Помоги проекту - поделись книгой:
Это были мои истории, я в них всегда побеждала.
А в реальности нет.
Меня бесило, что из-за этого я практически не могла работать. Все мощности моего внимания и фантазии были подчинены одному такому идиоту на зеленом «Порше», чтоб его! Я едва вымучивала из себя дневную норму текста и старалась не перечитывать то, что получилось — и без того знала, что кошмар.
Слишком мало было в моей размеренной жизни ярких событий, чтобы наша встреча прошла бесследно. Он взбаламутил мое болотце, и дрессированные лягушата, поющие хором истории о вечной любви, попрятались в камышах и подавали голос не в лад и не по теме.
Это было ужасно.
Но любой след рано или поздно стирается. Даже цунами прокатывается всей разрушительной мощью — и поверхность воды снова становится сонной и гладкой.
Вот и я однажды провела целый день, ни разу не выглянув в кухонное окно, откуда было видно то место, где стоял зеленый «порш».
Все вернулось на круги своя.
Я восхищаюсь теми коллегами, которые способны писать между заменой памперсов ребенку и приготовлением ужина на всю семью. Уважаю. Завидую. Но сама так не могу.
Чтобы написать книгу, я должна… заскучать. Остаться наедине с пустым пространством в своей голове. Никаких волнений, никаких потрясений.
Любое нарушение покоя губительно. Будь то носатый миллионер или внезапный визит газовщиков для проверки счетчика. Если этого нет в рутине моей жизни — оно неизбежно помешает писать.
Мне подходит только размеренная жизнь: проснуться, позавтракать, потупить в интернет, ответить на комментарии, пообедать, уйти гулять на пару часов, поужинать, посмотреть сериал, лечь спать.
Скучно. Предсказуемо. Спокойно.
А в промежутках вдруг ухватить за хвост разноцветную мысль, потянуть ее к себе, верещащую и упирающуюся, пригвоздить к столу и всмотреться в пылающие круглые глаза. А? Что расскажешь?
И она начнет говорить человеческим голосом.
И после этого ее уже фиг заткнешь.
Она треплется, не закрывая пасти, надиктовывая иногда целые абзацы — только запоминай. Записывай. Наговаривай на диктофон — и плевать, как на тебя смотрят покупатели в «Пятерочке», пассажиры маршрутки в Мексике или гости на фуршете в посольстве.
Иногда одна короткая, в пять тысяч знаков, глава пишется полчаса. Села — и вынула из головы готовый текст.
Иногда — двое суток.
Было бы, конечно, здорово писать каждый раз за полчаса… и так честный рабочий день — шестнадцать раз по полчаса, как на заводе.
Но — увы.
Я об это обломалась еще в юности, когда писала статьи на заказ.
Хотелось как в учебнике математики для пятого класса: если Алисочка пишет одну длинную муторную статью за четыре часа и получает за нее двадцать пять долларов, как сказочно разбогатеет Алисочка за месяц, если будет работать все шестнадцать часов бодрствования с учетом одного выходного в неделю?
Никак. Никак не разбогатеет, потому что будет писать максимум две муторные статьи в неделю. А попробует писать четыре — выгорит и сдохнет.
Поэтому я брожу по квартире с ноутбуком из кухни в комнату, перебираюсь с кровати за стол, а оттуда на балкон, а с балкона на пол, где у меня гнездо из вороха пледов.
Это такая ловушка на юркую яркую мысль.
Я делаю чай, чищу зубы, мою плиту, разбираю ящик стола.
Скучаю.
Смотрю в пространство пустыми глазами, замирая с зубной щеткой напротив зеркала, но вижу там уже не себя…
Тут и включаются те самые полчаса.
Примерно таким бесцельным шатанием я и занималась через пару недель после странной встречи с Романом. Шлялась по квартире в одних трусах, громко вздыхала, щелкала выключателями, барабанила пальцами по дверце холодильника и никак не могла собрать воедино нужную сцену.
На этот раз Роман был ни при чем, но я уже как-то привыкла его обвинять. Толку никакого, зато приятно.
Лежащий на подоконнике телефон беззвучно включился и показал на экране вызов от незнакомого номера.
Опять спамеры? Ну раз уж увидела звонок — хоть на хрен кого-нибудь пошлю, оттянусь.
— Алло! — раздраженно буркнула я в трубку.
— Сиськи зачетные! — заявил подозрительно знакомый голос.
Начала романов, упомянутые в главе, это, последовательно:
"Любовница своего бывшего мужа"
"Тот самый парень из порно"
"Не такая, не такой"
/2
— Роман?.. — осторожно спросила я.
