безжизненно.

— Вот и молодец, что понимаешь это. А теперь соберись, пожалуйста. У нас свадьба на следующей неделе. Я не трогал тебя, давал время успокоиться…

А я смотрела в его глаза и качала головой, не веря, что была идиоткой настолько.

— Свадьбы не будет, Пол. С нами — все.

Он предсказуемо озадачился, насколько мог вообще допустить такой ход. Была же послушная девочка, а тут вдруг «нет»?

— Что?

Не ожидала ничего другого.

— Я завтра уезжаю в Аджун. На собеседование на должность врача в клинике…

— Ты совсем рехнулась? — перебил он, вскакивая. — Зря я послушал Грегори! Надо было тебя лечить сразу после приезда!

— Только попробуй меня полечить, — глянула на него исподлобья.

— Ты не в себе, — надавил он, нависая надо мной.

— Это больше не тебе решать. Уходи.

Он стиснул зубы, угрожающе хмурясь:

— Я этого тебе не прощу. Слышишь? Будешь ползать на коленях…

Я только презрительно усмехнулась:

— Уходи.

Он поджал губы и вышел из комнаты. А я не двигалась в ожидании.

Прошло минут пять, и в комнату вошла мама.

— Лали… почему Пол ушел?

— Потому что мы расстались.

Мама замерла посреди комнаты. Наверное, положила ладонь на сердце, как и всегда. Но я не смотрела. Она что-то начала говорить, но я не слушала. Внутри все замерло в ожидании завтрашнего дня, когда начнется совсем другая жизнь…

— …не руби сгоряча, подумай. Лали… — Мама подошла ближе и села рядом на кровать. — Ты мне не говоришь, но что-то случилось там в поездке. Я просто помню, как ты мечтала туда поехать, как светилась в предвкушении, а вернулась раздавленная…

Она взяла меня за руку, пришлось повернуться к ней.

— Мам, я просто многое поняла… И сделала выбор. Завтра я уезжаю в Аджун…

Она замолчала надолго. Я даже успела сходить в ванную, умыться и вернуться, прежде чем она отмерла.

— Лали…

— Мам, не надо!.. — Нервы сдали. — Я так устала! Не начинай ты еще!

Она ушла неслышно, а я начала со злостью скидывать вещи в чемодан. Не для Аджуна. Я просто не могла здесь больше находиться. Тут мне вдруг стало нечем дышать — слишком большая концентрация обмана на квадратный метр!

Через два часа я закинула чемодан и сумку в багажник своего хэтчбека и прыгнула за руль, написав Вике, что забирать меня из дома завтра не нужно — я подъеду сама, куда скажут.

Когда въехала в номер гостиницы, позвонил отец, но я не взяла трубку.

Уже поздно вечером ответила Вика, что меня подвезет ее друг, который направляется завтра в Аджун. И жизнь окончательно свернула в неизведанную параллель.

***

Утро выдалось солнечное. Неделя дождей закончилась.

Хороший знак? Хотелось надеяться.

С вещами вышло необдуманно. Я понятия не имела, возьмут меня в Аджун сразу, устроят ли тестирование профессиональных навыков, какие понадобятся документы… Уход из дома вчера был спонтанным, и это до сих пор отзывалось в душе тупой болью, но оставаться там было безумием.

Поэтому я выкатила чемодан, перехватила сумку и спустилась вниз.

Холл гостиницы рано утром казался застывшим во времени. Будто стоит присмотреться — обнаружишь висящих в воздухе мух. Поэтому поспешившего от ресепшена высокого мужчину я заметила сразу.

— Лали, доброе утро, — уверенно поприветствовал он меня и без церемоний отобрал вещи. — Кто вам разрешил такие тяжести таскать?

— Не могла выбрать из толпы желающих поднести и сдалась, — усмехнулась я, разглядывая собеседника.

Одет просто — футболка, джинсы, никаких украшений, одни лишь часы на запястье. Непослушные каштановые кудри делали его лицо притягательным и более юношеским. Приятный тип, даже слишком, но в глазах с золотистыми искрами неприкрыто плескалась дерзкая хитрость.

— Джастис Карлайл, — легко протянул он свободную руку, несмотря на все мои вещи.

— Очень приятно, — ответила я на рукопожатие.

— Так вы и есть моя пациентка? — непринужденно заметил он, проходя в раздвижные двери.

— Ваша пациентка? — едва не запнулась я на ступеньках.

— Осторожно. Пойдемте.

— Вика мне еще не успела ничего рассказать…

— Понятно, — хмыкнул он, останавливаясь перед внедорожником. — Значит, разберемся по ходу…

Он уложил мои сумки в багажник и открыл пассажирские двери. Я залезла на сиденье, немного оглушенная новостью. Мой… врач?

— …Все нормально? — глянул он на меня, усевшись за руль.

— Не ожидала, что у меня будет врач… такой… то есть… — Я стушевалась окончательно. — Простите…