Не скажу, что у меня много знакомых с такими медово-бархатными голосами.
— А кто ж еще?
— Откуда ты знаешь про мои сиськи?
— Так в окно вижу!
Я взвизгнула и спряталась за желтую газовую занавеску.
— Все равно вижу!
— Извращенец! — прошипела я, судорожно сдергивая покрывало с дивана и заворачиваясь в него.
— Я извращенец?! Я?! Ты отсюда, как на ладони. Часто так стоишь?
Вот так — лицом к окну с задумчивым видом и крайне неодетая? Блин, часто! Фигасе, сколько лет я радовала соседей по двору, уверенная, что полупрозрачный тюль спасает меня от лишних взглядов!
Бочком подобравшись к окну, я выглянула из-за занавески. Роман помахал мне от припаркованного на газоне зеленого «Порше».
— Что ты вообще тут делаешь?
— Думал, заеду, встречу тут еще кого-нибудь дикого и безумного, будет еще один интересный вечер, — ехидно ответил он. — А тут ты. Ну, я и подумал — зачетные сиськи, зачем мне еще кто-то? Эту возьму.
— Как ты узнал мой телефон?
— Ну… — он усмехнулся и оперся спиной на шершавый ствол липы, наплевав на то, что может испортить свой дорогой костюм. — Хоть ты и говорила, что я поленюсь, я не поленился. В договоре-то у тебя есть и телефон, и адрес…
— В каком договоре?
— С сайтом.
— С каким сайтом?.. — я все еще тупила.
— А у тебя много сайтов, на которых ты издаешься? — удивился он. — Ну, значит, будешь долго гадать, кто тебя сдал всего лишь за бутылку сорокалетнего «Макаллана».
Я застонала прямо в трубку:
— Лучше б ты объявление на столбе повесил! За сорокалетний «Маккалан» я бы сама тебе позвонила!
Роман расхохотался, пару раз стукнувшись затылком о ствол липы.
— Буду знать на будущее! — сообщил он. — Ладно. Мы так и будем по телефону трепаться, как в американской тюрьме, или что?
— Сейчас выйду, — вздохнула я.
Давненько меня никто не звал погулять, выкликивая со двора.
Я впрыгнула в джинсы, тщательно упаковала свои «зачетные сиськи» в самый закрытый бюстгальтер и самую плотную футболку и выскочила во двор.
— Ты вроде была другого оттенка, — с сомнением сказал Роман, разглядывая мои растрепанные волосы.
— Захотелось поярче, — пожала плечами.
— Ты красишься? — задал он невероятно логичный вопрос.
— Ну да. Я хотела сиреневый, — поделилась я, глядя на солнце сквозь апельсиново-рыжую прядь. — Но после того, как написала книгу про героиню с сиреневыми волосами, уже как-то неловко. Будут думать, что я про себя написала.
— А ты про себя?
— Нет, дорогой… — интимно выдохнула я полушепотом. — Ты у меня первый миллионер.
— Все вы так говорите, — проворчал Роман.
— Ладно, второй! — призналась я неохотно.
Первый у меня в гостях даже кофе пил. А потом сбацал всемирно известную игру, умотал в Долину и с тех пор не отвечает на сообщения.
Правда, я их писала в «аське», случайно откопав свой старый номер, в котором весь контакт-лист был в глубоком оффлайне, так что, может, и не зазнался…
Остальные знакомства времен журналистики можно ведь не считать, да?
Роман смерил меня долгим взглядом сощуренных зеленых глаз. Под яркой зеленью лип они казались еще ярче, чем в полутьме его машины.
Я его тоже смерила — старалась выглядеть так же опасно и надменно, как он, но не уверена, что получилось. Когда ты рыжая и растрепанная творческая личность в растянутой футболке и старых джинсах, а он дьявол в элегантном костюме и аж светящейся белизной рубашке, как-то автоматически мяч переходит на вражескую сторону поля.
Героиня с сиреневыми волосами - это "Любовь без дресс-кода"
А еще сегодня скидка 20% на первую часть романа "Тот самый парень из порно" про сорокалетнюю продавщицу из Пензы, которая как-то раз встретила порноактера из Лос-Анджелеса. Секс там, конечно, есть, но главное - не он. Главное - это ж, блин, надо как-то решиться на такую авантюру! А как, если ты нормальная женщина, которой даже мимо секс-шопа проходить стыдно?
А завтра будет на вторую часть, где гораздо больше про порноиндустрию и ее несладкий хлеб.
/3
Поделиться книгой: